«Русский язык — язык клоаки»: профессор ВШЭ Гусейнов пробил дно в русофобии

Специалист по древнегреческому и латинскому языкам Гасан Гусейнов, профессор Высшей школы экономики (ВШЭ), считает, что Россия — одичавшая страна, которая говорит на языке, годном лишь для клоаки, то есть для сточной канавы.

«Приехав в Берлин, умные люди не удивляются, увидев в тамошних киосках газеты не только на немецком, но и на русском, и турецком, сербском и французском, греческом и польском, английском и итальянском. А в Москве, с сотнями тысяч украинцев и татар, киргизов и узбеков, китайцев и немцев, невозможно днём с огнём найти ничего на других языках — кроме того убогого клоачного русского, на котором сейчас говорит и пишет эта страна», — пишет профессор Гусейнов в своем Facebook.

Далее он поражается ограниченности и зашоренности россиян, сравнивая их с современными украинцами. Сравнение, конечно, оказывается не в пользу россиян:

«Некоторым россиянам кажется, что русским в Украине невмоготу выучить вдобавок к своему русскому еще и украинский. Черт побери, а мир-то населен более умными и человечными людьми, чем я и мои соотечественники, как же так? Патамушта (так у автора. — EADaily) империя и великая держава? Наоборот: потому что порядком одичавшая страна. Очень много работы у следующих поколений, которым предстоит расчищать эти авгиевы конюшни».

Таким образом, Гусейнов, защитивший когда-то на филфаке МГУ кандидатскую диссертацию по Эсхилу, проявляет себя в амплуа банального русофоба и неумелого пропагандиста. Ведь даже «в Украине» знают, что в Москве можно купить или почитать бесплатно в общественных местах прессу на всех европейских языках, а также на украинском, арабском, турецком и т. д. В культурных и дипломатических представительствах есть газеты и журналы на языках народов бывшего СССР.

Кстати, степень доктора наук Гусейнов получил, защитив в 2002 году в РГГУ диссертацию «Советские идеологемы в русском языке в период 1990 годов», и теперь, также вопреки здравому смыслу, противопоставляет «убогий» русский язык советского времени «живому и „свободному“ языку России в первой половине 1990-х годов».

«После путча я приехал в Россию. У Бориса Николаевича Ельцина было сильное отрицание всей „кухни“ Политбюро. Он был выходцем из региона, решившим все изменить и перестроить. И возникло ощущение, что это действительно произойдет. Первые экономические реформы были проведены силами молодых экономистов, на острие оказались Чубайс, Немцов и Гайдар. В начале 1990-х годов создавалось новое государство. Возникло ощущение того, что Россия получила неизмеримо важное — политическую и творческую свободу. Есть несколько авторов, которые создали панораму жизни. Писатели Владимир Сорокин, Михаил Шишкин, Людмила Улицкая выразили дух современной России. Сила Сорокина — в демонстрации абсурда, который он передает сквозь мембрану классического языка, ведь даже небольшого сдвига восприятия для этого достаточно. До Сорокина активно переводили и издавали, например, Владимира Войновича и Александра Солженицына. Для меня „Архипелаг ГУЛАГ“ — прежде всего словарь советской жизни, эта книга и построена как словарь. Проза же Владимира Войновича — умная и тонкая сатира», — сказал Гусейнов в интервью пресс-службе екатеринбургского «Ельцин-центра», где профессор ВШЭ читает лекции по истории СССР и России и политическому языкознанию.

Скажите, профессор, вы и в самом деле думаете, что язык Сорокина и Улицкой гораздо богаче языка Зощенко, Булгакова, Шолохова, например? Что новояз «вороньей слободки», или городского дна (вашей «клоаки»), может быть сравним с настоящим и живым русским языком? Это вы у Эсхила прочли или у Апулея? Или это вам просто такую вводную для работы прислали? Ох, недорабатывают коллеги-кураторы…

Артур Приймак