Антон Кривенюк: Абхазия скатывается к времени межэтнических антагонизмов

В результате процесса обмена гражданских паспортов в Абхазии, значительная часть этнически неабхазского населения может оказаться лишенной гражданства. Благодаря возмущению общественности, точнее единичных ее представителей, поднявших вопрос в соцсетях и СМИ, парламент, возможно, внесет коррективы в закон о гражданстве. Но факт остается фактом, абхазское гражданство десятков тысяч коренных жителей страны поставлено под вопрос. Многие могут в итоге его лишиться. Государство обозначило группы граждан «второго сорта». Последствия будут очень серьезными.

Тысячи людей узнали о своих проблемах только в паспортных столах, обращаясь за заменой утрачивающих действие старых бланков на новые. Сотрудники паспортных столов в нарушение конституции и законов самовольно в массовом порядке принялись «аннулировать» гражданство людей, для которых Абхазия — родина.

Юридическая казуистика заключается в этом случае в том, что закон о гражданстве в Абхазии был принят в 2005 году. В нем содержится норма о том, что гражданами республики признаются лица, жившие здесь в течение пяти лет до принятия Акта о государственном суверенитете страны (12 октября 1999 года). То есть гражданами становились все, кто оставался на территории страны после окончания грузино-абхазской войны 1992−1993 годов.

Теперь же паспортная служба «некорректно» применяет трактовки закона, требуя от людей подтверждать жизнь в стране на протяжении 1994−1999 годов. Это произвол.

«Сегодня, в 2018 году внезапно, всем лицам не абхазской национальности (лица абхазской национальности в силу факта рождения становятся гражданами без дополнительных условий) вменили „презумпцию виновности“ в незаконном получении гражданства Абхазии и стали требовать доказать обратное. Более того, стали предъявлять требования закона о гражданстве 2005 года о проживании к периоду 1994−1999 годов, когда этого закона и в помине не было. Т. е. придали закону обратную силу и применили условия ухудшающие положение лиц (нарушение Конституции). Как оказалось, есть лица, которые в это время выезжали на учебу, лечение, заработки и по другим причинам из Абхазии, и теперь не соответствуют цензу. А есть и те, кто никуда не выезжал, но и не работал, не учился и не лечился. Вот все такие люди и попали под удар этой паспортизации и „лишились“ документа и гражданства. При этом, все по тому же закону, лишить гражданства можно лишь по указу президента, но ни одного такого указа не было представлено общественности», — пишет по этому поводу абхазский юрист Олег Папаскири.

В этой истории много интересного. Например, удивляет активность паспортной службы, не свойственная обычно госструктурам Абхазии, в реализации очевидно антизаконных действий по отношению к десяткам тысяч граждан страны.

Абхазское законодательство и так очень жесткое по отношению к выходцам из страны не титульной национальности. Десятки тысяч коренных жителей страны, которые после войны по тем или иным причинам уехали и не жили в Абхазии до 1999 года, могут получить гражданство только на тех же основаниях, что и иностранцы, не имеющие отношения к стране. Распространены ситуации, когда в одной семье родители могут быть гражданами, а их дети — нет. Бывает и наоборот. Такая сегрегация прежде аргументировалась опасностью не только физического, но и юридического возвращения лиц грузинской национальности, в том числе и воевавших против Абхазии в войне 1992−1993 годов. Однако, как показала последующая практика, желающие, в том числе и из этой категории лиц, приобрести абхазское гражданство за взятки смогли это сделать. Тогда как десятки тысяч людей, родившихся, выросших, часто ныне живущих в Абхазии, имеющих там собственность, не могли ни при каких условиях стать гражданами своей страны.

Принятые пока только в первом чтении дополнения и поправки в закон исключат из категории лиц, гражданство которых может оспариваться, тех, кто учился за пределами республики в конце 90-х годов. Также не будет оспорено гражданство лиц, которые на 12 октября 1999 года были несовершеннолетними. Речь идет также о ряде других категорий. Но в целом порочная практика этнической сегрегации в вопросах гражданства не изменится.

Это обозначает уже и в правовом поле давно наметившиеся тренды в социальной культуре. Только ставя под вопрос гражданство десятков тысяч людей не титульной национальности, абхазское государство как бы упраздняет прежнюю, основополагающую его концепцию — страны прочного межнационального мира, равных, во всяком случае номинально, прав вне зависимости от окончания фамилий. Не все в реальной жизни было как на бумаге, но, тем не менее, Абхазия 90-х годов прошлого века — это страна, в которой три крупные этнические группы — абхазы, армяне и русские, выступили против грузин — крупнейшей на тот момент этнической группы. И по этому важному признаку войну 1992−1993 годов можно считать гражданской.

С другой стороны, сейчас откат к этническому шовинизму неизбежен. Причин очень много. Во-первых нет государства, которое только и может быть модератором социальной реальности в странах с пестрым этническим составом населения до того момента, пока не возникнет полноценная политическая нация.

Во-вторых, заметно ухудшающиеся условия жизни, экономическое банкротство страны — такие катастрофические проблемы не могут не сказаться на межнациональных отношениях. Мы будем наблюдать все больше конфликтов, связанных не только с сегрегацией на уровне госинститутов, или в школе, или еще где-либо, а вполне криминальных историй, связанных с попытками захвата имущества более слабых групп.

Есть и ряд специфических причин, которые тоже негативно влияют на межнациональный мир. Все подобные «ограничители», типа аннулирования гражданства «неблагонадежной» части населения, в идеале по задумке должны работать на укрепление позиций абхазской этнической культуры, ее доминирования и развития. Но на деле произошло прямо обратное и уникальное. Культура не смогла потянуть современное государство, и это государство стало могильщиком культуры. Сейчас процессы распада культуры носят в Абхазии катастрофический характер. Если анализировать статистику прошлого года, то республика категорический лидер в регионе по числу убийств, их здесь в три раза больше, чем в Грузии, и в семь-восемь раз больше, чем в регионах Северного Кавказа. Сейчас страну накрыла волна самоубийств.

Но здесь мы видим другое уникальное. Внутренняя атмосфера в этнических общинах Абхазии, то есть в той части населения, которая имеет меньше возможностей для внеправового поведения, значительно лучше, чем в этнически абхазской части общества. Когда мы смотрим детальную статистику самых разных криминальных происшествий, мы видим, что армяне, русские и другие, значительно меньше, можно сказать, практически не гибнут в авариях, меньше суицидов, убийств и т. д. В этих общинах миллион проблем, но их жизнь не столь криминализована. И это тоже фактор напряжения. Люди, которые уже годами не выходят с разных поминок, похорон, видят соседей, жизнь которых внешне вполне благополучна, в ней нет стольких трагедий — не вызовет ли это негатива, поскольку сейчас поменять что-либо в этой драматической реальности невозможно.

Поэтому нет никаких предпосылок для того, чтобы избежать скатывания страны к временам жестких межэтнических антагонизмов, некоей реинкарнации конца 80-х годов прошлого века, когда происходил жесткий грузино-абхазский конфликт. А поскольку в эстетическом плане абхазский шовинизм — наследник грузинского, они питались одними корнями, то атмосфера действительно становится очень похожей на ту, что была перед грузино-абхазской войной.

Антон Кривенюк, специально для EADaily