Выборы в Ираке: ИГ разгромлено, политсилы раздроблены

В Ираке 12 мая пройдут парламентские выборы. По их итогам будет сформировано новое правительство, избран президент страны. Это будут пятые парламентские выборы после вторжения США в Ирак в 2003 году и первые после фактического разгрома в стране террористической группировки ДАИШ («Исламское государство»*, ИГ*, ИГИЛ*, запрещена в России).

Иракцам предстоит избрать новый состав 329-местного Совета представителей (парламента) Ирака. За депутатские мандаты поборются 6990 кандидатов из 87 партий и блоков. Двадцать пять процентов мест (83 кресла в законодательном органе) должны занять женщины, 9 — представители этноконфессиональных меньшинств (среди них пять христиан).

Нынешняя избирательная кампания отличается ещё большей раздробленностью внутриполитического спектра арабской республики. Если ранее шиитский и суннитский полюса Ирака выступали на выборах в целом на консолидированных позициях, то теперь к основной линии секторального разделения добавились внутренние расколы. Шиитские силы Ирака подошли к 12 мая пятью отдельными политическими блоками, сунниты — двумя.

В курдском лагере иракского политического поля традиционная фрагментация только усилилась. Далеко не последнюю роль в этом сыграла прошлогодняя история с референдумом о независимости в Иракском Курдистане (25 сентября). Как известно, проголосовав подавляющим большинством за отделение от Ирака, власти Курдистана затем полностью провалили отстаивание результатов плебисцита на «поле боя».

Отсутствие единства в рядах представителей иракских шиитов, составляющих большинство населения страны, обещает затяжной и сложный процесс формирования правительства по итогам майских выборов. Согласно проведённому в марте опросу местного избирателя в 18 иракских провинциях, граждан многострадальной арабской республики больше других волнуют вопросы безопасности, рабочих мест и общей социально-экономической ситуации в стране. На них у политических партий и блоков Ирака перед днём голосования очень похожие ответы. Но эта реальность абсолютно не поспособствовала внутрииракской консолидации перед лицом главных вызовов.

За редкими исключениями, предвыборный ландшафт Ирака усеян теми же фигурами и стоящими за ними силами, которые находятся в политической борьбе, начиная с первых «постсаддамовских» выборов 2005 года. Пост главы правительства в Ираке занимает представитель шиитского большинства, спикера парламента — суннит. Должность президента страны с представительскими функциями закреплена за курдами республики.

Шииты подошли к выборам следующими пятью коалициями.

Первая называется «Наср» («Победа), её возглавляет действующий премьер-министр Хайдер аль-Абади. Наименование блока, как и его основные программные положения отсылают к одержанной в прошлом году победе над террористами ИГ*. Премьер аль-Абади, являющийся по конституции главнокомандующим ВС Ирака, основную политическую ставку делает на факт разгрома мощной террористической организации. Подобная расстановка акцентов видится ему тем более важной, учитывая что одним из основных конкурентов блока «Наср» на шиитском фланге выступает предшественник аль-Абади на премьерском посту — Нури аль-Малики, ныне вице-президент Ирака.

Он представляет блок «Давлат аль-Канун» («Государство закона»). Когда-то Хайдер аль-Абади был членом этого политического объединения, которое после вторжения ИГ* на иракскую территорию в 2014 году и ряда крупных поражений армии страны подверглось расколу.

С «Победой» и «Государством закона» померятся силами шиитские коалиции «Фатах» («Завоевание») во главе с Хади аль-Амери (лидер «Организации Бадр») и «Хикма» («Мудрость») под началом Аммара аль-Хакима, лидера «Высшего исламского совета Ирака».

Блок «Фатах» представляет так называемую «шиитскую милицию» страны, различные военизированные группы шиитского ополчения «Хашд аль-Шааби» («Силы народной мобилизации»). Считается, что это наиболее проирански настроенное объединение на политическом поле Ирака.

Наконец, пятой коалицией в шиитском лагере представлена «Аль-Сайрун» («Альянс революционеров за реформы»), которые ассоциируются с движением иракских «садристов» во главе с оппозиционным политиком-богословом Муктадой ас-Садром. Последний вступил в предвыборный союз с Коммунистической партией Ирака.

Силы суннитов сконцентрированы вокруг двух предвыборных списков. Первый — блок «Карар аль-Ираки» («Решение Ирака») во главе с одним из трёх нынешних вице-президентов Усамой аль-Нуджейфи и его братом, мэром Мосула, Атилом аль-Нуджейфи. Второй — альянс «Ватания» («Отечество») с лидерами Салимом аль-Джабури, который исполняет обязанности спикера парламента, и Салехом аль-Мутлаком, бывшим вице-премьером.

Сунниты не смогли преодолеть внутренние противоречия и подойти к выборам единым списком. Им предстоит выдержать, возможно, самый сложный экзамен за последние 15 лет. Местные комментаторы отмечают, что даже в преимущественно суннитских провинциях севера и запада Ирака, подвергшихся трёхлетней оккупации ИГ*, ни «Карар аль-Ираки», ни альянсу «Ватания» не гарантированы голоса. На значительную их часть, в том же Мосуле, втором по величине иракском городе, где мэр-суннит Атила аль-Нуджейфи, рассчитывает шиитский блок «Наср» Хайдера аль-Абади.

Замеры общественного мнения перед выборами показывают предпочтительность для рядового иракца действующего главы правительства. Вновь видеть его на премьерском посту, у руля государства готовы почти 80% граждан. Среди жителей освобождённых от игиловцев территорий этот процент возрастает до 90. Однако, следует вновь отметить, внушительный персональный рейтинг Хайдера аль-Абади не обязательно будет полностью конвертирован в голоса для его блока «Наср». В любом случае, будущий процент голосов, отданный иракцами за «Победу», окажется не сопоставимым и тем более не тождественным указанному уровню поддержки гражданами страны лично аль-Абади.

Эксперты в Багдаде и других арабских столицах сходятся во мнении, что за раздробленными на множество фракций и партийных списков выборами следует ожидать внутрииракские «политические торги». Только по их результатам, конечно, с учётом поствыборного расклада голосов, станут понятны очертания будущего кабинета министров. С высокой вероятностью Хайдер аль-Абади останется на премьерском посту и именно ему придётся вести дела по формированию предсказываемого «правительства национального единства». Те же сунниты и их политические лидеры видят в аль-Абади лучшую для себя перпективу в сравнении с бывшим главой исполнительной власти Нури аль-Малики.

Ожидается, что частью нового кабмина станут представители блока «Фатах», близкого Ирану. А последнему отводится одна из главных ролей внешних сил для настройки всего шиитского политического спектра Ирака на волну формирования «правительства национального единства».

Своё слово, в случае необходимости, скажут и Соединённые Штаты. Фигура аль-Абади видится им достаточно удобной. За считанные дни до дня голосования американская сторона уже послала определённые сигналы в пользу действующего премьера.

Так, коалиция «Непобедимая решимость» (Inherent Resolve) во главе с США по борьбе с ИГ* 30 апреля заявила о завершении крупных боевых операций против террористов в Ираке. Было объявлено, что «штаб командования совместными наземными силами прекратил свою работу в Багдаде, символизируя конец крупных боевых операций против ИГ* в Ираке и изменение состава и задач коалиции». Теперь силы американской коалиции сосредоточатся на «подготовке и развитии самодостаточных возможностей Ирака в области безопасности».

При этом в Ираке останутся военнослужащие США, причем ни Вашингтон, ни Багдад не уточняют, сколько именно. «Они продолжат консультировать и оснащать миссии в поддержку иракских вооружённых сил», — отмечают в Пентагоне.

У России также нет особых поводов не доверять Хайдеру аль-Абади, с которым после 2014 года установились достаточно тесные отношения с элементами доверительности. Сорудничеству Ирака с Россией по всем приоритетным направлениям — военно-техническому, энергетическому, в сфере борьбы с терроризмом — нет серьёзных угроз при любом исходе выборов. Другой вопрос, что определённые проблемы на треках ВТС и участия российских компаний в иракских нефтегазовых проектах могут возникнуть с учётом внешних факторов. Багдад остаётся в орбите влияния США, которые, напомним, наращивают политику санкционного давления на Иран и дипломатически противостоят России по широкому фронту ближневосточных проблем.

Ближневосточная редакция EADaily

*Террористическая организация, запрещена на территории РФ