«Остаётся молчать, иначе немецкие дети сбегут в русские школы» — интервью

Редакция EADaily продолжает следить за судьбой российского немца Николая Эрнея, который бросил вызов судебной системе Германии, отстаивая право учиться его детям в русской школе при дипмиссии России в Бонне (сын Максим вынужден был уйти из немецкой государственной школы после того, как сверстник-мигрант пригрозил младшекласснику: «Будешь мёртвым», подробнее здесь). Эрнея согласился защищать один из известных адвокатов Германии Клаус Плантико. Во времена противостояния НАТО и Советского Союза он служил на высоких должностях в Генштабе бундесвера, и тот факт, что сегодня Плантико решился защищать «русского», вызвал переполох в судебно-правовой системе ФРГ. Корреспондент EADaily пообщался с адвокатом.

— Господин Плантико, для вас стало неожиданностью, что суд запретил маленькому российскому немцу посещать русскую школу?

— Это нормально. Ведь чиновники придерживались документа, согласно которому русская школа отсутствует в перечне дополнительных учебных заведений. Значит, её посещать нельзя.

— Как в таком случае вы собираетесь действовать?

— Я уже обратился с ходатайством, чтобы власти земли Северный Рейн-Вестфалия внесли русскую школу в список как учебное заведение, соответствующее стандартам этой земли, то есть разрешённое для обучения детей в Германии. Если власти пойдут на этот шаг, то инцидент будет исчерпан. Оснований для такого решения — два. Первое: русское образование выше по качеству, чем немецкое, и я это доказал в письме в Министерство образования земли Северный Рейн-Вестфалия. Второе: русская школа безопаснее немецкой. За всё время существования русской школы при дипломатической миссии в Бонне неизвестно ни одного случая насилия или ранения детей. Но вот что интересно: я отправил ходатайство 1 ноября. Срок рассмотрения таких документов — месяц. Сейчас заканчивается второй месяц, и я сегодня (20 декабря) отправил факс в Министерство образования с требованием объяснить, где ответ.

— Власти не могут дать ответ по политическим причинам?

— Сами посудите. Если чиновники скажут: да, мы признаём русскую школу, то в боннских немецких школах не останется детей, все убегут туда. А если они скажут: нет, мы не признаём русскую школу и не допустим, чтобы в ней учились немцы, — то это пример дикой дискриминации по национальному признаку. Поэтому остаётся только молчать. На самом деле проблема с русскими школами, возникшая ещё с 1945 года, наконец-то, спустя 75 лет, должна быть решена. 2020 год — отличный год, чтобы устранить политические разногласия и поставить интересы детей в центр внимания. Между Россией и Германией действуют обширные совместные проекты — «Северный поток», «Северный поток — 2», сельское хозяйство, автомобилестроение. Возможность обучения любых детей в русской школе является прекрасным примером межнационального и государственного сотрудничества.

— Скажите, лично вас устраивает такая сегрегация в системе германского образования?

— Меня больше возмущает другая сегодняшняя действительность. Когда в одном классе учатся только 3−4 этнических немца, а остальные — мигранты и эмигранты. И немецкие учителя, которые хотят навести порядок, не могут это сделать теми методами, которые применялись раньше в обычных немецких школах. Более того, нарастает угрожающая тенденция — число насильственных преступлений в немецких школах, по полицейской официальной открытой статистике, растёт день ото дня…

— Вы подвергаетесь репрессиям за свои убеждения?

— Да. В своё время я подвергся давлению со стороны адвокатской палаты, которая отозвала у меня даже лицензию с весьма странной формулировкой — по причине умственной неполноценности. В итоге я вынужден был предоставить девять медицинских заключений, что не страдаю душевными заболеваниями.

— Вас послушать, Германия сегодня, словно худший вариант Советского Союза, где могли упечь в «дурку» за инакомыслие…

— Я не знаю, что было в СССР, но репрессии в отношении меня считаю политическими. Всё из-за того, что я высказываю несогласие с судебно-правовой системой ФРГ. Фундаментального соблюдения прав человека в судах Германии, по моему мнению, не существует. Немецкие судьи и чиновники непригодны для исполнения своих обязанностей. Сама Федеративная Республика Германия является цезарепапистским государством, где фактически отсутствуют понятия о правах человека, суверенитете и принципе разделения властей, но вполне реальное существование надзора за убеждениями, террор, травля и наказание, не предусмотренное законом. В таком государстве политические партии устанавливают законотворцев, исключая участие обычного гражданина в управлении государством, а между законодательными и исполнительными органами вместо разделения властей преобладает «личная уния», которая через судебные структуры распределяется по цепочке законодательно-исполнительной власти.

— Вы не боитесь, что вас за такие речи да за помощь «русским» запишут в «шпионы Москвы»?

— Нет никаких сомнений, что меня обвинят в «связях с Москвой». Но моя позиция и мои действия не несут никакой идеологии. Это вопрос справедливости. Например, сегодня все мы видим, какая несправедливая русофобия идёт в германских СМИ. Но ведь ясно, что эта травля спровоцирована США, которые не заинтересованы, чтобы два государства — Россия и Германия — объединились и действовали в одном русле. Штаты тогда потеряют контроль над Европой.

— А вы сами были в России?

— Ни разу. Я ведь был солдатом НАТО (в 1990-е годы Клаус Плантико в звании подполковника ушёл в отставку из Генштаба ФРГ. — Авт.), и в то время посетить Россию было нереально из-за доступа к военным тайнам. Но моя супруга в 1990-е годы посещала Россию, продвигая вальдорфское образование. Она и сегодня ходит в Бонне на курсы русского языка и простыми предложениями дома может объясниться на русском.

— Ваш прогноз по делу Эрнеев?

— Я верю, что шанс есть. Я согласился защищать семью, потому что вижу открытую несправедливость: человек в нашей стране имеет право учиться в том учебном заведении, где считает, что это безопасней.

— Удачи!