«Абэномика» ищет выхода из тупика: Япония заливает коронакризис триллионами

Из всех стран «большой семерки» Япония меньше всего пострадала от коронавируса в гуманитарном смысле — количество жертв пандемии остается на минимальном уровне, а ее масштаб даже близко несопоставим с происходящим в США и отдельных странах Европы. Но финансовая цена пандемии для Японии уже измеряется сотнями миллиардов долларов, которые власти были вынуждены направить на поддержку экономики в попытке закрепить ряд достижений, ассоциирующихся с именем недавно ушедшего в отставку премьер-министра Синдзо Абэ. При нем Японии удалось выбраться из затяжной экономической стагнации, однако некоторые хронические проблемы, такие как высочайший уровень государственного долга, низкая производительность труда и отсутствие роста реальных доходов граждан, так и не были решены. Поэтому, если новое правительство Ёсихидэ Суги не вернет экономике уверенный рост, этот груз может вновь направить Японию по траектории «потерянных лет».

По данным американского Университета Джонса Хопкинса, регулярно обновляющего всемирную коронавирусную статистику, с начала пандемии в 126-миллионной Японии было выявлено всего порядка 167 тысяч случаев заболевания, а число умерших составляет чуть больше 2,3 тысячи человек (хотя недавно количество летальных исходов в сутки достигло максимума с начала пандемии — почти 50 человек). На данный момент в абсолютном страновом зачете Япония по количеству заболевших находится в конце пятой десятки, в первой десятке экономик мира по размеру номинального ВВП уступает только Китаю, а в группе G7 выглядит значительно лучше остальных ее участников.

На этом вполне умеренном коронавирусном фоне суммы, которые власти Японии еще весной решили влить в национальную экономику, выглядят без преувеличения циклопическими. В марте правительство Синдзо Абэ объявило о двух пакетах стимулов на общую сумму 230 трлн иен ($ 2,15 трлн), направленных в том числе на такие смягчающие кризис меры, как денежные выплаты домохозяйствам и ссуды для малого бизнеса. А новый премьер-министр Ёсихидэ Суга, возглавивший кабинет министров в середине сентября, сразу же поручил подготовить еще один пакет помощи, поскольку пандемия продолжала наносить ущерб экономике Японии. В совокупности эти меры, утвержденные правительством страны в начале текущей недели, оцениваются в $ 708 млрд и включают как прямые государственные расходы, так и кредитные механизмы. Новый пакет стимулов должен проложить путь к новому росту экономики, защитить средства к существованию людей, а также сохранить занятость и бизнес, пояснил Ёсихидэ Суга.

Новый премьер Японии определенно не ассоциируется с резкой сменой курса той экономической политики, которую принято называть «абэномика». Функционер Либерально-демократической партии Японии Ёсихидэ Суга, при Абэ занимавший пост генерального секретаря кабинета министров страны, на шесть лет старше своего предшественника, сложившего полномочия по состоянию здоровья — 6 декабря Суге исполнилось 72 года. Но в той ситуации, в которой сейчас оказалась мировая экономика, удержание достигнутого при Абэ уже будет серьезным достижением.

За восемь лет во главе правительства Японии Синдзо Абэ приложил немало усилий, чтобы окончательно вывести страну из затяжной экономической стагнации, которая еще в девяностые получила определение «потерянного десятилетия», а фактически продолжилась и в нулевые годы. Накануне прихода Абэ на пост премьер-министра в 2012 году номинальный ВВП Японии, по оценке Всемирного банка и ОЭСР, находился на том же уровне, что и в начале 1990-х годов, — порядка 500 трлн иен. Программа, намеченная Абэ — увеличить размер ВВП до 600 млн иен, или около $ 5,6 трлн, — была выполнена не в полной мере, но преодолеть застой при экс-премьере определенно удалось. Только в 2019 финансовом году, закончившемся 31 марта текущего года, ВВП Японии впервые за пять лет показал спад. Добиться умеренного, но все же роста «абэномике» помогли широкомасштабное смягчение денежно-кредитной политики, бюджетные расходы и различные структурные реформы, и три пакета антикризисных мер, утвержденных японским правительством в этом году, можно считать продолжением уже зарекомендовавшего себя стимулирующего курса.

Из-за весеннего локдауна падение ВВП Японии во втором квартале составило ошеломительные 29,2%, однако в дальнейшем экономика страны показала не менее впечатляющий восстановительный рост — на днях правительство сообщило, что в третьем квартале ВВП увеличился на 22,9% в годовом исчислении, и это заметно превзошло прогнозы аналитиков. Тем не менее, быстрого возвращения экономики на докризисный уровень, скорее всего, не произойдет. В конце октября Банк Японии в связи с более медленным восстановлением спроса на услуги ухудшил собственный прогноз по итогам текущего финансового года (заканчивается в марте 2021 года) — падение ВВП оценивается в 5,5% против 4,7% в предыдущем прогнозе, а в следующем финансовом году ожидается рост только на 3,3%.

Но даже если вынести за скобки шоковый фактор коронавируса, все признаки новой экономической стагнации в Японии наблюдались еще в прошлом году: МВФ прогнозировал на 2020 год замедление роста ВВП до 0,7%, а на 2021 год — до 0,7%, а правительство страны характеризовало состояние экономики как ухудшающееся в связи с сокращение производства и экспорта. Одной из главных причин этого, похоже, стало исчерпание ключевого механизма «абэномики» — политики сверхнизких процентных ставок. Как отмечали японские аналитики Oxford Economics, смягчение денежно-кредитной политики привело к росту цен на акции японских компаний и ослаблению иены, что помогло предприятиям, зависящим от экспорта, увеличить свою прибыль. В последние годы «абэномика» оказалась эффективной в поддержке крупных фирм за счет стимулирования фондовых рынков и создания у бизнеса стабильных курсовых ожиданий. После прихода Абэ на должность премьера иена находилась на уровне ниже 90 пунктов за доллар, к 2016 году она упала до 120 пунктов, что привело к росту инфляции заметно выше целевого уровня Нацбанка в 2%, но затем японская валюта стабилизировалась в районе 110 иен за доллар, а волатильность курса стала заметно меньше.

Однако потенциал сверхмягкой денежно-кредитной политики не может быть вечным, тем более, что Банк Японии снизил свою ключевую ставку до нулевого уровня еще в 2010 году, а в дальнейшем она даже вошла в отрицательную зону -0,1% (недавно она была в очередной раз сохранена на этой отметке). Это позволило насытить экономику дешевыми деньгами, но никак не повлияло на ряд ключевых показателей ее эффективности, таких как производительность труда. Как следует из материалов ОЭСР, за последнее десятилетие индекс производительности труда в Японии оставался примерно на одном и том же уровне, тогда как в соседней Южной Корее он увеличился более чем на 10%, а в среднем по странам ОЭСР прибавил порядка 5%. Похожая ситуация сложилась и с доходами населения, которые в эпоху Абэ практически не росли — в этом смысле «потерянное десятилетие» длится уже без малого тридцать лет. Как показывает статистика ОЭСР, средние реальные зарплаты японцев с начала 1990-х годов находятся на уровне чуть ниже $ 40 тысяч в год: три десятилетия назад это соответствовало среднему показателю по странам ОЭСР, но теперь существенно ему уступает. По уровню средних зарплат Япония уже значительно отстает от США, Великобритании и Германии, а в середине прошлого десятилетия пропустила вперед и Южную Корею, где этот показатель уверенно стремится к $ 45 тысяч в год.

Благодаря огромному заделу, созданному в период послевоенного экономического чуда, Япония еще долго может оставаться третьей экономикой мира после США и Китая по размеру реального ВВП, но проблема «стеклянного потолка», с которой она столкнулась еще в девяностые годы, фактически никуда не делась, даже несмотря на ряд успехов в годы Синдзо Абэ. Об этом напоминает и такой макроэкономический показатель, как соотношение национального долга к ВВП. В середине 1990-х годов он находился на уровне около 100%, а спустя четверть века увеличился до невероятных 237%, что существенно выше даже хронически закредитованной Греции (долг/ВВП — около 200%) и давно превративших жизнь в долг в норму США (порядка 150%). Если в этой сфере и можно говорить о каких-то достижениях правительства Абэ, то они сводятся разве что к поддержанию уровня долга примерно на полученном от предшественников уровне.

После 2012 года, когда заимствования пришлось экстренно наращивать из-за аварии на АЭС «Фукурсима», соотношение японского долга к ВВП в целом не растет, но в абсолютных показателях долговые рекорды при Абэ обновлялись регулярно. На конец 2018 финансового года он превысил 1,1 триллиарда иен (более $ 10 трлн), увеличившись за год на $ 141 млрд. Неуклонное разрастание долга стало обратной стороной успехов японской экономики: государство не может покрывать социальные обязательства перед стареющим населением только за счет налогов и вынуждено постоянно выпускать облигации. Обязательства по ним японские власти, впрочем, погашают исправно, но в этой структурной ловушке финансы страны будут пребывать еще очень долго, что создает серьезные ограничения для роста ее экономики.

Необходимость экстренно наращивать государственные расходы в ответ на пандемию возникла в тот момент, когда бюджет страны и так столкнулся с серьезными проблемами. Госрасходы в бюджете на текущий финансовый год еще до коронавируса были заложены на исторически максимальном уровне в 102,7 трлн иен, из которых треть пришлась на социальную сферу, а также рекордных объемов (5,3 трлн иен) достигли оборонные расходы; на погашение долгов было зарезервировано более 23 трлн иен. В итоге первичный дефицит бюджета Японии на 2020 год превысил 9 трлн иен (порядка 4,5% ВВП), и в следующем году не приходится ожидать улучшения ситуации. Через несколько дней после смены глав правительства страны стало известно, что в 2021 году госрасходы могут составить уже 105 млн иен — помимо традиционного дорогого социального государства, будут расти расходы на обслуживание госдолга и оборону. Некоторые аналитики уже утверждают заявили, что такая ситуация с бюджетом ставит под угрозу восстановление экономики Японии. Новый крупный пакет правительственной помощи свидетельствует о том, что последствия пандемии далеко не преодолены, причем, утверждают японские источники, за могут последовать новые стимулы.

Тем временем общественная поддержка нового премьер-министра оставляет желать лучшего. Как показал опрос, проведенный в конце ноября газетой Nikkei и телеканалом TV Tokyo, доля тех, кто не одобряет действия правительства по борьбе с коронавирусом, всего за месяц выросла с 35% до 48%, а рейтинг поддержки Ёсихидэ Суги снизился до минимального значения 58%. Это обстоятельство, отмечают японские издания, может сыграть свою роль, когда Суги назначит следующие выборы, которые должны состояться менее чем через год (второй срок полномочий Синдзо Абэ истекал осенью 2021 года), и пока неизвестно, станет ли возрастной премьер претендовать на сохранение своего поста.

Многое, очевидно, будет зависеть от того, насколько успешными окажутся летние Олимпийские игры в Токио, отмененные нынешним летом. В середине ноября Ёсихидэ Суга и прибывший в Японию глава Международного олимпийского комитета Томас Бах договорились, что в следующем году Олимпиада пройдет при любых обстоятельствах, однако если соревнования придется проводить с максимальными ограничениями или вообще без зрителей, эффект от них, в том числе экономический, будет явно сомнительным. Как отмечает Nikkei, учитывая решимость Суги провести Олимпийские и Паралимпийские игры в Токио в период с июля по сентябрь 2021 года, для парламентских выборов может остаться узкое окно до истечения срока полномочий нижней палаты в октябре. Правящая коалиция во главе с Либерально-демократической партией, скорее всего, сохранит власть, поскольку уровень поддержки оппозиционных сил измеряется однозначными процентами, но ЛДП может потерять места, а это вызовет вопросы дальнейшем премьерстве Суги и ослабит влияние его кабинета, который сейчас делает ставку на административную реформу и продолжение сверхмягкой денежно-кредитной политики времен Синдзо Абэ.

Еще один момент, оказывающий серьезное влияние на перспективы японской экономики и политики — фактически состоявшееся избрание президентом США Джо Байдена. Ёсихидэ Суга был одним из первых мировых лидеров, поздравивших Байдена с победой — по итогам телефонного разговора японский премьер сообщил о договоренности с кандидатом от демократов встретиться лично как можно скорее и выразил надежду на «укрепление американо-японского альянса и совместную работу по достижению свободного и открытого Индо-Тихоокеанского региона». Как отмечают американские СМИ, почвой для этой работы, несомненно, окажется растущая военная и экономическая активность Китая в этом регионе, подталкивающая Японию к наращиванию расходов на оборону.

Успех в данном случае во многом будет зависеть от того, насколько Джо Байден окажется готов продолжать политику Дональда Трампа на японском направлении. Решение Трампа о выходе США из Транстихоокеанского партнерства, принятое в начале 2017 году, было воспринято в Токио с разочарованием: Синдзо Абэ по этому поводу не раз заявлял, что без Штатов альянс теряет всякий смысл. Однако в дальнейшем Трамп постарался наверстать упущенное, и в октябре прошлого года Япония и США подписали торговое соглашение, которое упростило для американских производителей (главным образом фермеров) доступ на японский рынок в объеме $ 7 млрд в обмен на обещание Трампа отменить пошлины на ряд японских товаров. Как заявил тогда Синдзо Абэ, это лишь первый этап «феноменального» соглашения, но затем переговоры застопорились. Как сообщил в августе представитель США Роберт Лайтхайзер в интервью японской газете Asahi, на первый план вышло преодоление ситуации с коронавирусом, после чего можно переходить ко второй фазе переговоров. В итоге Япония в ноябре присоединилась к новому азиатско-тихоокеанскому торговому блоку, сформированному на базе АСЕАН под эгидой Китая, а расширение торгового соглашения с США превращается в одну из ключевых задач для азиатской политики новой американской администрации.