Третья турецкая операция в Сирии: кто и что мешает Анкаре?

С конца октября Турция предупреждает своих партнёров и противников в Сирии о подготовке к новой операции на севере арабской республики. Выступая 30 октября перед парламентской фракцией правящей в стране Партии справедливости и развития президент Реджеп Тайип Эрдоган пошёл дальше, заявив о фактическом начале военной кампании против курдских «Отрядов народной самообороны» (YPG). Ополчение сирийских курдов, составляющее костяк поддерживаемого Соединёнными Штатами альянса «Сирийские демократические силы» (СДС), официальная Анкара считает «террористической организацией». А с «террористами», тем более если они этнические курды и придерживаются курса на сепаратизм, у правительства и военного командования Турции разговор короткий.

Обстрелы позиций YPG из дальнобойной артиллерии турецкая армия ведёт с последних чисел октября. Как и перед двумя предыдущими операциями в северной Сирии (1), артподготовка выступает непременным предвестником перехода ВС Турции к наземной фазе боевых действий вглубь сирийской территории. Удары преимущественно наносятся по укрепрайонам курдов около небольших городов Тель-Абьяд (провинция Ракка) и Рас-эль-Айн (провинция Хасаке), расположенных впритык к турецкой границе. На этих направлениях позиции YPG наиболее уязвимы перед возможной лобовой бронетанковой атакой турок и проникновения их армейского спецназа, конечно, при воздушной поддержке ВВС ближевосточного члена НАТО и переброски на новый театр военных действий союзных Анкаре боевиков так называемого «Национального фронта освобождения». Последний создан турецкими спецслужбами, став своеобразным «правопреемником» предыдущего альянса боевиков «умеренной» вооружённой оппозиции арабской республики в лице «Свободной сирийской армии».

С 2012 года, когда Турция стала постепенно втягиваться в сирийский конфликт, с её территории по направлению на Тель-Абьяд и Рас-эль-Айн (соответственно, турецкие Акчакале и Джейланпынар в провинции Шанлыурфа) проходили коммуникации по снабжению подопечных «умеренных боевиков» оружием, экипировкой и провиантом. После утверждения курдов в указанных городах, этот поток пришлось свернуть, переориентировав его западнее, в сторону турецких Газиантепа, Килиса и Хатая.

До 2015 г. Тель-Абьяд находился под контролем боевиков террористической группировки ДАИШ («Исламское государство»*, ИГ*, ИГИЛ*, запрещена в России). Из города игиловцев выбили курды, хотя турецкие власти и тогда, и теперь при каждом удобном случае отмечают, что до «террористической оккупации» (под ней имеется в виду захват Тель-Абьяда как боевиками ИГ*, так и бойцами YPG) преобладающим местным населением были арабы и туркоманы, но никак не курды.

Эрдоган уже в октябре отдал бы приказ наступать на Тель-Абьяд и Рас-эль-Айн, но на этом пути у него серьёзные преграды. Первая из них — американское военное присутствие в регионе, которое не позволяет турецкой армии развернуть на указанных направлениях масштабные наземные операции. Непосредственно в районах Тель-Абьяда и Рас-эль-Айна солдат и офицеров ВС США практически нет. Иначе не было бы обстрелов позиций YPG турецкой артиллерией. Однако Пентагон ранее выразил принципиальное несогласие с любой трансграничной активностью Анкары, если она примет вид наземной операции против курдов.

Турецкий лидер с этим мириться не намерен. Впрочем, непонятно, как в ситуации жёсткого противодействия США, с коим турки ещё не сталкивались перед наступлениями на сирийские Джераблус и Африн, они смогут найти возможности для развёртывания новой военной кампании на сирийской территории.

Подобные опции Анкарой всё же изыскиваются, вместе с проведением не только артподготовки перед планируемым наступлением, но и достаточно интенсивной работой на информационном фронте. Так, 14 ноября проправительственное турецкое издание Daily Sabah представило оценки неназванного «высокопоставленного источника в Вашингтоне». Согласно ему, партнёрство Соединённых Штатов с YPG носит «временный, тактический и переходный» характер, преследует целью добиться полного и продолжительного разгрома террористической группировки ИГ* в Сирии. При этом союз США с Турцией, обеспокоенность которой американская сторона «понимает и считается с ней», был назван «долгосрочным».

Другая проблема для военно-политического руководства Турции — отвлечённое внимание на сирийский Идлиб, где с переменным успехом и в совместном с Россией формате продолжается создание демилитаризованной зоны. Тяжёлая техника из полосы на стыке административных границ провинций Алеппо, Идлиб, Латакия и Хама в целом выведена. Но в «буферной зоне» остаются как «непримиримые» боевики джихадистского альянса «Хайят Тахрир аш-Шам» (ХТШ, ведущую роль в его составе играет террористическая группировка «Джебхат Фатх аш-Шам», бывшая «Джебхат ан-Нусра»*, запрещена в России), так и протурецкие элементы из вышеуказанного «Национального фронта освобождения». Хотя, согласно сентябрьским договорённостям России и Турции в Сочи, вывод боевиков должен был завершиться ещё до 15 октября.

Не вышло, и все последние недели Турция продолжает прилагать усилия остаться в рамках сочинских соглашений. Сроки отвода живой силы из предназначенной к демилитаризации зоны Москва и Анкара решили продлить на неопределённую перспективу. Вместе с тем, российская сторона дала понять, что срыв сочинских договорённостей в любом случае неприемлем. Что важно отметить, подобное предупреждение было озвучено официальными представителями Минобороны РФ на следующий день (31 октября) после того, как Эрдоган фактически анонсировал начало очередной кампании турецкой армии в Сирии.

Если Турция считает посильной для себя задачей действовать сразу на нескольких локальных фронтах боевых операций, то это её выбор. Но ставить под удар соглашения по Идлибу, пусть и косвенно, она не имеет права. К этой простой констатации можно свести мысль, которую российское военно-полититичесое руководство продолжает доводить до сведения турецких партнёров.

Последние же вынужденную паузу вокруг сроков реализации в полном объёме сочинских договорённостей пытаются использовать с выгодой для себя. Анкара проводит две основные миссии в «буферной зоне» и на прилегающих к ней территориях северо-запада Сирии. Это физическое устранение полевых командиров «непримиримых» группировок («Джебхат Фатх аш-Шам», «Исламская партия Туркестана», «Джейш аль-Изза» и др.). Проще говоря, «отстрел» всех лидеров боевиков-исламистов, отказывающихся подчиняться требованиям турецкой армии и спецслужб, и в целом идти на сотрудничество с ними. Вторая миссия — переброска лояльных боевиков ближе к району предполагаемой новой операции на севере Сирии (Тель-Абьяд и Рас-эль-Айн).

Ранее турецкие военные обеспечили передислокацию на восточный берег Евфрата, в северные районы сирийских провинций Алеппо и Ракка, внушительного количества союзных им боевиков формирований вооружённой оппозиции. По данным зарубежных мониторинговых организаций, речь шла о 1200 боевиках, занявших позиции рядом с контролируемыми курдскими YPG районами Кобани и Тель-Абьяд.

В ответ на действия турецкой стороны курдское ополчение также осуществило перегруппировку своих подразделений. С восточного фронта в провинции Дейр-эз-Зор, где продолжаются бои с террористическими анклавами ИГ*, к северу от Алеппо переброшены сотни бойцов YPG.

Военные приготовления, действия на упреждение и тактическое маневрирование на достаточно небольшом участке фронта налицо. И к этой «игре нервов» готовы подключиться правительственные войска. Сирийская армия направила на северный фронт, где сохраняется вероятность новой операции ВС Турции и союзных им группировок боевиков-исламистов, дополнительные силы. Об этом 13 ноября сообщили арабские СМИ, ссылаясь на военный источник в Дамаске.

Вновь прибывшими формированиями усилены позиции правительственных войск в районах к северу и западу от Алеппо, в южной части провинции Ракка. Вместе с тем дополнительные подразделения переброшены в удерживаемые сирийской армией анклавы на территории северо-восточной провинции Хасаке, которая находится под преимущественным контролем курдских YPG.

Дамаску пришлось вновь усилить северный фронт после того, как вслед за российско-турецким соглашением по демилитаризованной зоне из Идлиба и прилегающих к нему районов на северо-западе САР в южные провинции были переброшены ударные армейские части. Передышкой вокруг северной зоны деэскалации сирийское командование попыталось воспользоваться для окончательного разгрома террористических аклавов южнее Дамаска. Несколько соединений ВС САР, включая элитные 4-ю механизированную и 9-ю штурмовую дивизии, вернулись тогда в места предыдущего базирования на юге страны.

Очередная перегруппировка, теперь уже с юга на север, оказалась оправданной. Подразделения сирийской армии с прошлой недели находятся в боестолкновениях различной интенсивности с «непримиримыми» джихадистами из альянса ХТШ. Ожесточённые бои имели место, в частности, в районе населённого пункта Халфая (провинция Хама) на северо-западе Сирии.

По данным военных источников, ВС Сирии с начала ноября принялись «выбивать» боевиков из «буферной зоны» ракетами класса «земля-земля» и обстрелами из артиллерии. Удары наносились в районе города Эль-Тамане, на стыке административных границ провинций Идлиб и Хама. Согласно информации, армейские подразделения держат под плотным огневым контролем позиции противника также в районах Кафр Набуде и долине Аль-Габ. Основные удары наносятся по позициям ХТШ.

По всем признакам, боевики этого альянса и протурецкого «Национального фронта освобождения» использовали последние недели не для вывода сил из демилитаризованной зоны, а для их перегруппировки и укрепления своих позиций. Турция пытается отвести от себя подозрения по поводу того, что отказ исламистов покинуть «буфер» обусловлен недостаточной активностью именно турецких военных, на которых лежит прямая обязанность обеспечить такой вывод. Но сомнения у Дамаска растут, а с ними и желание сорвать турецкие планы относительно развёртывания новой военной операции на территории соседней арабской страны. Если даже эта миссия Анкары носит строго антикурдский характер.

Эрдоган и в этот раз, как в случае с операциями «Щит Евфрата» и «Оливковая ветвь», сильно рискует. И далеко не факт, что ему вновь повезёт преодолеть все барьеры, выйдя победителем в очередной локальной военной операции. Продвижение к стратегической цели — установление Турцией своей «буферной зоны» вглубь сирийской территории на всём протяжении общей границы с арабской республикой — может дать сбой. Число заинтересованных в провале планов Анкары на севере Сирии субъектов множится с каждым разом. Теперь это не только курды, США и Дамаск.

Россия и Иран, коллеги Турции по формату стран-гарантов сирийского урегулирования (2), всё больше склоняются к необходимости сдерживания аппетита Эрдогана у какого-то рубежа в регионе. Им мог бы стать восточный берег Евфрата, вторгаться в который туркам не будет позволено. Иначе северный фронт Сирии погрузится в хаос, поставив соглашения по зоне «Идлиб» под угрозу окончательного срыва. Если никто и ничто не в силах остановить турок от вторжения на левый берег Евфрата, то и у сирийской армии не может быть объективных ограничителей в проведении операций на всей территории своей страны. Включая и провинцию Идлиб, столь тщательно оберегаемую странами Запада и Турцией от возможной «гуманитарной катастрофы» в случае наступления здесь войск Дамаска.

(1) Турецкая армия и союзные ей формирования «Свободной сирийской армии» уже провели две операции в северной Сирии. Первой была кампания под кодовым названием «Щит Евфрата» в северной части провинции Алеппо против террористов ДАИШ («Исламское государство»*, ИГ*, ИГИЛ*) с августа 2016 г. по март 2017 г. Вторая операция «Оливковая ветвь» (январь — март 2018) проведена в регионе Африн на северо-западе указанной провинции против курдских YPG.

(2) Мониторинг обстановки по границам демилитаризованной зоны «Идлиб» осуществляют в настоящее время десять российских наблюдательных постов, 12 турецких и 7 иранских.

Ближневосточная редакция EADaily

*Террористическая организация, запрещена на территории РФ