Южная Осетия не ставит телегу впереди лошади — диалога с Грузией не будет

После досрочной отставки президента Абхазии Рауля Хаджимба ряд оппозиционных абхазских политиков выступили в СМИ Грузии с заявлениями о целесообразности ведения прямых переговоров с Тбилиси. Лидер оппозиции, депутат Народного собрания Абхазии, президент Фонда «Апра» Аслан Бжания, планирующий баллотироваться на пост президента страны, в интервью грузинскому информационному агентству «ИнтерпрессНьюс», в частности, заявил, что «никакого значения не имеет, сколько сторон будет участвовать в этом диалоге, главное, чтобы в этот процесс были вовлечены люди, которые желают заключить этот процесс в человеческие мирные рамки».

Кроме Аслана Бжания, интервью грузинским СМИ дали также лидер массовых протестов Ахра Авидзба, бывший кандидат в президенты Алхас Квициниа, экс-глава МИД Сергей Шамба. В общественно-политических кругах Абхазии такие заявления вызвали неоднозначную реакцию.

В Южной Осетии, где внимательно наблюдали за стремительно развивавшимися протестными акциями оппозиции в Сухуме и досрочной отставкой главы государства, риторика абхазских оппозиционных деятелей вызвала недоумение. Почему стали возможны заявления в Сухуме о прямом диалоге с Тбилиси? Стоит ли ожидать аналогичных заявлений и действий со стороны Цхинвала сейчас или в будущем? На эти вопросы EADaily ответили югоосетинские политики.

Вице-спикер парламента Южной Осетии, председатель политсовета партии «Единая Осетия» Петр Гассиев поясняет, что попытки наладить диалог с Тбилиси — это «абсолютно внутриабхазское дело, но в Южной Осетии такой сценарий невозможен».

«Я слышал об этих заявлениях. Разумеется, для нас, для Южной Осетии, — это неприемлемо. Для меня лично, как для политика, вице-спикера парламента, такие заявления неприемлемы. Прямой диалог с Тбилиси возможен только исключительно после признания Грузией независимости Южной Осетии и заключения мирного договора. После этого можно садиться за стол переговоров, вести переговоры, но только после признания государственной независимости Республики Южная Осетия. Я думаю, что в ближайшее время и при нынешнем политическом курсе, и даже при его смене такие разговоры и заявления из уст наших политиков маловероятны», — заявил Гассиев.

Он не считает, что заявления абхазских политиков спровоцировали текущие геополитические процессы на Большом Кавказе.

«Что касается, например, высказываний Аслана Бжания, то это не первое его высказывание о необходимости вести диалог с Грузией, он и ранее высказывался о необходимости установления отношений с Грузией. Но подчеркну, что это сугубо их внутреннее дело, самой Абхазии. Что касается еще влияния извне. Нельзя сбрасывать со счетов фактор влияния неправительственных организаций, финансирующихся Западом через Грузию и из Грузии, из американских фондов, английских, французских. В Абхазии таких НПО очень много. С учетом всего этого ничего удивительного в таком случае нет в том, что определенные общественно-политические силы в Сухуме так внезапно для большинства общественности и для нас, в Южной Осетии, обозначили свои приоритеты по диалогу с Тбилиси. Я сам в такой организации в свое время работал, это не секрет. В настоящее время такого заметного влияния, как в Абхазии, НПО в Южной Осетии не оказывают на политику в Южной Осетии, как это было, например, в 90-е годы и до признания независимости до 2008 года, но и тогда в Южной Осетии зарубежные неправительственные организации серьезного влияния не имели. Разумеется, их тогда было больше, но тогда и политика была невнятная. Грузия использовала методы „мягкой силы“ — проводила встречи студентов, журналистов и прочее, сейчас такого уже нет», — сказал Гассиев.

Он добавил, что в России степень угрозы и опасность для государственных интересов со стороны зарубежных НПО оценили намного раньше, чем в республике, и приняли закон, согласно которому объявили их иностранными агентами влияния.

«И сделали правильно, потому что это действительно так. В парламенте Южной Осетии этот вопрос тоже поднимался. Мы говорили о том, чтобы НПО, финансирующиеся странами Запада, были объявлены в Южной Осетии иностранными агентами. Здесь речь не идет об организациях, получающих поддержку из России», — сказал он.

Председатель комитета парламента Южной Осетии по внешней политике и межпарламентским связям Заза Дриаев, пожалуй, первый из югоосетинских политиков отреагировал на инициативы оппонентов Хаджимба о намерении выстраивать прямой диалог с Грузией. В разговоре с EADaily Дриаев подтвердил свою позицию.

«Действия абхазских политиков — это их выбор. Их высказывания — то же самое. Это выбор народа», — сказал депутат.

Дриаев исключает подобную ситуацию в Южной Осетии:

«В Южной Осетии такие заявления не звучали и, думаю, не прозвучат. Южная Осетия никаких диалогов не будет вести ни в каких форматах до признания Грузией независимости Республики Южная Осетии и подписания меморандума о неприменении военной силы и ненападении. Грузия не подписывает эти документы, не идет на подписание договора о ненападении».

Дриаев затруднился дать ответ на вопрос о том, какими мотивами руководствуются абхазские политики, заявляя о необходимости установления прямого диалога с Грузией.

«Я не знаю. У каждого политика что-то на уме. Выборы надвигаются. Может, какие-то очки набирают. Какие-то плюсы себе предвыборные набирают. Я не знаю, к чему это приведет. У нас, в Южной Осетии, такие высказывания недопустимы, и если кто-то из югоосетинских политиков выступит с такими заявлениями, то его объявят врагом народа, врагом Осетии. Мы на такие переговоры не пойдем, такие процессы даже не рассматриваются ни в текущей общественно-политической повестке, ни в будущем, после смены власти в республике», — подчеркнул он.

В абхазском сегменте «Фейсбука» пишут, что якобы на контакт с грузинскими массмедиа абхазские политики пошли из-за некой геополитической конфигурации с участием России, которая заинтересована в открытии транзита через Абхазию и через Южную Осетию в Грузию, в Армению и дальше на Ближний Восток. Серия интервью грузинским СМИ и заявления о прямом диалоге претендующих на власть в Абхазии политиков якобы продиктованы извне, и исходит это из интересов России — союзника Абхазии.

По мнению Зазы Дриаева, «это разговоры уровня „бабка на базаре сказала“».

«Я не слышал о чем-то таком от политиков. Мы ни в коем случае не вмешиваемся во внутриполитическую жизнь братской нам республики. Мы можем наблюдать со стороны, комментировать что-то. Но подсказывать что-то, учить — этого мы не делаем. Абхазы — мудрый народ, они сами разберутся в своем государстве», — сказал депутат.

Экс-председатель парламента Южной Осетии, лидер Компартии РЮО Станислав Кочиев говорит, что неприятно удивлен риторикой лидеров абхазской оппозиции:

«С самого начала, когда я увидел эти новости в СМИ, я сильно удивился тому, как открыто лидеры абхазской оппозиции высказались о прямых переговорах с Грузией. Я думаю, что такие откровенные разговоры и призывы к прямому диалогу с Грузией приведут к расколу в абхазской оппозиции и могут сказаться на возможной победе на выборах… Это броуновское движение неизвестно еще чем закончится, прежде всего для Абхазии как государства, а затем уже и для выборов президента. Это очень сложно сказать, что их вынудило к таким заявлениям. То ли безысходность, то ли какая-то обреченность, то ли от недостаточности внимания и поддержки со стороны северного соседа, то ли от каких-то факторов, которыми они, возможно, были связаны в разное время. Очень пестрый состав абхазского электората, очень пестрый состав этой части абхазской оппозиции. И позже мы увидим, во что это выльется. Думаю, это может существенно сказаться на шансах оппозиции во время выборов».

Станислав Кочиев подчеркнул, что «общественно-политические процессы в Абхазии и Южной Осетии всегда шли параллельно».

«Вооруженное противостояние, военные фазы, острые фазы и периоды детант — у нас параллельно шли с Абхазией эти процессы. Но у нас, в Южной Осетии, я не вижу таких сил, которые бы сделали такие заявления, взять на себя такую ответственность — выступать с подобными заявлениями. У нас это сегодня исключено. И в будущем тоже. У нас люди с такими идеями прийти к власти и победить на выборах не могут, тем более на президентских выборах», — подчеркнул Кочиев.

Он отметил, что были такие призывы о диалоге, Григорий Карасин, когда был заместителем министра иностранных дел России, говорил об этом.

«Но о чем? Если даже мы пойдем на переговоры такие, в чем я сомневаюсь, должен обсуждаться вопрос о признании статуса Южной Осетии Грузией и только добрососедское сотрудничество. О чем вообще можно вести переговоры, если не об этом? О реинтеграции Южной Осетии в состав Грузии речи и быть не может. Я не знаю в республике ни одной политической силы, во всяком случае значимой, во всяком случае громко себя обозначившей, которая бы пошла на такие вещи, на прямые переговоры с Грузией», — сказал он.

Председатель парламентского комитета по национальной политике, культуре, религии и СМИ, депутат от Народной партии Амиран Дьяконов отмечает, что «грузино-абхазские и грузино-югоосетинские отношения во многом принципиально разнятся».

«Я прекрасно знаю, через какую борьбу прошел абхазский народ на пути к своей независимости. Именно общая борьба за свободу и независимость и общность интересов в борьбе с грузинским национал-империализмом объединяет наши народы. Нас объединяет в том числе и общая победа. Убежден, что те идеи, которые были заложены лидерами Абхазии, основоположниками государственности Абхазии Владиславом Ардзинба и Сергеем Багапш, не могут быть отвергнуты элитами Абхазии и народом Абхазии. Поэтому я считаю, что прозвучавшие заявления из уст определенных политических деятелей Абхазии обусловлены внутриполитической борьбой сейчас в Сухуме», — заявил Дьяконов.

По словам Амирана Дьяконова, «абхазские оппозиционные деятели прекрасно понимают, что прямые переговоры — это де-факто признание государственности Абхазии со стороны Грузии».

«Это будут переговоры между субъектами международного права. Абхазия является суверенным демократическим государством. Однако для грузинской стороны поставить Абхазию и Южную Осетию на уровень субъекта международного права на переговорах — это нанесение удара по идеологии грузинского национального превосходства и своим имперским амбициям. Это чревато для них последствиями, и, я думаю, в последующем грузинская сторона будет дистанцироваться от поддержки таких заявлений», — заявил Дьяконов.

Депутат также ответил на вопрос о том, стоит ли ждать от политиков в Цхинвале таких же планов по прямым контактам.

«К сожалению, в последнее годы в нашем обществе оказались значительно девальвированы ценности национальной идеологии, связанные с консервативно-патриотическим восприятием государственной независимости, в обществе появляются взгляды, которые стоят далеко от интересов нашего народа и государства. Однако проблема в селение Уиста (Цнелис) Знаурского района Южной Осетии, созданная нашими чиновниками, вызывает огромное сомнение в профессионализме, патриотизме части политических элит Южной Осетии. Ввод грузинских военных подразделений на территорию РЮО вопреки международному договору — плану „Медведева — Саркози“ — не оставляет сомнений в том, что Грузия намерена решить вопросы с Южной Осетией с позиции военной силы. Данная ситуация не может расцениваться иначе как агрессия, и все наши усилия должны быть направлены на освобождение территории РЮО от силовых структур Грузии. В условиях агрессии ведение каких-то переговоров на уровне гражданского общества, да и политических элит, я считаю невозможным. Если какие-то политики у нас хотят строить дом с крыши, сверху вниз, и предлагают вывести вперед диалог на условиях гражданских и политических инициатив, то мы ставим телегу впереди лошади. Мы не можем это позволить. Боюсь, что это ошибка может привести к новому геноциду. Наш народ еще одной трагедии не вынесет. Такие лица у нас есть, и они должны понять, что они играют с огнем грузинского фашизма. И, если они в угоду интересам осетинского народа и в угоду личным амбициям захотят поставить осетинский народ под удар, с этих людей будет спрос — уголовный и моральный», — заявил Амиран Дьяконов.

По его словам, в этой ситуации вопрос не в силе прогрузинского лобби в республике.

«Проблема заложена даже не в количестве этих людей, а в самой возможности прихода таких сил к власти. Никто не сомневается, что такие люди у нас есть, но сказать, что они являются значительной, влиятельной силой, пока нельзя, но то, что их число растет, — это однозначно. Существует именно опасность прихода представителей таких сил к президентской власти — это несет угрозу. Это связано с потерей идеи обретения независимости и, во-вторых, провалом в информационно-идеологическом обеспечении интересов государства», — заключил Амиран Дьяконов.

Жанна Тарханова