Граждане Туркменистана посещают Баку, чтобы обменять валюту: интервью

Каковы итоги визита президента Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедова 11 марта в Баку? Остались ли в прошлом былые разногласия между Азербайджаном и Туркменистаном? Будет ли построен Транскаспийский газопровод? Есть ли у Туркменистана дополнительные мощности для обеспечения поставок газа в Европу? На эти и другие вопросы корреспондента EADaily ответили эксперт по энергетике Ильхам Шабан и политолог Ильгар Велизаде.

— Как Вы оцениваете итоги визита президента Туркменистана в Азербайджан?

Ильхам Шабан: В целом, было подписано 18 документов между странами, но при этом ни одного коммерческого документа. Естественно, там об экономике тоже идет речь, но они ни к чему никого не обязывают. Это какие-то меморандумы и документы о взаимопонимании, продолжения диалога и так далее.

Ильгар Велизаде: Очень важный визит был. Он способствует развитию региональных проектов, которые реализовываются между странами. В частности, речь может идти о создании транспортного коридора. Есть также новый формат сотрудничества в регионе, который учитывает интересы Турции, Азербайджана и Туркменистана. Это тот формат, который способствует сближению Ашхабада и Баку.

Закладка фибероптического кабеля является еще одним приоритетным направлением сотрудничества между странами. Потому что реализация этого проекта будет способствовать соединению соседних регионов к этой интернет линии. Примерно такие акценты были сделаны в ходе этого визита.

— В отношениях между Азербайджаном и Туркменистаном были и сложные времена. Можно ли считать, что все конфликтные вопросы остались позади?

Ильхам Шабан: По разному можно относиться к этому вопросу, но в целом можно считать, что все эти вопросы остались позади. Президент Туркменистана стал чаще посещать Баку, последний раз он был 22 октября прошлого года. Практически каждый год он посещает столицу нашей страны, но при этом без единого коммерческого соглашения. Так же и президент Азербайджана стал чаще посещать Ашхабад. На уровне МИД в трехстороннем формате (Азербайджан, Турция, Туркменистан) часто проводятся встречи. Товарооборот между странами растет, граждане Туркменистана все больше посещают Азербайджан, но не как туристы, а как страну, где они обменивают валюту. В Туркменистане официальный курс и рыночный курс играет большую роль, они обменивают валюту в Баку. Поэтому количество приехавших в Азербайджан стало в 200 раз больше.

Ильгар Велизаде: Уже долго время как все спорные вопросы между странами выведены за рамки этих двухсторонних отношений. В целом конфликтные темы стоят еще особняком. Речь идет о таких, как спорное месторождение «Сердар/Кяпяз», и эти спорные моменты находятся в плоскости двухсторонних консультаций, которые идут в рамках переговоров по разделению дна Каспийского моря.

Эти переговоры ведутся в рамах рабочих групп с разными промежутками, и они не включены в контекст общих двухсторонних отношений. Поэтому определенные разногласия остались, но они не влияют на повестку азербайджано-туркменских отношений. Этот визит об этом красноречиво свидетельствует.

— Президенты заявили, что они за «многовариантную систему поставок энергоносителей на европейские рынки». Можно ли ожидать, что Туркменистан будет согласен на строительство Транскаспийского газопровода?

Ильхам Шабан: Эта дежурная фраза, которую они используют на переговорах с западными странами. Они об этом говорят с марта 2007 года. Но реальность такова, что ничего не строится. Они не могут даже на суше строить трубопровод. С 2015 года они начали строить трубопровод в Афганистан и до сих пор они даже свой участок не построили. Туркменистан — закрытая страна, я бы даже сказал очень закрытая. Об экономических показателях в Северной Корее больше информации, чем о Туркменистане.

О Транскаспийском газопроводе больше разговоров в СМИ, чем дел в реальности. Никакая коммерческая фирма еще об этом не заявляла.

Ильгар Велизаде: Есть политические декларации, и есть политические заявления. Эти заявления озвучивались, в частности, на состоявшемся в прошлом году заседании межправкомиссии, и в итоговом документе об этом было сказано. Поэтому это не новость.

Все зависит от конкретных действий туркменской стороны. С кем будет договариваться туркменская сторона, на каких условиях, какие объемы будут транспортироваться, каким потребителям будет доставляться туркменский газ. Эти все вопросы должна урегулировать туркменская сторона с европейскими потребителями. Поэтому декларации декларациями, но этот вопрос находится в плоскости конкретных дел, по которым продвижений пока нет.

— Есть ли у Туркменистана дополнительные мощности для обеспечения крупных поставок в Европу? Ряд экспертов считают, что мощностей Туркменистана хватает лишь на экспорт в Китай.

Ильхам Шабан: Для ответа на этот вопрос должны быть отчеты каких-то международных исследовательских кампаний, их же пока нет. Пока сами туркмены дали какие-то бумаги британской консалтинговой кампании о своих запасах, и по ним нет других данных. Но, допустим, что там есть столько газа. И что? Иран занимает второе место по запасам газа, о чем-то это говорит? Иран в итоге меньше экспортирует газа, чем Азербайджан. Запасы газа Ирана можно сравнить только с Россией, но Иран не имеет возможности экспортировать этот газ, то есть они имеют неликвидный товар. То же самое касается и Туркменистана. Миру не интересны цифры, которые озвучивают туркменские официальные лица, миру интересно как ты ими пользуешься и готов ли ты продавать и впускать международные кампании туда.

Ильгар Велизаде: Главный эксперт по этим вопросам — само туркменское правительство. Если правительство Туркменистана ведет переговоры с Еврокомиссией, а такие переговоры ведутся, то он носит предметный характер. Никакой эксперт не может быть больше осведомлен, чем сам хозяин месторождения.

Другой вопрос в том, что переговоры затягиваются, и это говорит о том, что они упираются в конкретику. А она не заключается в том, что нет дополнительных объемов для экспорта газа в Европу, а упирается в то, кто будет этим заниматься, какой консорциум, как будут распределяться доли. В этом главный вопрос. Поскольку есть предмет переговоров, есть предмет интереса, значит, есть газ. Другой вопрос, для того, чтобы доставить этот газ на рынки Европы, нужно соблюсти и другие моменты, и здесь есть определенные вопросы.

Беседовал: Анар Гусейнов (Баку)