Что будет после смерти Аббаса: Израиль в фокусе

Газета «Еврейский Мир» опубликовала аналитическую статью израильского востоковеда Мордехая Кейдара, в переводе Александра Непомнящего, под заголовком «Драка за наследство».

В террористической группировке полным ходом готовятся к окончанию эпохи Махмуда Аббаса, надеясь сформировать единый фронт палестинских арабов, для продолжения вооружённой борьбы с Израилем.

По мере неумолимого приближения конца эпохи Махмуда Аббаса, всё большую актуальность приобретает целый ряд важных вопросов: что произойдёт после смерти Аббаса, кто его сменит, сумеет ли новый лидер опять объединить ООП и ХАМАС, как сложатся его отношения с Израилем, и, конечно, главное — что ждёт Палестинскую администрацию? На большую часть всех этих вопросов ясных ответов нет пока ни у кого.

Несколько дней назад на веб-сайте ХАМАСа была опубликована статья Хайдара аль-Масдара, под названием «После Аббаса — палестинская децентрализация» (под словом «палестинцы» здесь и далее аль-Масдар подразумевает палестинских арабов — прим. переводчика). Под «децентрализацией», как правило, понимается система государственного управления, полномочия в которой рассредоточены между различными автономными независимыми структурами, не подчинёнными единому центру.

Именно так, например, в Соединённых Штатах каждый из штатов (государства) обладает значительной автономией в установлении правил налогообложения, транспорта, планирования, образования и в других сферах, в то время как внешняя политика и безопасность определяются центральным правительством в Вашингтоне. В приведённой ниже статье аль-Масдара (которую я позволил себе дополнить собственными пояснениями) автор описывает ситуацию, среди палестинских арабов после смерти Аббаса как децентрализованную:

«Что произойдёт после ухода Аббаса? Это вопрос, ответ на который все стремятся угадать, пытаясь связать его с теми или иными именами. Вот только при этом, часто забывают принять во внимание сложившуюся нынче географическую ситуацию, а также природу новых взаимоотношений и региональных интересов, оказавшихся теперь куда ближе к израильской позиции, чем к палестинской.

Начнём с самого Аббаса: он последний исторический лидер и единственное связующее звено, нравится это нам, или нет, между прошлой борьбой (палестинских арабов — прим. МК) и нынешней политикой (отказавшейся от этой борьбы — прим. МК).

Когда Аббас исчезнет, исчезнет и эта связь, а палестинское дело вступит в фазу борьбы за правопреемственность, в которой ни один из кандидатов не будет отождествлён с борьбой настолько, чтобы это могло сдержать палестинскую целостность во всем её разнообразии (став приемлемым лидером для всех группировок — прим. МК).

А потому мы стоим перед неотвратимо наступающим кризисом легитимации, результаты которого окажутся, отнюдь, не столь очевидны, как можно было бы подумать. Особенно с учётом того факта, что Израиль прилагает все силы для создания такого палестинского образования, которое не сумело бы достичь статуса политического представительства, каким обладали ООП и Палестинская администрация, став не более, чем гражданским управлением, созданным лишь с целью предотвратить хаос, неминуемо наступающий в случае его отсутствия.

Цель Израиля состоит в том, чтобы найти такую форму правления, которая предоставит палестинцам узкие рамки (достаточно широкие для самоуправления — прим. МК) для управления собственной повседневной жизнью, но лишит возможности достичь юридического и политического уровня, позволяющего требовать свои права. Это вернёт сценарий арабской опеки (существовавшей до 1967 года, когда Иордания контролировала Иудею и Самарию, а Египет — Газу — прим. МК) со всеми мучительными воспоминаниями того времени. Но реалистично ли вообще обсуждать сценарий опеки, когда политику этой опеки определяет Израиль? Или, когда Израиль сам стремится стать опекуном частей нашей страны?

Ясно, что да, поскольку те, кто внимательно присмотрятся к израильским действиям на местах, превратившим Западный берег (автор подразумевает Иудею и Самарию — прим. переводчика) в отдельные субъекты, не смогут не заметить намерений Израиля усилить разделение, через назначение «эмиров» в каждом месте, особенно если «эмир» отвечает на стремление Израиля децентрализовать палестинское правление.

Израиль попытается разделить наследство на нескольких наследников, каждый из которых не имеет возможности сконцентрировать в своих руках власть [на всей территории], но сможет укрепить своё управление в отведённом ему регионе, если докажет, готовность следовать указаниям израильтян. Таким образом, Западному берегу суждено остаться под израильским правлением после того, как Израиль присоединит себе все территории, которые захочет, а оставшееся передаст под управление тем, чьи административные цели будут соответствовать требованиям безопасности Израиля и кто откажется от каких-либо тенденций к освобождению.
Будущее Газы также не особенно далеко от подобного сценария, поскольку раскол (между ООП и ХАМАСом, между Иудеей и Самарией и Газой — прим. МК) стали реальностью, а потребность в опекуне больше, чем в остальных частях страны, имеющих для Израиля стратегическое значение. Поскольку Газа ближе к созданию органа с центральным управлением, отношение к ней будет иным. Здесь Египет окажется частью будущего управления сектором в сделке, которая станет рассматривать борьбу сюрреалистическим и бессмысленным делом.

Парадоксальным образом, Израиль не может контролировать то, что происходит в секторе Газы, но стратегическое расположение этого района вынуждает его к этому. Кроме того, необходимость найти такую палестинскую личность, которая будет приемлема всеми (заменит Аббаса — прим. МК), обречена на провал, не только из-за Израиля, но, к сожалению, и из-за палестинцев.

Состояние ненависти и недоверия между ООП и ХАМАС провалит любые усилия (найти согласованного лидера — прим. МК). Тем более что большинство упоминаемых (в качестве возможных преемников Аббаса — прим. МК) людей связаны с региональными повестками дня (Саудовской Аравии, ОАЭ — прим. МК), сочетающимися с позицией Израиля. Таким образом, разумно предположить, что единого, приемлемого всеми лидера не будет, особенно с учетом стремления Израиля к децентрализации палестинского правления.

В отсутствие такой единой личности, обладающей наследием борьбы (способной объединить под своим руководством все части палестинских арабов — прим. МК) может быть реализовано региональное решение (назначить Иорданию в качестве опекуна Иудеи и Самарии, Египта — Газы, Израиль же аннексирует все, что захочет —прим. МК).

Палестинская политическая система и легитимность находятся под угрозой, и мы должны внимательно следить за планами тех, кто хочет навредить нам. Мы должны начать с практических шагов, направленных на преодоление палестинского раскола и выбор лидера, которого мы все признаем. Мы должны отбросить внутренние разногласия, чтобы рассеять мечты «новых сионистов» (сторонников Израиля в стране и за рубежом) и отправить их прямиком в ад".

Так заканчивает свою статью Хайдар аль-Масдар на веб-сайте ХАМАСа. Автор видит ситуацию достаточно реалистично и ясно осознаёт кризис лидерства, от которого страдает Палестинская администрация. Он также хорошо знаком с печальным восприятием палестинских арабов их арабскими «братьями». Самое же любопытное то, что он использует термин «эмир», выражая своё несогласие с израильскими намерениями разделить Иудею и Самарию на отдельные анклавы, обладающие административной автономией, которые я уже давно предлагаю и называю «эмиратами».

Существует важное правило, которое должен признать любой, кто интересуется ближневосточными делами: если ХАМАС выступает против какой-либо идеи, это явный признак того, что идея позитивна, хороша и желательна, особенно для Израиля.
Поскольку автор выступает против децентрализации палестинского правления, ясно, что такая децентрализация служит интересам Израиля, и потому Израиль должен продвигать идею децентрализации — демонтаж Палестинской администрации в «эмираты», каждый из которых будет основываться не на идеологии борьбы ООП или ХАМАСа, а на интересах местных кланов каждого из арабских городов Иудеи и Самарии.

«План Эмиратов» — является планом, которого ХАМАС боится больше всего, поскольку, когда местные кланы контролируют власть, они избавляются от джихадистов, угрожающих социальной, экономической и политической стабильности кланового правления. Поскольку ХАМАС опасается господства кланов, Израиль должен всеми силами содействовать именно этому варианту, особенно в наступающие дни кризиса руководства среди палестинских арабов.
Ещё в конце XVII века, в рамках Вестфальских соглашений, европейцы признали неприкосновенность суверенных границ каждого государства, что стало необходимым условием развития национального самосознания и национальных государств. (mida.org.il)

Портал mignews.com опубликовал аналитическую статью публициста Ирины Петровой под заголовком «Боевики, жертвы или борцы за свободу?»

Ставшие уже традицией палестинские «дни гнева» и «марши возвращения» выросли в «великое шествие» в день переноса посольства США в Иерусалим и вышли в первые строчки мировых новостей с десятками убитых и сотнями раненых. Воодушевленный успехом ХАМАС призывает жителей Газы продолжать штурмовать границу и провоцировать ЦАХАЛ.

Совет по правам человека ООН уже принял резолюцию, осуждающую Израиль за расстрел «мирной демонстрации» и «безоружных граждан». В том же духе выдержаны публикации многих международных СМИ. В осуждающем хоре плохо слышно защитников Израиля, которые рассказывают, как власти Газы гонят людей под пули пограничников угрозами и посулами. Озвучены даже суммы вознаграждения за участие в беспорядках, ранение и гибель; появилась информация о том, что восьмимесячная девочка, якобы убитая израильским выстрелом, умерла накануне от болезни.

Использование гражданского населения в качестве живого щита — излюбленная тактика ХАМАСа, и она всегда давала желаемый эффект. Все войны и операции ЦАХАЛа в Газе сопровождались гневом международного сообщества и расследованиями всевозможных комиссий о «недопустимом» применении Израилем оружия против мирных жителей.
Никого не волновало, что территория школ и больниц использовалась для запуска ракет, что штабы боевиков и оружейное производство размещались в глубине жилых кварталов, что Израиль разбрасывал листовки и рассылал СМС с предупреждением об операции, а власти запрещали жителям покидать дома… Одним словом, в том, как подавались и освещались нынешние события на границе Газы, не было ничего нового.

Но тут ХАМАС всех удивил. Его лидеры начали делать заявления о том, что манифестации в секторе носят отнюдь не мирный характер. Их цель — прорваться на территорию еврейского государства и убивать израильтян. Об этом говорили один из основателей ХАМАСа Махмуд аз-Заар и глава администрации Газы Яхью Синвара — обоих процитировал в своем выступлении премьер-министр Нетаньяху.

Мало того — член политбюро группировки Салах аль-Бардавиль сообщил, что из 60 с лишним погибших 14 мая 50 были членами ХАМАСа. Еще трое оказались боевиками «Исламского джихада». Это откровение стало неожиданностью даже для израильских военных — по их оценкам, членами террористических движений было не больше 24 жертв беспорядков.
Сенсационное признание было сделано на брифинге в секторе Газы, организованном для палестинских и некоторых иностранных СМИ. Произошло оно одновременно с вызовом лидера ХАМАСа Исмаила Ханийе в Каир, где ему предъявили требование прекратить штурм израильской границы. Позже Ханийе гордо заявил, что конфронтация продолжится, несмотря на давление Египта.

Почему ХАМАС отошел от своей привычной тактики? И кто на самом деле штурмует границу Газы — переодетые в гражданское боевики, обманутые, подкупленные или напуганные жители, или накрученные пропагандой борцы за свободу и независимость Палестины?

Ответить на второй вопрос нетрудно — наверняка в бушующей толпе есть и первые, и вторые, и даже третьи. Но есть ли смысл в этом разбираться? По каким бы причинам жители Газы ни выходили к забору, не кидались на колючую проволоку и ни бросали на ту сторону «коктейли Молотова» — все они ведут себя как террористы, а значит, являются террористами. Они знают, что делают, когда за деньги идут под пули или приносят к месту мятежа, под камеры репортеров, своего умершего ребенка, чтобы выдать его за жертву сионистов, вместо того чтобы достойно похоронить его. Жителей Газы, которые зарабатывают на жизнь в буквальном смысле слова своей кровью, можно в какой-то степени пожалеть, но никак не назвать «мирным населением». Да, возможно, не все «воины Аллаха» берут в руки автоматы, ножи и камни по доброй воле, но это не значит, что надо им позволить убивать нас.

Куда интереснее сенсационное признание ХАМАСа в том, что с пограничниками воюют члены террористических группировок. Стоит добавить, что, отказываясь прекратить беспорядки, Ханийе отверг предложенную помощь Египта, а власти Газы несколько раз не пропустили через границу гуманитарные грузы из Израиля. Все это косвенно указывает на то, что ХАМАС пошел ва-банк и надежды на его готовность к компромиссам и мирным уступкам сильно преувеличены. Газа не желает становиться ни частью Палестинской автономии под управлением Аббаса или его преемника, ни развивающимся регионом под протекторатом Каира и Аммана. Ставка сделана на войну, сопротивление, деньги маргинальных антисемитских режимов вроде Ирана и Катара.

Определенная логика в этом есть. Приведя сектор на грань гуманитарного кризиса, ХАМАС может сохранить свою власть и влияние только с помощью пропаганды ненависти, подкрепленной пролитой кровью палестинских «шахидов». Это же — единственный путь вернуть внимание общественности к палестинской проблеме.

Но как сочетаются воинственные откровения лидеров движения с обращением к сочувствию мирового сообщества? Здесь, увы, никакого противоречия нет. Ни разоблачения инсценировок перед камерой, ни признания террористов не помешают возмущенным миротворцам в Европе и Америке выходить на демонстрации с требованиями осудить Израиль и освободить Газу. В ХАМАСе прекрасно знают, что стереотип «сионистского агрессора» и «страдающих палестинцев» практически невозможно выбить из сознания западного обывателя. Так что международная поддержка будет обеспечена террористам всегда.

На эти стереотипы усердно работают медиа, соревнуясь за душераздирающие репортажи и кровавые картинки, которые куда легче и безопаснее сделать в Газе, чем на настоящей войне в Сирии или Йемене. Общественное мнение лишь начинает — крайне медленно — менять свои взгляды на палестино-израильские отношения. Пройдет еще немало лет, прежде чем мир начнет разбираться, кто здесь жертва, а кто агрессор — и все это время защитить нас сможет только оружие наших солдат. (mignews.com)