С надеждой, но без иллюзий: сможет ли Европа сказать «нет» Трампу?

Ноябрь 2018 года отметился очередным всплеском санкционной активности Соединенных Штатов. 5 ноября вступил в силу второй, более расширенный пакет санкций в отношении Ирана. В Вашингтоне начали рассмотрение нового пакета мер против России, который получил неофициальное название «драконовские санкции».

При этом, если в случае санкций против России позиции США и Европы в целом совпадают, то политика Трампа в отношении Ирана, в частности, его выход из Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) по иранской ядерной программе вызвал недовольство европейских партнеров Вашингтона. Что, однако, никак не остановило администрацию Дональда Трампа от односторонних действий против Тегерана. И, следует признать, что несмотря на заявления европейских лидеров о своей готовности защитить сделку с Ираном и их обещаниям защитить европейские компании от экстерриториальных санкций США, европейский бизнес предпочел прислушаться к Вашингтону, а не к властям своих стран и Еврокомиссии, и покидает иранский рынок.

Показательна реакция Еврокомиссии на решение Всемирной межбанковской системы передач данных (Society for Worldwide Interbank Financial Telecommunications, SWIFT) отключить от себя Центробанк Ирана и финансовые организации страны. «Мы находим это решение, пожалуй, прискорбным», — был ответ на это официальных представителей ЕС.

После этого не удивительно заявление Минфина США, что их не беспокоит инициатива ЕС о создании специального механизма внешнеторговых расчетов с Тегераном в обход американских санкций, так как европейские компании все равно покидают Иран.

Следует также отметить, что несмотря на принуждение партнеров жестко следовать американским санкциям, даже в ущерб своей экономике, например в вопросе поставок энергоресурсов, сами Соединенные Штаты в угоду своим экономическим и политическим интересам всегда готовы на исключения для своих компаний и важных для себя проектов (поставки российского титана для Boeing, ракетных двигателей РД-180, топлива для американских АЭС). А зачастую санкции призваны создать более благоприятные конкурентные условия для американских компаний и вытеснить конкурентов, в первую очередь Россию из тех отраслей (энергетика, металлургия и военно-техническое сотрудничество, банковская сфера), в которых Россия и США являются прямыми конкурентами на ряде ключевых региональных рынках.

«На США пришлось лишь около 0,6% потерь от введенных против России санкций, в то время как на Германию — целых 40%. Причем, отмечу, что в ряде секторов — сланцевая добыча, экспорт вооружения — американская экономика скорее прагматично выиграла за счет вводимых против других стран санкций. Эффект от обсуждаемого в настоящий момент отказа всех европейских компаний от работы с иранскими партнерами, включая, возможно, полный запрет на импорт иранской нефти с 5 ноября 2018 года, может иметь самые серьезные последствия для европейской экономики», — заявил в ходе своего выступления на форуме в Вероне глава «Роснефти» Игорь Сечин.

Заодно отметив, что рост затрат от торговых войн с США для конечных потребителей по всему миру составит 10−15%, а мировому ВВП эти войны обойдутся в 0,5−0,8% или $ 400−700 млрд в год.

Организатор веронского форума, председатель Совета директоров «Банк Интеза» Антонио Фаллико считает, что Евросоюз вряд ли сможет ослушаться рекомендаций, которые исходят из Вашингтона по вопросу антироссийских санкций, даже несмотря на недовольство европейского бизнеса. По его словам, единственная надежда на то, что когда крупные проекты, например «Северный поток-2», попадут под санкции, Германия, которой это нанесет колоссальный экономический ущерб, выступит против США. «Насколько я понимаю внутриполитическое и экономическое положение в Германии, с моей точки зрения, Берлин не может позволить себе не построить „Северный поток-2“. Поэтому заявление (канцлера ФРГ) Ангелы Меркель и акционеров „Северного потока-2“ внушают уверенность. В целом, вряд ли можно ожидать смелых решений от нынешнего Евросоюза, но то что касается конкретных проектов, которые бьют по конкретным странам, можно потихоньку двигаться вперед», — заявил Фаллико корреспонденту EADaily.

Президент международной общественно-политической организации Демократическое молодежное сообщество Европы (DEMYC) Хавьер Хуртадо Мира считает, что не стоит надеяться, что приход к власти нового поколения европейских политиков приведет к резкому изменению европейской политики. «Я думаю молодые политики будут следовать политике своей партии, копировать хорошие и плохие поступки предыдущих лидеров, потому что они не хотят рисковать политической репутацией внутри партии. Но я думаю наблюдается все возрастающее число политиков, которые хотят изменить эту ситуацию, бросить вызов этой ситуации», — заявил он корреспонденту EADaily.

По мнению доцента кафедры мировой политики Санкт-Петербургского государственного университета (СПбГУ) Елены Стецко, ЕС не будет препятствовать санкциям США против России, даже несмотря на то, что европейский бизнес заинтересован в контрактах с российской стороной и оказывает определённое давление на правительства своих стран. «Европа сейчас переживает не лучшие времена, отсутствует единство по многим вопросам. И по вопросу противодействия антироссийским санкциям его тоже не предвидится. Скорее, возможные разговоры об отмене санкций останутся лишь риторикой, демонстрирующей Соединенным Штатам наличие альтернативной точки зрения и намекающей на то, что эта тема может быть использована для „раскачивания“ евроатлантического единства. То есть европейцы, в свою очередь, могут использовать солидарность в вопросе санкций как предмет торга с США. Таким образом, европейские страны обозначат самостоятельную позицию, и этого пока будет достаточно», — заявила она корреспонденту EADaily.

По словам эксперта, другой причиной поддержки ЕС санкций заключается в том, что в европейских странах не утихают скандалы, связанные с Россией. «Последними стали Греция и Австрия, на позиции которых в отношении России возлагались определённые надежды. То, что нет доказательств обратного, заставляет европейских политиков и европейское общество сомневаться. И это драматизирует выбор между сохранением давления со стороны США, но давления хорошо известного по силе и границам, и влиянием России, возможно, с непредсказуемыми направлениями и последствиями», — отметила Стецко.

При этом эксперт РСМД Максим Сучков считает, что не стоит ожидать отказа Соединенных Штатов от политики односторонних санкций и принуждения партнеров и союзников следовать им. «Политика санкций США — механизм внешнеполитического воздействия на противников и конкурентов, применение которого разделяется обеими партиями. Разные администрации по разному к этому подходили — при Буше это было дополнением к силовому ресурсу, при Обаме — выступало субститутом самого силового ресурса в ситуации, когда президент не решался на применение силы. Администрация Трампа активно использует этот инструмент, будучи убежденной в доминировании Америки, ее центральности в международно-финансовой системе и желании других приоритизировать отношения именно с Вашингтоном. Эта позиция небезосновательна, поэтому на ближнем горизонте те же европейцы, несмотря на звучащую критику в адрес Трампа, в ситуации выбора предпочтут отношения с США другим партнерствам. Однако в долгосрочной перспективе, злоупотребление санкционными механизмами подрывает доверие к ведомой Америкой системе, понуждает тех же европейцев сначала искать варианты обхода санкций, а потом и вкладываться в создание альтернативных систем, где зависимость от США ниже», — заявил Сучков в беседе с корреспондентом EADaily .

Время покажет, сможет ли Европа сказать «нет» США и стать реально самостоятельной силой в мировой политике. Заявление президента Франции Эммануэля Макрона о целесообразности создания независимой от США «общеевропейской армии», поддержанное канцлером Германии Ангелой Меркель, свидетельствует, что подобные желания у европейских лидеров есть. Однако нервная реакция на это предложение президента США Дональда Трампа показывает, что Вашингтон будет всячески противиться самостоятельности европейцев. Дабы Европа, по-прежнему, плыла в фарватере американской политики, как это было в минувшие после Второй мировой войны 70 лет.