Саботаж Ассамблеи православия в Тбилиси шел с высокого уровня — интервью

Корреспондент EADaily побеседовал с вице-спикером парламента Армении Аленом Симоняном, вернувшимся на днях из Тбилиси, где он представлял делегацию армянского парламента на завершившейся 21 июня скандалом Межпарламентской ассамблее православия (МАП). Парламентарий ответил на вопросы о проблемах региональной повестки, касающихся нагорно-карабахского конфликта, грузино-российских, ирано-американских и армяно-российских отношений.

— Г-н Симонян, Вы стали свидетелем довольно резонансных событий в Тбилиси. Когда здраво смотришь на ситуацию, кажется, что всем сторонам конфликта это должно быть не выгодно. Все-таки Грузия и Россия в последние годы приложили достаточно усилий для нормализации отношений, чтобы взять и все испортить. Конфликтный сценарий грузино-российских отношений не выгоден и Армении, 70% товарооборота которой идет через грузинский транзит в Россию и другие страны. По Вашему мнению, почему же этот конфликт произошел в Тбилиси и стал ли он результатом провокации?

— Я не знаю. Думаю, что сами участники и организаторы не предполагали, что это примет такой размах. С сожалением должен отметить, что данная ситуация коснулась всех участников. Мы — представители Армении, Эстонии и прочих стран — оказались в очень некрасивой ситуации. В нашу сторону выплескивались стаканы воды, кидались яйца, бутылки, матерились. Конечно, было понятно, что все это адресовано российской делегации, но мы все находились там с коллегами. Будучи представленными в одном формате, находились в одном помещении. Вообще неприятно, что такое произошло, и тем более неприятно, что это так или иначе затронуло наши чувства и эмоции. Было крайне неприятно видеть, что данное мероприятие саботируется и саботаж идет с самого высокого уровня. Делалось все, чтобы провалить мероприятие.

— Мероприятие провалилось, оно не завершилось, да?

— Несмотря на то, что мы приняли в полевых условиях решения, которые требовалось принять в ходе заседания, я считаю, что ассамблея провалилась. Делегации после этого инцидента начали покидать зал заседаний. Было заявлено, что есть еще и культурная программа, но в ней никто не принял участие. Мы сами планировали оставаться там четыре дня, но вернулись на следующий день. Не хотелось, чтобы все это так закончилось.

— Вы ранее заявили, что покинули зал заседаний после этого инцидента, поскольку оказались между двумя «камнями». С одной стороны Грузия — братский народ, с другой — Россия — союзник и тоже братский народ. То есть вы покинули зал заседаний сразу после инцидента?

— Нет, не было такого. Мы покинули зал вместе со всеми делегациями. Армянская делегация не покидала в спешке зал заседаний. Мы остались до конца. Хотя должен признать, что в один момент у меня была такая мысль — покинуть зал заседаний, поскольку встал вопрос безопасности членов нашей делегации. Агрессия в зале была довольно большая. В конце представитель Греции и генеральный секретарь МАП подошли к протестующим, поговорили с ними, попросили им дать микрофон и объявили, что в этом зале уже ничего не будет и мы возвращаемся в гостиницу. Только после этого наша делегация покинула зал заседаний.

— Смотрите, региональная ситуация складывается достаточно драматично. Иран и Грузия — единственные пути для Армении во внешний мир. Ухудшаются российско-грузинские отношения, США ужесточают санкции в отношении Ирана, грозят войной. Как в Армении оценивают происходящие вокруг нее процессы?

— Ситуация действительно такова, как вы ее представили. Во-первых, мы всегда должны работать над тем, чтобы отношения между Грузией и Россией стабилизировались и этот инцидент остался бы в прошлом.

С самого начала мы выдвинули тезис и представили как российским, так и американским партнерам, что армяно-грузинские и армяно-иранские отношения не могут и не должны затрагивать наши союзнические отношения с Россией и партнерские отношения с США. Грузия и Иран — наши соседи, это связь Армении с внешним миром. Этот тезис работает, в связи с этим нам сейчас намного легче работать и общаться с нашими партнерами. Мы также готовы предлагать наши посреднические услуги в таких вот конфликтных случаях, если будет такая необходимость и востребованность. Данное предложение, конечно, должно исходить от МИДа, а не парламента. Будем ждать развития событий и действовать соответствующим образом.

Кстати говоря, я хочу поделиться своим прогнозом: в российско-грузинских отношениях нового витка противостояния не будет. Мы будем наблюдать спад существующего накала, стороны будут стараться находить пути выхода из сложившейся ситуации, и в какой-то момент мы вернемся к той точке отношений между Грузией и Россией, откуда они начались.

Что касается отношений Ирана с США, то здесь вопрос намного сложнее. Здесь я могу лишь повторить то, что говорилось раньше. А именно, что отношения Армении с Ираном не направлены против какой-либо третьей страны. Иран — наш сосед и партнер.

— Давайте поговорим об армяно-российских отношениях. Спустя год после «бархатной революции» в них много чего произошло. Были резкие заявления в адрес друг друга даже на уровне глав МИД. В России негативно восприняли возбуждение уголовного дела в отношении второго президента страны Роберта Кочаряна и уже бывшего генсека ОДКБ Юрия Хачатурова. Можно ли сказать, что стороны смогли сгладить острые углы во взаимоотношениях, проступившие после апрельских событий прошлого года?

— Уже оглядываясь назад, могу сказать, что с самого начала острых проблем как таковых и не было. Было непонимание ситуации, что происходило в Армении. Это непонимание было не только у наших российских партнеров, оно было у всех. Революционные события произошли очень быстро. Сначала люди здесь искали «оранжевую революцию», «Майдан» или «руку Сороса». Была очень тяжёлая ситуация.

Нашей главной задачей было объяснить всем, что происходит в Армении на самом деле, что это чисто внутриармянский процесс без геополитического окраса. Сейчас это понимание, можно сказать, на 90% приходит. Нашим коллегам ясно, что во внутриармянских процессах не замешан никакой политический центр извне. В связи с этим наши отношения приняли новый оборот. Очень часто лидеры Армении и России проводят беседы, встречаются. Увечен, что у наших российских коллег есть всецелое понимание того, что здесь произошло. У нас уже идет рабочий формат, рутинизация процесса. Я вот готовил свое выступление для следующего армяно-российского межпарламентского заседания, которое пройдет в Москве через несколько дней. Уже есть согласие по поводу визита спикера Совета Федерации Валентины Матвиенко в Армению, состоится также визит спикера Госдумы России Вячеслава Володина. Все это будет происходить осенью. Армения примет также саммит глав государств ОДКБ. То есть работа началась, и она продвигается достаточно динамично. В связи с этим могу сказать, что в настоящее время действительно армяно-российские отношения отличные и развиваются очень динамично.

— 25 июня после длительных дебатов российская делегация вернулась в ПАСЕ. Многие страны, в том числе и Армения, поддержали возвращение российских депутатов. Хотя некоторые члены армянский делегации воздержались или проголосовали против, но затем выступили с опровержением. Как Ереван оценивает возвращение России в ПАСЕ?

— Только позитивно. Армении выгодна и всегда нужна сильная Россия. Россия — стратегический союзник, и сильная Россия в мире — это очень выгодно Армении. На любых платформах мы работаем и должны работать над усилением позиций России и Армении. Мы чувствуем и понимаем, что есть такое же отношение к нам со стороны России. Россия очень часто, в основном везде, поддерживает интересы Армении. Естественно, возвращение России в формат ПАСЕ очень приятная и выгодная ситуация для Армении.

— Последний вопрос, и он касается нагорно-карабахского урегулирования. Недавно в США под эгидой Минской группы ОБСЕ провели встречу главы МИД Армении и Азербайджана. Оглядываясь назад, можно сказать, что сейчас нет того оптимизма, который наблюдался на фоне первых встреч лидеров Армении и Азербайджана после «бархатной революции». Стороны тогда договорились об имплементации ряда гуманитарных мер. Об этом сейчас ничего не говорится. Более того, на передовой стали больше стрелять. Можно ли сказать, что в карабахском урегулировании дискурс мира уступает свои позиции дискурсу войны и все возвращается на круги своя?

— Нет, поскольку спокойствие на границе все же сохраняется. Согласно моим данным, сейчас там беспрецедентно спокойно. Наши контакты и работа с международными партнерами и наша работа с азербайджанской стороной вселяют надежду на то, что пока все будет оставаться так, как было объявлено. Что касается осуществления гуманитарных мер, о чем ранее договорились стороны и о чем вы спрашиваете, то сейчас я не могу ответить на этот вопрос.