Туркмения — закрытая страна, но будет вынуждена открыться: эксперт

Президент Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедов сегодня, 24 апреля, завершил двухдневный визит в Узбекистан. Это была ответная поездка туркменского лидера — приглашение посетить Ташкент он получил во время визита коллеги Шавката Мирзиёева в Ашхабад, первого, к слову, зарубежного визита новоизбранного президента Узбекистана.

Едва ли не главным результатом визита стало то, что при его освещении использовались современные технологии: церемония в аэропорту, совместная пресс-конференция президентов транслировались через личную страницу узбекского лидера в Facebook. Если это и был намек принимающей стороны гостю на необходимость двигаться в ногу со временем и сделать закрытый режим своего государства более либеральным, то он эффекта не возымел. Туркменский президент с охотой говорил на глобальные темы, про региональные проекты, широким жестом приглашая Узбекистан участвовать в них. А вот при обсуждении насущных конкретных вопросов, затрагивающих интересы жителей двух стран, все осталось без изменений.

В частности, не будет отменен и даже либерализован визовый режим, что так актуально для узбеков, живущих в туркменских Чарджоу и Ташаузе, и для туркмен в Бухарской, Хорезмской и Кашкадарьинской областях Узбекистана. Нерешенным остался транспортный вопрос. Зато Ашхабад предложил Ташкенту изучить возможности использования своих портов в Каспийском море, а Мирзиёева пригласили принять участие в церемонии открытии порта Туркменбаши. Ташкенту было предложено присоединиться к проекту газопровода ТАПИ, «поддержать его материально и морально». Узбекская сторона согласилась, но, как предполагается, не в полной мере. И в завершение Бердымухамедов объявил о готовности предоставить площадку для переговоров по афганскому урегулированию под эгидой ООН.

Президенты двух стран выразили удовлетворение результатами переговоров, но, по мнению некоторых экспертов, к тому обязывал дипломатический протокол. Оценить итоги визита EADaily попросило директора ташкентского центра исследовательских инициатив Ma’no Бахтиёра Эргашева.

Каковы Ваши впечатления, есть ли результаты от визита?

Прошел год с поездки президента Узбекистана Шавката Мирзиёева в Туркменистан, и пришло время совершить ответный визит. Если в целом, то нужно говорить не столько о Туркменистане, сколько об Узбекистане. Внешняя политика Ташкента, стержнем которой объявлена открытость и добрососедство, заходит далеко настолько, насколько готов контрпартнер. Если в Таджикистане готовы к месячному безвизовому режиму, то Узбекистан отвечает тем же. Киргизия объявила о всемерной поддержке Узбекистана, Узбекистан отплачивает той же монетой. С Туркменией… С гуманитарной, политической точки зрения важнейший вопрос для жителей двух стран, особенно приграничных регионов — вопрос виз. Он остался нерешенным. Туркменистан — единственная страна региона, которая не имеет прямого авиасообщения с соседями. Хотелось бы иметь хотя бы между нашими столицами авиарейс. Но вопрос остался нерешенным. Это, может быть, мелочь, но на самом деле показатель того, что Туркменистан не хочет идти дальше, не готов открываться. А позиция Узбекистана в том, чтобы не настаивать ни на чем: готовы говорить об образовательной сфере — давайте, поговорим об этом, о ТАПИ — прекрасно, давайте решать вопросы с ТАПИ. Подписанные президентами документы затрагивают гуманитарную и образовательную сферы. Прорывов в экономике нет. Есть очень небольшое, постепенное сближение позиций в транспортных проектах, которые занимают важное место в повестке дня и в Узбекистане, и в Туркменистане.

Что нового в проекте ТАПИ?

Нового ничего не произошло. Шавкат Мирзиёев еще в мае прошлого года поддержал инициативу, заявив о готовности участвовать в проекте. Но Узбекистан скорее ограничится политической поддержкой ТАПИ. Это прозвучало год назад и было повторено сейчас. Узбекистан вряд ли готов к финансовому участию или технологическому. Нет и дополнительных объемов газа на экспорт, чтобы наполнять трубопровод. Для Узбекистана этот проект с коммерческой точки зрения не представляет важности, но интересен с политической и геополитической точки зрения. ТАПИ, по крайней мере от границы Туркменистана до Герата и далее, будет идти почти параллельно железнодорожной дороге, которую намеревается строить Узбекистан: Мазари-Шариф — Герат с выходом на порты Ирана, а также на аравийский порт Чорбахр. Эти проекты коррелируют друг с другом, потому что оба требуют снижения градуса внутриафганского конфликта, достижения согласия на реализацию этих инфраструктурных проектов — трубопровода и железной дороги. Эти проекты усиливают друг друга тем, что для их реализации нужно хоть какое-то политическое согласие, диалог и гарантии безопасности. Поэтому политическая и геополитическая поддержка ТАПИ важна, хотя при этом, повторюсь, экономического интереса у Узбекистана в данном газопроводе нет. ТАПИ будет наполняться туркменским газом с Давлетобадского месторождения. Ашхабаду нужны деньги, Ташкент вряд ли может стать финансовым партнером, но, объявив о политической поддержке проекта, укрепит позиции Ашхабада в изыскании необходимых средств у каких-то международных финансовых структур.

Как вы оцениваете готовность Туркменистана предоставить переговорную площадку для урегулирования афганской проблемы?

Ашхабад всегда был активен в посреднических миротворческих вопросах во внутриафганском конфликте. Целый ряд встреч был проведен в конце 1990-х — начале 2000-х годов в Ашхабаде. Опыт предоставления площадки для переговоров у Туркменистана немалый. Поэтому стремление теперь уже под эгидой ООН превратить Ашхабад в место, где будет проходить диалог талибов и правительства Афганистана, понятно. Собственно, почему бы и нет? Ведь не важно, где это будет сделано. Главное, сделать так, чтобы стороны сели за стол переговоров и начали договариваться. В этом заинтересованы все соседние страны. В том числе и сам Туркменистан, и Узбекистан. В конце концов, у обоих государств имеются проекты, о которых говорилось выше, связанные непосредственно со стабильностью в Афганистане.

Почему не удалось решить простые, казалось бы вопросы, связанные с отменой или либерализацией визового режима, открытием авиационного сообщения между Узбекистаном и Туркменистаном?

Это действительно актуально. Люди мучаются с визами. Одни вынуждены ехать в Ташкент за визой, другие — в Ашхабад. При этом можно месяцами ждать визу и не получить ее. Это серьезный груз на людях. Ставился вопрос о создании взаимных переходов хотя бы в приграничье, облегчении визового режима. Все это давно нужно решить. Как и транспортные вопросы. Но от Узбекистана здесь мало что зависит, он готов. Когда решится Туркменистан — вопрос. При этом Туркменистан в принципе исчерпал возможности автократичного развития общества и экономики.

Реальность дикутет необходимость перемен. Туркменистан будет вынужден открыться. Тем более, что к этому подталкивает развитие общих транспортных проектов. Их реализация потребует если не отмены визового режима, то его максимального облегчения. Или вот, к примеру, туркменский лидер пригласил население Узбекистана отдыхать на Каспийском море. Это прекрасно, но как? Визы меньше чем за три месяца не получить. Вот она, реальность, которая окажет позитивное влияние на либерализацию Туркменистана.

Центральноазиатская редакция EADaily