Глава латвийской комиссии по КГБ призвал обнародовать «мешки ЧК»

Председатель латвийской комиссии по научному исследованию наследия КГБ ЛССР Карлис Кангерис сказал в интервью агентству LЕТА, что когда будет обнародован список бывших осведомителей Комитета государственной безопасности, общество проявит любопытство, возможно, кто-то посмеется или ужаснется, но это не изменит жизнь в стране.

Кангерис не может сказать, что тематика КГБ в Латвии полностью изучена. «Документов огромное количество. Например, только в уголовных делах их более 50 000, всего 15 млн листов. Проблемы в исследовании были в основном с доступом к т. н. „мешкам ЧК“ — картотеке агентов КГБ и частично к документам, которые находятся в Центре документирования последствий тоталитаризма (ЦДПТ), в помещениях Бюро по защите конституции (БЗК, латвийская контрразведка — EADaily). Одно из возражений состояло в том, что в этих документах упомянуты имена лиц, личные данные. Только 30 ноября прошлого года начальник БЗК Янис Майзитис согласился разрешить членам комиссии ознакомиться со всеми документами, в том числе с картотекой агентов и другими документами, в которых упомянуты имена. Мы начали просить секретные допуски, которые требуются для работы в помещениях БЗК. За два года переписки с БЗК комиссии удалось получить заключение, что документы КГБ секретными не являются. Разрешение нужно только для того, чтобы работать в помещениях БЗК. Первоначально разрешение на работу с документами КГБ просили у БЗК восемь наших исследователей, и они получили его в течение примерно месяца. Чтобы работать быстрее, мы попросили еще три допуска, но до сих пор не получили ответа», — сказал глава комиссии.

Он пояснил: «Мы получили разрешение фотографировать документы при работе в Латвийском национальном архиве, где находится 99 процентов документов КГБ. Исследователь, который туда идет, может брать с собой фотоаппарат. Те, кто обрабатывает картотеку агентов КГБ и другие документы в помещениях БЗК, могут делать заметки, но не имеют права ничего выносить. Имена людей, которые встречаются в документах КГБ, разглашать нельзя. На заседаниях комиссии мы можем об этом говорить, но, пока не изменен закон, называть имена агентов мы не имеем право. Комиссия начала работу, исследуя связи между министерствами, КГБ и Компартией, которая играла ведущую роль в работе этого учреждения. Показать эту связь очень важно. Поэтому комиссия порекомендует сначала опубликовать номенклатурные дела ЦК КПЛ, Совета министров, которые находятся в Латвийском национальном архиве, чтобы показать, кто кем был. Комиссия выявила людей, которых КГБ направлял в различные органы, чтобы курировать свои дела. Мы исследовали и организации, использовавшиеся как прикрытие КГБ. Мы видим, что КГБ был везде. Сегодня многие в Латвии жалуются, что ощущали давление, испытали репрессии КГБ, которые не позволили им, к примеру, получить высшее образование, сделать карьеру. Но о несправедливости советского режима в целом не говорится».

Кангерис добавил, что комиссия рекомендует все документы КГБ объединить в одно хранилище и передать их в национальный архив. «Мы рекомендуем опубликовать кадровые номенклатурные дела, которых в архиве около 15 тысяч. Многие из этих людей на разных этапах жизни были тесно связаны с КГБ. Нужно обнародовать доклады КГБ, которые регулярно подавались в ЦК партии и Совет министров. Также специфические материалы ЦДПТ, например, журнал учета агентов КГБ с 1953 по 1987 год, в котором 5000 страниц и 23 тысяч агентов. Имена не упомянуты, только клички. Журнал может пригодиться для дальнейшей работы, так как картотеку агентов нужно пополнять. Комиссия предлагает опубликовать в цифровом формате и картотеку агентов КГБ с 4300 именами, список внештатных сотрудников в оригинальной форме, как он был составлен самой спецслужбой. Тогда не будет оснований утверждать, что Кабинет министров, публикуя картотеку, клевещет на кого-то. Затем можно обнародовать обработанные варианты картотеки», — считает исследователь.

Он упомянул, что до сего дня в Латвии было примерно 310 судебных процессов о констатации факта сотрудничества с КГБ. «Почти все эти люди через суд добились, чтобы факт сотрудничества с КГБ не был констатирован. Если мы углубимся в судебные дела и действия судей, мы увидим, что они были несовершенны и не отражают никакой судебной справедливости. Мне кажется, в Латвии сотрудничество с КГБ нельзя доказать уже потому, что личные дела и дела об оперативной разработке находятся на территории России. Если посмотреть на ход судебных процессов, становится ясно, что законодатели должны были внести коррективы в закон 1994 года о сохранении, использовании документов КГБ и констатации факта сотрудничества лица с советской спецслужбой. Порядок, предусмотренный в статье 14, делает практически невозможным констатацию факта сотрудничества с КГБ. Закон не предусматривает полной системы расследования, такой, какая применяется, например, в уголовном процессе. Суд сначала не признавал доказательствами данные автоматизированной системы контрразведки КГБ ЛССР Delta Latvija, где имеются карточки о 36 тысячах выслеживаемых людей, сообщения примерно 9000 агентов о людях, событиях и делах. Признавать эти данные начали только в последнее десятилетие. Мы просили передать национальному архиву и одну не анонимную базу данных Delta Latvija, чтобы использовать ее в исследовательской работе. Принадлежность к КГБ не считается сегодня уголовным преступлением. Ее можно квалифицировать как преступление, если будет доказано, что донос принес ощутимый вред конкретному человеку. В Латвии дискуссии идут в основном о том, можно ли разглашать имена осведомителей КГБ или они должны оставаться анонимными. В других странах судебная практика такова, что защите подлежат имена жертв, на их обнародование нужно просить согласия. Для исследователей важно, чтобы имена были доступны, потому что только так можно продолжать исследования. Если имена осведомителей не названы, а сказано лишь, что в коллективе был один „стукач“, подозрение падает на всех. Поэтому упоминание имен имеет очень большую важность», — утверждает Карлис Кангерис.

По его словам, в прессе часто тиражируется мнение, что картотека агентов КГБ неполна и, возможно, сфальсифицирована, поэтому ее нельзя публиковать, сначала надо обработать. «Это может задержать обнародование „мешков ЧК“. Я не знаю, как продвигается в Сейме законопроект депутата Ритварса Янсонса (Национальный блок), который предусматривает передачу имеющихся в распоряжении БЗК документов Латвийскому национальному архиву. После множества разговоров, в которых я участвовал, я не испытываю оптимизма, что Сейм примет этот законопроект быстро», — сетует Кангерис.

Он отрицает, что обнародование имен агентов КГБ может угрожать безопасности государства. «Эти аргументы мы слышим с середины 90-х годов, когда начались первые судебные процессы, и развернулась дискуссия на эту тему. Мы считаем, что общественные риски должна оценивать Полиция безопасности, а не комиссия по научному исследованию деятельности КГБ. Лично я считаю, что риска для государственной безопасности нет. Если он и был, то только в начале 90-х, когда картотека агентов находилась „в мешках“. Когда будет опубликован список осведомителей КГБ, общество проявит интерес, возможно, посмеется или ужаснется. Картотека осведомителей относится к прошлому, не к настоящему, поэтому ее обнародование не изменит жизнь. Некоторые из бывших осведомителей публично признались в сотрудничестве с КГБ, и никаких особых упреков со стороны коллег и близких они не услышали. Дело „мешков ЧК“ надо наконец закончить, продолжать и дальше держать его в тайне бессмысленно», — сказал глава комиссии.

Напомним, правящая коалиция решила не продлевать срок деятельности комиссии по научному изучению документов КГБ Латвийской ССР". Руководитель комиссии Карлис Кангерис ранее сообщил, что комиссия 31 мая подала в Кабинет министров заключительный доклад об обнародовании документов КГБ. Комиссия составила график публикации этих документов на несколько лет, но он носит лишь рекомендательный характер. Комиссия считает, что публикацию документов КГБ можно начать в июле этого года. 13 июня в Юрмале состоится конференция, посвященная работе комиссии.