Лондон — Вашингтону: Китай и Россию нужно развести во что бы то ни стало

В процессе холодной войны иногда образуются «причудливые пары», отношения в которых сложно предсказать. В недавней истории примером являются Иосиф Сталин и Мао Цзэдун — Сталин почти не уделял внимания китайскому лидеру, который в 1949 году специально прибыл в Москву. Аналогичная пара сейчас — Владимир Путин и Си Цзиньпин. Об этом пишет в британской The Times старший научный сотрудник Института Гувера в Стэнфорде Нил Фергюсон.

В результате того визита Мао всё же получил поддержку, в которой Китай тогда «отчаянно нуждался» — однако взамен ему пришлось принять участие в Корейской войне «в интересах Сталина», пишет Фергюсон. Отношения в конечном итоге завершились «разводом», когда пути СССР и Китая разошлись, отмечает автор. К 1960 году Мао и Никита Хрущёв уже открыто выступали с критикой в адрес друг друга, а в 1969 году советские и китайские войска столкнулись в пограничной войне, говорится в статье.

По мнению автора, сейчас никакие другие мировые лидеры не встречаются так часто, как Си Цзиньпин и Владимир Путин, а Си как-то даже назвал Путина своим «лучшим другом». Но по сравнению с 1950-ми годами роли в этой паре поменялись:

«Сейчас Китай — это гигант, а Россия — его злобный маленький напарник. Китай при Си остаётся удивительно верен доктрине Маркса и Ленина. А Россия при Путине вернулась к царизму».

При этом Америку и её союзников эта новая пара озадачивает даже ещё больше, чем в своё время Сталин и Мао, говорится в статье. Если в середине прошлого века Западу «трудно было не распознать угрозу в советской державе», то сегодня власть Китая в основном простирается в области экономики — и сопротивляться этому уже гораздо труднее, признается автор.

По его мнению, во «второй холодной войне» наших дней имеется целый ряд особенностей, значительно отличающих её от холодной войны прошлого века. Во-первых, сейчас Америка «настолько тесно переплетена» с Китаем в разных сферах, что опытные наблюдатели, такие как бывший секретарь казначейства Хэнк Полсон, утверждают, что их нынешняя «разлука» — это заблуждение. Причём сложности здесь связаны не только с торговлей и инвестициями, поясняет автор. Есть и культурная подоплёка: по статистике, сейчас в американских вузах учатся почти 370 тыс. студентов из Китая, а в рамках заключённого в 1958 году соглашения по «культурному обмену» за 30 лет в США побывали около 50 тыс. советских граждан, сообщает Фергюсон.

Второе большое различие состоит в том, что «традиционные союзники» Америки сейчас уже не так готовы выступить против Пекина в защиту интересов Вашингтона. Например, на фоне скандала вокруг Huawei лишь «горстка стран» прислушалась к призывам США и решила из солидарности не закупать телекоммуникационное оборудование, произведённое этой компании. Если Австралия согласилась на «участие в бойкоте», то правительства Великобритании, Германии и других стран «мастерски маневрируют» и уходят от конфронтации — и не в последнюю очередь по той причине, что пока ни один западный конкурент Huawei не может обеспечить аналогичные цены, говорится в статье.

«Поэтому вторая холодная война — это скорее битва за технологии, чем что-либо ещё», — уверяет автор.

Он также признает, что с подписанием «первой стадии» сделки между Америкой и Китаем в середине января мало что изменилось. Сейчас Америка прибегает к помощи властей других стран, чтобы не допустить на рынки передовые технологии Huawei. Она также принуждает ведущих мировых производителей полупроводниковых изделий не продавать новые чипы, микросхемы и другие технические элементы китайским фирмам.

Помимо этого «технологического фронта», в новой холодной войне есть и другие, говорится в статье. Например, серьёзная битва идёт за мировые потоки капиталов:

«Американское правительство хотело бы сократить инвестиции США в Китае. Однако китайское правительство энергично подбадривает западные банки и управляющих активами».

Кроме того, существует острая конкуренция и на валютном рынке: с одной стороны, Америка хочет сохранить международную финансовую систему, где американский доллар является доминирующей валютой для торговли и резервов, а с другой — китайские технические гиганты предоставляют удобные платформы для электронных платежей. Эти платформы пока «превосходят всё, что Америка может предложить», а Народный банк Китая тем временем собирается запустить «цифровой юань», тревожится аналитик The Times.

Но хотя новая холодная война не утихает, роль России в данный момент «остаётся довольно незначительной», успокаивает читателей Фергюсон. Россия сейчас «не является серьёзным игроком ни в области оборудования, ни в области программного обеспечения», играя при этом довольно незначительную роль и в финансовом отношении, отмечается в статье:

«Рубли никому не нужны, потому что санкции США весьма действенно изолировали российскую экономику. Так что же в таком случае может предложить Путин, кроме огромного склада преимущественно отжившего свой век ядерного оружия и традиционных военных сил, проявивших себя в достаточной мере, но вряд ли блестяще на Украине и в Сирии? Ответ — несравненный талант к гибридной и информационной войне».

В частности, сейчас Пекин использует помощь Москвы для организации «масштабной кампании по дезинформации» в социальных сетях против Тайваня, где за прошедшие годы смогли построить «динамичную рыночную экономику и энергичную либеральную демократию» в отсутствие «ужасов и лишений тирании Мао», подчёркивает автор. Всё это время Тайвань постоянно сталкивается с угрозами со стороны Пекина, который «отказывается признавать его фактическую независимость и стремится подчинить его коммунистической партии», используя политику угроз и дезинформации.

По мнению автора, в процессе новой холодной войны будут образовываться и новые «причудливые пары», поэтому президент США Дональд Трамп и его преемники «должны заново освоить уроки дипломатии конца 20 века». Американцам следует иметь в виду, что хотя союзники играют важную роль в противостоянии, но и «союзники-враги» тоже могут оказаться вполне полезными, поясняется в статье. Например, в следующем году будет отмечаться 50-летняя годовщина тайной поездки Генри Киссинджера в Пекин, положившей начало новых отношений между Америкой и Китаем, напоминает обозреватель The Times:

«Это было ключевым моментом холодной войны: раскол между Китаем и Советским Союзом был использован, чтобы объединить Вашингтон и Пекин против Москвы».

Вашингтону пора вспомнить этот исторический урок, подчёркивает Фергюсон.

«Окончательная цель американской стратегии 2020-х годов должна состоять в том, чтобы добиться зеркального отражения того манёвра, разобщив Путина и Си и подтолкнув Россию в западную конфигурацию, единственно способную спасти Россию от поглощения развивающимся Китаем», — уверен автор.

«Дональд и Влад — ни одни отношения ещё не доставляли Трампу большего количества неприятностей. Но принесут ли они когда-либо стратегическое вознаграждение? Возможно, это ключевой вопрос второй холодной войны», — резюмирует Нил Фергюсон.