Импортозамещение между Сциллой и Харибдой: индейка попала в банковский ощип

Ситуация вокруг компании «Евродон» — крупнейшего в России производителя индейки, который недавно окончательно перешел под контроль Внешэкономбанка и оказался на грани банкротства, — свидетельствует о глубоком кризисе политики импортозамещения в продовольственной сфере. Угроза банкротства сегодня грозит десяткам предприятий российского пищепрома, которые оказались зажаты между падением платежеспособного спроса населения, необходимостью обслуживать банковские кредиты и постоянно растущими издержками. Производители продовольствия все еще надеются на помощь государства, ведь это оно объявляло импортозамещение своим главным приоритетом в экономической политике, но теперь власти декларируют совершенно иной вектор — наращивание сельскохозяйственного экспорта, которое доступно далеко не всем.

История с переходом «Евродона», одной из крупнейших компаний АПК и пищепрома юга России с оборотом в 8,3 млрд рублей в 2016 году, под контроль Внешэкономбанка (ВЭБа) началась еще в прошлом десятилетии. Первоначально основным собственником ООО «Евродон» являлся предприниматель Вадим Ванеев, уроженец юго-осетинского Цхинвала, чья семья еще в советские годы перебралась в город Шахты в Ростовской области. Свой первоначальный капитал Ванеев заработал на оптовой торговле алкоголем, но всегда хотел заниматься производственным бизнесом. В начале 2000-х годов он разработал крупный проект по производству мяса индейки, которое на тот момент в России практически не выпускалось в промышленных объемах, но главной проблемой стал поиск финансирования — Ванеев любит рассказывать о том, как его выгоняли из банков с его бизнес-планом и называли фантастом.

В итоге навстречу харизматичному осетину пошел банк ВТБ, а затем Внешэкономбанк — государственный «банк развития», ориентированный на реализацию крупных проектов в стратегических отраслях экономики страны. По одной из версий, руководству ВЭБа Ванеева представил его земляк, известный дирижер Валерий Гергиев. Он же, предположительно, способствовал вниманию к проекту президента Владимира Путина, который в дальнейшем лично побывал на площадке «Евродона» в Ростовской области и дал ей высокую оценку: «Это действительно эффективное, современное хозяйство, инновационное производство, без всякого преувеличения».

В общем, не приходится удивляться тому, что в какой-то момент, когда предприятие уже давало продукцию, Гергиев стал совладельцем «Евродона» с долей 15%. У самого Ванеева к концу прошлого десятилетия оставалось лишь 45% долей в компании, а еще 40% были оформлены на офшорную структуру Brimstone Investment Limited, зарегистрированную в Белизе. Каким образом это произошло, история довольно темная. Из интервью, которое Ванеев дал РБК весной 2016 года, можно сделать вывод, что эта доля была условием предоставления ему кредитов госбанков — сначала ВТБ, а затем ВЭБа. «Все госкомпании находятся в офшорах. Это сейчас с ними борются, а тогда это было нормальное явление», — заметил по этому поводу Ванеев, добавив, что полагал, будто белизская компания находится под контролем госбанка. Кроме того, Brimstone Investment были переданы доли в других бизнесах Вадима Ванеева — компаниях «Металл-Дон» и «Ирдон», которые занимались строительством объектов «Евродона».

Однако в дальнейшем оказалось, что фактическим бенефициаром Brimstone Investment выступал член совета директоров «Газпрома» и бывший министр имущественных отношений России Фарит Газизуллин. А затем 40% «Евродона» оказались под контролем инвестиционной компании А1 — подразделения «Альфа-Групп». В начале 2016 года новость о том, что «Альфа», ранее не раз принимавшая участие в корпоративных конфликтах в Ростовской области, стала совладельцем «Евродона», прозвучала как гром среди ясного неба. Более того, руководство А1 сразу же заподозрило Вадима Ванеева в неправомерном распоряжении кредитами государственных банков и заявило о необходимости его отстранения от управления компанией.

Характерно, что проблемы у «Евродона» возникли практически сразу после отставки председателя ВЭБа Владимира Дмитриева в феврале 2016 года. Практически сразу после его ухода был арестован один из топ-менеджеров банка Ильгиз Валитов, который курировал выдачу кредитов ряду крупных компаний АПК, включая «Евродон». Именно он, как установило следствие, и склонил Вадима Ванеева передать доли в своих компаниях под контроль офшорной структуры, причем по номиналу (уставный капитал компаний составлял 10 тысяч рублей), а затем перепродал их Фариту Газизуллину. В октябре 2016 года суд приговорил Валитова к четырем годам заключения, однако к Газизуллину вопросов у правосудия не возникло — его сочли добросовестным приобретателем.

От столкновения с «Альфой» Ванееву удалось отбиться достаточно быстро — говорили, что на помощь ему пришел Валерий Гергиев, хотя сам основатель «Евродона» в недавнем интервью «Ведомостям» рассказал, что о проблемах компании рассказал Путину Игорь Руденя, губернатор Тверской области, где Ванеев задумывал ряд новых проектов. Но спорная доля «Евродона», а также доли в других связанных с ним компаниях, о которых говорилось выше, не вернулись обратно бизнесмену, а перешли под контроль одной из дочерних структур Внешэкономбанка, который выкупил их у компании А1. Появление ВЭБа в капитале «Евродона» воспринималось как логичное решение, учитывая масштаб планов Вадима Ванеева по развитию бизнеса и размер кредитов, предоставленных его компаниям (на данный момент, по оценке Ванеева, он составляет около 28 млрд рублей).

Но уже через несколько месяцев «Евродон» пережил эпидемию птичьего гриппа, которая обошлась компании в миллиард рублей — пришлось уничтожить 160 тысяч птиц и на продолжительное время закрыть производство и сбыт. Почти сразу Ванеев заявил, что на предприятии могла быть произведена диверсия, и дальнейшее развитие событий заставляет воспринимать его гипотезу всерьез. В апреле прошлого года и в нынешнем июле на «Евродона» были выявлены новые вспышки гриппа — последняя и стала фатальным ударом. К осени компания фактически перестала обслуживать обязательства по кредитам, посыпались судебные иски от контрагентов, возникли крупные долги за коммунальные ресурсы и т. д. Кульминация наступила 24 октября, когда от электропитания были отключены площадки коммерческого стада и «Евродон» сообщил, что это повлекло за собой гибель всей птицы. Это событие, вызвавшее большой резонанс (новое руководство компании утверждает, что птица погибла от недокорма и других проблем), ускорило уход Вадима Ванеева с поста генерального директора «Евродона», чего на протяжении нескольких месяцев добивались кредиторы.

Правда, к тому времени доля Ванеева в капитале основанной им компании окончательно стала миноритарной — после прошлогодней реструктуризации задолженности по кредитам ВЭБ получил прямой контроль над еще 34% «Евродона», а у Ванеева осталось 11%. Но если с предыдущим руководителем банка Сергеем Горьковым бизнесмен так или иначе находил общий язык, то после назначения председателем ВЭБа бывшего первого вице-премьера правительства России Игоря Шувалова ситуация стала развиваться по катастрофическому для Ванеева сценарию. Как заявил генеральный директор инвестиционной компании Внешэкономбанка «ВЭБ Капитал» Сергей Пирогов в недавнем интервью журналу «Эксперт», «все принимаемые в ГК „Евродон“ управленческие решения, включая продажи контрагентам, строительство производственных объектов, разработку продуктовых линеек, практически не проверялись на экономическую целесообразность». Иными словами, топ-менеджер ВЭБа подозревает руководство компании в управленческой некомпетентности, а также, отметил Пирогов, наблюдались множественные конфликты интересов. Например, по его словам, одни и те же лица работали в отделе закупок ГК «Евродон» и в отделах продаж его крупнейшего поставщика кормов, строительством производственных объектов «Евродона» занимались аффилированные с бенефициаром ГК «Евродон» структуры, а их работу никто из сотрудников «Евродона» не контролировал.

У Вадима Ванеева в этой истории, конечно же, своя правда. В последнем по времени интервью он дает понять, что построенный им бизнес чрезвычайно живучий: например, после потери 80% стада «Евродон» очень быстро вновь вышел на проектную мощность производства (12 тысяч тонн мяса индейки в месяц), а к маю текущего года достиг точки безубыточности, но все планы спутала очередная волна птичьего гриппа. «Нам закрыли продажи, не стало выручки, не на что стало покупать корма, платить по кредиту. Никто в мире птичий грипп еще не победил, мне же этот форс-мажор поставили в вину. Я оказался наказанным за то, что во всем мире признано форс-мажором», — заявил Ванеев «Ведомостям», отметив, что никаких компенсаций от Росгосстраха, где было застраховано поголовье «Евродона», он не получил.

Первопричины злоключений «Евродона» можно, бесспорно, усматривать в череде негативных факторов чисто рыночного характера. Компания Ванеева действительно была первооткрывателем крупного рынка и долгое время за счет этого имела возможность работать с хорошей рентабельностью. Первую чистую прибыль в 24,3 млн рублей «Евродон» показал вскоре после запуска, в 2009 году, а уже через год этот показатель подскочил до 429 млн рублей. Объемы чистой прибыли исчислялись сотнями миллионов рублей вплоть до начала последнего экономического кризиса. Но уже в 2015 году компания сработала в ноль — сказалось падение доходов населения и усиление конкуренции, поскольку в других регионах также были реализованы крупные индюшиные проекты. Опередить конкурентов Ванеев попытался за счет строительства новых мощностей и резкого наращивания предложения. Всего за три года (2014−2016) выручка «Евродона» почти удвоилась, хотя птичий грипп принес громадные убытки — в 2016 году более 2 млрд рублей, а в прошлом году почти 3,7 млрд рублей.

Но последние события переводят рассуждения о том, правильно ли Вадим Ванеев рассчитал потенциальную емкость рынка, не были ли его кредитные аппетиты чрезмерными и т. д., в сугубо умозрительную плоскость. Судя по новостям, поступающим из компании, ситуация на «Евродоне» крайне тяжелая и для восстановления производства потребуются огромные усилия, причем не только финансовые — многое зависит еще и от компетентности нового менеджмента. Самому Ванееву на данный момент предложена должность заместителя гендиректора по стратегическому развитию, но будет ли он ее занимать, неизвестно — в интервью «Ведомостям» он назвал себя «сбитым летчиком».

Следующим шагом, скорее всего, будет техническое банкротство (о соответствующем намерении ВЭБа стало известно несколько дней назад) и поиск для «Евродона» стратегического инвестора. Если же таковой будет найден и если вдруг окажется, что «Евродон» продадут по символической цене, это прежде всего даст рынку повод для новых рассуждений о том, кто мог быть больше всего заинтересован в проблемах компании. Такие разговоры ведутся еще с 2016 года, а сам Вадим Ванеев не раз признавался, что большую часть своего времени он тратил не на управление компанией, а на защиту бизнеса от недружественных посягательств. О том, что отстранение Ванеева было выгодно неким пока не известным силам, свидетельствует и масштабная кампания черного пиара, прокатившаяся в СМИ в последние недели.

Но самое неприятное в этой истории заключается в том, что проблемы «Евродона» — это не проблемы отдельно взятого предприятия российского пищепрома. С похожими сложностями сегодня сталкиваются десятки и сотни компаний этой отрасли, утверждает в интервью главному редактору газеты «Аргументы недели» Андрею Угланову вице-президент агрохолдинга «Мортадель» Эльвира Агурбаш. Вот лишь несколько фактов, свидетельствующих о крайне тревожной ситуации в пищепроме.

В сентябре Автовазбанк, подконтрольный Банку России, подал иски о банкротстве структур холдинга «Белая птица» в Белгородской, Курской и Ростовской областях, их суммарный долг оценивается в 26 млрд рублей. Ранее кредитором «Белой птицы» выступал Промсвязьбанк братьев Ананьевых, но после того, как в конце прошлого года он был отправлен на санацию, найти инвестора для холдинга не удалось. В похожей ситуации оказалась птицефабрика «Великоустюгская» в Вологодской области — из-за долгов пришлось увольнять сотрудников, забивать поголовье и т. д. На банкротной птицефабрике «Шекснинская» в том же регионе с начала года также прошли массовые увольнения персонала. В августе было введено наблюдение на ЗАО «Адлерская птицефабрика», принадлежащего московской группе компаний «Континент» — она задолжала 160 млн рублей. В октябре к грани банкротства подошла птицефабрика «Родина» в Оренбургской области, симптоматика та же: долги по коммунальным услугам и зарплатам, из-за которых сотрудники предприятия уже устраивали забастовку. Список можно продолжить.

Непосредственная причина проблем птицефабрик — галопирующий рост издержек в отрасли. Особенно быстро — на десятки процентов — увеличивается стоимость кормов. При этом закредитованность многих компаний такова, что закрывать появляющиеся бреши новыми кредитами они не могут, а переложить издержки на потребителя можно лишь отчасти — доходы населения страны снова падают. В сентябре цены на курицу — самое популярное мясо в стране — подскочили на 8%, но это компенсирует далеко не все издержки производителей.

Резкое ухудшение финансового состояния компаний наблюдается и в других сегментах животноводства. Например, в сложном положении оказался крупнейший во Владимирской области свинокомплекс холдинга «Мортадель». «За пять лет наша компания отдала этих поборов, ретро-бонусов торговым сетям на 1 миллиард 100 миллионов рублей. Государству за этот же промежуток времени наша компания заплатила всего 940 миллионов рублей. После этого мы еще кредитовались в Сбербанке, чтобы дополнительно погасить 50 миллионов рублей. И после этого будут говорить, что у нас экономика не работает на торговые сети», — комментировала ситуацию летом Эльвира Агурбаш. В апреле был признан банкротом свинокомплекс «Пермский» — недоимка по налогам и обязательным платежам у него превысила 78,4 млн рублей. Чуть ранее суд признал банкротом крупнейшее в Алтайском крае предприятие по производству свинины «Алтаймясопром» — его долги превысили 11 млрд рублей, кредиторы отказались от «оздоровительных процедур» и настояли на конкурсном производстве. Перечень, опять же, далеко не полный.

Все происходящее можно, конечно, рассматривать как некий «естественный» процесс очищения рынка от слабых игроков, как результат действия пресловутой невидимой руки, которая убирает неэффективные предприятия и способствует концентрации активов пищепрома. Однако подобные объяснения теряют смысл, если вспомнить, что привлечение инвестиций в эту отрасль было целенаправленной политикой государства, которое в определенный момент сделало ставку на импортозамещение, причем не в момент введения антизападных санкций в августе 2014 года, а гораздо раньше, при формировании национального проекта по развитию АПК. Теперь же государство фактически умывает руки, исключая само слово «импортозамещение» из отраслевых программ и на каждом углу трубя о необходимости развития экспорта. Спору нет, задача нужная и правильная, но во многом перезрелая — о внутреннем перепроизводстве пищевой продукции много говорилось еще в 2014—2015 годах. Падение доходов населения только усугубило эту проблему, и в результате возник самовоспроизводящийся цикл сложностей: из-за внутреннего перепроизводства производители не могут повышать цены, а люди не могут больше мяса из-за того, что у них нет на это денег, экспортные же возможности доступны далеко не всем. В результате предприятия массово отправляются на банкротство, и на следующем шаге может быть легко поставлен вопрос о том, чтобы снова открыть импорт мяса из «санкционных» стран. Первый шаг в этом направлении, видимо, уже сделан: в феврале Россельхознадзор снял ограничения на ввоз живой птицы, инкубационного яйца и мяса птицы из США и Канады, а также отменил ограничения на транзит по территории России живой птицы из Канады, живой птицы и продукции птицеводства и яиц из США.

Наконец, есть еще один аспект ситуации вокруг «Евродона» — если угодно, морального характера. Именно такие люди, как Вадим Ванеев, еще совсем недавно были живым воплощением того, что бизнес разделяет принципы экономической политики, которые декларирует власть. Можно сколько угодно искать ошибки, допущенные Ванеевым в управлении своей компанией, но в главном с ним поспорить сложно — кредиты государственного «банка развития» направлялись по прямому назначению, на строительство производственных объектов, а не выводились в офшоры и не вкладывались в валютные спекуляции. Сам Ванеев никогда не был замечен в скупке элитной недвижимости в сталинских высотках, строительстве загородных дворцов, использовании бизнес-джетов для турне с домашними животными и т. д. — словом, его деловая и человеческая репутация не подлежит сомнению. Остается лишь надеяться, что его таланты России еще пригодятся.

Олег Поляков