Узелок на память: литовские поляки помнят Катынь и Россию терпеть не могут

Литовские поляки осуждают Россию за расстрел польских офицеров в Катыни ничуть не меньше официальной Варшавы. Польша, как отметил ее президент Анджей Дуда на сайте 80rocznicakatynia.pl, считает, что «жертвами тяжкого преступления [НКВД СССР в 1940 году] стали военнопленные и политзаключенные: мобилизованные офицеры запаса Войска Польского, солдаты Корпуса охраны пограничья, сотрудники государственной полиции, чиновники… которые составляли элиту возрожденного государства».

Для живущих на юго-востоке Литвы поляков большинство расстрелянных в Катынском лесу — близкие родственники, которых с началом Второй мировой войны призвали в Wojsko Polskie. В середине сентября 1939 года часть армии оказалась в советском плену. Жизнь некоторых закончилась на Смоленщине. Чтобы убедиться в правоте сказанного, достаточно пройтись по мемориалу «Катынь» от стенда к стенду. В витринах — очки вахмистра из Яшун (ныне поселок Яшунай Вильнюсского уезда), авторучка и портсигар подпоручика корпуса Straż Graniczna из Свенцян (ныне районный центр Швенченис), семейное фото осадника (то есть колониста) из Поброд (ныне Пабраде, учебный центр литовской армии) и так далее.

Одного этого достаточно, чтобы литовские поляки с подозрением смотрели в сторону Москвы. Есть и другие причины: до середины июня 1940 года население юго-востока Литвы находилось в составе Rzeczpospolita Polska и к появлению советской власти отнеслось настороженно. На хутора и в местечки после сентября 1939 года возвратилось немало бывших помещиков, офицеров, фабрикантов, полицейских, осадников, гимназистов, студентов. В июне 1941-го, с началом Отечественной войны, многие приняли сторону Берлина, питая надежду на создание фашистами «Новой Европы». Литовские поляки стремились занять самые ответственные посты в немецком оккупационном аппарате. Например, в гебитскомиссариатах, а также в различных польских комитетах.

В здешних лесах оперативно формировались отряды Armia Krajowa — «Отечественной армии», подконтрольной лондонскому эмигрантскому правительству. Аковцы считали юго-восточную часть Литвы своей территорией. Только под Wilno их оперировало около восьми тысяч. Батальоны АК подпитывались за счет членов «Польской военной организации», «Тайной армии польской», «Польского союза повстанцев», «Польского подпольного союза», «Союза польских почетных офицеров», «Партии подпольной борьбы», «Гренадеров», других военных и полувоенных организаций.

Armia Krajowa воевала только против советских партизан, расправлялась на подконтрольных ей землях с евреями и никогда не выступала против немцев. В августе 1944 года из бойцов профашистских польских формирований гитлеровцы создали Свинтокшистскую сводную бригаду, структурное подразделение «ваффен СС». Хорошо вооруженная часть воевала против Красной армии, проводила карательные операции против Армии Людовой и польского населения. Сегодня официальная Варшава героизирует этих и других карателей.

«Отряды аковцев могли быть специально завербованы немцами для борьбы с Красной армией», — считает Тадеуш Ковальчик, почетный президент Союза наследников польских комбатантов Второй мировой войны.

«Полковник Армии Крайовой Александр Крыжановский заключил с немцами сделку о сотрудничестве в районе Вильно. АК передала немецкому командованию 3-ю польскую партизанскую бригаду», — утверждает Бернхард Чиари, автор исследования «История Армии Крайовой во Второй мировой войне».

С возвращением в Литву советской власти весной-летом 1944 года польские боевые группы перешли на нелегальное положение, занимались диверсиями в оперативных тылах 3-го Белорусского и 1-го Прибалтийского фронтов, уничтожением партийно-хозяйственного актива, саботажем. Главный комендант Армии Крайовой Тадеуш Коморовский в том же году отмечал в своих приказах:

«На первый план нашей деятельности выдвинулась самозащита от враждебной советской партизанщины и жидовско-коммунистических банд».

Из рассекреченных в 2015 году документов Управления по борьбе с бандитизмом НКВД СССР мы знаем:

«За осень 1944 года от рук АКовцев-подпольщиков, оставшихся в советском тылу, погибли 1 тыс. советских солдат и 4 тыс. мирных жителей».

«Самозащитники» постоянно преследовались частями НКВД-МГБ, банды уничтожались или пленились. Вплоть до 1952 года выловленных боевиков ссылали в отдаленные районы СССР. Советские репрессии поляками Литвы не забыты. В центре Вильнюса работает Дом польской культуры. Помимо прочего, на первом этаже размещены мемориальные доски и сохранившиеся документы, воспевающие подвиги аковцев из Наднеманского и Новогрудского легионов. И ни одного слова вы не найдете о тех поляках, которые в 1944 году были мобилизованы в Красную армию, воевали в составе Войска Польского, участвовали в победном штурме Берлина или под своими знаменами в Параде на Красной площади 24 июня 1945 года. Эта часть истории вымарана. Автор статьи безуспешно пыталась связаться с руководителями музея или со здравствующими участниками польского послевоенного вооруженного сопротивления. Как только собеседники узнавали, что публикация появится в российском информационном агентстве EADaily, тут же прекращали диалог.

Автору могут возразить: со времен Катыни и послевоенного сопротивления столько воды утекло, что неуместно и вспоминать давние события. Тем более что парламентская партия «Избирательная акция поляков Литвы — Союз христианских семей», например, находится под прессингом литовских националистов, но никогда не пропагандировала антироссийские взгляды. Во-первых, еще здравствуют живые свидетели событий, своими воспоминаниями отравляют сознание молодых. Во-вторых, Варшава всячески подогревает антироссийские настроения в польской общине Литвы. В этом контексте показателен такой пример. В 2017 году посол Польши в Литве Уршуля Дорошевска предостерегла соотечественников:

«Празднование окончания Второй мировой войны 9 мая не соответствует истине, потому что нам известно, что в этот день ни Польша, ни Литва не победили. Так что повода весело праздновать в этот день окончание войны нет».

Никто из литовских поляков не осмелился возразить послу или напомнить о родственниках, воевавших против Германии на стороне антигитлеровской коалиции. И, наконец, можно сказать: ИАПЛ-СХЗ всегда занимает выжидательную позицию и никогда официально не поддерживала взгляды Российской Федерации.

Хочется быть справедливой: польская община, как и партия, имущественно и социально неоднородны. Деревенским полякам не до геополитики. Поэтому дальше речь пойдет только о сливках — как политических, так и административно-экономических. И раз мы пишем об истории, уместно помнить: ИАПЛ-СХЗ никогда 9 мая не участвует в официальных торжествах по случаю Дня всемирно-исторической Победы советского народа в Великой Отечественной войне. Не планирует участвовать и в 2020 году. Однако партийный актив и рядовых членов всегда встретишь на торжественно-траурных памятных мероприятиях, если речь идет о почтении поляков, погибших в Литве в разные годы.

Даже председатель партии — депутат Европейского парламента Вальдемар Томашевский был так пристыжен ближайшим окружением за любовь к георгиевской ленточке, что перестал появляться 9 мая с этим символом воинской доблести даже на майских посольских приемах в российской дипмиссии. Лично с Томашевским не знакома, но, кажется, он близок к посольству РФ исключительно ради выгоды. К тому же вильнюсский политолог Вадим Воловой считает, что в Москве никто не понимает, с кем из литовских политиков можно сотрудничать. Поэтому примитивную ставку делают на славянское братство и союз ИАПЛ с региональной партией «Русский альянс». То есть ставка ради ставки. На деле это экзотическое партнерство выгодно только ограниченному количеству партайгеноссе.

За счет голосов русских избирателей, продолжающих питаться иллюзорным лозунгом «Вместе мы — сила», польская партия проходит 5%-й барьер на выборах в Сейм Литвы. В обмен один депутатский мандат ИАПЛ отдает «Русскому альянсу», в частности два срока подряд — клайпедчанке Ирине Розовой. Однако, когда в 2019 году госбезопасность обвинила ее в тайном сотрудничестве с российскими спецслужбами, поляки за партнера по парламентской фракции не заступились и ничего не сделали для защиты. Впечатление такое, будто члены парламентской фракции готовы с радостью избавиться от единственного «антигосударственника», чтобы сохранить лояльное лицо.

Что касается среднего и низших эшелонов польской партии, — это большей частью местечковое болото, которое саботирует любые межпартийные договоренности и руководствуется одним принципом: «Своим — все. Чужим — закон». Однако разобщенным русским Литвы ничего не остается, как только флиртовать с верхушкой ИАПЛ. Например, член российского Всемирного совета соотечественников Рафаэль Муксинов дезертировал из партии «Союз русских Литвы» и старается делать политическую карьеру вместе с Томашевским. Выше уровня депутата местного самоуправления Муксинову не прыгнуть, но и это для него, видимо, лучше, чем работа школьным педагогом.

Вот таким странным образом переплелись события разных лет. Все эти годы коренным жителям Литвы было очевидно, что «на поляка надейся, а сам не плошай». Продадут при первом удобном случае русского из врожденной или приобретенной неприязни к России.