Нетаньяху утратил связь с реальностью: Израиль в фокусе

Портал mignews.com опубликовал аналитическую статью публициста Ирины Петровой под заголовком «"Израильской весны» не будет».

Демонстрации протеста становятся все более массовыми, экономические лозунги сменяются политическими, включая призывы к отставке премьер-министра. Что стоит за этим явлением? Стихийное проявление народного гнева или некая сила, которая старается использовать ситуацию для смены власти?

Причин для того, чтобы люди вышли на улицу, более чем достаточно. Вторая волна «короны», с которой правительство не справляется, безработица, массовое банкротство, неуверенность в завтрашнем дне и неверие в благие намерения руководства. Среди протестующих есть правые и левые, светские и религиозные, уволенные наемные работники и разорившиеся предприниматели. Есть среди них и те, кто голосовал за Ликуд и, но разочаровался в своем выборе в последние месяцы, увидел, что премьер утратил связь с реальностью и не контролирует ситуацию.

Не только лидеры оппозиции вроде Яира Лапида, но и сменный глава правительства Бени Ганц выражают протестующим свою поддержку. Левые СМИ стараются представить демонстрации как «израильскую весну», всенародный бунт против политики и Ликуда. Но вряд ли кто-то действительно руководит этим движением, слишком стихийным, спонтанным и разнородным. Если оно и приведет к каким-то политическим последствиям, то лишь благодаря фатальным ошибкам самого правительства.

Нетаньяху пытается представить демонстрантов исключительно «леваками» и «анархистами», тем самым оскорбляя тех, кого на улицу вывели отчаяние и разочарование. Противопоставление бунтующих ашкеназов законопослушным сефардам, которым пользуется премьер, тоже не встречает одобрения в массах.

Министр внутренней безопасности Амир Охана требует от полиции жестко подавлять беспорядки и запрещать протестующим перекрывать улицы, что противоречит основам демократии — праву граждан на свободу собраний и волеизъявления. Насилие со стороны полицейских повышает градус противостояния.

В демонстрациях участвует много молодых людей, тех, чья жизнь почти целиком прошла при Биби. Кто-то из них действительно пострадал от «короны» и бестолковой политики правительства — потерял работу, не смог начать или продолжить учебу, купить жилье. Но на улицах также хватает праздной молодежи, для которой акции протеста — просто развлечение на время летних каникул. Ищущие драйва молодые люди представляют собой наиболее активную и даже агрессивную часть протестующих, но именно они первыми уйдут с улицы, когда ситуация изменится — станет либо более благополучной либо более опасной. У них нет лидера и чаще всего никакого лидерства они не признают. Их можно спровоцировать на драку с полицией, но не на осмысленные политические действия. Как мы помним, в протестах 2011 года тоже участвовало много молодежи, но ни к каким особым достижениям они не привели.

Может ли нынешняя волна беспорядков иметь какой-то политический результат? Лучшим итогом была бы консолидация гражданского общества, возникновение новой структуры, способной пусть не сейчас, но в будущем взять на себя ответственность за судьбу страны. Но внутренние противоречия в обществе и радикализация протестных проявлений почти не оставляют на это шансов. Появление в митингующей толпе женщин, обнажающих грудь, угрозы в адрес премьер-министра — все это отталкивает умеренный средний класс, без которого невозможно широкое народное движение.
Более реальное последствие — рост гражданского неповиновения, которое уже проявляется в отказе соблюдать меры безопасности и закрывать бизнесы. Однако вряд ли оно примет массовый характер и тем более маловероятно перейдет на более серьезный уровень — к бойкоту уплаты налогов.

Говорят, что власть меняется не на демонстрациях, а на выборах, и для Израиля это более чем справедливо. Нынешние события, безусловно, окажут влияние на результаты голосования, если оно состоится ближайшей осенью. Выборы на фоне массовых демонстраций вряд ли принесут ту убедительную победу, к которой он стремится, хотя, с другой стороны, ситуация может привести к консолидации его сторонников. Понятно желание оппозиции расширить протест, растянуть его на максимально долгий период и придать ему политическую окраску. Но чем более политическим, ассоциированным с определенными партиями становится это движение, тем больше оппонентов у него появится. Да, многие граждане перед избирательными урнами задумаются над тем, что стабильность и успехи нашей экономики — результат удачного стечения обстоятельств, а не управленческого таланта , поскольку во время кризиса он потерпел полное фиаско. Но это было очевидно и без демонстраций.

В сущности, все зависит от того, насколько всерьез воспримет правительство нынешние события. Будет ли оно считать демонстрантов кучкой хулиганов, которых можно усмирить штрафами и водометами, или прислушается к их требованиям. Последнее вполне реально — достаточно выдать населению еще несколько порций пособий и денежных подарков, чтобы народ разошелся по домам. Это самый простой путь; более сложный — разработать действенную программу трудоустройства, создать новые рабочие места. Вот только у власти нет никакого желания идти навстречу протестующим и тратить лишние деньги под давлением улицы. Так что не исключено, что уличные выступления приведут к противоположному эффекту: правительство снова объявит полный карантин, на этот раз запретив не только концерты и свадьбы, но и демонстрации. Ситуация также может измениться в пользу властей: эпидемия пойдет на спад, экономика начнет восстанавливаться или, наоборот, появится новая серьезная проблема вроде обострения на северной или южной границе. Все это заставит улицу затихнуть.

В целом протест сегодня слишком политизирован, чтобы стать по-настоящему массовым, но недостаточно оформлен политически, чтобы бросить вызов власти. Именно поэтому оппоненты Биби не спешат его возглавить, а лишь выражают абстрактную солидарность с проявлениями народного гнева. Вряд ли оппозиционным политикам стоит надеяться на «израильскую весну».

Автор: Ирина Петрова

Портал 9tv.co.il опубликовал интервью журналиста Майи Гелфанд, которое она взяла у пастыря мессианских евреев Игоря.

В просторном зале ничем не примечательного здания в промзоне крупного израильского города в пятницу вечером собираются люди. Сегодня здесь не очень много прихожан — человек пятьдесят. Одни качают грудных младенцев, другие держатся за руки и жмутся друг другу. Много пожилых, больных, инвалидов. Взгляды направлены на сцену. Первой запевает пастырь Натали. Она горячо шепчет в микрофон слова любви к Богу, после чего начинает петь — чистым, красивым голосом. На гитаре ей аккомпанирует один из прихожан, отбивает такт в бубен пастырь Игорь. Повторяющаяся фраза звучит, как заклинание, и вскоре вся паства увлеченно повторяет за певицей «Иешу-уа, Иешу-уа». Однообразный речитатив, мерное звучание бубна, страстное пение вводит публику в транс. В глазах появляется блеск, в голосе — надрыв, люди вторят словам с пылкостью и страстью. Молитва завораживает, гипнотизирует, подчиняет. И эти люди уже не принадлежат себе — они принадлежат церкви. Мой собеседник сегодня — пастырь церкви мессианских евреев «Благовестник Иерусалиму» Игорь Гроссман.

Вообще-то, христианских священников я представляла себе по-другому: с громадным золотым крестом на толстом пузе, в рясе до пят, с бархатной скуфьей или, на худой конец, клобуком на голове. Вместо этого передо мной стоял человек, одетый в отглаженную рубашку с длинным, несмотря на летний израильский зной, рукавом и фирменные джинсы. На ногах — кожаные туфли.

— Игорь, а почему у вас нет рясы, креста, всяких других христианских причиндалов?

— А мне это не нужно. Зачем? Вера она ведь внутри, в сердце. Люди должны узнавать тебя потому, как ты себя ведёшь как ты говоришь, а не по внешним атрибутам. Мы и иконам не поклоняемся. Это кусок дерева, расписанный человеком. В нем нет духа Божьего. Вера не в этом состоит. Писание учит нас, что вера без дел мертва. Ее должно быть видно по делам.

Мы заходим в офис пастыря. Здесь, как и везде, царит стерильная чистота и армейский порядок. Помещение церкви огромное. Есть и детская комната, и столовая, и огромный зал для собраний, и прочие помещения, предназначения которых я не уловила. Особенно поражает церковный туалет — сверкающий, чистый, без единой царапины, как будто здесь не ступала нога человека.

— Как вам удается поддерживать такой порядок?

— А у нас есть волонтеры. Каждый день кто-то убирает. Так у нас заведено, — объясняет Игорь, делая себе кофе перед началом беседы. — Люди сами хотят, чтобы в храме божьем было чисто.

Наконец мы усаживаемся в кресла, чтобы начать разговор.

— Скажите пожалуйста, а что за история такая, когда вы упали с шестнадцатого этажа?

— О, вы и это знаете. Да у меня была ситуация, когда я работал на стройке. До этого я никогда о Боге никогда не задумывался. Я вырос в Советском Союзе, в Пермской области, где, скажем так, мне приходилось биться постоянно из-за того, что я еврей. Сами понимаете, фамилия у меня Гроссман, а отчество Авраамович, соответственно, всем было понятно, кто я такой. Только я сам не знал, кто такие евреи. Для меня они были чем-то вроде могикан из книжки. Но я уже в третьем пошел на бокс, и это то, что мне помогло в принципе выживать в школе. Соответственно последних классах уже никто не осмеливался меня дразнить или задевать. Там я был евреем, а здесь, когда приехал, стал русским, по матери. Если мы возьмем Тору, то там как раз родословная идет по отцу. Авраам родил Исаака, Исаак родил Иакова и так далее. Но потом это все извратили и стали считать еврейство по матери. То есть у меня в графе «национальность» стоит прочерк.

— А вас это задевает?

— Меня это, честно говоря, не задевает, потому что у меня сегодня другое гражданство. То есть Писание учит нас, что те, кто уверовали во Христа, получают небесное гражданство. Поэтому, находясь здесь, я живу по законам и правилам Царства небесного, куда я ожидаю прийти. Душа находится в крови, и когда тело умирает, то душа пойдет либо в ад, либо в рай. Я верю, что настанет момент, когда я просто перейду туда на том основании, что Иисус очистил меня своей кровью.

— Понятно. Так что же это за история с шестнадцатым этажом?

— Когда я приехал, то, как и многие, работал на стройке. И однажды поздно вечером, когда спускался на лифте с тридцать второго этажа, поднялся ураганный ветер. Мой лифт мотало из стороны в сторону. Где-то в районе шестнадцатого этажа я услышал срежет металла, свет потух, и я упал в свободном падении. Это был момент истины для меня, потому что в этот момент я увидел всю свою жизнь. Как будто перед глазами шел фильм от момента рождения до момента, когда ты вот это произошло. Естественно, я увидел много вещей, которые я сделал неправильно, мне хотелось очень многое поменять, но я понимал, что времени уже не осталось. Поэтому в последние секунды своей жизни я просто призывал к Богу. Потом я помню удар об землю, приехали спасатели, меня оттуда выпилили. Чудо заключалась в том, что у меня не было ни одного перелома. Люди, которые меня видели, не могли поверить, что я вообще живой.

— Но вы же понимаете, что это звучит нереально.

— Вся моя жизнь, можно так сказать, звучит нереально. Бог меня помиловал. После падения я в больницу не поехал, я был в шоковом состоянии, мне хотелось каяться и переосмысливать свою жизнь. Я понял, что это милость Божья, что он мне дал еще один шанс исправиться.

— А почему вы пришли к христианству? Вы ведь еврей.

— Ну, на самом деле многие заблуждаются в этих вещах. Если мы читаем Священное Писание, все богодухновенно, оно проникнуто Христом. Если мы возьмем Книгу бытия, то увидим, что все говорят о нем как о Мессии. Есть главы, которые не читаются в синагогах, потому что, если читать эти главы, то можно уверовать во Христа. Поэтому на самом деле все Писание о нем говорит и учит о том, что еврей — это не тот, кто сделал наружное обрезание, а тот, кто сделал обрезание на сердце, уверовал во Христа. Это Новый Завет. Иисус обновил завет с еврейским народом, сделав обрезание на сердцах их. Его ожидало все человечество. То есть это был, человек, который изменил весь ход истории человечества. Но он не просто человек, он был человек-Бог. Он пришел для того, чтобы забрать грехи всех нас. Писание учит, что нет прощения грехов без пролития крови. То есть евреи мужского пола должны были приходить в Храм и приносить жертву овцу. На эту жертвенную овцу переходили грехи человека. И этот человек должен был принести ее в жертву. Но кровь животных не могла искупить человека от греха. Поэтому Христос, однажды придя на землю, принес себя жертву. А Писание учит нас, что проклят всякий, распятый на древе. Таким образом он был безгрешен, и принял на себя наши грехи. Писание учит нас, что он был безгрешен, и искупил грехи за все человечество. Амен.

— Откуда вы знаете, что он был безгрешен?

— Писание нас этому учит.

— А у вас какие грехи были, что Бог заставил вас их искупать? Расскажите, как на исповеди.

— Вы должны понимать, что человек не сам грешит, это дьявол его соблазняет. Цель дьявола украсть, убить и погубить. Дьявол согрешил против Бога, поднял бунт на небесах, за что Бог его наказал и сбросил на землю. Поэтому он ненавидит все, созданное Богом, и в первую очередь, человека. Его задача была украсть мою душу.

— Украл?

— Нет. Я пришел к Богу, и сегодня все мои грехи смыты.

— Так какие грехи-то?

— Давайте возьмем Писание и посмотрим, какие грехи у меня были. Грех — это нарушение закона Божьего. Писание учит, что человек рождается во грехе, потому что грех во плоти живет. Осознание грешности человека — это очень важно. Христос ушел, но кровь, которую он пролил за нас, она и поныне живая. Внутри каждого из нас живет Дух Святой, так называемая интуиция, совесть, чувство вины. Люди, знающие, что они грешны, пытаются эту вину загладить, забыть о ней, поставить анестезию. Мы пытаемся оправдать свои грехи. А это ложь, на которую Бог никогда не придет. Вот поэтому очень важно для нас понять, что есть вина, которая внутри нас никуда не девается, когда человек сделал неправильные вещи и совесть подсказывает что ты здесь неправильно поступил и с этим нужно что-то делать, ты не можешь ее просто заасфальтировать. Очень важно не нарушать границы духовного мира, потому что, если ты ее нарушаешь, то попадаешь в руки дьявола.

— Это я поняла. Так давайте про ваши грехи поговорим.

— Ну вот, пожалуйста, первая заповедь: «Я Господь Бог твой, да не будет у тебя других Богов перед лицом моим». Я не знал Его, я Ему не поклонялся, то есть жил своей жизнью и поклонялся сам себе. Многобожие — это поклонение бесам. Вот в Индии там сотни, если не тысячи богов. И это все идет от дьявола, у них нет истинной веры в сердце.

— Ясно. Богу не поклонялись. Дальше.

— Дальше — «не сотвори себе кумира». Моим кумиром были деньги. Я думал, что смысл жизни в том, чтобы зарабатывать достаточно и ни в чем не нуждаться. И настал момент, когда я достиг этого. Я зарабатывал очень много денег, и были моменты, когда я просто в неделю по восемь мешков денег заносил домой.

— А восемь мешков — это сколько денег?

— Скажем, восемь мешков денег — это было где-то порядка ста тысяч долларов на тот момент. Я занимался оптом мяса, конфет, и еще, помимо этого, занимался продажей кваса. До этого были времена, когда я занимался бандитизмом, потом я вышел с кровью из всего этого, и остался ни с чем.

— То есть у вас еще и заповедь «не убий» нарушена?

— Ну лично я не убил никого, но как бы был близок к этим вещам.

— То есть у вас на руках человеческая кровь?

— Скажем так, у меня лично нет крови, но я был в бригаде. Всех моих друзей практически застрелили.

— Вы занимались рэкетом?

— Да, в том числе.

— И заказными убийствами.

— Я — нет, но были люди, которые этим занимались. Но я сейчас не об этом. Многие люди не понимают, что заповедь «не убий» касается не только убийства, но и слов. Ведь убить можно и словами. Ведь есть сила слова. Писание учит нас, о том, что, если ты своими устами говорил злословье в сторону другого человека, сплетничал, говорил всякие проклятия в адрес и так далее так далее, то в этот момент ты убиваешь этого человека. То есть Писание учит нас, что никакой убийца не имеет жизни вечной, в нем пребывающей, поэтому очень важно покаяться в этих вещах. Амен.

Члены мессианской церкви живут в очень сложном мире, где происходит постоянная борьба между силами добра, то есть Бога, и зла, то есть дьявольского соблазна. В этом мире орудуют бесы и духи, которые охотятся за душами праведников, пытаясь склонить их ко греху. Верующие находятся в постоянной готовности противостоять врагу и не поддаваться бесам. К проискам дьявола относятся болезни, голод, нищета, и, как ни странно, религия. Туда же отправляются суеверия, гороскопы, предсказания и мистическое учение Каббалы. Все, что отвращает от пути истинного, проводником по которому служит пастырь. Здесь существуют демоны и ангелы, находящиеся в вечной конфронтации. Вообще дуализм присутствует во всем. Шофар и семисвечник легко соседствуют с крестом и Священным писанием, в христианские молитвы вдруг врезаются тексты на иврите, а евреи, согласно убеждениям прихожан, это те же христиане, которые еще об этом не знают.

— А вот заповедь «не укради», у вас как с ней дела обстоят?

— В бывшем Советском Союзе, там были такие правила, что как бы если ты ничего не несешь, то ты ненормальный человек. Там воровали все. Все несли, все тащили, сливали бензин, клали себе в карман деньги мимо кассы. Так что все люди воровали. Это дьявол подходит и начинает соблазнять: зачем тебе быть честным, тратить деньги. Лучше конфет детям домой купи. То есть он, как заботливый папа такой подходит и говорит: ну зачем тебе это надо?

— Это я поняла. Так все-таки, как насчет «не укради»?

— Да, в Советском Союзе у нас была так заведено если ты крадешь что-то, то ты дурак. В Советском Союзе как-то надо было жить и выживать, и люди в основном воровали. Каждый тащил откуда работал.

— И вы тащили?

— И я тащил.

— Замечательно. Как там у нас дела с прелюбодейством?

— Тоже нарушал.

— Ну, дальше по списку чревоугодие. Это мы все нарушали.

— Нарушали, конечно.

— Так вы страшный грешник!

— Так мы все грешники. Только не все в этом признаются. Писание учит нас, что Иисус понес наказание за всех нас. Через его кровь мы получили искупление.

Когда Игорь говорит о Боге и своей вере, глаза его увлажняются, в голосе появляются страстные нотки. Он листает испещренное надписями Писание, выискивает нужные места, чтобы подкрепить свои доводы цитатами из священной книги.

— Это Библия? — уточняю я.

— Нет, это Тора.

— Какая же это Тора?

— Это Ветхий завет и Новый завет. Это две неразделимые части Библии. Когда я уверовал, я пошел учиться в библейскую школу в Иерусалиме в Старом городе. И там же научился молиться.

Во время одной из молитв в офис Игоря, который в то время владел компанией по перевозкам, пришел Бог. Раздался глас тысячи труб, Игоря обуял смертельный страх, каждая клеточка его организма содрогалась. Затем появился слепящий свет, пронизывающий насквозь, и будто бы из ниоткуда возник голос. В этот момент Игорь решил, что умирает.

— Игорь, — сказал Бог через Святого духа. — Что скажешь, если я сейчас тебя заберу?

— Хорошо. Я готов.

Но Бог не забрал Игоря. Он повелел ему идти и проповедовать слово Божье. Он закрыл свой прибыльный бизнес, переехал в другой город и начал свою просветительскую деятельность. После этой встречи Игорь получил дар исцеления. Он верит, что дух святой, который в нем живет, через него помогает людям.

— А как вы думаете, почему Бог избрал именно вас?

— Я не могу сказать, почему. Это его избрание. Бог берет самых падших, чтобы прославиться. Человек, делая добрые дела, не может искупить свои грехи. Грехи искупаются только кровью. Иисус однажды пришел на эту землю, исполнил весь закон Божий, умер и воскрес, и таким образом искупил наши грехи.

— Но евреи же Иисуса отвергли. Значит, на них искупление не распространяется?

— Оно распространяется на всех. Евреи — избранный народ, так решил Бог. Иисус вообще-то пришел для еврейского народа. Но избранный народ его не принял. Первосвященник сказал: лучше пусть один человек умрет за весь народ, чем весь народ. Иисус пришел не для того, чтобы дать мир, а чтобы разделить на тех, кто с Богом и тех, кто от Бога отвернулся. Для того, чтобы распространить благую весть о приходе Мессии, Богу пришлось отправить еврейский народ в изгнание. Это было сделано специально, чтобы нести знание о Христе в мир.

— То есть получается, что еврейский народ не оправдал надежды Бога, не соблюдал заповеди, которые были ему даны и не принял его сына во плоти. За это Бог на него разгневался.

— Да. Он разогнал евреев из-за их грехов и нежелания признать Христа сыном Божьим.

— Одну секундочку, то есть получается, что евреи, которые не верят во Христа, — они неправильно верят.

— Неправильно. У них на глазах покрывало. Они, читая Писание, не видят главного. Тора — это путеводитель ко Христу, но они, упорствуя, не видят его. Потому что путь к Богу только один — через Христа. Он пришел, чтобы искупить грехи человечества.

— Но грехи-то продолжаются.

— Да. Но те, кто уверовал, перестают грешить. Цель Бога — изменить человека изнутри.

Николай (имя изменено) приехал в Израиль на заработки, женился на гражданке страны, которая при ближайшем знакомстве оказалась алкоголичкой и наркоманкой. Даже рождение сына не спасло ее от падения в когтистые лапы дьявола. Николай пытался бороться с пагубной зависимостью любимой, но за свои добрые помыслы пострадал физически и духовно. Его жестоко избили, ребенка забрали органы опеки, а сам он оказался выброшенным на улицу, без средств к существованию. После избиения он превратился в инвалида и впал в депрессию. На помощь пришла церковь. Николай уверовал во Христа, начал молиться и в итоге исцелился. Сегодня он работает, пишет стихи и мечтает когда-нибудь забрать сына домой. О прошлом старается не вспоминать.

— Я сегодня не боюсь смерти. Я готов, — продолжает свой рассказ пастырь Игорь.

— А убить вы готовы?

— За что?

— За веру.

— Нет. Бог любит людей, но ненавидит грех. И я тоже. Сегодня я иду путем Христа, я умею делать то, что делал он.

— Что, например?

— Все.

— Вот у вас на сайте написано: «команда лидеров общины имеет многолетний опыт в евангелизации, экзорцизме, исцелении, воскрешении мертвых». Вы и вправду исцелять умеете?

— Умею.

— А воскрешать из мертвых?

— Умею.

— А как это происходит физически?

— Я просто повелеваю душе вернуться, я запрещаю духу смерти забирать эту душу. У меня пока один такой случай был. А у моей супруги уже три таких случая.

— А она тоже пастырь?

— Да, и она тоже обладает силой исцеления. Кстати, у нее маникюрный салон тут неподалеку, если надо — приходите.

— Спасибо. Учту.

После песен наступает время пожертвований. Один из членов паствы проходит среди присутствующих с ведерком в руках, куда каждый прихожанин кладет деньги.

— Ищите и обрящете, — сообщает служащий в микрофон. — Бог любит вас. По вере вашей да будет вам. Бог знает ваши помыслы. Чем больше вы даете на прославление славы божьей на земле, тем больше получаете его любви и благословений.

И разноцветные бумажки дождем сыплются в плетеное ведерко.

— А за чей счет этот банкет? — спрашиваю я у Игоря.

— За счет пожертвований. Каждый дает сколько может. Я к этому отношения не имею. У нас есть специальный казначей, который ведет учет.

— Есть установленная такса пожертвований?

— Нет, каждый дает, сколько может.

— А государство вас как-то признает?

— Да, мы некоммерческая организация. Но с государством у нас никаких отношений нет. Они живут своей жизнью, мы — своей. У нас и детские группы есть, и семинары, и конференции, и реабилитационный центр.

— А как вы пережили карантин?

— А никак. Просто ушли в онлайн, и все.

— А чего вы добиваетесь? Какая у вас конечная цель?

— Спасение людей. Если я не проповедую, то я грешу.

— А ваша организация — это секта?

— Нет. Секта — это закрытая организация. А у нас церковь, сюда может прийти каждый. У нас все добровольно, никто не заставляет людей приходить сюда. У нас более шестисот церквей в Израиле, около сорока тысяч человек, верующих во Христа. Мы знаем, что это единственный путь к Богу, нет другого пути. Все остальное — от дьявола.

После сбора пожертвований и длинной проповеди, которую проводит сам пастырь в то время, как прихожане изучают в своих телефонах Священное писание, наступает время для коллективной молитвы. Каждый взывает к Богу со своими просьбами и претензиями. Молятся истово, пылко, призывая слова из глубин души своей. После чего легкое угощение в церковной столовой («Угощение бесплатное, — уточняет распорядитель. — Но не забывайте, что все в нашем материальном мире стоит денег»), и, наконец, паства, одухотворенная, с лицами, на которых лучится божья благодать, расходится по домам, навстречу субботе и новой неделе. Амен.

Автор: Майя Гельфанд