Потомки чудом выживших евреев подвергаются дискриминации. Израиль в фокусе

Портал mignews.com опубликовал аналитическую статью публициста Ирины Петровой под заголовком «Вспомнить и забыть».

День памяти Катастрофы и героизма не случайно находится так близко к Дню независимости Израиля. Хотя день Катастрофы приурочен к дате восстания в Варшавском гетто, такое совпадение символично. Многие историки напрямую связывают создание государства Израиль с Катастрофой европейского еврейства. Как ни горько, но народы мира признали право евреев на свой национальный дом лишь перед лицом гибели шести миллионов.

Эта цифра ужасает, ее трудно осознать, но не менее ужасно, что Гитлер, будь его воля, на этом бы не остановился. Его мечтой было полностью стереть еврейский народ с лица земли, и в Европе, по крайней мере, он был достаточно близок к своей цели. На оккупированных Германией территориях «решение еврейского вопроса» доходило до 90 и более процентов. Нет сомнений, что та же участь ожидала бы евреев Советского Союза при ином исходе войны. По большому счету, все евреи Европы, а может быть, и мира, уцелевшие в Катастрофе, «ницолей Шоа», и то, что они выжили, родили детей и внуков, приехали в Израиль — одно из величайших чудес нашего времени.

В День Катастрофы и героизма по всей стране проходят церемонии памяти, произносятся торжественные речи, выступают бывшие узники, политики, общественные деятели. Звучит траурная сирена, страна замирает на две минуты, отдавая дань погибшим. Все мероприятия, вся боль и скорбь этого дня посвящены одной цели — помнить и не забывать жертв Катастрофы. Считается, что еврейский народ сохранился благодаря тому, что память о прошедших событиях передается от поколения к поколению и не исчезает.

И это верно: порой мы гораздо больше внимания уделяем прошлым трагедиям, чем сегодняшним проблемам. Конечно, эти проблемы не идут ни в какое сравнение ни с ужасами Холокоста, ни с тем потрясающим фактом, что наш народ выжил и у него есть свое государство. Но справедливо ли, когда в этом государстве нам отказывают в праве на достойное существование? Кто из уцелевших в Катастрофе мог представить себе, что евреи в своей стране будут подвергаться дискриминации и разделению на «чистых» и «нечистых»?

Когда немцы сгоняли евреев в гетто и лагеря, они не требовали у них документов, не выясняли фамилию бабушки по материнской линии и уж точно не видели разницы между евреем Венгрии и евреем Белоруссии. Почему же сейчас в Израиле потомкам тех, кто спасся от уничтожения, приходится проходить унизительные проверки, доказывая право жить на своей земле? Почему направление на генетический анализ от имени раввината никому не напоминает нацистские законы о чистоте крови? Как такая дикость могла вообще прийти в голову ультраортодоксам — духовным наследникам религиозных евреев из почти полностью уничтоженной черты оседлости? Почему среди членов правительства и общественных деятелей никто не возмутился этой позорной инициативой? Не потому ли, что это касается только русскоязычных израильтян?

Предположим, наша земля действительно течет молоком и медом и слишком многим хочется примазаться к еврейскому народу, подделать документы и переселиться в нашу жару и хамсины, под ракеты ХАМАСа, коварно выплачивать огромные налоги, обманом призваться в воюющую армию… Допустим, проверка желающих репатриироваться необходима. Но тогда логично проверять всех, без оглядки на страну исхода. Такой подход к желающим репатриироваться был бы сомнительным, но, по крайней мере, справедливым.

Однако из всех граждан Израиля под подозрением только выходцы из бывшего СССР. Только их могут проверить на принадлежность к еврейству даже спустя десятки лет жизни в стране. Только нашим старикам пришлось долгие годы добиваться от еврейского государства того, что давно признала Германия, — что беженцы, уходившие от наступления немцев, то есть от верной гибели, порой пешком, с малыми детьми, умирая по дороге от голода и холода, — такие же пострадавшие от нацизма, как узники гетто и лагерей. Вплоть до прошлого года эти люди получали помощь в значительно меньшем объеме. Не в том ли дело, что примерно 80% людей из этой категории родились в Советском Союзе и приехали в Израиль после 1990 года?

Никакому раввину в голову не придет подвергать сомнению еврейство выходца из Марокко или Франции, независимо от года репатриации. Ни один чиновник МВД не скажет в лицо польскому еврею, что его документы куплены или подделаны. Никого в Израиле вообще не проверяют так, как нас, по любому поводу — от факта нахождения в гетто до суммы на банковском счете. Подозрительное отношение к «русским» стало уже общим местом, традицией, к которой привыкли израильтяне и фактически смирились сами «олим ми Русия». Это выглядит нашей частной проблемой, в которой мы сами каким-то образом виноваты (почему?), и власти ее просто игнорируют. Мол, пусть «русские» сами выясняют отношения с раввинатом, а на крайний случай у них есть свои политики.

Но «свои политики» за долгие годы нахождения в Кнессете и в правительстве так и не добились того, чтобы нас принимали в Израиле на равных. В их речах, особенно перед выборами, постоянно звучат обещания защитить своих избирателей от произвола и дискриминации, но на деле ничего не меняется. В то же время ни одна, пожалуй, община не располагает таким количеством общественных и политических организаций, а также средств информации на языке доисторической родины, — то есть рычагами политического давления. Но давят они, судя по всему, куда-то не туда.

Казалось бы, какая связь между Днем памяти и отношением к выходцам с постсоветского пространства? Самая прямая. Вспомнив на один день о событиях, которые едва не привели к полному уничтожению европейского еврейства, Израиль тут же забывает, что более миллиона потомков этих чудом выживших евреев подвергаются дискриминации в еврейском государстве при полном бездействии и попустительстве всего общества. Слишком велико расстояние между торжественными датами и буднями, громкими словами и реальностью. (mignews.com)

Как раз ко Дню независимости Центральное бюро статистики Израиля опубликовало свои последние данные о населении страны. Согласно данным, население Израиля по состоянию на март 2019 года составляет около 9 009 000 человек, сообщает jpost. Примерно 6 665 500 израильских граждан являются евреями —около 74% населения в целом. Еврейское население Израиля выросло на 1 миллион за последние 10 лет.

Арабское меньшинство в Израиле, в состав которого входят мусульмане, христиане и друзы, составляло 1 878 600 человек, то есть около 21% населения. Этот сектор увеличился менее чем на 400 000 человек за тот же 10-летний период.

Оставшиеся 5% населения Израиля состоят из различных других этнических/религиозных меньшинств. (mignews.com)

Газета «Еврейский Мир» опубликовала аналитическую статью израильского публициста Александра Непомнящего под заголовком «Забытый теракт»

Захват арабскими террористами советских репатриантов, случившийся в Австрии накануне Войны Судного дня, сегодня практически забыт. Был ли он попыткой остановить репатриацию из СССР или просто способом отвлечь Израиль перед началом военных действий — уже не столь важно. Враги еврейского государства в итоге не преуспели ни в том, ни в другом.

Идущий в Вену «Экспресс Шопен» пересек границу с Чехословакией и остановился в австрийском Мархеге.

— Ваши документы, пожалуйста, — обратился степенный австрийский таможенник к двум смуглым людям восточной внешности, сидевшим в купе в белых костюмах. В ответ они распахнули чемоданы и, вытащив автоматы Калашникова, наставили их на опешившего таможенника.

Так 28 сентября 1973 года, на исходе второго дня Рош Хашана, за полторы недели до начала Войны Судного дня, произошло почти забытое теперь нападение арабских террористов на поезд с новыми репатриантами из СССР.

***

К концу 1973 года поток новых репатриантов из Советского Союза резко возрос. Советские власти, вообще отрицавшие наличие эмиграции, не позволяли евреям выезжать прямо в Израиль. Поэтому большинство из них прибывали в Вену, ставшую перевалочным пунктом, по железной дороге из Венгрии или Польши через Чехословакию. Лишь некоторые, не обремененные заботами об успехе прохождения своего багажа через советскую таможню, летели в австрийскую столицу прямо на самолете.

Репатрианты попадали в транзитный лагерь, оборудованный в венском замке Шенау, откуда продолжали свой путь в Израиль. Арабские государства с ужасом наблюдали прибытие в Израиль десятков тысяч высокообразованных и целеустремленных людей. Вот почему параллельно с подготовкой к войне против еврейского государства и не исключено, что с благословения своих кремлевских покровителей сирийское руководство приняло решение сделать всё, чтобы затормозить репатриацию.

***

Исполнителями теракта стали боевики входящей в Организацию освобождения Палестины (ООП) группировки «А-Саика», полностью подчиненной сирийским спецслужбам. Впоследствии стали известны все подробности этой операции. Впервые два террориста — исполнители акции — попытались проникнуть на территорию Австрии еще за три недели до нападения. Однако их документы вызвали подозрение. 25 сентября они снова вылетели в Вену, на этот раз удачно пройдя таможенный контроль. Из Австрии они продолжили свой путь на поезде в Братиславу, где получили подробные инструкции. На следующий день они даже проехали на «Экспрессе Шопен» в Вену, изучая на месте нюансы устройства поезда, детали маршрута и расписания, распределение обязанностей среди работников, обслуживающих поезд, и обеспечение в нем безопасности.

Наконец, 28 сентября боевики сели в австрийский поезд в Братиславе. В экспрессе в это время было 70 пассажиров, в том числе 39 евреев из бывшего Советского Союза. В чемоданах террористов под двойным дном были скрыты два пистолета, два автомата Калашникова, ручные гранаты и около трех килограммов ТНТ. Давид Чеплик, оказавшийся вместе с женой и маленьким ребенком одним из заложников, впоследствии вспоминал: «Я знал об арабских террористах еще в СССР, но не ожидал, что мне самому предстоит встретиться с ними лицом к лицу, когда мы пересечем границу и окажемся на Западе. Еще до того как мы достигли пограничной станции, идя по коридору вагона, я заметил похожего на араба человека в белом костюме. Затем, когда поезд остановился на станции, дверь нашего купе распахнулась, и один из террористов с автоматом в руках втолкнул к нам пожилую пару».

Террористы ранили одного человека и захватили шестерых заложников, включая австрийского таможенника. Лишь спустя полтора часа в Мархег на вертолете прибыл полицейский спецназ, состоящий из 26 бойцов. Тем не менее даже уже после появления полиции террористам удалось захватить «Фольксваген», принадлежавший местной железнодорожной компании. В этот момент жена Чеплика с ребенком на руках сумела сбежать от боевиков. Погрузив оставшихся заложников в машину и посадив таможенника за руль, террористы выехали из Мархега в сторону международного аэропорта, расположенного в пригороде Вены. Машины австрийской полиции, даже не пытаясь задержать террористов, просто сопровождали их по пути следования.

В аэропорту террористы объявили себя членами организации «Орлы палестинской революции», после чего передали австрийским властям отпечатанное на машинке заявление на английском языке. «Мы выполняем свою миссию, — было сказано там, — поскольку убеждены в том, что эмиграция евреев из Советского Союза представляет большую опасность для наших целей». Вслед за тем они выставили Австрии ультиматум, согласно которому либо австрийское правительство немедленно закроет транзитный лагерь в замке Шенау, либо заложники будут убиты, а сама Австрия станет целью для акций возмездия организации. Террористы также потребовали, чтобы австрийское правительство предоставило им пассажирский самолет, который доставит их вместе с тремя еврейскими заложниками в одну из арабских стран. Австрийцы, в свою очередь, требовали немедленного освобождения заложников.

В конце концов, австрийский канцлер Бруно Крайский согласился закрыть транзитный лагерь в Шенау. Послы четырех арабских стран прибыли в аэропорт, сообщив об этом террористам. После чего заложники были отпущены, а легкий самолет доставил двух террористов в Ливию. На пресс-конференции, созванной в Триполи 30 сентября 1973 года, террористы сообщили, что, согласно первоначальному плану, они намеревались захватить множество заложников из числа пассажиров поезда, а затем убить всех «израильтян». Однако задержка поезда на границе оказалась короче, чем они предполагали, поэтому акция началась раньше, чем планировалось, и пошла иначе.

Позднее они изменили версию и в противоречие сказанному ранее утверждали, что не стали убивать израильтян, желая доказать, что они не террористы и убийцы женщин и детей, как их описывает «сионистская пропаганда». Террористы также заявили, что, не желая себе участи своих товарищей в Мюнхене (арабских террористов, убивших израильских спортсменов на Олимпиаде в 1972 году, тогда пытались уничтожить немецкие спецназовцы), приняли меры предосторожности. По их словам, на случай, если Австрия откажется принимать их условия и попытается применить силу, они подготовили план нападения на три австрийских посольства и два самолета компании Austrian Airlines.

***

Согласие австрийского канцлера закрыть транзитный лагерь в Шенау стало первой уступкой западного правительства арабским террористам. За отсутствием альтернативных вариантов выезда это, по сути, означало прекращение репатриации из СССР. Президент США Ричард Никсон раскритиковал решение австрийского правительства и призвал Крайского пересмотреть его. «Почему бы США не отправить свои корабли в Одессу, чтобы забрать репатриантов», — огрызнулся канцлер Крайский в ответном интервью, данном «Нью-Йорк Таймс». «Вся ответственность лежала на мне, — заявил Крайский, — я хотел сохранить человеческие жизни, и я это сделал».

Выяснилось также, что после того как террористы захватили заложников, австрийские спецслужбы арестовали израильских сотрудников безопасности, находившихся в Австрии, чтобы предотвратить возможные ответные действия израильтян. Иерусалим потребовал от Вены изменить свое решение. В Израиле были убеждены, что уступка террористам стала результатом личного решения канцлера, принятого в состоянии стресса.

***

Премьер-министр Израиля Голда Меир, прибывшая в Страсбург для выступления перед европейским парламентом и призвавшая европейцев «не идти на сделки с террористами», сообщила правительству, что намерена встретиться с канцлером Австрии Бруно Крайским и переубедить его. Несмотря на попытки отговорить ее со стороны министра обороны Моше Даяна и министра внутренних дел Йосефа Бурга, 2 октября она прилетела в Вену.

Встреча Голды Меир с Бруно Крайским, продолжавшаяся час и сорок пять минут, проходила очень тяжело. Крайский — левый австрийский политик еврейского происхождения — был непреклонен. Он принял Голду Меир в своем кабинете, сидя за столом огромных размеров, как будто защищаясь им от израильского премьера.

— Поскольку арабские террористы провалились в своих ужасных попытках сокрушить Израиль напрямую, они пытаются сделать это в Европе, поддерживаемые и направляемые арабскими правительствами, — начала Меир. — И мне известно, что вы как еврей никогда не выражали никакого интереса в отношении еврейского государства.

— Это так, — отвечал Крайский. — Я никогда не скрывал своего убеждения в том, что сионизм не является решением каких бы то ни было еврейских проблем.

— И потому, — проявила дипломатию Меир, — мы благодарны вашему правительству за то, что оно сделало ради прохождения тысяч евреев из Советского Союза через Австрию, через Шенау, в Израиль.

— Лагерь Шенау, — сухо заметил Крайский, — давно стал для нас проблемой.

— Какой проблемой? — переспросила Меир.

— Прежде всего, он с самого начала являлся целью террористов…

— Г-н Крайский, — оборвала его Меир с неприкрытым укором, — если вы закроете Шенау, это не решит проблемы. В любом месте, где евреи соберутся для проезда в Израиль, их будут преследовать террористы.

— Но почему Австрия должна нести это бремя в одиночку? — взорвался Крайский. — Почему не другие?

— Кто другие?

— Голландцы! Отправляйте эмигрантов в Нидерланды. В конце концов, именно они представляют вас в России! (После того как СССР разорвал дипломатические отношения с Израилем во время Шестидневной войны, посольство Нидерландов в Москве представляло также интересы Израиля. — Прим. ред.)

— Я убеждена, — отвечала Меир, — что голландцы были бы согласны разделить бремя, если бы могли. Но они не могут. Это зависит не от них, а исключительно от русских. А они дали ясно понять, что не позволят евреям улетать из Москвы. Если бы мы могли, мы сразу забирали бы их в Израиль. Но единственный путь, по которому они вправе покинуть СССР, — это железная дорога. И единственная страна, позволяющая евреям проезжать через нее, — ваша.

— Г-жа Меир, помощь беженцам из любой страны является гуманитарной обязанностью Австрии, но не тогда, когда она ставит под угрозу ее саму. Я никогда не стану нести ответственность за кровопролитие на земле Австрии!

— Но разве не является гуманитарной обязанностью не поддаваться на шантаж террористов, г-н канцлер? — спросила Меир.

— Австрия — маленькая страна, — заявил Крайский, — в отличие от сверхдержав, у нас не так много вариантов, когда нас шантажируют террористы.

— Я не согласна, — отрезала Меир сердито. — Нельзя идти на сделки с террористами, какими бы ни были обстоятельства. Ваши действия, безусловно, поощрят новые инциденты, в которых опять будут заложники. Вы предали еврейских репатриантов!

— Я не принимаю подобные высказывания, г-жа Меир, — хмуро отвечал Крайский.

— Вы распахнули дверь перед терроризмом, г-н канцлер, — прервала его в сердцах Меир, — обрушили новый позор на Австрию. Я прибыла из Совета Европы, где почти все осудили вашу позицию. Лишь арабский мир считает вас героем.

— Что же, я ничего не могу с этим сделать, — сказал без выражения канцлер. — Мы с вами принадлежим к разным мирам. Вы — из мира войны…

— Это действительно так, г-н Крайский, — с горькой усмешкой отозвалась премьер-министр Израиля. — Я буду вынуждена отказаться от удовольствия совместной с вами пресс-конференции. Мне нечего им сказать. Я возвращаюсь домой.

После этого она вышла из кабинета канцлера. Пять часов спустя Голда Меир сообщила израильским СМИ, ожидавшим ее в аэропорту имени Бен-Гуриона: «На мой взгляд, итоги моей встречи с канцлером Крайским можно резюмировать в одном предложении: он даже не предложил мне стакан воды…»

Бруно Крайский же после встречи с гордостью сообщил, что стал единственным европейским лидером, устоявшим против давления израильтян, которые больше не будут действовать в Австрии. Тем не менее, хотя транзитный лагерь в Шенау больше не открылся, проезд евреев через Австрию вскоре продолжился. Примечательно, что на следующий день после разговора с Голдой Меир Бруно Крайский был удостоен встречи с министром туризма Египта Исмаилом Фахми, служившим доверенным лицом президента Садата, прибывшим специально, чтобы поблагодарить Крайского за решение о закрытии Шенау. Фахми сообщил Крайскому, что еще «до конца года Египет сотрет позор Шестидневной войны». Крайский не стал сообщать об этом израильтянам. Через три дня началась Война Судного дня.

***

Впоследствии террористы — участники захвата поезда — рассказали в интервью немецкой газете, что были в курсе приближающейся войны и убеждены, что нападение стало частью подготовки к ней. Действительно, атака, организованная террористами, управляемыми сирийской спецслужбой, возможно, стала не только попыткой остановить репатриацию из СССР, но и была частью отвлекающего маневра, маскирующего подготовку к войне.

Сирийские власти могли предположить, что в ответ на нападение в Австрии Израиль попытается предпринять шаги против Сирии. В свою очередь, опасения такого возмездия оправдают концентрацию сирийских войск на Голанских высотах и скроют подготовку перед началом войны. Помимо этого, инцидент, безусловно, занял политическое и военное руководство в Израиле в течение четырех или пяти роковых дней, отвлекая их внимание от реальной угрозы. Так или иначе, но и внезапное нападение не помогло врагам Израиля. Они проиграли и эту войну. А спустя пятнадцать лет ворота СССР распахнулись для евреев настежь. (jewish.ru)