Вокруг томоса Варфоломея: виртуальный турецко-американский «патриархат»

В споре, скажем, за бутерброд проигрывает тот, кто ведет дискуссию линейно, лоб в лоб, «строго по теме». Побеждает же тот, в чьем арсенале найдется аргумент: «ты можешь съесть бутерброд, но при этом потеряешь дом, корову, ухо и глаз». Это ни в коем случае не сравнение с ситуацией вокруг возможной автокефалии украинского православия (что было бы кощунством), а только общее правило успешной дискуссии.

Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл до конца показал себя добрым христианином, общение в Константинополе он назвал «братским», с митрополитами обнимался и по-английски говорил. Не помогло. Потому что были упущены, по меньшей мере, лет 70. Нет, не борьбы «против», а борьбы «за» братство со «Вселенским патриархатом». Братство на условиях, от которых нельзя отказаться. О них ниже.

А сначала небольшое отступление. Можно искренне верить в Иисуса Христа, как вторую ипостась Бога, и в Его Второе пришествие. Можно быть, мягко говоря, «бытовым православным», носить нательный крестик вместе с раком, желтой собакой и связкой оберегов, а в очереди на освящение куличей кричать: «Женщина, вас тут не стояло!». Можно быть агностиком и глубоко уважать Церковь. Перефразируя Черчилля: «Церковь — наихудшая защитница нравственности, за исключением всех остальных, которые пробовались время от времени».

Именно так. Мы должны быть особенно благодарны Русской православной церкви и нескольким другим православным церквям за то, что они твердо держатся постулата: «Осуди грех, а не грешника». Речь не о каком-то конкретном грехе. Речь о праве, данном нам Иисусом из Назарета — о праве нравственного выбора, о праве самостоятельно решать, что есть Добро и что есть Зло. Мы, о, ужас, пусть по-варварски, но стоим перед этим выбором ежедневно. Как-то случилось, что только у нас слова раннехристианского богослова Тертуллиана «Не согрешишь — не покаешься, не покаешься — не спасешься» превратились в пословицу на все случаи жизни, причем в усеченном виде. Что ж, и в этом своё преимущество: мы осознаём, где грешим и, может быть, даже покаемся.

Тогда как западные церкви гибнут — им запретили осуждать сам грех. Наисвободнейший западный обыватель обложен флажками новой «религии» — толерантности. Которая по сути не отличается от самых жестоких и дремучих верований: полный охват, полное подчинение, неизбежное наказание «отступника». Одно неосторожное слово (даже не нарушающее закон!), и ты уничтожен как член общества, ты чумной, ты пария, изгой. Демократия — это хорошо отлаженный тоталитаризм, а толерантность оказалась самой страшной тоталитарной идеологией. Та же судьба ждет православные церкви, оказавшиеся в сфере влияния «западных ценностей». Вот над чем нависла угроза.

Сегодня киевские власти пытаются перерезать и религиозную связь внутри единого русского народа. К счастью, слабое звено сам «нож» — «Константинопольский Патриархат». Дискуссию с ним, ту, линейную, «строго по теме», лоб в лоб, хоть и вежливую, придется закончить. Перейдя к мерам, которые не убьют Константинопольскую церковь только потому, что она… давно мертва.

Настаиваем на своем определении: нынешний «Вселенский Константинопольский патриархат» — виртуальная американо-турецкая структура. Это не вина, а беда греков Турции, но факт остается фактом. Уже лет 20 оценки численности оставшихся в Турции православных греков варьируются в пределах 2−3 тысяч, хотя по данным самой патриархии за 2005 год греков оставалось 1247 человек, и это число продолжало сокращаться. Соответственно, активных прихожан не наберется и 200−300.

О собственной религиозной жизни, в частности о подготовке священников уже давно нет и речи. Варфоломей I может стать и последним константинопольским патриархом, рожденным на территории Турции. В таких условиях проблема пополнения клира решается «просто». Патриарх предлагает турецкому правительству кандидатуры священников-иностранцев, Анкара их утверждает, и они получают турецкое гражданство. К священникам из Греции отношение подозрительное, а вот североамериканские и европейские, как правило, получают зеленый свет. Материально «патриархат» также обеспечивается за счет епархий США, Канады, северной Греции, остальной Европы, Австралии, Новой Зеландии и т. д.

Турция не признает никакого международного статуса Константинопольской церкви, для Анкары она всего лишь одна из турецких религиозных организаций, а ее служители — фактически госслужащие. Чем Анкара, надо сказать, активно пользуется. Не исключено и очень вероятно, что обострение вокруг возможного томоса (указа) Варфоломея I об автокефалии пока непонятно какой «украинской поместной церкви» — всего лишь элемент игры Эрдогана по «сирийскому кейсу». Обвинения патриарха Варфоломея после попытки госпереворота 2016 года в связях с исламским проповедником Гюленом и с ЦРУ не подтвердились, точнее, не получили развития, и могли также быть направлены на то, чтобы сделать патриарха еще более сговорчивым. Если в этом была необходимость. Варфоломей никогда не проявлял даже намека на оппозиционность, а как пошутил один турецкий журналист: «Визирь кланяется Султану» (после захвата Константинополя османами в 1453 году патриарх получил статус, равный статусу визиря).

Лейтенанта турецкой армии Димитриоса Архондониса, будущего патриарха Варфоломея I, понять было бы можно. Понять патриарха сложнее: к 50 годам принципы человека вполне сформированы, значит, действия Варфоломея I с момента интронизации в 1991 году имеют другое объяснение: абсолютная беспринципность и абсолютное следование указаниям вышестоящих. К которым Иисус Христос явно не относится.

Архондонис родился на острове Имброс в Эгейском море, на свою беду лежащем слишком близко к Дарданеллам, а потому оставленном Антантой Турции. По условиям Лозаннского мирного договора и соглашения об обмене населением Греция обязалась уважать права турецкого меньшинства в Западной Фракии и не менять состав населения этой территории. Свыше 100 тысяч турок спокойно живут здесь и сегодня. Аналогичные обязательства приняла и Турция в отношении Стамбула и двух островов, населенных почти исключительно греками — Имброс и Тенедос. Сегодня это острова Гёкчеада и Бозджаада. На первом среди 8 тысяч турок доживает свой век пара сотен греков, на втором их не осталось вовсе. Тем не менее, до тех пор, пока Турция имела шансы на вступление в Евросоюз, одним из ее важнейших рупоров был Варфоломей I, который воспевал с европейских трибун «успехи Турции на пути соблюдения евростандартов». Воспевал буквально в те дни, когда Анкара окончательно нарушила Лозаннский договор и соглашение об обмене населением, заработала официальная программа переселения турок на остров, а переселенцы просто разрушали и разбирали греческие церкви на камень.

В июле 1993 года еще премьер-министр и вероятный будущий президент Украины Леонид Кучма больше напоминал «красного директора», а президент РФ Борис Ельцин как раз собирался разгонять «красный» Верховный Совет. И в ходе визита в Москву Варфоломей однозначно и безоговорочно поддержал РПЦ и каноническую УПЦ в их споре с созданной на Украине годом ранее раскольнической структурой Филарета (Денисенко) «УПЦ Киевского патриархата».

Когда же Россия посмела проводить независимую политику, а на Украине победила «Оранжевая революция», Варфоломей возглавил торжества по случаю 1020-летия крещения «Киевской» Руси, и произошло это по приглашению президента Украины Виктора Ющенко, а не по приглашению главы РПЦ патриарха Алексия II или главы канонической УПЦ митрополита Киевского Владимира. Варфоломей, который нескольким годами ранее упрекал РПЦ в излишне тесных связях со светскими властями! Как видим, вопрос лишь в том, с какими властями может сотрудничать «правильная» церковь. Вызов был брошен еще 10 лет назад.

И вот шаг, который, наконец, вынудил РПЦ отказаться от братских увещеваний. Шаг, признаем, все-таки осторожный. То есть не на много более враждебный, чем первые шаги десятилетней давности в поддержке раскола. Варфоломей «всего лишь» отправил в Киев двух экзархов, американского и канадского, тесно сотрудничающих с украинскими эмигрантскими общинами в своих странах, да и с раскольнической «УПЦ (КП)». Опять же, «всего лишь» забыв получить приглашение для них от главы канонической УПЦ митрополита Киевского Онуфрия. Обоснование: это «всего лишь» послы, которые должны помочь украинской церкви в преодолении раскола. Т. е. Варфоломей поставил в один ряд каноническую церковь и самозванцев, а его незваные послы будут их «мирить».

С другой стороны, если что-то пойдет не так, экзархи, «изучив ситуацию», могут без лишнего шума вернуться. Вопрос в том, как заставить Варфоломея задуматься о «доме, корове, ухе и глазе». Направлений действий два: церковное и светское.

Вероятно, РПЦ поступит так же, как поступила в середине 1990-х, когда Варфоломей отнял часть приходов РПЦ в Эстонии, «восстановив» Эстонскую православную церковь Константинопольского патриархата. Тогда РПЦ несколько лет не упоминала Варфоломея во Вселенском Диптихе — перечислении имен предстоятелей автокефальных Церквей «в порядке чести». Возможно, на этот раз РПЦ пойдет дальше: в одностороннем порядке исправит Вселенский Диптих, вынеся на первое место Иерусалимского патриарха. А Константинопольского перенесет на четвертое после двух других древнейших — Александрийского и Антиохийского. Разумеется, предварительно добившись расширения Синода Иерусалимской церкви за счет представителей других православных церквей (сегодня Синод и епископат Иерусалима состоит почти исключительно из греков).

Чтобы в арабском мире эти преобразования не были восприняты неправильно, можно было бы создать полноправные резиденции Иерусалимского патриарха на канонических территориях тех церквей, которые признают первенство чести Иерусалимского патриарха. По крайней мере, Грузинская и Сербская православные церкви не заинтересованы в «приведении к соответствию» своих канонических границ с государственными. Можно ожидать понимания и со стороны Антиохийского патриарха, чья резиденция сегодня расположена в Дамаске. Нужно думать, как привлечь остальных.

Иерусалимская церковь была первой исторически и первой «по чести» почти полвека после событий, описанных в Евангелии. Вскоре после разрушения Иерусалима в 70 году первенство перешло к Римской церкви. После основания Константинополя (Нового Рима) — к церкви в новой столице. А после падения Рима папа римский был рядовым епископом в подчинении Константинополя. Только в 800 году папа убедил короноваться вождя франков Карла Великого. Оцените придумку: он короновался под именем «Карла Августа», а его империя получила официальное название «Империя Запада» («Западная Римская»). А для закрепления претензий ее обломки в 962 году получили громкое название «Священная Римская империя»! Ну и для полировки была сочинена фальшивка «Константинов дар», якобы письмо римскому папе Сильвестру от Константина Великого, основателя Константинополя, с уступкой папе всей власти над Западной империей. На какие подлоги и подлости не пойдешь, чтобы свое первородство доказать.

Ладно, с этими раскольниками разберемся позже. Сейчас же цель — Константинополь. Если под эгидой Иерусалимской церкви (с учетом необходимых изменений внутри нее) удастся создать некую более высокую форму православного единства, чем оно представляется сейчас, то в раскольника превратится сам… Константинопольский патриархат. Да, этот путь потребует десятилетий усилий, смелости и нешаблонных решений. А может быть, первые плоды мы получим гораздо раньше, чем через десятилетия: слишком велик в православном мире шок от самоуправства Варфоломея.

Второе направление — светское. Скажем так, по поводу безобразий «визиря» придется договариваться с «султаном» — президентом Турции. Некоторые идеи изложены здесь («Наступаем на Идлиб, в уме — Берлин и Вашингтон?»), а карта их иллюстрирует. На этом направлении возможны и быстрые решения. Новая встреча Реджепа Тайипа Эрдогана и Владимира Путина ожидается уже в конце сентября или начале октября. О просьбах к Эрдогану не может быть и речи. Речь о предложениях, каждое из которых сулит выгоды в случае внимания к ним и потери в случае невнимания. В этом смысле Россия может предложить многое. Нужно собрать эти предложения в увесистый кулак. В смысле, в пакет.

Если «константинопольский папа» отзовет своих легатов из Киева, это уже будет успехом, пусть неполным и промежуточным. Если же патриарх Константинопольский по официальному или неофициальному предложению Анкары примет решение перенести свою резиденцию куда-то на север Греции, это будет достойно сожаления, но что-то подсказывает, что многие православные церкви не будут слишком громко протестовать.

Да, кстати! В Турции есть и неканоническая Турецкая православная церковь. Тоже человек 300 прихожан. А не послать ли гонцов, чтобы объединить ее и Константинопольскую в «единую поместную автокефальную»?

Альберт Акопян (Урумов)