«Презумпция виновности» и «комиссии правды»: тень «троцкизма» в Армении

В постреволюционной Армении в рамках разработки законодательных механизмов о «переходном правосудии» желают внедрить институт «презумпции виновности» в отношении тех, кто не сможет обосновать законность нажитого ими имущества. Речь идет о конфискации имущества без судебного решения при тяжких и особо тяжких преступлениях. На днях Центробанк Армении обнародовал концепцию «О конфискации имущества, полученного преступным путем, без обвинительного приговора».

Борьба с коррупцией может затянуться

Власти республики под руководством премьер-министра Никола Пашиняна объясняют необходимость данной инициативы желанием существенно ускорить процесс возврата «украденных у народа и государства средств путем незаконного обогащения».

Под прицелом нового «правового» механизма, который некоторые оппозиционные силы успели окрестить «презумпцией виновности» и «троцкизмом», по всей вероятности, окажутся успевшие заработать миллионы, а некоторые и миллиарды долларов экс-чиновники, их ближайшие родственники и аффилированные с ними и разбогатевшие в геометрической прогрессии бизнесмены.

Данное предположение на недавней своей большой пресс-конференции озвучил не кто-нибудь, а лично премьер-министр Армении Никол Пашинян:

«Если идти законным путем, то борьба с коррупцией может затянуться на долгие годы. Критики данной системы думают не об инвестициях, а о том, что будет с их дачей, домом на Северном проспекте и другом. Все это будет конфисковано».

По сути, Пашинян, пришедший к власти путем революционных политических процессов, остро нуждается в результатах, а замедление темпов в борьбе с коррупцией никоим образом не служит этой цели.

«Все награбленное до последней копейки должно быть возвращено народу», — неоднократно заявлял Пашинян.

Сначала власти осознали, что судебные тяжбы по возвращению незаконно нажитого имущества могут длиться месяцами, а то и годами и заговорили об институте «переходного правосудия». Дальше — больше: в качестве «элемента переходного правосудия» предлагается создать законодательные предпосылки для конфискации незаконно нажитого имущества без судебного решения.

КПД работы «революционного правительства» Пашиняна, обьявившего войну коррупции, пока не впечатляет ни его сторонников, ни противников. Недоволен и сам премьер-министр. Правоохранительные органы, по его словам, должны работать в этом направлении наиболее активно.

«По понятным вам причинам, начиная с октября, в результате политических процессов я немного отклонился от этого процесса. Это дало повод для определенного застоя», — признал недавно Пашинян.

До сих пор властям Армении удалось вернуть в госбюджет несколько десятков миллиардов драмов и одну роскошную гостиницу в Цахкадзоре, владельцем которой был экс-начальник Таможенной службы Армении Армен Аветисян. В процессе возвращения государству находятся также имущество и земельные участки пребывающего в заключении генерала Манвела Григоряна. По утверждению властей, реальные масштабны коррупции и «украденных у народа богатств» просто запредельные.

Однако, к примеру, процесс «возвращения государству» порядка $ 20 млн с «мутным» происхождением от Александра (Сашика) Саргсяна, брата экс-президента Армении Сержа Саргсяна, длился полгода. И хотя власти требовали от него вернуть $ 30 млн (деньги находились на счету Александра Саргсяна в одном из армянских банков), он в итоге перечислил только $ 20 млн. И, как затем выяснилось, не в госбюджет Армении, а якобы на нужды Армии обороны Нагорного Карабаха. Были ли в реальности эти средства переданы карабахской армии или речь идет всего лишь об отводе глаз и медиа-показухе, проверить не так уж и легко. Так или иначе, но факт остается фактом — против Александра Саргсяна, имя которого было в период правления его брата Сержа Саргсяна нарицательным, каких-либо серьезных санкций или действий властями Армении не предпринималось.

«Эти средства могут быть не отражены в поступлениях бюджета, но они будут (будут ли? — Ред.) использоваться для каких-то армейских закупок», — сказал в середине февраля премьер-министр Пашинян.

«Трозцкизм», или Бомба с часовым механизмом

Заявление Пашиняна о возможности конфискации имущества без решения суда «пахнет троцкизмом», считает адвокат, бывший заместитель министра юстиции республики Рубен Меликян. По его словам, аргументы правительства по внедрению данного механизма неубедительны, поскольку в них нет анализа практики Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ), на примере которой было бы продемонстрировано, что такие методы приемлемы по стандартам ЕСПЧ.

Между тем 1 марта глава правительства Армении создал рабочую группу для осуществления этой новой концепции, а Центробанк республики представил правовое обоснование внедрения нового механизма. Речь о международных конвенциях ООН по борьбе с коррупцией и Совета Европы («О борьбе с отмыванием доходов, полученных преступным путем»), которые Армения ратифицировала в 2007—2008 годах.

С аргументами ЦБ не согласна экс-министр юстиции Армении Арпине Ованнисян. Сама затея вернуть имущество народу, отобрав его у коррупционеров, по словам Ованнисян, похвальна, но выбранный путь не верен.

«При таком пути вопросы могут возникнуть не только к тем, кто приходит на ум в качестве потенциальных виновных, но и к тем, кто когда-либо в жизни имел опосредованную связь с их деятельностью», — поясняет Ованнисян свою позицию.

По ее словам, нельзя считать чье-то имущество незаконным только потому, что, «на ваш взгляд, этот человек не может им владеть».

«Об инвесторах в этом случае тоже придется однозначно забыть», — уверена экс-министр.

Между тем концепция, на ее взгляд, заложенная в основу создания указанной рабочей группы, является «бомбой замедленного действия» не только для армянской государственности, но и для власти Никола Пашиняна.

Соратник Пашиняна, депутат от парламентской фракции блока «Мой шаг» Николай Багдасарян не разделяет опасений Арпине Ованнисян.

«Данный механизм, скорее, будет необходим не нам, а правоохранительным органам других стран. Это наше международное обязательство. Например, человек совершивший преступление, связанное с отмыванием денег, находится в Армении. У нас должен быть механизм для того, чтобы наложить арест на его имущество и начать процесс конфискации без судебного вердикта. Не думаю, что у нас будут такие дела, поскольку Армения — не та страна, где можно хранить средства, заработанные путем отмывания денег», — отмечает Багдасарян.

Правда, его заявление не сильно коррелирует с ожиданиями нынешнего армянского лидера от института конфискации имущества без судебного решения, поскольку тот дал четко понять, для чего он внедряется. А именно — для конфискации имущества, нажитого незаконным путем. В противном случае, зачем тратить силы, средства и время на столь сложную реформу, если государству, как говорит Багдасарян, она ничего не даст. Скорее всего, Николай Багдасарян пытается в данном случае отвести внимание от истинной цели нововведения.

Почему надо обходить суды?

В теории, как отмечают сторонники реформы, «правосудие переходного периода» — это отнюдь не создание новой и сверхмощной судебной инстанции, а, скорее, внедрение комплекса мер, связанных с систематическими или массовыми нарушениями прав человека. По замыслу властей, таким образом можно будет обеспечить возмещение жертвам нарушений, а также создать «возможности для трансформации политических систем, конфликтов и других условий, которые, возможно, лежали в корне злоупотреблений».

При рассмотрении прошлых систематических или массовых нарушений правосудие переходного периода преследует две цели: «обеспечить определенный уровень правосудия для жертв и укрепить возможности для мира, демократии и примирения». Образно говоря, речь о создании площадки для примирения угнетателей из прошлого режима и их жертв путем восстановления нарушенных прав. Процесс включает в себя элементы уголовного, восстановительного и социального правосудия. То есть целью процесса является примирение, а не наказание. Санкции, пожалуй, инструмент, а не цель процесса.

«В Армении дискуссии на тему внедрения правосудия переходного периода крайне политизированы. В идеале речь идет о создании площадки, чтобы жертвы прежнего режима могли высказаться, давать показания, говорить. Например, если тот или иной чиновник прежнего режима систематически нарушал права человека, отобрал у кого-то бизнес, дом и имущество, то посредством переходного правосудия создается площадка, чтобы жертва высказалась, а нарушитель его прав раскаялся и вернул отнятое. Речь о создании так называемых комиссий правды․ Целью этого процесса должно быть примирение, укрепление атмосферы доверия в обществе», — отмечает в беседе с корреспондентом EADaily Артем Гегамян, юрист, специализировавшийся в Гарвардском университете, эксперт по вопросам правосудия переходного периода.

По его словам, внедрение указанных механизмов также априори наводит на две мысли — либо действующая судебная система не в состоянии решить проблемы, связанные с массовыми нарушениями прав человека в прошлом, либо ей не доверяет новое правительство. С другой стороны, на его взгляд, пока не ясно, с какого момента истории современной Армении необходимо рассматривать дела, — за прошедшие 10, 20 или 30 лет.

«Каким должен быть критерий? С какого года это начинается? Мы цивилизованным способом шли по пути декларирования доходов и имущества, и это то, что является нормальным процессом в демократических государствах. Сейчас будут какие-то люди, которые будут решать, с кого спрашивать, а с кого нет? Можно ли гарантировать, что это само по себе не станет мощным инструментом коррупции?» — задается вопросами Рубен Меликян.

Противники «новации» утверждают, что так называемое переходное правосудие в Армении лоббируется структурами Джорджа Сороса, а также Специальной следственной службой (ССС) Армении, в руководстве которой после «бархатной революции» закрепились его армянские воспитанники. Цель — экспроприация активов и денег у армянской элиты.

Впрочем, во всем мире — от Австралии и США до Гватемалы и ЮАР — адаптировали меры правосудия переходного периода для получения компенсации за прошлые систематические проявления несправедливости. В числе мер часто применялся и институт отъёма незаконно нажитого имущества, но практически нигде не удавалось вернуть награбленное «до последней копейки».

Например, по оценкам Всемирного банка, из Индонезии прежним режимом в свое время было вывезено порядка $ 35 млрд, около $ 5 млрд из Конго, столько же — из Филиппин. Все указанные страны прошли через извилистый путь переходного правосудия, однако им удалось вернуть в страну суммы, в десятки раз уступающие первоначальным оценкам.

Аршалуйс Мгдесян