Время жатвы пришло: Второй Рим выступил против Третьего

Откалывая от Русской Церкви каноническую территорию Юго-Западной Руси (Украину), Фанар (Вселенский патриархат) завершает собственный крестовый поход против Московского патриархата, начатый еще в начале прошлого века.

Эпоха раскола

Судя по накалу заявлений, который делают в последнее время представители как Константинополя, так и украинского политикума, включая Петра Порошенко, вопрос об украинской автокефалии решится чуть ли не в ближайшие дни. Решится положительно для украинских самостийников, которые на крестном ходе, приуроченном к 1030 -летию крещения Руси, четко показали, что, собственно, есть Вера, а есть они — политиканы и националисты, к Вере и Богу никакого отношения не имеющие. На их «крестном ходе» было всё — политические выкрики и скандирования, самостийные флаги и вышиванки, ведущие политики, в том числе и тот же Порошенко. А также приглашенные униаты. И целых 20 тыс человек участников. Не было только икон, хоругвей и молитв.

Зато всего этого было в избытке за сутки до того. Когда в честь этой же судьбоносной для всей русской цивилизации даты по Киеву прошел крестный ход канонической Украинской православной церкви Московского патриархата (УПЦ МП). Собравший 250 тыс. человек… Как говорится, почувствуйте разницу.

Но ни официальный Киев, ни курирующий оный Вашингтон, ни тем более Фанар массовыми крестными ходами, даже если бы на них вышел каждый второй житель страны, не остановить. Да и когда шествия с крестами и молитвами останавливали кого-либо из сильных мира сего? Например, в 1918 году в Москве по призыву и благословению патриарха Тихона прошел крестный ход в защиту церкви и поруганных святынь, на который, по разным оценкам, вышло до ста тысяч человек — цифра для послереволюционной Москвы немалая. И что, вняли новые красные власти голосу верующих, остановили начавший раскручиваться маховик репрессий? Нет, как оказалось. Репрессии после этого только усилились, да и сам патриарх Тихон, которого сажали под домашний арест, против которого возбуждали уголовное дело скончался при довольно странных обстоятельствах.

К чему мы вдруг вспомнили большевиков? А вот к чему. Именно с падением Российской империи, русской монархии начинается явная борьба Фанара против Московской патриархии. Которую иначе как попыткой взять реванш за потерянное право называться пусть вторым, но Римом, не назовешь.

Как Москва вероотступников не принимала

И тут, для начала, самое время вспомнить про Рим первый, погрязший в ереси цезарепапизма, изменивший ради нее догматы церкви и даже календарь, и открыто занявшийся вместо проповеди благой вести и спасения душ людских, политикой: организацией кровавых и грабительских крестовых походов, приближением князей фаворитов и уничтожением князей неугодных, истязаниями и массовыми сожжениями еретиков и ведьм. А также подчинением своей власти восточных «схизматиков», то есть не изменивших апостольским традициям православных. Вполне себе в русле этой политики в XV веке были заключена и Флорентийская уния Константинополя с Римом. На которую, стремительно скукоживавшаяся под напором всевозможных захватчиков и региональных сепаратизмов Империя Ромеев, впоследствии названная историками Византией, пошла вынужденно, в надежде найти опору в лице Западного мира. По факту же это стало началом конца империи. И началом возвышения Москвы, которая ранее принимала митрополитов из Константинополя, но от митрополитов-униатов резко и принципиально отказалась.

«Не требую его, ни его благословения, ни его неблагословения, имеем его от себя, самого того патриарха, чюжа и отречена, и его посла и того окаяннаго Григорья», — гневно писал Иван III в ответ на попытку константинопольского патриарха Дионисия поставить митрополитом русских земель некоего униата Григория Болгарина, даже после того, как тот, покаявшись, вернулся в лоно православной церкви. Оно и понятно, ранее того же Григория, в бытность того униатом, пытался «втулить» русским константинопольский униатский патриарх Григорий Мамма. А когда русские избрали митрополитом своего рязанского Иону, мечтавший покончить с православием польский король Казимир IV, подзуживаемый римским папой, передал Болгарину все православные епархии Литвы, после чего тот стал «митрополитом Киевским и Литовским» (самостоятельная Киевская кафедра сохранялась вплоть до возвращения земель Юго-Зпадной Руси в состав Русской державы). Самое занятное, что с унией константинопольские патриархи покончили только после завоевания остатков ромейской империи османами (после чего взаимоотношения с Москвой практически спустя сто лет были восстановлены вплоть до признания за ней права на собственный патриархат, в том в числе и потому, что в Константинополь вновь пошли русские деньги). И вот с тех самых пор Константинополь стал инструментом чужой политики, что, впрочем, не мешало его патриархам пытаться вести собственную политику — политику реванша.

Как Константинополь против русской церкви интриговал

И последнее очень четко проявилось после краха Российской империи. Когда некогда единое государство начало стремительно распадаться, а русская церковь попала под прицел строителей нового мира. Это время Вселенский патриархат решил использовать себе на пользу, издав томос о «непосредственном надзоре и управлении всеми без исключения православными приходами, находящимися вне пределов поместных православных церквей в Европе, Америке и других местах». После чего, говоря повседневным языком, попросту «отжал» у вступившую на путь гонений церковь распадающегося государства ряд окраинных митрополий и епархий — в Польше, Финляндии, Северной Америке и частично в Эстонии, где часть приходов все же осталась в ведении Москвы.

При этом освобождение Второго Рима от власти мусульман было мечтой многих русских государей, вплоть до последнего — Николая Второго. Но одно дело русские цари, другое — новые большевистские власти. В то время как союзники решили создать на обломках поверженной Османской империи управляемый ими проект «Новая Византия», красные, в свою очередь, в пику им решили поддержать главного врага славянства и православия — Турцию, причем, в лице наиболее агрессивного и непримиримого течения внутри турецкого политикума — националистов. Вооружив их и снабдив их армии своими инструкторами — теми же прошедшими кровавые бои гражданской Ворошиловым и Фрунзе. Благодаря большевистскому вмешательству победный поход греческой армии в Малую Азию обернулся ее разгромом, резней и исходом местных греков и других христианских народов из полуострова, а также закреплением Стамбула за турками. Впрочем, дабы не идти на непосредственное обострение с британцами, те милостиво выделили грекам в городе целый район, удаленный от центра Фанар — резиденцию константинопольских патриархов.

Срезав на взлете греческую реконкисту, большевики решили сблизиться Фанаром ради того, чтобы добить русское православие. Для этого были проведены тайные переговоры с Константинополем: красные предлагали Вселенскому патриархату признать «обновленцев» — набиравшую силу и поддерживаемую большевистскими властями псевдоправославную секту, отдельные члены которой предлагали, например вешать рядом с иконами, портреты Ленина и красные флаги. Взамен Москва обещала, что, как и в старину, русские, а теперь советские деньги, собираемые с обновленческих приходов, будут поступать на содержание подведомственных Константинополю храмов и монастырей. И сигнал этот был услышан.

«Ввиду возникших церковных разногласий мы полагаем необходимым, чтобы Святейший патриарх Тихон ради единения расколовшихся и ради паствы пожертвовал собою, немедленно удалившись от Церковного управления, — написал в своем очередном томосе константинопольский патриарх Григорий VII. — И чтобы одновременно упразднилось, хотя бы временно, патриаршество, как родившееся во всецело ненормальных обстоятельствах в начале гражданской войны и как считающееся значительным препятствием к восстановлению мира и единения…«

На что «Известия» моментально отозвались материалом, выполненном в злорадно-торжествующем тоне: «Вселенский патриарх отстранил бывшего патриарха Тихона от управления Российской церковью». Однако, как и в XV веке, в начале века XX русская церковь не послушала потерявший «первенство чести» Фанар, и ее предстоятель пронес свой крест до конца. Григорию же, планировавшему в 1925 году собрать Вселенский собор в Иерусалиме, на котором, помимо всего прочего, он хотел еще и выдать томос обновленцам, сделать этого не удалось — он просто помер. Чем-то подобным пытались заниматься и его преемники, но к тому времени красной Москве удалось задавить и частично разгромить русское православие и без посторонней помощи. При этом обновленчество заглохло само собой: его многочисленные адепты сочли более разумным делом уйти в светские безбожники. По-настоящему же верующие, но ошибавшиеся, вернулись в лоно истинной церкви.

Когда плод гниет изнутри

Как видим, стратегия Константинополя не нова, и родилась далеко не вчера. И в основе ее лежит грех Первого Рима — гордыня первоиерарха и жажда власти и земного могущества самой структурой. Все это в должной мере наличествует теперь и у Рима Второго, разве что без еретических искажений церковных догматов. Отсюда и откровенные и наглые притязания на каноническую территорию Русского православия, и вся эта авантюра с томосом об украинской автокефалии, и прочая, и прочая.

Ну, а что наша русская православная церковь, наш Третий Рим? Так ли он чист и безгрешен на фоне активно грешащих первых двух? В споре Константинополя и Москвы за территорию всей исторической Руси, в том числе и Украины, Москва, безусловно, права. Духовно, политически, исторически. Но, к сожалению, все, что сейчас переживает русское православие — тоже следствие давнего греха. Единой на всех землях Святой Руси церковь пришла к трагическому перелому 1917 года. Основательно подрастерявшей территории и, самое главное, многих верных, сгинувших под пулями и шашками палачей, а также в лагерях, но готовой к возрождению она пришла к году 1991. И вот уже тут церковные иерархи в лучших традициях интернациональной российской власти, которую долгое время корежило от одного лишь имени «русский», принялись делить единое тело церкви в угоду молодым постсоветским сепаратистским режимам. Так, в частности, появилась Украинская православная церковь, взявшаяся окормлять Юго-Западную Русь, доставшуюся государственному проекту «Украина». Пусть Московского патриархата, но, по сути, самим своим появлением продолжившая печальный процесс украинизации части русского народа, некогда начатый западными врагами России, а впоследствии продолженный большевиками. И результат не заставил себя ждать, что предельно четко показали события Русской Весны и последовавшей за ней затяжной войны на Донбассе: когда вместо того, чтобы подержать ополчение, выступавшее за единство русского мира, священники УПЦ МП побежали благословлять «воинов света», стали обижаться, что не их, а раскольников «киевского патриархата» и униатов берут капелланами в воинские части, возить мощи на блокпосты нацбатов. Иереи на местах переставали поминать Московского патриарха во время службы, а архиереи — отправлять в запрет и за штат своих подопечных, замеченных в симпатиях к «сепаратистам».

Да что там УПЦ — верхушка РПЦ с началом конфликта повела себя довольно оригинально. Так, патриарх Кирилл, в отличие от лидеров всех остальных традиционных российских конфессий, не присутствовал на торжественной церемонии возвращения Крыма в Россию, сказавшись больным. А потом дважды поздравлял Петра Порошенко от своего имени — один раз с избранием на пост президента Украины, а второй, когда уже вовсю шла карательная операция против Донбасса, аж с Днем незалежности Украины. При этом внутри самой церкви было строго-настрого запрещено высказываться на тему конфликта на Донбассе — в частности, батюшкам, приезжающим на православные конференции с территорий народных республик, настоятельно рекомендовалось не противопоставлять себя Украине. Причины подобного поведения назывались те же, что и во время российско-грузинского конфликта — как бы чего не вышло. Десять лет назад, когда Москва «дипломатично» проигнорировала желание православных осетин и абхазов более не быть под духовной юрисдикцией Тбилиси, чье священство благословляло грузинских вояк на агрессию против них, дело закончилось расколом, в который ушли абхазские и осетинские священники и миряне. Видимо, ради сохранения партнерских взаимоотношений с Грузинской православной церковью стоило довести ситуацию до этого. Вот и в случае с Украиной думали — как бы не отобрали Киево-Печорскую лавру, как бы не забрали новые приходы…

Но даже когда запахло изъятием приходов, лавры и внедрением автокефалии под юрисдикцией Константинополя, представители УПЦ (МП) (многие их них, кстати, предусмотрительно убрали буквы «МП» с табличек на стенах и вратах своих храмов и прочих духовных учреждений) продолжали всеми силами доказывать лояльность майданной власти:

«Украинская Православная Церковь никакого отношения к концепции Русского мира не имеет, — заявил, например, недавно BBC глава Синодального отдела информационно-просветительского отдела УПЦ (МП) архиепископ Климент (Вечеря). — Мы это заявляли открыто, в том числе в официальных документах».

«Политики с помощью раскольников хотят переименовать нас из Украинской Православной Церкви, которой мы являемся, в „Русскую Церковь в Украине“, хотят сделать нас чужими. Хотят, чтобы все было наоборот, — в свою очередь, жег глаголом для одного из украинских изданий управляющий делами УПЦ МП митрополит Антоний (Паканич). — Это тот же сепаратизм. И нам еще предлагают потом к этой новой квазицеркви присоединиться! Это то же самое, как если бы так называемые ЛНР и ДНР объявили законным государством, к которому должна будет присоединиться Украина. Вот, что сейчас хотят сделать с нашей Церковью».

Предательство единства Русской церкви, самого имени русских уже аукнулось Русскому миру территориальным раздроблением, войной, санкциями, гражданскими смутами и церковным расколом, а также более чем вероятными перспективами иностранной оккупации и внешнего управления. Правда и после такого кое-кто, похоже, так и ничего и не понял, хотя, как говорится, «близ есть, при дверех»…

В свое время патриарх Никон предложил государю Алексею Михайловичу концепцию Третьего Рима, чтобы передать духовную эстафету Москве от Рима Второго — павшего. Но также и для того, чтобы под единым духовным и политическим началом объединить все русские земли. И что теперь пенять на падший Второй Рим, если Рим Третий таковым быть более не желает? Страшное время жатвы пришло.

Алексей Топоров