Можно ли уничтожить иранские ядерные объекты одним ударом? Израильский опыт

Развитие собственной атомной энергетики Ираном стало ключевым поводом для развития нынешнего военно-политического кризиса в Персидском заливе. 8 мая 2018 года президент Дональд Трамп вывел Соединенные Штаты из международного соглашения по ядерной программе Ирана — Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД, JCPOA), фактически санкционированного резолюцией 2231 Совета Безопасности ООН. Трамп восстановил все санкции США против Ирана и, более того, ужесточил их. С начала мая 2019 года против нефтяного экспорта Ирана США ввели новые ограничения, сопроводив их военной демонстрацией. Последовавшие провокации подняли градус эскалации конфликта. Но могут ли США и их союзники разрубить гордиев узел конфликта, уничтожив одним воздушным ударом главную его причину — иранскую атомную промышленность?

Для ответа на этот вопрос было бы полезно обратиться к недавней истории и вспомнить, что в 2012 году воздушный удар по ядерным объектам Ирана рассматривался как близкий и неизбежный. Главная роль в этом деле отводилась Израилю. С конца марта и по сентябрь с пиком в августе 2012 года СМИ в Израиле, США и других странах открыто обсуждали возможность израильского удара по иранским ядерным объектам в самые ближайшие месяцы.

Обретение Ираном ядерного оружия всегда рассматривалось и рассматривается в Израиле как стратегическая угроза существованию еврейского государства. Ядерное оружие у Ирана стало темой для важной дискуссии среди израильских политиков и общественности о том, представляет или нет в подобном состоянии Иран угрозу существованию Израиля. В интервью 2010 года премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху конкретно указал, что Иран грозит уничтожить Государство Израиль. Для израильтян дело выглядит так, что иранские лидеры говорят об уничтожении или «исчезновении» Израиля, одновременно создавая ядерное оружие для этого.

Лидер исламской революции в Иране аятолла Рухолла Хомейни постановил, что ликвидация сионистского режима в Израиле является религиозным долгом мусульман. Его преемник на посту верховного лидера аятолла Али Хаменеи неоднократно называл Израиль «раковой опухолью». Президент Ирана Махмуд Ахмадинежад в октябре 2005 года публично процитировал Хомейни, что оккупирующий Иерусалим режим в конечном счете будет «стерт с лица земли».

В конечном счете обладающий ядерным оружием Иран поставит под угрозу традиционную израильскую доктрину безопасности и ее исполнение с опорой на поддержание подавляющего военного превосходства в регионе. Ядерная угроза со стороны Ирана может привести к массовому исходу евреев из Израиля, что ослабит еврейское государство и подорвет «сионистскую мечту».

С 1990-х годов против иранской ядерной программы Израиль использовал все тайные средства, включая саботаж, кибервойну и убийства иранских ученых-атомщиков. Однако подобного рода действия против Ирана никогда не подтверждались официально в Израиле.

Что касается ядерного потенциала Израиля, то в СМИ и прочей аналитике утверждается, что Израиль обладает ядерным арсеналом от 80 до 200 единиц ядерного оружия, а возможно, и больше.

В 2012 году высшие должностные лица Израиля прямо рассматривали возможность военного удара по ядерным объектам Ирана. Удар планировался. Он открыто обсуждался. Для подобного рода операции имелись прецеденты: уничтожение израильтянами в 1981 году строящегося в Ираке реактора «Осирак», а в 2007 году — объекта в Сирии в Аль-Кибаре близ Дейр-аль-Цура, который израильская разведка определила как строящийся реактор. Израильтяне оценивали потенциальную эффективность воздушного удара по иранским атомным объектам и возможные политические и военные риски. Однако внешне ситуация в 2012 году отличалась от случившегося в 1981 и 2007 годах. Тогда удары были нанесены израильтянами внезапно, без предварительного предупреждения или открытого обсуждения подобного рода военных решений.

Премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху пытался убедить президента США Барака Обаму предъявить Ирану ультиматум с указанием конкретного срока. В Израиле тогда определили, что без открытой поддержки США военная операция Израиля невозможна. Летом 2012 года правительство Нетаньяху вело частые консультации по этому вопросу с госсекретарем Хиллари Клинтон, министром обороны Леоном Панеттой и советником по национальной безопасности Томом Донилоном.

В августе 2012 года заместитель министра иностранных дел Израиля Дэнни Аялон призвал международное сообщество признать, что дипломатия в деле противодействия ядерной программе Ирана провалилась. Логика требовала продолжения политики военными средствами.

В своих призывах Нетаньяху даже притянул за уши тему Холокоста, сославшись на переписку в годы Второй мировой войны между Всемирным еврейским конгрессом и правительством США, в которой обнаруживается нежелание американских военных и политиков бомбить Освенцим из-за «сомнительной эффективности» операции и, возможно, «еще более мстительных действий со стороны немцев». И если уже речь зашла о Холокосте, то, казалось, что за этим последуют решительные военные решения.

27 сентября 2012 года в выступлении перед Генеральной ассамблеей ООН Нетаньяху говорил о «красных линиях», которые необходимо начертать Ирану. В противном случае Иран будто бы к весне или лету 2013 года сможет получить необходимое количество высокообогащенного урана для создания своей ядерной бомбы.

Это создавало впечатление, что Израиль нанесет удар по иранским ядерным объектам где-то в начале 2013 года. Позднее утверждалось, что примерно шесть членов израильского кабинета поддерживали удар по Ирану, а трое или четверо выступали против. В Израиле любая внешняя военная операция получает одобрение т. н. кабинета безопасности — узкого состава кабинета из восьми министров, а в некоторых случаях и полного кабинета министров.

Но при этом большинство израильских аналитиков и военных экспертов сходились во мнении, что израильский военный удар лишь на какое-то время задержит иранскую ядерную программу, но не устранит ее. По пессимистическим оценкам, израильский удар отодвинул бы иранскую атомную программу на полгода. По оптимистическим, — минимум на пять лет. В Израиле рассуждали так: если удастся задержать ядерную программу на шесть, восемь или десять лет, то появится шанс, что за этот срок режим аятолл в Иране падет. Альтернативная точка зрения полагала, что удар по иранским ядерным объектам лишь приведет к большой региональной войне, что решит внутренние проблемы иранского режима и придаст ему нужную устойчивость.

В сентябре 2012 года администрация Барака Обамы, по-видимому, отклонила запрос Израиля на установление жестких сроков на его военные действия под военно-политическим прикрытием США. Но в конце сентября 2012 года США и их союзники провели совместные военные маневры в Персидском заливе, что могло рассматриваться как приготовление операции прикрытия против возможного ответа Ирана на будущую израильскую атаку. Это повышало нервозность в Иране. Еще в феврале 2012 года начальник отдела по связям с общественностью КСИР заявил, что Израиль столкнется с «ужасающим возмездием» за нападение на Иран и что любой военный удар будет иметь «ужасные и немыслимые последствия» для Соединенных Штатов и их союзников. Позднее ведущие иранские военные и государственные советники, а также лидер ливанской «Хезболлы» Хасан Насралла заявили, что Иран и «Хезболла» примут решительные ответные меры против Израиля и что Иран, возможно, также нацелится на позиции США в Персидском заливе. Иранцы провели серии демонстративных военных тренировок в районе Ормузского пролива. Они пригрозили кибератаками на объекты в Израиле и даже в США.

В 2012 году Израиль мог, может и сейчас нанести удар по ядерным объектам Ирана, но это была бы непростая военная операция. Проблему представляет широкое географическое рассеяние атомных объектов в Иране на большой территории в сочетании с недостаточными радиусами действия израильской авиации. Для проведения такой операции потребуется дозаправка самолетов — в воздухе или даже на дружественных аэродромах.

Таким образом, попытка уничтожить иранский ядерный потенциал ограничена техническими возможностями израильских ВВС из-за относительной дальности расстояний. В составе израильских ВВС имеется ограниченное количество самолетов, способных действовать на больших расстояниях, неся при этом необходимую нагрузку боеприпасов и средств для прорыва ПВО. Вероятность того, что Израиль сможет осуществить повторные удары, весьма мала из-за больших расстояний. Израильской авиации придется действовать в одну волну при нападении. При этом эффективность ударов должна приближаться к абсолютным значениям. Иначе нет смысла затевать подобную операцию.

Расстояние от израильских баз до иранских ядерных объектов создает две значительные трудности. Первая касается самого воздушного пространства. В зависимости от выбранного маршрута израильские самолеты должны будут пересечь суверенное воздушное пространство Саудовской Аравии, Иордании, Ирака, Сирии и Турции как «туда», так и «обратно». Удлиненные маршруты полета усложняют схемы дозаправки. Поэтому пролет над Ираком является самым прямым и наиболее вероятным. Возможно, что Саудовская Аравия могла бы дать предварительное разрешение Израилю на пролет над своей территорией. Однако поскольку без дозаправки обойтись нельзя, то в СМИ даже обсуждалась возможность использования израильскими ВВС аэродромов в Азербайджане в качестве аэродромов подскока на пути к целям в Иране и для проведения поисково-спасательных операций после удара. Властям Азербайджана пришлось даже давать официальные опровержения в отношении подобного варианта.

Вряд ли Израилю удалось бы сохранить в тайне боевой вылет своей авиации. Ирак обладает минимальной противовоздушной обороной, но сильные ПВО Иордании, Саудовской Аравии и Кувейта смогут заранее обнаружить боевой рейд израильской авиации. Нынешнее иранское и российское военное присутствие в Сирии также делает невозможным скрытный пролет израильской авиации в направлении Ирана.

Вторая проблема. В ходе удара в 1981 году по иракскому реактору «Осирак» для бомбардировки были задействованы восемь израильских F-16 и шесть F-15 для поддержки и прикрытия. В сравнении с этой операцией сложность ситуации с Ираном связана с тем, что пришлось бы поражать не одну, а сразу несколько целей. Это потребовало бы кратного увеличения задействованных в операции авиационных средств. Одновременный удар по четырем важнейшим ядерным объектам Ирана, вероятно, потребовал бы задействовать в операции 90 тактических истребителей-бомбардировщиков. Это примерно треть ударного потенциала Израиля. Израильские самолеты должны нести максимальную полезную нагрузку для уничтожения при расчете от одной до трех единиц вооружений на одну цель. Согласно расчетам, выполненным в 2009 году, для атаки в одну волну израильтянам потребовалось бы еще двенадцать самолетов-заправщиков для снабжения в воздухе ударной группы.

ВВС Израиля насчитывают в общей сложности около 350 многоцелевых истребителей-бомбардировщиков. Лучше всего для удара по объектам в Иране подходят двадцать пять имеющихся в наличии у израильтян ударных истребителей F-15I «Раам» из 69-й эскадрильи истребителей. Эти машины имеют радиус действия в 1,9 тыс. километров. Кроме того, у израильских ВВС имеются подходящие для дальней операции 97 истребителей-бомбардировщиков F-16I «Суфа» с боевым радиусом в 1,3−1,5 тыс. км — это 107, 119, 201 и 253-я эскадрильи истребителей.

При ударе по ядерным объектам Ирана важнейшими целями становятся обогатительные фабрики в Натанзе и Фордо, а также объект по переработке урановой руды в Исфахане. Более крупный реактор в Бушере российской постройки, вероятно, избежит удара из-за опасения возможной угрозы радиоактивного заражения при подрыве реактора.

Но объекты в Исфахане и Фордо находятся над землей. Обогатительная фабрика в Натанзе защищена куполом с земляной засыпкой толщиной в 24 метра. Поражение подобных объектов требует использования специальных боеприпасов. К 2012 году США поставили в Израиль два вида подобных «проникающих» боеприпасов — это управляемая бомба GBU-27 (вес 900 кг), способная пробить покрытие более 2 метров из железобетона, и управляемая бомба GBU-28 (вес 2 267 кг), способная пробить минимум 6 метров железобетона или 33 метра земли. GBU-27 и GBU-28 имеют лазерное наведение на цель, которое могут осуществлять либо другие самолеты, либо наземный спецназ. В 2007 году израильтяне использовали спецназ для лазерного обозначения целей при нанесении удара по объекту в Сирии. Но в 2014 году Израиль приобрел у США более точную с наведением по GPS проникающую бомбу GBU-31 (вес 900 кг).

Одной или двух GBU-28 будет достаточно, чтобы разрушить усиленный купол над объектом в Натанзе. Но объект в Фордо построен внутри горы на глубине приблизительно в 100 метров под скальными породами. Поэтому все имеющиеся на вооружении у Израиля бомбы — GBU-27, GBU-28, GBU-31 — не способны поразить этот объект. Предлагаемые удары по входным воротам и входному тоннелю на этот объект потребуют большой степени точности. Даже американцам не по силам объект в Фордо, не используй они ядерные боеприпасы. Новейшая американская управляемая бомба GBU-57 способна проникать в землю на глубину до 61 метра или пробивать до 19 метров железобетона. Эта бомба имеет вес в 14 тонн, и у израильских ВВС нет самолетов-носителей для нее. Подобный боеприпас могут использовать только ВВС США и только на носителях — бомбардировщиках B-2.

Израиль имеет баллистические ракеты средней дальности «Иерихон II» с дальностью, способной поражать цели в Иране. Но эти средние ракеты не дают гарантированную точность поражения цели. Кроме того, они обеспечивают падение на цель боеголовки вертикально с баллистической траектории, что делает невозможным поражение ворот и входного тоннеля на объект.

Единственно, бомбовые или ракетные удары по скале подземного объекта Фордо могли бы вывести из строя от сотрясения находящиеся на нем центрифуги. Но имеющиеся у иранцев мощности позволили бы им заменить поврежденные центрифуги новыми в течение полугода после удара.

В финале следует признать, что окончательный успех любой военной операции в Иране против ядерных объектов все равно в значительной степени зависит от последующей дипломатической деятельности.

В конечном итоге, как мы знаем теперь, в 2012 году Израиль отказался от военного удара по ядерным объектам Ирана. Считал ли Нетаньяху угрозу создания Ираном ядерной бомбы столь серьезной? Ведь против удара тогда были и «Моссад», и ЦРУ. Надо полагать, что и власти США, и власти Израиля были прекрасно осведомлены о том, что военная программа в Иране была остановлена еще в 2003 году. В подобной ситуации военные угрозы Израиля в 2012 году стали одним из средств давления, чтобы принудить Иран пойти на будущее соглашение Совместного всеобъемлющего плана действий в 2015 году.

Вместе с тем следует признать, что разветвленный иранский ядерный проект уже в 2012 году оказался не по зубам военной машине Израиля. Она не могла гарантированно в один удар уничтожить ключевые иранские ядерные объекты. Более того, к этому времени Иран создал себе значительное военно-политическое прикрытие из своих союзников на границах Израиля. Израильтянам пришлось считаться с ответной угрозой нападения на свою территорию со стороны ливанской «Хезболлы», движения ХАМАС или других палестинских боевиков. В целом же история подготовки израильского удара по иранским ядерным объектам в 2012 году учит тому, что уничтожить их в коротком однодневном воздушном нападении никак не получится. Для этого необходимо проведение серьезной многодневной операции воздушного наступления, посильной разве что вооруженным силам США, но никак одним только ВВС Израиля.

Ближневосточная редакция EADaily