Вместо «американской заразы» травят офицера ДНР: по следам «Окопной правды»

В минувшие выходные на российском телевидении вышла программа «Окопная правда» с участием ополченцев и принимавших участие в АТО украинских военных, вызвавшая широкий общественный резонанс по обе стороны границы. На Украине приехавших в Москву «атошников» внесли на скандально известный сайт «Миротворец» как «участников информационно-психологических операций российского агрессора». В ЛДНР также не все поняли поехавших на встречу с украинскими военными ополченцев, обвинив их в неуместном братании с теми, кто расстреливал Донбасс и выполнял преступные приказы украинского командования. Офицер ДНР Максим Дроздов (Индус), один из участников встречи в московской студии, рассказал в интервью EADaily, что побудило его принять участие в программе и посмотреть в глаза своим противникам.

— Максим, как вы попали на программу «Окопная правда»?

— Рогаткин (Александр Рогаткин — российский тележурналист, ведущий эфира «Окопной правды» от 24 августа. — EADaily) приезжал снимать цикл программ на Донбасс, был у нас в Коминтерново весной, снимал меня, спрашивал, готовы мы примириться или не готовы. Я ответил тогда, что не готов. Так и остался при своем мнении. Я не готов и ни с кем мириться не собираюсь. Потом на меня вышел один из его продюсеров, спросил, не хотел бы я принять участие в проекте, суть которого заключается в попытке воссоздать минский формат в одной отдельно взятой студии, но не на уровне политиков, а на уровне людей, которые воевали на самом деле. Я ответил, что хотел бы посмотреть в глаза своим противникам, задать им волнующие меня вопросы.

Я готовился туда, как на войну. Думал, сейчас такой махач будет, такая драка… Но когда пришли эти люди и начали высказывать свое мнение… Особенно на контрасте с «айдаровцем» (ветеран националистического украинского батальона «Айдар». — EADAily)… В передаче мы по скайпу общались с одним «айдаровцем», который начал кричать, что мы сами себя обстреливаем, говорить о необходимости взять границу (границу с Россией. — EADaily) под контроль. Я не успел подорваться, как ВСУшники, с которыми мы вели диалог в студии, сами начали возражать, говорить ему, что он врет, признавать — «да, стреляли, готовы это подтвердить». Я посмотрел на них тогда иначе, подумал, что они готовы признать свою вину. Потом поставили видеоролик «ВСУшника бомбануло». В нем человек, который сидел напротив меня, еще будучи на фронте, записал ролик, где говорил что-то в духе того: «Вы, конченые майдановцы, скакали, скакали и доскакались, я сижу в окопе, а напротив — нормальные пацаны с Донбасса». Я посмотрел и подумал, что это адекватный человек, что с такими можно вести диалог. Я так и сказал на передаче: «С вами мы можем разговаривать, не прощать, не обниматься, но вести диалог. А вот с упоротыми типа того, который выходил с нами на связь, у нас диалога вести не получится». Плюс я спросил, что вы скажете о нацистах украинских добробатов, которые под фашистскими флагами воюют. Этот напротив и говорит: «Их всех арестовывать надо». Я ответил, что в этом я их полностью поддерживаю.

— Что это были за люди, которые приехали на программу со стороны Украины?

— Один — известный блогер Мединский. У него сейчас финское гражданство, он есть на «Миротворце». Он топит за нас, за Россию. Он единственный из ВСУшников попросил прощения перед Донбассом за то, что они делали. Второй — Виталий, как раз человек из ролика «ВСУшника бомбануло». А третий — маленький идеалист. Он там с одиночным пикетом выходил к посольству. Его идея — освободить Украину от американцев, он какие-то письма пишет в ООН, ОБСЕ, в Гаагу. Он верит, что этим можно чего-то добиться.

Мы подготовились, я думал, что будет конкретный махач, но когда они начали говорить, особенно на фоне этого «айдаровца»… Я так и сказал, что с «азовцами», «айдаровцами», с фашистами мы разговаривать не можем, а вот с такими сможем жить параллельно, сосуществовать рядом. Все равно ведь когда-то война закончится, мы же не можем все время стрелять. Уже пять лет в окопах пацаны сидят. Вот вы представляете это себе? Вперед мы не идем, назад не идем, но каждый день стабильно на фронте один погибший, стабильно одного человека мы теряем. Это же неправильно, так не может продолжаться вечно.

— Их мировоззрение после эфира поменялось каким-то образом?

— Они были немного в шоке. Они говорили, что пришли и думали, что там какие-то звери сидят, они нас боялись сильно. Потом они предложили — давайте вместе что-то делать, давайте выгоним эту американскую заразу. И когда им задавали провокационные вопросы, например о том, чей Крым, они говорили, что Крым, конечно, наш, но по факту он ваш и мы его не вернем. Максимум, что мы сможем делать — показать, что на Донбассе жить лучше, сделать на Донбассе Лас-Вегас.

— То есть Донбасс они вернуть хотят?

— Да, они говорят, мы все восстановим, обустроим так, что все захотят жить на Донбассе.

— Что вы им на это ответите? Возможно ли возвращение Донбасса на Украину?

— Да ну, конечно, невозможно! Ну как он вернется? Все. Проехали. Я говорил и тогда, и сейчас, что единственный вариант — это стена и ров с крокодилами, который будет нас разделять. Мы сможем сосуществовать, жить параллельно, но вместе — никогда.

— Вам было тяжело общаться с ними? Вы ведь потеряли много друзей на войне.

— Вначале тяжело, я даже не мог смотреть в их сторону. Потом некоторые моменты стали мне импонировать. Когда они, например, жестоко отреагировали на слова, что мы сами себя обстреливали. Я увидел, что это трезвомыслящие люди, взглянул на них с интересом. Потом поставили ролик, где человек критиковал Майдан (участник АТО Виталий Плошкин. — EADaily). Потом они начали признавать свои ошибки, потом предложили помочь друг другу в поисках пропавших без вести, в перезахоронении могил. Я думаю, что есть какое-то рациональное зерно в этом.

— Правда, что вы пели украинские песни?

— Нет, я в этом не участвовал.

— Насколько я знаю, вы столкнулись с критикой?

— Мне пишут угрозы, говорят про черные метки, угрожают меня убить. Зачем-то люди пишут про то, что мне заплатили 300 000. Я вам скажу, что мне только оплатили дорогу, ну и покормили там. Никаких денег мне не давали.

— Вам было это самому интересно?

— Так точно! Хотелось взглянуть им в глаза. Теперь же мне пишут, что я не воевал. Но самое главное, что большинство пишущих — это тролли, у которых нет лиц и имен. Я все это воспринимаю как разжигание войны. Ведь придумывают для чего-то эти версии про 300 000 за эфир, про то, что мы все клоуны ряженые, про то, что я медали купил в Таганроге, что я не был на фронте, а мои съемки в Коминтерново — это декорации. Кто-то это все выкидывает в информационное пространство. Это пишут, угрожают моему ребенку, желают, чтобы ему руки и ноги оторвало, угрожают маме моей. Порвем, зарежем! И чем эти люди тогда от «укропов» отличаются? Но ничего страшного, прорвемся. А свою позицию я всегда готов обосновать.

— Эти люди, участники программы с украинской стороны, вернутся на фронт?

— Нет, они уже демобилизовались, да я думаю, что они уже сидят в СБУ.

— Они вернулись на Украину?

— Двое вернулись.

— Ну по поводу передовой я могу подтвердить, что видела вас исключительно там, в Коминтерново, о котором рассказывать подробно не нужно. Однажды на мой вопрос о том, когда для вас станет очевидной победа Донбасса, вы ответили — «тогда, когда тут появятся танки с российскими флагами». Вы согласны с этим сейчас?

— Когда российские танки из миротворческого контингента зайдут на Донбасс, тогда война и закончится окончательно. Так что да, я согласен с этим и сейчас.

Кристина Мельникова