Перспективы СНВ-3 и ядерный арсенал Китая: чего добиваются США?

СНВ-3 остается последним действующим крупным российско-американским соглашением по контролю над стратегическими ядерными вооружениями. Первоначальное требование администрации Дональда Трампа на его продолжение — это установить более жесткий текущий контроль за выполнением, ограничить новые разработки и убедить «стратегического партнера» России Си Цзиньпина подключить Китай к обновленному договору СНВ, который примет трехсторонний формат. Если эти условия не будут выполнены, то США выйдут и из этого договора в феврале 2021 года. Такова была позиция США на июнь 2020 года.

Однако в октябре США как бы согласились продлить действующий договор сроком на один год на условиях замораживания числа развернутых ядерных боеголовок на уровне 1 550 единиц и подготовки нового многостороннего, т. е. с участием китайцев, соглашения. Последний пункт относится к ряду т. н. дополнительных условий.

Президент России Владимир Путин предложил США продлить СНВ-3 в его действующем виде без каких-либо «дополнительных условий» еще как минимум на год.

20 октября 2020 года российская сторона согласилась на предложение США о заморозке ядерного арсенала обеих стран для продления ядерного договора СНВ-3 «без каких-либо дополнительных условий».

В середине октября возникла надежда, что переговорщики от США и России — Маршалл Биллингсли и Сергей Рябков — могут буквально в несколько дней завершить переговоры, с тем чтобы соглашение о годовом продлении было заключено накануне президентских выборов в США, что дало бы президенту Трампу дополнительные очки.

Однако 27 октября заместитель главы МИД РФ Сергей Рябков сделал заявление о разочаровании сигналами из Вашингтона по теме продления договора. К пятнице, 30 октября, стало очевидно, что российско-американские переговоры по продлению договора до президентских выборов в США 3 ноября не имеют никаких перспектив. Спецпредставитель президента США для переговоров по контролю над вооружениями Маршалл Биллингсли подтвердил, что США не готовы продлить СНВ-3 «без дополнительных условий».

США по-прежнему в рамках переговоров по СНВ готовы договариваться о приемлемых формах участия КНР в переговорах с учетом непринятия Россией какого-либо давления на Китай. Российско-американские переговоры по СНВ ходят по кругу, в том числе из-за американского требования привести Китай на переговоры по ядерным вооружениям. На днях в Вашингтоне заявили, что США намерены развернуть в Азиатско-Тихоокеанском регионе собственные ракеты средней и меньшей дальности в ответ на развернутые подобные системы Китая. Таким образом, американские средние ракеты возвращаются из небытия договора РСМД и для начала — на Тихоокеанский театр военных действий.

* * *

В апреле 2019 года президент Трамп поручил сотрудникам своей администрации разработать предложения по расширению контроля над стратегическими вооружениями, который распространился бы на Китай в качестве еще одной из сторон соглашения. Дальше прозвучавшего призыва дело тогда не пошло, и каких-либо подробностей представлено не было.

Дальше на одном из официальных брифингов Госдепартамента один его неназванный высокопоставленный сотрудник заявил, что Китай собирается увеличить вдвое свои ядерные арсеналы в ближайшие несколько лет, в тот период, когда Вашингтон и Москва будут сдерживаться своим договором по контролю над своими стратегическими вооружениями. В США утверждают, что Китай достигнет значимых величин своего ядерного арсенала к 2050 году. Однако почему подобная дальняя временная перспектива должна влиять на текущее состояние дел по контролю за вооружениями между двумя бенефициарами ядерного клуба — США и Россией?

В декабре 2019 года помощник госсекретаря Кристофер Форд направил Китаю приглашение начать двусторонний «Стратегический диалог по безопасности». С точки зрения американцев, эти переговоры могли бы стать первым шагом к соглашению, которое ввело бы ограничения на ядерное оружие США, России и Китая.

Китай уже давно принципиально выступает против участия в официальных переговорах по ограничению или сокращению ядерных вооружений. Китайская позиция ясна: США и Россия обладают самыми большими ядерными арсеналами и самыми большими возможностями по их сокращению. В соответствии с этой позицией Китай отверг приглашение администрации Трампа принять участие в переговорах по контролю над вооружениями с Россией и Соединенными Штатами. Пресс-секретарь Министерства иностранных дел КНР Гэн Шуан тогда заявил, что «ядерные силы Китая всегда поддерживаются на минимальном уровне, требуемом национальной безопасностью, которая на порядок отличается от безопасности США и России».

Китай также отклонил призывы США и других участников международного сообщества обеспечить большую прозрачность размеров и структуры китайских ядерных сил. Китайцы утверждают, что подобные меры только помогут их противникам при планировании атак на эти силы.

Представители администрации Трампа ищут привлекательные мотивы для китайцев и за китайцев. Так, они утверждали, что присоединение китайцев к американо-российскому процессу контроля над стратегическими вооружениями укрепит у Китая статус великой державы. «Статус великой державы обязывает». Кроме того, из Госдепартамента стали грозить Китаю мобилизовать мировое общественное мнение против него, если Пекин не пойдет на переговоры.

Когда в июле 2020 года представители США и РФ начали в Вене обсуждение вопроса поддержания стратегической стабильности и контроля над вооружениями, американские представители настаивали на участии Китая в переговорах. В зале заседания американцы даже украсили отдельный стол флажками КНР, прозрачно указывая китайцам на их место, прибудь они на переговоры. Однако Китай отказывается присоединиться к переговорам, а Россия отвергла предложение США начать давление на Китай.

Еще в мае 2020 года посланник США на переговорах Маршалл Биллингсли предположил, что Соединенные Штаты вряд ли продлят двусторонний договор СНВ, если Китай не присоединится к процессу контроля над вооружениями. Американские официальные лица даже будто бы провели секретный брифинг для своих российских коллег, описывая модернизацию Китаем его ядерного арсенала и возникающие риски.

Начавшиеся в августе 2020 года российско-американские переговоры продемонстрировали, что стороны готовы начать обсуждение нового соглашения СНВ без Китая. Однако в американском заявлении по итогам этой встречи определялось, что новый договор СНВ должен будет содержать поправку о возможности присоединения к нему Китая.

Российские официальные лица изначально отвергали американское предложение, чтобы Россия вовлекала Китай в процесс контроля над вооружениями. В заявлении российского МИДа, опубликованном в мае 2020 года, утверждалось, что Россия «готова поддержать любые многосторонние инициативы, которые могут влиять на международную безопасность и стабильность. Однако это должно быть основано на свободной воле их потенциальных участников. Ни одну страну нельзя принуждать к нему».

Министр иностранных дел России Сергей Лавров в 2011 году, незадолго до вступления в силу договора СНВ-3, предположил, что после того, как США и Россия выполнят свои обязательства по этому новому договору, то к ним могут присоединиться и другие ядерные державы. Комментаторы на Западе предположили, что предложение российского министра касается Китая. Но задолго до этого в Советском Союзе предлагали при ограничении вооружений учитывать ядерные потенциалы Франции и Великобритании.

В июне 2019 года заместитель министра иностранных дел РФ Сергей Рябков подтвердил, что Россия «видит необходимость включить все страны, признанные государствами, обладающими ядерным оружием». Это означало бы включение Великобритании и Франции — ближайших союзников США, ядерный потенциал которых является неотъемлемым элементом в общей системе военного планирования, в том числе в рамках НАТО. Но ни Франция, имеющая около 300 ядерных боезарядов, ни Великобритания примерно с 200 боеголовками не проявили интереса к участию в процессе американо-российского контроля над ядерными вооружениями.

Таким образом, наблюдается известная симметрия в предложениях расширения контроля над вооружениями. Соединенные Штаты считают, что в процесс должен быть включен Китай. Россия же видит в нем Великобританию и Францию.

Итак, перспективы расширенного в трехстороннем формате нового СНВ выглядят неопределенными. В Госдепартаменте отмечают фундаментальные трудности с привлечением Китая к переговорам по контролю над вооружениями. Так, например, действующий договор СНВ позволяет США и России разместить 1 550 ядерных боеголовок на системы доставки. По оценочным данным, ядерный арсенал Китая насчитывает около 300 боеголовок. По этой причине Китай отклонит любой договор, юридически устанавливающий существующий дисбаланс. Возможные пути решения дисбаланса — это позволить Китаю увеличить его ядерный арсенал до уровня арсеналов США и России. Обратный вариант — сократить арсеналы США и России до китайского уровня. На то и другое США и Россия не согласятся.

Еще один чисто умозрительный вариант решения проблемы — это принятие КНР на себя обязательства не увеличивать свои арсеналы, пока США и Россия исполняют рамки нового договора по СНВ. На практике все это чисто умозрительные расчеты, не учитывающие собственной позиции Китая.

Теперь собственно о китайском ядерном потенциале. Китай взорвал свое первое ядерное устройство 16 октября 1964 года. Последнее свое ядерное испытание Китай провел 29 июля 1996 года, а через два месяца — 24 сентября 1996 года Пекин присоединился к Договору о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний. Правда, Всекитайское собрание народных представителей до сих пор не ратифицировало этот договор.

По другому направлению Пекин изначально критиковал Договор о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) как несбалансированный и дискриминационный, но к 1980-м годам китайцы в принципе приняли норму ядерного нераспространения. В 1984 году Китай присоединился к МАГАТЭ и согласился поставить весь свой атомный экспорт под международные гарантии.

Китай официально присоединился к ДНЯО в марте 1992 года в качестве государства, обладающего ядерным оружием. С этого момента Китай высоко оценивает роль ДНЯО в предотвращении распространения ядерного оружия. Но, несмотря на это, Китай был втянут в скандалы с распространением ядерного оружия в начале 1990-х годов в отношении ядерных программ Пакистана и Ливии.

В «Белой книге по обороне Китая» 2010 года подробно расписывается политика Пекина в отношении неприменения ядерного оружия первыми и в общих чертах излагается несколько этапов ядерной тревоги. В «Белой книге» говорится о «недвусмысленном обязательстве Китая ни при каких обстоятельствах не применять и не угрожать применением ядерного оружия против государств, не обладающих ядерным оружием, или зон, свободных от ядерного оружия».

Хотя точный размер ядерного арсенала Китая никогда не был публично раскрыт китайцами, согласно экспертным расчетам, по состоянию на 2011 год Китай произвел в общей сложности от 200 до 300 ядерных боеголовок. По расчетам американских экспертов, в 2015 году ядерный арсенал Китая составил примерно 260 боеголовок, из них примерно 190 боеголовок считались боеготовыми к немедленному применению.

Особенностью китайского развертывания при соблюдении принципа «не применять ядерное оружие первыми» является то, что ядерные боеголовки держатся не смонтированными на носители. Однако развитие китайской программы ПЛАРБ с морским развертыванием меняет эту ситуацию из-за установленных на подлодках баллистических ракет.

В последнем ежегодном докладе Пентагона по китайским военным возможностям утверждается, что Китай имеет около 100 межконтинентальных баллистических ракет и имеет запасы ядерных боеголовок на уровне 2000-х годов, т. е. китайский ядерный потенциал в отношении развернутых боеголовок не увеличивался в последние годы. Почему тогда Госдепартамент США твердит о его драматическом росте?

Федерация американских ученых в свое время утверждала, что Китай обладает шестью типами ядерных боеприпасов:

— ядерная бомба деления в 15−40 килотонн;

— ядерная боеголовка ракеты в 20 килотонн;

— термоядерная боеголовка ракеты в 3 мегатонны;

— термоядерная авиабомба в 3 мегатонны;

— термоядерная боеголовка ракеты в 4−5 мегатонн;

— термоядерная боеголовка ракеты в 200−300 килотонн.

Полагают, что Китай обладает в общей сложности около 150 тактическими ядерными боезарядами на баллистических ракетах малой дальности и, возможно, на крылатых ракетах.

В 2015 году в ежегодном докладе Конгрессу Пентагона о военных разработках КНР утверждалось, что ядерный ракетный арсенал Китая состоит в общей сложности из 50−60 межконтинентальных баллистических ракет (МБР), в том числе:

— шахтного базирования жидкотопливная DF-5 (CSS-4);

— твердотопливная мобильная на автомобильной платформе DF-31 (CSS 10 Mod-1) и DF-31A (CSS-10 Mod 2);

— твердотопливная мобильная на автомобильной платформе DF-41 (CSS-X-10);

— устаревшая средней дальности DF-4 (CSS-3);

— средней дальности на жидком топливе DF-3 (CSS-2);

— средней дальности мобильные на автомобильной платформе твердотопливные DF-21 (CSS-5).

Военно-морской флот НОАК имеет четыре ПЛАРБ класса JIN, оснащенные баллистическими ракетами морского базирования JL-2.

Китай также обладает баллистическими ракетами малой дальности: DF-16 (CSS-11), DF-15 (CSS-6) и 700−750 DF-11 (CSS-7).

Эти ракеты можно оснащать как ядерными, так и обычными боеприпасами.

Китай имеет 200−500 пусковых установок крылатых ракет DH-10, которые могут нести как обычный, так и ядерный боезаряд.

Из достижений развития можно отметить, что КНР освоила производство МБР на твердом топливе. Плюс Китай развернул баллистическую ракету, оснащенную разделяющейся головной частью DF-5 (CSS-4 Mod 3) и противокорабельную баллистическую ракету DF-21D (CSS-5 Mod 5). Принята на вооружение мобильная DF-41 (CSS-X-10) с разделяющейся головной частью.

Американские эксперты признают, что развитие морской программы ПЛАРБ ВМС НОАК становится первым надежным ядерным сдерживающим фактором у китайцев. Кроме того, Китай активно работает над созданием системы раннего предупреждения о ракетном нападении космического базирования.

Благодаря усилиям по модернизации ядерные силы Китая могут оказаться способными на большее, чем просто на ядерное возмездие. Разработка более точных, мобильных и живучих ракет, а также реализация полной ядерной триады наземных, воздушных и морских систем доставки расширяет возможности ядерной политики Пекина. Поэтому, указывают американские эксперты, программа ядерной модернизации Китая может быть направлена на развитие потенциала для перехода от стратегии минимального сдерживания к стратегии ограниченного сдерживания. В соответствии с доктриной «ограниченного сдерживания», Китаю предстоит нацелить свои ядерные силы на дополнительное количество городов потенциального противника.

Особенностью китайского ядерного арсенала является то, что большая его часть размещена на ракетах среднего радиуса наземного базирования. Для Китая ракеты среднего радиуса действия имеют ключевое значение для сдерживания США в западной части Тихого океана. Китайская баллистическая ракета Dongfeng 26 может пролететь 4 тыс. км и поразить главную американскую военную базу в Тихом океане на ближних подступах к Китаю — Гуам.

Dongfeng 21 может поражать цели на расстоянии 2 тыс. км, что было бы достаточно для поражения американских авианосцев, развернутых для действий в Южно-Китайском море.

Официальная ядерная доктрина КНР — Китай не участвует ни в какой гонке ядерных вооружений с какой-либо другой страной и сохраняет свой ядерный потенциал на минимальном уровне, необходимом для обеспечения национальной безопасности. Правительство США прогнозирует, что Китай удвоит свои запасы ядерных боеголовок в течение следующего десятилетия, хотя аналогичные прогнозы в прошлом о росте ядерного арсенала Китая не сбылись.

Простое объяснение подобной «сдержанности» — Китаю не хватает расщепляющихся материалов, необходимых для создания значительно большего ядерного арсенала. Международная группа по расщепляющимся материалам сообщила, что Китай прекратил у себя дорогостоящее производство расщепляющихся материалов для ядерного оружия еще в 1980-х годах. Поэтому Пекин обладает относительно ограниченными запасами как урана, так и плутония. Кроме того, китайские конструкции боеголовок могут требовать большего количества расщепляющегося материала, чем в американских или российских конструкциях ядерных боеголовок.

Тем не менее в западных СМИ Китай подозревали в том, что китайцы хранят огромный скрытый арсенал из тысяч ядерных боеголовок в подземных туннелях, построенных в конце 1950-х и 1960-х годах. В связи с этим на Западе утверждают, что китайцы разработали и развернули и целый комплекс средств ведения ядерной войны на тактическом уровне. Подозрение здесь питает универсальность всех китайских баллистических и крылатых ракет малого радиуса, способных нести как обычные, так и ядерные боеприпасы. В условиях кризиса или конфликта удары США по обычным вооружениям Китая могут непреднамеренно ослабить ядерное сдерживание Пекина, создав опасную тенденцию к дальнейшей ядерной эскалации.

Закрытость китайской ядерной сферы позволяет утверждать на Западе, что политика Пекина по отказу от применения ядерного оружия первыми является ложной.

Давняя непрозрачность Китая в отношении его ядерных сил и ядерной политики несет в себе известный риск, особенно учитывая негативную динамику развития американо-китайских отношений.

Что касается китайцев, то их волнует сценарий нанесения противником первого удара обычными вооружениями по ядерным силам Китая при сдерживающих Китай условиях «неприменения ядерного оружия первыми» и «применения ядерного оружия в ответ на применение ядерного оружия противником». Развитие высокоточных обычных вооружений может скорректировать ядерную доктрину КНР.