Эффекты введения налога на диоксид углерода в ЕАЭС: только плюсы

Введение в Евразийском экономическом союзе (ЕАЭС) налога на выбросы углерода в размере $ 70 за тонну имело бы существенные положительные эффекты. По сравнению со сценарием 2030 года «бизнес как обычно», это привело бы к сокращению выбросов парниковых газов на 19%, увеличению государственных доходов на 3,2% ВВП и к увеличению общественного благосостояния в размере 3,4% ВВП в основном из-за меньшего загрязнения воздуха и более здорового населения (Табл. 1). Таковы выводы исследования Юрия Кофнера, научного сотрудника Международного института прикладного системного анализа (IIASA), с использованием результатов исследования МВФ.

Табл. 1. Влияние налога на выбросы углерода в размере $ 70 в ЕАЭС в 2030 году

*С использованием ожидаемых долей ВВП стран-участниц ЕАЭС в общем ВВП ЕАЭС в 2030 году на основе оценок (Kofner 2020).

Если ничего не изменится, к 2030 году на углеродоемкие экономики Евразийского торгового блока будет приходиться 4,3% мировых выбросов парниковых газов. Несмотря на то, что все пять его государств-членов подписали Парижское соглашение 2015 года, вопросам смягчения последствий изменения климата по-прежнему обращают мало внимания в повестках дня их национальной политики и они даже не являются частью проекта евразийской интеграции. Однако, когда в 2021 году Европейский союз введет пограничный налог (тариф) на выбросы углерода, государствам-членам ЕАЭС придется декарбонизировать свои производственные процессы, чтобы оставаться конкурентоспособными на европейском рынке (на который приходится 38% внешнего экспорта ЕАЭС).

Одной из лучших политических мер для достижения этой цели могло бы стать введение налога на выбросы углекислого газа, выделяемого в основном в результате сжигания ископаемого топлива — угля, нефти и природного газа — пропорционально их содержанию углерода. Здесь важно, чтобы государства-члены скоординировали бы свои действия, чтобы заранее предотвратить потенциальные асимметрии конкурентоспособности на общем внутреннем рынке ЕАЭС. Уже сейчас в разделах XVII и XVIII Договора о ЕАЭС такое согласование предусмотрено.

Поскольку чистое влияние налога на выбросы углерода на благосостояние будет широко варьироваться в разных государствах-членах (Табл.1), было бы целесообразно согласовать изъятия / переходные периоды (более низкие ставки налога на выбросы CO2) или договориться о каком-то механизме субсидирования сокращении выбросов углерода между странами союза.

Кроме того, углеродное налогообложение приведет к значительному росту цен на ископаемые энергоносители, особенно при добыче угля. Это говорит о целесообразности скорейшего принятия мер для поддержки увеличения доли возобновляемых источников энергии в производстве электроэнергии, а также для ускорения перехода к альтернативным мобильным технологиям, основанным на электрификации, водороде и, возможно даже, на менее углеродоемких двигателях на основе природного газа. Еще одна важная задача — создание единого рынка электроэнергии и системы передачи электроэнергии в ЕАЭС, которое планируется реализовать к 2025 году.

В качестве потенциально реалистического альтернативного решения, необходимо более подробно проанализировать экономические эффекты от введения общесоюзной схемы торговли выбросами (СТВ) в ЕАЭС. Тем не менее, представленное Кофнером исследование показывает, что СТВ ЕАЭС приведет к общесоюзному сокращению выбросов CO2 на 53 процента ниже, чем-то, что можно было достигать с помощью налога на выбросы углерода в размере $ 70.

Наконец, дальнейшие исследования должны оценить потенциальное влияние внутренней и международной политики в области климата на международную конкурентоспособность евразийских экономик, как из-за их относительно высокой углеродоемкости, так и из-за ожидаемого снижения глобального спроса на ископаемое топливо, что будет особенно актуально для политиков России и Казахстана.

Полный текст исследования, вместе с таблицами, описанием методологии и подробным анализом страновых эффектов, можно прочитать на английском языке здесь.

Мнения, выраженные в статье, принадлежат исключительно автору и не обязательно отражают точку зрения работодателей или организаций автора.