Иран внушает себе нефтеоптимизм: «Мы не пострадаем так сильно, как другие»

Иран не пострадает так же сильно, как другие страны от падения цен на нефть, потому что он менее зависим от экспорта нефти, чем другие. С таким неожиданным, учитывая традиционно сильную зависимость Исламской Республики от доходов с продажи нефти, заявлением выступил сегодня, 22 апреля, президент страны Хасан Роухани.

В мае 2018 года Соединённые Штаты вышли из ядерного соглашения Тегерана с шестью мировыми державами, подписанного в июле 2015 года, и расширили санкции, которые последние два года оказывали мощное давление на иранскую экономику. Ключевым элементом этого давления, которое в Вашингтоне именуют «максимальным», стало введение американской администрацией в мае прошлого года полного эмбарго на закупку основными торговыми партнёрами Ирана нефти у ближневосточной страны.

«От снижения цен на нефть мы пострадаем меньше, чем другие страны, потому что наша экономика меньше зависит от экспорта нефти», — сказал Роухани во время выступления, которое транслировалось по государственному телевидению ИРИ.

Цены на нефть продолжили падение на утренних торгах в среду, когда эталонная марка Brent упала до самого низкого уровня с 1999 года. Сырьевой рынок продолжает сталкиваться с переизбытком стратегического энергоносителя на фоне обвала спроса на все продукты его переработки — от бензина до авиационного топлива, вызванного глобальной пандемией коронавируса Covid-19.

Власти Ирана ранее призвали международное сообщество повлиять на Соединённые Штаты, чтобы те приостановили действие санкций в отношении Тегерана, а также изыскивают возможности получения кредита в 5 миллиардов долларов у Международного валютного фонда (МВФ). Правительство Ирана впервые после Исламской революции 1979 года обратилось к МВФ, штаб-квартира которого находится в Вашингтоне, с просьбой об открытии антикризисной кредитной линии.

Резкое падение цен на нефть, экспорт которой вместе с внешними поставками газа формирует до 40% всей доходной части бюджета Ирана, оказывает дополнительное давление на экономику страны, ставшей эпицентром распространения коронавируса на Ближнем Востоке. Ещё до нынешнего обвала нефтяных котировок иранское правительство испытывало большие сложности в пополнении государственной казны. Так, по оценкам МВФ на конец 2019 года, Ирану требовалась цена на нефть на уровне $ 194,6 (!) за баррель, чтобы он мог сбалансировать свой бюджет в 2020/2021 годах ($ 38,8 млрд).

Хасан Роухани заявил 28 марта, что 20% годового бюджета страны выделены на борьбу с коронавирусом, добавив, что система здравоохранения в ИРИ «сильна и прекрасно оснащена несмотря на зарубежные санкции».