Новый курс товарища Си: экономика Китая готовится к новому «чуду»

Экономика Китая, если верить официальной статистике КНР, уже практически восстановилась после эпидемии коронавируса — по итогам этого года она должна показать небольшой плюс, а в следующем году вернуться к привычной траектории роста. Но теперь этот рост определенно будет иметь новое качество: китайская экономика на глазах становится все более закрытой и ориентированной на собственные ресурсы и внутренний спрос — именно такие акценты предусматривает новая экономическая политика «двойной циркуляции». Усилению этого вектора способствует формирование полномасштабного культа личности председателя КНР и генсека ЦК КПК Си Цзиньпина, который уже в 2022 году сможет занять этот пост в третий раз подряд, вопреки сложившемуся в Китае после смерти Мао Цзэдуна порядку смены высшего руководства.

В третьем квартале китайский ВВП, согласно представленным 19 октября данным Государственного статистического управления КНР, увеличился на 4,9% (за тот же период 2019 года ВВП прибавил 6%), а за девять месяцев рост составил 0,7% год к году — в абсолютных показателях это 72,27 трлн юаней, или $ 10,7 трлн. Таким образом, Китай оказался единственной из крупных экономик мира, которым удалось преодолеть спад, связанный с коронавирусом — впрочем, как и сам коронавирус: с конца августа в стране ежедневно фиксируется менее ста новых случаев заболевания. Достоверность этих показателей, конечно, остается на совести китайских статистиков и медиков, но в целом понятно, что Китай не утратил свою роль главного локомотива мировой экономики.

Одним из главных подтверждений этого стали показатели импорта энергоносителей в Китай. По данным исследовательского агентства Refinitiv и таможенной статистики КНР, за последние пять месяцев его объемы не опускались ниже 11 млн баррелей в сутки (нормальный докризисный импорт составлял 10,5 млн баррелей), а в июне суточный импорт достиг рекордных 12,94 млн баррелей. В конце весны и начале лета Китай наращивал закупки нефти, пользуясь выгодной ценовой ситуацией на рынке, но затем восстановление импорта в КНР сыграло значительную роль уже для восстановления цен до уровня около 40 долларов за баррель и поддержки мирового спроса на нефть.

В сентябре Китай импортировал 48,48 млн тонн нефти, что эквивалентно 11,8 млн баррелей в сутки, показав значительный прирост объемов в сравнении с августом, когда в среднем импорт составлял 11,18 млн баррелей в сутки. В общей сложности за девять месяцев в Китай было ввезено 420 млн тонн нефти — на 12,7% больше, чем за январь—сентябрь прошлого года; импорт газа за этот же период вырос на 3,7%, до 8,66 млн тонн.

По опубликованному на днях прогнозу МВФ, по итогам этого года ВВП Китая вырастет на 1,9%, причем фонд существенно пересмотрел собственные июньские оценки, согласно которым рост ожидался всего на 1%. Экономическая активность в Китае нормализовалась быстрее, чем ожидалось, после того, как в начале апреля на большей части страны был свернут режим локдауна, признают эксперты МВФ. В следующем году китайская экономика может вырасти на 8,2%, хотя в дальнейшем прогнозируется возвращение к той ситуации, которая наблюдалась до пандемии — темпы увеличения китайского ВВП постепенно снижались (на этот год первоначально прогнозировался рост около 6%).

Схожую оценку перспектив китайской экономики в 2020 году дал в конце сентября Всемирный банк: по его прогнозу, по итогам года ВВП КНР увеличится на 2%. В качестве основных направлений поддержки экономики были названы государственные расходы, устойчивый экспорт и незначительное увеличение числа инфицированных коронавирусом, а наиболее уязвимым местом китайской экономики Всемирный банк назвал внутренний спрос — слабые темпы потребления. Это предположение подтверждается свежей макроэкономической статистикой. За девять месяцев объем розничных продаж потребительских товаров в Китае сократился на 7,2% в годовом выражении (до 27,33 трлн юаней, или около $ 4,1 трлн), но при этом значительно выросли объемы онлайн-торговли, на которые приходится уже больше трети китайской розницы. За девять месяцев этот сегмент увеличился почти на 10%, до 8 трлн юаней, или порядка $ 1,2 трлн.

Именно задача стимулирования внутреннего спроса сейчас является главной для властей КНР, которые после преодоления пандемии стали продвигать новую теоретическую доктрину экономической политики, получившую название «двойной циркуляции». Отправным пунктом для нее стала концепция «великой международной циркуляции», в 1980-х годах разработанная ученым Ван Цзянем и взятая на вооружение тогдашним лидером КНР Дэн Сяопином, творцом «китайского экономического чуда». Суть этой доктрины заключалась в параллельном стимулировании экспорта и привлечении внешних инвестиций, однако у такой стратегии, как оказалось, есть свой срок годности. После глобального кризиса 2008 года темпы роста китайской экономики стали замедляться, а доля экспорта в ВВП снизилась почти вдвое, что заставило власти обращать все больше внимания на потенциал внутреннего рынка. Иными словами, теперь модель китайской экономики мыслится как ориентированная на два контура спроса — внешний и внутренний.

«В полной мере развивать преимущества супербольшого рынка страны и ее потенциал внутреннего спроса с целью создать новую модель развития, главным элементом которой станет двойная циркуляция — внутренняя и внешняя, взаимно дополняющие друг друга», — так была официально сформулирована новая доктрина в мае, когда Си Цзиньпин заявил, что «внешняя циркуляция» будет поддержана «внутренней циркуляцией». В конце июля на посвященном экономике заседании Политбюро ЦК КПК он призвал более энергично развивать эту модель, делая акценты на ускоренном росте внутреннего производства, привлечении иностранных инвестиций и стабилизации торговли.

Утвердить доктрину «двойной циркуляции» в качестве повестки экономического плана на 2021−2025 годы планируется на 5-м пленуме ЦК КПК 19-го созыва, который состоится с 26 по 29 октября. В преддверии этого события официальные китайские СМИ активно публикуют материалы, пропагандирующие достоинства новой модели экономической политике. В частности, международное издание Global Times — англоязычная версия главной газеты КПК «Жэньминь Жибао» — приводит мнения китайских экспертов о том, что внешняя торговля уже не является основной движущей силой экономики КНР, поскольку страна смещает структуру своей промышленности в сторону внутреннего рынка, где в период после пандемии увеличивается государственное потребление. В качестве еще одного примера стимулирования внутреннего рынка приводится недавний всекитайский фестиваль «Золотая неделя», на мероприятиях которого побывало более 600 млн человек, что принесло доход от туризма в размере более 450 млрд юаней.

По итогам года, приводит прогноз Global Times, ВВП Китая прибавит не менее 2,5% — Китай станет единственной крупной экономикой мира, которая будет расти благодаря сильной поддержке государства. При этом издание делает акцент на V-образной траектории восстановления экономики КНР, которой, скорее всего, не удастся достичь в странах, пораженных новой волной коронавируса.

Предстоящий пленум ЦК КПК может стать знаковым событием и еще по одной причине. Как утверждается в недавней публикации агентства Bloomberg, по итогам этого мероприятия в новый пятилетний план развития Китая может быть включена доктрина «сицзиньпинизма», что позволит нынешнему председателю КНР занять политическое положение, сопоставимое с Мао Цзэдуном, чей портрет висит над площадью Тяньаньмэнь и напечатан на китайской валюте. Ровно три года назад Си Цзиньпин уже одержал важную победу на символическом поле, когда ХIX съезд КПК принял поправки к уставу партии, в тексте которых присутствовали имя Си и сформулированная им в преддверии съезда концепция «социализма с китайской спецификой для новой эры».

С тех пор краткого программного текста «сицзиньпинизма» наподобие «Красной книжечки» Мао так и не появилось, но все признаки нарастающего культа личности Си налицо, в особенности после того, как в марте 2018 года Всекитайское собрание народных представителей приняло поправки в конституцию КНР. Главной из них стала отмена нормы, в соответствии с которой председатель КНР мог занимать свой пост только два пятилетних срока, что открыло для Си Цзиньпина возможность продлить свои полномочия в 2022 году, когда ему исполнится 69 лет. Это решение закрепило аппаратную победу Си над своими внутрипартийными оппонентами — так называемой «шанхайской кликой», более ориентированной на «международную циркуляцию». Безусловно, условная партия внешнего рынка в Китае не проиграла вчистую, но теперь ее позиция определенно не доминирует, как при предшественнике Си Ху Цзиньтао, ориентировавшегося на «шанхайцев».

На то, что Си собирается оставаться у власти еще долго, намекает и еще один пункт повестки предстоящего пленума КПК — его участники, помимо пятилетнего плана, должны утвердить и стратегический документ о развитии страны до 2035 года. Именно эта дата была обозначена Си как рубежная в его презентации «социализма с китайской спецификой для новой эры» на съезде КПК в октябре 2017 года: к середине следующего десятилетия была поставлена задача построения «общества среднего достатка», а на этой базе с 2035 года до середины столетия Китай должен стать «богатым, могущественным, демократическим, гармоничным, цивилизованным, модернизированным, социалистическим государством».

О контурах экономической модели Китая в период «развитого сицзиньпинизма» можно судить по ряду недавних событий все в той же сфере энергетики. Несколько дней назад китайская госкорпорация Sinopec заявила о четырехкратном увеличении доказанных запасов сланцевого газа на крупнейшем в стране месторождении Фулин в провинции Сычуань — с 191,8 млрд до 792,6 млрд кубометров. Перспективы сланцевого бума в Китае обычно оцениваются не слишком высоко, учитывая сложность извлечения имеющихся запасов, однако объемы добычи газа неуклонно растут (за семь месяцев этого года они увеличились на 9,5%, до 108,3 млрд кубометров), в том числе благодаря значительным государственным субсидиям.

Исключительно амбициозны планы Китая в атомной энергетике. В ближайшие несколько лет объем производства в этом сегменте планируется кратно увеличить, и уже в 2022 году КНР, по оценке GlobalData Plc., может обойти Францию, заняв второе место в мире по мощности АЭС, а спустя еще четыре года потеснить нынешнего мирового лидера — США. В то же время к овладевшей умами европейских и американских политиков идеологии энергетического перехода Китай относится исключительно прагматично. В сентябрьском выступлении на Генеральной ассамблее ООН Си Цзиньпин сообщил, что к 2060 году КНР, конечно, планирует достичь «углеродной нейтральности», однако пик эмиссий еще далеко впереди — ориентировочно 2030 год. Тем не менее, подсчитала консалтинговая группа Wood Mackenzie, программа декарбонизации экономики Китая потребует инвестиций в объеме более $ 5 трлн, которые также в свое время могут стать стимулом для внутреннего рынка (значительная часть компонентов для использования возобновляемых источников энергии и так уже давно производится в КНР).

Китай, «несомненно, совершит еще большее чудо, которое привлечет внимание всего мира», заверил Си Цзиньпин в своем недавнем выступлении в особой экономической зоне города Шэньчжэнь (провинция Гуандун), которая некогда была первой площадкой для реализации «политики реформ и открытости» эпохи Дэн Сяопина. Выступление Си было приурочено к 40-летию создания зоны и одновременно должно было подчеркнуть связь двух доктрин экономической политики, тем более, что год назад Шэньчжэнь был наделен статусом «пилотной демонстрационной базы социализма с китайской спецификой». Но в программе визита председателя КНР в самую южную провинцию материкового Китая были не только вопросы экономики — в ходе посещения одной из военных баз провинции Гуандун Си призвал вооруженные силы КНР «направить все наши умы и энергию на подготовку к войне и поддерживать состояние повышенной готовности». На фоне напряженной предвыборной ситуации в США, чреватой непредвиденными последствиями, Си Цзиньпин определенно стремится сообщить всему миру о том, что процесс консолидации его власти в Китае близок к завершению и как минимум на ближайшее десятилетие курс руководства КНР не подлежит сомнению.