Категорические расхождения: коридоры по Абхазии и Осетии откладываются

24 мая в ходе предстоящих переговоров в Праге Грузия и Россия сформируют специальную рабочую группу по исполнению соглашения «О механизме таможенного администрирования и мониторинга торговли товарами». Это соглашение предусматривает создание так называемых «торговых коридоров» из России в Грузию и Армению через Абхазию и Южную Осетию. Об этом заявил спецпредставитель премьер-министра Грузии по урегулированию отношений с Россией посол Зураб Абашидзе, и это стало возможным после подписания российской стороной контракта со швейцарской компанией SGS. Она обеспечит мониторинг грузов по обеим сторонам входов в таможенные коридоры, со стороны России и Грузии, но за пределами Абхазии и Южной Осетии. Функции мониторинга сугубо информационные, таможенным досмотром компания-посредник заниматься не будет.

Соглашение «О механизме таможенного администрирования и мониторинга торговли товарами» было подписано еще в 2011 году, и тогда многие наблюдатели, как время показало, справедливо, говорили о его «технической» природе. Оно открывало России дорогу в ВТО, но в практической жизни не могло бы привести к изменениям сложившейся в регионе политической конъюнктуры. Но, как тогда многие также отмечали, рано или поздно, несмотря на отсутствие и в Москве, и в Тбилиси активного стремления к реализации на практике положений соглашения, оно может стимулировать процесс восстановления транзитного сообщения Север — Юг и наоборот через Абхазию и Южную Осетию. Возможно, этот момент наступил.

Сейчас будет интересно наблюдать за развитием сюжета. Создание рабочей группы — еще не исполнение соглашения. И в политическом смысле ситуация не изменилась после 2011 года. Зураб Абашидзе уже заявил, что грузинская сторона не будет рассматривать возможность участия в процессах абхазской и осетинской стороны. А чисто технически транзит невозможен без как минимум согласия Сухума и Цхинвала, а скорее всего, только с их деятельным участием и финансовой заинтересованностью.

Физически мониторинговая деятельность швейцарской компании будет происходить за пределами Абхазии и Южной Осетии, но передвижение грузов по самим коридорам, это передвижение непосредственно по территориям этих двух республик, и естественно, в соответствии с их законодательством. И возникает целый пласт вопросов. Статус этих грузов в таможенном и налоговом пространстве РА и РЮО. Статус и права владельцев и операторов, обеспечивающих провоз грузов по торговым коридорам. Отдельный вопрос наверняка статус и права резидентов Грузии, которые в любом качестве передвигаются по территориям Абхазии и Южной Осетии с этими грузами.

Все это вопросы внутренней регуляции, но трудно представить, как весь этот механизм в целом может быть выстроен без контактов между сторонами-участниками, Россией, Грузией и швейцарской компанией-оператором с одной стороны и Абхазией и Южной Осетией — с другой.

С одной стороны, в Грузии давно оформилась стратегия по активизации интеграционных процессов с бывшими автономиями. В таком случае, что может быть лучше для этого, чем восстановление автомобильного сообщения. С другой стороны, эта грузинская стратегия подразумевает сотрудничество только на двусторонней основе и желательно с закрытым внешним (российским) периметром этих границ. И здесь категорическое расхождение с реальностью — эти границы открыты, и есть теоретическая возможность активизации взаимодействия только в формате «открыто все».

Это самый проблемный узел будущего диалога о конкретике создания торговых коридоров. Российская сторона будет стараться привлечь Сухум и Цхинвал, это практичнее и результативнее. Грузинская — стараться продемонстрировать уважение этим проектом к своим идеологическим постулатам. Стороны будут говорить о разном, поэтому это будет сложный разговор.

За истекшие семь лет с момента подписания соглашения о торговых коридорах, российская сторона не продемонстрировала активного стремления к его практической реализации. Достаточно сказать, что за все эти годы вопросы, которые так или иначе могли бы возникнуть в связи с практической реализацией соглашения, ни разу не появлялись в повестке российско-абхазских и российско-югоосетинских отношений.

Между тем, очевидно, что основной выгодополучатель транзита — Армения, для которой важность сухопутной связи с Россией трудно переоценить. Нужно время, чтобы понять, может ли быть текущий этап диалога о коридорах связан с некими изменениями российской политики на армянском направлении, но стоит помнить: Москва склонна менять устаревшие алгоритмы взаимоотношений со своими партнерами по постсоветскому пространству всегда под влиянием острых внутриполитических кризисов в этих странах. Армения как раз переживает такой острый момент.

То есть сейчас мы видим одну внешнюю сторону, которая однозначно будет заинтересована в транзите, это Армения. Мы видим пока нейтральное, но возможно, в дальнейшем более заинтересованное стремление Москвы к реализации соглашения о транзите. И мы видим в целом отрицательное отношение в Грузии. К вопросам политики и идеологии добавляется интересный культурологический нюанс. Современная Грузия — это государство, внешние коммуникации которого обращены преимущественно на запад и восток. Но не на север и на юг. Все новые инфраструктурные проекты дорожного строительства, как и строительства в сфере транзита энергоносителей, как например, железная дорога Баку — Тбилиси — Карс проходят именно по такой диагонали. Те же времена, когда жизнь обеспечивали коммуникации Север — Юг давно прошли, их уже не очень помнят, и у современной Грузии в них вроде бы и нет потребности. Хотя если бы сегодня эти дороги работали, то западные и центральные области этой страны были бы не депрессивными тупиками, а местами, наполненными жизнью. Все это относится и к приграничным районам Абхазии и Южной Осетии, где давно уже стабильность разрухи и деградации.

Но если в Тбилиси, реже (почти нет дискуссии по этому вопросу) в Сухуме и Цхинвале и говорят об этом проекте, то только в контексте прямой экономической выгоды. Так не бывает. Но значение функционирующих дорог между пространствами, в которых производится тот или иной товар и в которых он находит свой рынок сбыта, трудно переоценить.

В Абхазии, скажем, тоже привыкли жить в тупике и почти в полной изоляции. И любой инфраструктурный проект здесь будет преодолевать серьезное давление архаизирующегося общественного мнения. Но для такой маленькой страны, у которой нет внутреннего рынка, потому что нет людей, открыть все двери — в любую сторону — на юг, на север, на запад и восток — на самом деле единственное спасение. Только трафик людей и грузов, подобно тому как эти возможности создает въездной туризм, поможет компенсировать низкую демографическую емкость собственного рынка и запустить хотя бы самые элементарные рыночные механизмы.

Учитывая низкий интерес и в значительной степени неприятие к проекту торговых коридоров там, где они собственно должны быть проложены, маловероятно, что нынешний раунд приведет к началу практической реализации проекта. Скорее всего, как пока всегда показывает практика, непреодолимыми препятствиями окажутся политические вопросы и амбиции. Процесс перейдет в плоскость вялотекущей дипломатический полемики. На годы.

Антон Кривенюк, специально для EADaily