«Ястребы» в Белом доме: Разговор с Ираном на языке силы без шансов на мир

Администрации Белого дома пополнилась новой фигурой, за которой прочно закрепился имидж «ястреба» во внешней политике Соединённых Штатов. В команду президента Дональда Трампа пришёл Джон Болтон, в прошлом постоянный представитель США при ООН (2005−2006 гг. в администрации Джорджа Буша-младшего). До этого, в 2001—2005 годах, он был заместителем госсекретаря США по вопросам международной безопасности. В апреле 69-летний Болтон займёт должность советника Трампа по национальной безопасности вместо отправленного в отставку генерала Герберта Макмастера.

Перед увольнением последнего американский лидер отказался от услуг Рекса Тиллерсона на посту госсекретаря, заменив его уже бывшим директором ЦРУ Майком Помпео. В свою очередь, шефом внешней разведки США впервые в истории этого ведомства стала женщина — Джина Хаспел.

Как и Болтон, новые главы Госдепа и ЦРУ позиционируются в качестве сторонников жёсткого внешнеполитического курса. Они, как собственно и сам Трамп, приверженцы линии «мир через силу» — известного внешнеполитического принципа при президенте-республиканце Рональде Рейгане (1981−1989). Болтон, Помпео и Хаспел отводят миру далеко не первые роли в своих приоритетах на занимаемых ответственных постах. Зато отстаивание целесообразности силовых действий в отдельных регионах стратегических интересов США объединяет всех трёх высших чиновников.

На второй год президентства Трамп продолжает формирование команды путём проб и ошибок. Но за действиями, при первом взгляде сильно напоминающими «кадровую чехарду», всё же просматривается генеральная линия американского истеблишмента на активное и одновременно силовое возвращение позиций сверхдержавы в регионах мира. В этой связи назначение Болтона советником по нацбезопасности, по должности общающегося с президентом значительно чаще, чем главы дипломатического и разведывательного ведомств, имеет особое значение.

Западные СМИ характеризуют его сторонником «превентивных» ударов по Северной Корее (впрочем, в случае с КНДР, «превентивность» атаки представляется крайне сомнительной, учитывая де-факто ядерный статус этой страны) и Ирану. О целесообразности нанесения мощного удара по ядерным и военным объектам Исламской Республики Болтон говорил до заключения Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД — соглашение по ядерной программе Тегерана, заключённое в июле 2015 года между США, Россией, Китаем, Великобританией, Францией, Германией и Ираном). Так, в марте 2015 года, за считанные месяцы до подписания СВПД, бывший американский постпред при ООН на страницах The New York Times вещал, что «время стремительно уходит, но удары (по Ирану) ещё могут быть успешными». Более того, он призывал совместить воздушный рейд и запуски крылатых ракет по иранской территории с «энергичной» (vigorous) американской поддержкой иранской оппозиции, «нацеленной на смену режима в Тегеране».

Можно предположить, что Болтон остался при своём мнении, и его силовой настрой против Ирана сейчас востребован со стороны Трампа. Последний клонит дело к выходу США из ядерной сделки, подбирая под этот шаг соответствующие фигуры в Госдепартаменте и Совете национальной безопасности США. В отношении Ирана формируемая Трампом команда предпочтение отдаёт демонстрации наличия «на столе» всех средств реагирования на «дестабилизирующие действия» Тегерана в ближневосточном регионе. Госдеп призван обеспечить дипломатическое прикрытие выхода США из ядерной сделки, ЦРУ — проведение тайных операций (вспомним антиправительственные выступления в Иране на рубеже 2017−2018 гг.). Сложно сказать, станет ли новый советник Трампа по нацбезопасности неким координатором этих усилий на иранском направлении, но он значительно больше подходит на данную роль, чем смещённый генерал Макмастер.

Между тем антииранский порыв хозяина Белого дома и привлекаемых им «ястребов» далеко не во всём разделяется военным руководством США и частью американского разведсообщества. Случись прямая конфронтация с Тегераном, основная нагрузка ляжет на американский генералитет, а не на дипломатов и советников с неоконсервативными убеждениями. Первые лица Пентагона, Объединённого комитета начальников штабов (ОКНШ) и Центрального командования (CENTCOM) ВС США остаются реалистами без идеологических предубеждений в сфере внешней политики. Большая и самая «грязная» работа в установлении «мира через силу» на Ближнем Востоке выпадет именно американским генералам. А опыт свидетельствует, что добытыми военными в регионе победами политики и дипломаты США далеко не всегда могут распорядиться в эффективном ключе. Повторяющаяся история побед и провалов в Ираке и Афганистане — яркая иллюстрация в этом плане.

Министр обороны Джеймс Мэттис, глава ОКНШ Джозеф Данфорд и командующий CENTCOM Джозеф Вотел продолжают весьма скептически воспринимать призывы к незамедлительному выходу США из СВПД и массированному силовому ответу на «дестабилизирующие действия» Ирана. Все трое не раз публично, прежде всего на специальных слушаниях в американском Конгрессе, выражали сомнения в оправданности торпедирования ядерной сделки, которой на сегодня нет вразумительной альтернативы. Иран выполняет условия соглашения в полном объёме, его срыв может привести к форсированному продвижению страны к созданию ядерного боезаряда, предупреждают Пентагон и ОКНШ. Но оценки военных если и не игнорируются Трампом и его ближайшим кругом в Белом доме, то, по меньшей мере, им не придаётся первостепенное значение.

Источники в Вашингтоне отмечают значительное ослабление позиций главы Пентагона в выработке дальнейшей стратегии США на Ближнем Востоке в целом и в вопросе Ирана в частности. Последние кадровые решения Трампа приводятся в подтверждение нарастающей «изолированности» Джеймса Мэттиса. Появились слухи о его предстоящей отставке, которую можно ожидать ближе к 12 мая. К этому сроку истекает «ультиматум» Трампа европейским союзникам США — участникам СВПД (Великобритания, Франция и Германия), от коих американская администрация затребовала присоединение к своему требованию о необходимости внесения изменений в ядерную сделку. Иначе Трамп грозит выйти из неё, восстановить снятые после июля 2015 года санкции США в рамках ядерного досье Тегерана и дальше следовать курсом их ужесточения.

Приход Болтона в Белый дом на самом деле отдаляет Трампа от оценок военных на иранском направлении. Однако здесь не всё так просто. У бывшего постпреда США при ООН и нового советника по нацбезопасности не совсем ровные отношения не только с генералитетом, но и с отдельными структурами американского разведсообщества. Позиция вашингтонских сторонников силовой линии в отношении Ирана расходится, к примеру, с выкладками руководства Национальной разведки США. Директор этого ведомства Дэниэл Коутс в феврале фактически взял сторону Пентагона и ОКНШ, заявив Конгрессу, что Тегеран следует букве ядерной сделки.

«Ястребиный» задор Болтона, вновь назначенных госсекретаря Помпео и директора ЦРУ Хаспел настораживает даже ближайшего союзника США в ближневосточном регионе, самого яростного геополитического антагониста Ирана. После назначения Болтона в Израиле вспомнили о его призывах в середине «нулевых», когда он был одним из высокопоставленных представителей администрации Дж. Буша-младшего, атаковать цели в Иране. Бывший министр обороны (2002−2006) и начальник Генштаба (1998−2002) Израиля Шауль Мофаз 25 марта на пресс-конференции в Тель-Авиве заявил, что в те годы Болтон пытался убедить его в оправданности бомбардировки израильскими ВВС объектов на иранской территории.

Тогда трезвая оценка последствий прямых ударов по Ирану не воодушевила военно-политическое руководство еврейского государства. Ныне всё намного сложнее, учитывая накопленный иранцами за прошедшие 10 с лишним лет ракетный потенциал и существенные изменения в расстановке сил на политической карте Ближнего Востока.

Ранее ВВС Израиля пришлось столкнуться с потерей своей боевой машины (многоцелевого истребителя F-16) после ответного удара далеко не самой мощной в регионе системы ПВО Сирии. Это заставляет израильтян максимально осторожно подходить к любой масштабной эскалации в сторону Ирана и его союзников в Сирии и Ливане.

Приоритеты Израиля в обозримой перспективе определяются тремя целями, прямая атака на Иран среди которых не значится. Это создание буферной зоны на восточной границе Израиля, вдающейся в сирийскую территорию на глубину до 40 км, где не должно быть бойцов ливанской «Хезболлы» и других проиранских прокси. Это недопущение стационарного военного базирования Ирана в провинции Дамаск и любой другой точке сирийской территории. Наконец, это стратегическая цель обрушения так называемого «шиитского коридора» от западных границ Ирана через Ирак и Сирию к ливанскому побережью Средиземного моря. На реализации данных установок Израиль пытается сейчас сфокусировать внимание США. И, если потребуется, готов подключиться с силовым сценариям решения данных задач.

Возможное возобновление призывов Болтона и его единомышленников в Вашингтоне к нереалистичным силовым акциям непосредственно против Ирана израильтяне будут стараться направить в выгодное им русло. Если и придётся бить по Ирану, то пока только вне его территории, на базах и в районах прямого (Сирия) и опосредованного (Ливан, Йемен) военного присутствия шиитского противника. Конкретно в эти дни Израиль и близкая к нему в данном вопросе Саудовская Аравия предпринимают активные усилия, чтобы убедить США в целесообразности нанесения мощных ударов крылатыми ракетами американских ВМС по точкам дислокации иранских военных и проиранских группировок в провинции Дамаск, а также к востоку от неё. Вооружённый конфликт непосредственно с Ираном отодвигается на неопределённо долгую перспективу.

Вместе с этим в ход идут приёмы психологической войны, иранский противник предупреждается о том, что силовые акции против ИРИ из арсеналов «ястребов» по обе стороны океана никуда не исчезли. Они лишь отодвинуты на более поздние этапы неизбежного в будущем прямого столкновения. Так, на днях кувейтская газета «Аль-Джарида» сообщила об «операции» двух израильских истребителей пятого поколения F-35 над Ираном в марте этого года. Утверждалось, что закупленные Израилем у США боевые самолёты якобы преодолели воздушные пространства Сирии и Ирака, а затем вторглись в небо Ирана. «Операция» заключалась в сборе разведданных в иранских провинциях Бендер-Аббас, Исфахан и Шираз «на большой высоте над вероятными ядерными объектами». Согласно информации кувейтской газеты, F-35 не были замечены не только сирийскими и иранскими радарами, но также российскими системами ПВО в Сирии. При этом сами арабские СМИ сильно сомневаются в реальности описанных «Аль-Джаридой» событий. Отмечается, что данное издание не раз замечено в распространении заведомо ложных сведений и подозревается в сотрудничестве с израильскими спецслужбами. А Минобороны России назвал публикацию кувейтского издания «полной глупостью».

Если продолжающиеся усилия Саудовской Аравии по геополитическому сдерживанию Ирана и его ядерной программы не приведут к успеху, то, по всей вероятности, дело сведётся к войне с этой страной через 10−15 лет. Об этом в беседе с американским изданием The Wall Street Journal 29 марта заявил находящийся с многодневным визитом в США наследный принц и министр обороны Саудовской Аравии Мухаммед бин Салман. Наследник саудовского престола призвал международное сообщество оказать большее давление на иранский режим, чтобы попытаться избежать прямого военного конфликта с ним. «Мы должны преуспеть (в политическом и экономическом давлении на Иран), чтобы избежать военного конфликта. Если мы не преуспеем, мы, вероятно, получим войну с Ираном через 10−15 лет», — заявил саудовский кронпринц.

Представляется, что обозначенные фактическим правителем крупнейшей арабской монархии вероятные сроки войны с Ираном сознательно завышены. При нынешних темпах нарастания критической массы напряжения вокруг Ирана, с учётом формируемой Трампом «партии войны» в Вашингтоне, укрепляющегося антииранского альянса США, Израиля и Саудовской Аравии, масштабная военная эскалация в регионе может произойти значительно раньше.

Ближневосточная редакция EADaily