«Черногория должна быть с Сербией и Россией, а не с Косово и НАТО»

В конце ноября один из лидеров крупнейшего оппозиционного объединения Черногории «Демократический фронт» Милан Кнежевич принял решение скрыться от черногорского правосудия прямо в здании парламента. Причиной этого решения стало постановление Высшего суда в Подгорице, который определил в качестве меры пресечения заключение под стражу в отношении двух депутатов черногорского парламента от «Демократического фронта» Небойши Медоевича и Милана Кнежевича из-за их отказа «свидетельствовать по делу, расследуемому спецпрокуратурой».

Медоевич был арестован 29 ноября поздно вечером у выхода из здания парламента, а Кнежевич заявил о том, что он не намерен добровольно сдаваться полиции, и со своими коллегами-депутатами будет ожидать решения Конституционного суда страны по своему вопросу.

Коалиция из десяти оппозиционных партий «Демократический фронт», которая выступает за поддержку традиционных союзнических отношений Черногории с Сербией и Россией, организовала ряд протестных акций перед вступлением Черногории в НАТО, а после выборов в парламент в 2016 году ее лидеров обвинили в организации «государственного переворота» и попытке покушения на черногорского лидера Мило Джукановича. Милан Кнежевич до сих пор проходит в качестве одного из фигурантов нашумевшего процесса против участников этого «заговора», о чём он и рассказал в интервью EADaily.

Когда мы попытались первый раз с Вами связаться, Вы были в суде. Как я понимаю, на скамье подсудимых?

Верно. Против меня ведется несколько судебных процессов. Самый известный — это тот, который связан с «государственным переворотом» 2016 года, он идет уже два года. Параллельно с ним против меня ведется процесс по поводу вербального правонарушения которое я якобы допустил в парламенте Черногории в феврале 2017 года. За это время я уже отсидел четыре месяца за участие в протестах в сентябре и октябре 2015 года, когда мы требовали создания переходного правительства. Недавно апелляционный суд принял решение лишить меня свободы на 60 дней, при этом без снятия депутатского иммунитета. Если бы конституционный суд не отозвал это решение, я и по сей день сидел бы в здании черногорского парламента, в котором вместе с коллегами я в итоге провел 15 дней, отказываясь добровольно сдаться полиции.

Почему вы приняли решение остаться в здании парламента?

Потому что речь шла об антиконституционном и противозаконном решении, что опосредованно признал и конституционный суд. Специальная государственная прокуратура два раза взяла показания у меня и у моего коллеги Небойши Медоевича. Сначала они выразили неудовлетворение по поводу наших показаний и оштрафовали нас на сумму в 1000 евро, а потом потребовали нашего ареста. Несколько месяцев спустя высший суд это одобрил. Как мне кажется, это первый случай в истории черногорского, балканского, а, возможно, и европейского правосудия, чтобы свидетель, к тому же еще и народный депутат, был арестован за свои показания. В своем решении высший суд констатировал, что у нас депутатский иммунитет действует от начала парламентского заседания и до его конца. Я посчитал, что это глубоко антиконституционное решение, и решил забаррикадироваться в здании парламента. Там я 15 дней ждал решения конституционного суда.

Как так получилось, что Вы не могли покинуть здание парламента и спокойно ожидать решения конституционного суда у себя дома?

Все очень просто. Из-за политических принципов, которые Демократический фронт провозгласил еще во время перевыборной кампании в 2016 году, среди которых главное — отмена санкций против России и позорного признания Косово, а также организация референдума о членстве Черногории в НАТО, мы фигурируем в нескольких уголовных делах. Среди них и пресловутый процесс, касающийся так называемого государственного переворота, на котором подсудимым, кроме меня, является и мой коллега Андрия Мандич, а также определенное количество неизвестных нам людей из Республики Сербия, в основном пенсионеров, и двое русских, которых мы никогда в жизни не видели и даже не уверены, что они существуют. Нас обвиняют в том, что мы в день выборов планировали совершить государственный переворот и ликвидировать Мило Джукановича, а Черногорию присоединить к «всеславянскому царству Романовых». Именно такими словами это описано в обвинительном акте специального государственного прокурора. С тех пор не прекращается травля лидеров Демократического фронта и то, что произошло примерно 20 дней тому назад вокруг попытки нашего ареста, является продолжением нападок на Демократический фронт — оппозиционный союз, который хотел бы строить черногорское общество на принципах равноправия, уважая традиционные, исторические и экономические аргументы, которые говорят в пользу того, что после сербов у черногорцев нет более близкого народа и близкого к России союзника. Власти не могут простить нас за это.

Вы говорили об отношениях Черногории с Сербией и Россией. Отношения с Россией испортились после того, как Подгорица заявила об участии Москвы в организации так называемого госпереворота. В последнее время портятся и отношения с Сербией. Почему?

Черногорский режим принял несколько решений, которые глубоко противоречат черногорской национальной идентичности. Во-первых, он признал так называемое государство Косово, которое с нашей точки зрения является честью Сербии. Потом в 2014 году этот режим ввел санкции против России и согласился участвовать в глобальной антироссийской кампании, которую разрабатывают определенные страны НАТО через свои посольства в Черногории. Они создали всю эту антироссийскую и антисербскую атмосферу. Несмотря на то, что черногорский режим хвастается тем, что отношения с Сербией являются лучшими за последние десять лет, мы отчетливо замечаем, что Подгорица делает все, чтобы ухудшить эти отношения. Так, она проголосовала за вступление Косово в ЮНЕСКО и в Интерпол, запретила въезд на территорию страны сербским интеллектуалам черногорского происхождения, сербским лидерам в Черногории запрещают её покидать. У меня отняли загранпаспорт 13 месяцев тому назад.

Все это может привести к дестабилизации политической обстановки, а также к дополнительному ухудшению отношений с Сербией и с Россией, потому что режим в Подгорице в данный момент — пешка в руках НАТО, которое перемещает ее в зависимости от необходимости свести счеты как с Сербией, так и с Россией.

Сербия считает военный нейтралитет лучшим внешнеполитическим выбором. Кроме Боснии и Герцеговины, Сербия — единственная страна на Балканах, которая не желает вступать в НАТО, и очевидно, что Черногория используется для давления на сербское руководство. Цель — изолировать Сербию и уменьшить легитимное влияние России на Балканах.

Если Россия считает, что балканские государства должны принимать суверенные решения, это трактуется как ее вмешательство во внутренние дела других стран. А когда страны НАТО участвуют в выборах правительства, в достижении политических договоренностей, как это было, например, в Македонии, это представляется как высший уровень демократии, который способно достичь государство. Демократический фронт не захотел мириться с навязыванием такой позиции, в то время как черногорский режим и часть оппозиции смирились с этим. Поэтому Демократический фронт подвергается преследованию.

В Черногории недавно прошли протесты населения. По какой причине?

Протесты были реакцией на похищение Небойши Медоевича и попытку похищения меня. Мы призвали граждан выйти на мирные протесты в Подгорице и других городах Черногории. К нам присоединились лидеры других оппозиционных партий. У нас 9 декабря пошел великолепный митинг с участием нескольких тысяч граждан. Они были одеты в желтые жилеты. Мы послали четкий сигнал режиму о том, что мы не смиримся с политической ассимиляцией, с давлением и политизацией правосудия. Позже мы направили письмо всем представителям оппозиции и пригласили их договориться о продлении протестов уже не ради защиты Небойши Медоевича и меня, а ради разрешения нарастающего социально-экономического напряжения в обществе. Мы пытаемся договориться об объединении всей оппозиции и проведении митингов с требованием отставки правительства. Но в данный момент это очень сложно, потому что часть оппозиции считает эту модель политической борьбы неэффективной. Другая часть оппозиции находится под влиянием стран НАТО и их посольств в Черногории и выступает против идеи политического союза с Демократическим фронтом.

Мы часто упоминаем НАТО. Что изменилось в Черногории после вступления в Североатлантический альянс?

Решение о членстве Черногории в НАТО было принято вопреки желанию большинства граждан, что подтверждают и последние исследования общественного мнения, даже проправительственные. В соответствии с их результатами, процент граждан, которые считают, что Черногория получила определенные преимущества после вступления в НАТО, не превышает 35%. Мы не получили ничего, кроме некоторых античерногорских решений, таких, как участие трех наших офицеров в миссии НАТО в Косово и Метохии и отправление нашего контингента в Афганистан. Ожидается, что на днях наши военные будут отправлены на границу с Россией и на границу с Ираком ради участия в учениях и в миротворческих миссиях.

Что касается инвестиций и роста ВВП, можно только констатировать, что членство в НАТО не принесло нам никакой прибыли. Черногория в этом году уже два раза пересматривала бюджет. Мы дополнительно позаимствовали еще 400 миллионов евро. Наш долг намного превосходит критерии Маастрихта, и от демагогических сказок о том, что после вступления в НАТО к нам придут инвесторы и мы откроем новые рабочие места, остался простой факт, что мы должны выделять два процента ВВП для финансирования НАТО.

В этом году мы должны были купить три вертолета альянса за 33 миллионов евро и новую форму для черногорских солдат за 10 миллионов евро. К тому же, мы обязались построить площадку на горе Синяевина и базу НАТО, а также принять участие во всех миссиях Североатлантического альянса, куда его командование направит черногорских военных, которых и так немного.

Контакты черногорского руководства с сепаратистскими властями в Приштине только усиливаются. Как Демократический фронт относится к вопросу статуса Косово и Метохии?

Я еще во время предвыборной кампании заявил, что одним из первых внешнеполитических решений в случае победы станет отмена признания так называемого косовского государства и санкций против России. После позорного признания Косово в 2008 году, против которого выступало более 98% граждан Черногории, и это признал даже премьер-министр Душко Маркович, черногорское руководство поддерживает с военными преступниками Хашимом Тачи и Рамушем Харадинаем более тесные связи, чем с сербским руководством. Мы сегодня имеет шизоидную ситуацию, когда Черногория всеми способами пытается поддержать сепаратистское руководство Косово, и этим дополнительно усложняет как положение сербского народа в этом крае, так и позицию Республики Сербия.

Для нас нет никаких сомнений, что если, не дай Бог, произойдет какой-то конфликт на Балканах, особенно если Сербия будет вынуждена защищать сербское население в Косово, черногорское руководство примет сторону террористического образования, и этим посодействует уничтожению оставшегося православного населения в Косово и Метохии.

Насколько албанский вопрос актуален в самой Черногории? Опасаетесь ли вы косовского сценария?

В черногорском парламенте в составе правящей коалиции находятся албанские национальные партии, которые недвусмысленно продвигают проект «Великой Албании». По последней переписи населения, в Черногории проживает 5% албанцев, но они не отказались от намерений получить определенную культурную и местную автономию. Примерно месяц тому назад президент Албании Илир Мета приезжал в Черногорию, чтобы отпраздновать «День албанского флага». Он это делает уже несколько лет подряд, продвигая идеи, которые в определенный момент могли бы перерасти в угрозу территориальной целостности и суверенитету Черногории.

И тут можем отметить определенный парадокс. Черногорский режим все время твердил, что НАТО будет защищать границы Черногории от внешнего врага. Так как и Албания, и Черногория — члены НАТО, несложно догадаться, кого НАТО подержало бы в случае попытки создания «Великой Албании». У Демократического фронта нет сомнений по этому поводу.

Как вы видите, в Македонии обстановка похожа на обстановку в Черногории, хотя процент албанского населения там выше. Идёт попытка федерализации Македонии. Так что истории про «Великую Албанию» не такие уж и безобидные.

Как по вашему мнению Черногория может улучшить отношения с традиционным союзником — Россией?

Я считаю, что Черногория, во-первых, должна проявить добрую волю и отменить санкции против России. Она не обязана поддерживать санкции. Тем более, Россия от них никак не пострадала. Во-вторых, необходимо на официальном уровне дать понять, что Россия была использована в качестве инструмента политической борьбы, когда было заявлено об участии российских спецслужб в «государственном перевороте» 16 октября 2016 года. По моему мнению, это два предварительных условия, которые должно выполнить черногорское руководство, чтобы показать заинтересованность в возобновлении хороших отношений с Россией. Важно подчеркнуть, что черногорский народ в большинстве своем выступает за сотрудничество в Россией и считает Россию своей защитницей. Русским всегда рады в Черногории, но к сожалению этот туристический сезон показал, что из-за такой внешней политики, которая проводится Подгорицей, количество российских туристов уменьшается. Те, у кого здесь была недвижимость и бизнес, постепенно покидают Черногорию и продают бизнес туркам, которых после 2016 года здесь всё больше. Черногорское руководство должно проявить добрую волю и четко заявить о своей роли в демонизации России и российского руководства во время событий 2016 года.