Педагог: Уничтожение русских школ принесёт Латвии только вред

Известный латвийский педагог, бывший депутат парламента Яков Плинер обвинил на страницах дискуссионного портала Imhoclub.lv власти государства во лжи. «Нынешние, да и прежние политиканы Латвии нередко заявляют, что Народный фронт (НФЛ) никогда не обещал всем жителям ЛР гражданство — лгут! Никогда не обещал сохранить образование на родном (русском) языке. Тоже лгут!», — утверждает педагог.

Плинер напоминает, что в программе НФЛ, принятой на II съезде в октябре 1989 года, записано, что Народный фронт поддерживает право нацменьшинств получать среднее образование на родном языке. «А уже в VIII Сейме Латвийской Республики нынешний евродепутат, в то время руководитель фракции Jaunajs laiks („Новое время“) Кришьянис Кариньш призывал не давать ни одного сантима на содержание школ, обучающих детей не на латышском языке, а то, что в стране ещё есть такие школы, определял как чрезвычайную ситуацию. Известный национал-радикал Айварс Гарда называл всех, кто требует финансировать школы на „чужих“ языках, врагами латвийского государства. Вспомним историю Русские школы на территории Латвии появились раньше латышских. Они имеют более чем двухвековую историю. 7 февраля 1789 г. (18 февраля по новому стилю) в Риге открылось Екатерининское училище. В 1839 г. русское учебное заведение было открыто в Якобштадте (Екабпилсе), а в 1841 г. — в Митаве (Елгаве)», — пишет экс-политик.

По словам Плинера, с середины 60-х годов XIX века русские классы функционировали и в нерусских школах. «В Лифляндской губернии такие классы были в 63-х волостных и 28-и приходских школах. В 1868 г. в Риге начала работу мужская Александровская гимназия, чуть позже — женская Ломоносовская гимназия. В 1877 г. в Риге было открыто Реальное училище им. Петра I. В 1879 г. русская женская гимназия была открыта и в Динабурге (Даугавпилсе). Перечень можно продолжить. 8 декабря 1919 года Народный Совет Латвии принял «Закон об устройстве школ нацменьшинств». Он предоставлял право получать образование, включая среднее, на языке семьи и фактически определял право нацменьшинств на школьную автономию. При министерстве образования и науки ЛР функционировали национальные отделы: русский, польский, немецкий, белорусский, еврейский. В 1921 году начали работу Русские университетские курсы, т. е. на русском можно было получить и высшее образование. Финансировало их государство.

Насколько же предки нынешних политиканов были умнее своих потомков!", — восклицает Плинер.

Хотя, как он пишет, в 20—30-х годах прошлого века «шустрые веники» от политики тоже подвергали школы нацменьшинств нападкам, но инициатору перевода всех школ на латышский язык обучения, министру образования Атису Кениньшу пришлось в 1933 г. уйти в отставку. «Тем не менее, с начала 1930-х годов количество русских школ, как и сейчас, стало неуклонно сокращаться. После госпереворота (15.05.1934 г.) Карлиса Ульманиса положение нацменьшинств резко ухудшилось: была ликвидирована школьная автономия. Ульманисовский закон о народном образовании (июнь 1934 г.), хоть и предполагал существование среднего образования и на языках нацменьшинств, но права нацменьшинств особо в нём уже не оговаривались. Количество русских школ резко сократилось. Остались лишь две русские правительственные гимназии в Риге, в Резекне и отделение с русским языком обучения при Даугавпилсской 2-й гимназии. Вернёмся в наши дни. После восстановления независимости ЛР, в образовании нацменьшинств Латвия вернулась к политике тоталитарного режима Ульманиса», — напоминает Яков Плинер.

Далее он пишет о том, что 24 октября 1998 г. Сейм ЛР принял закон «Об образовании», вступивший в силу 1 июня 1999 г. «Новый закон предусматривал ликвидацию общего среднего, среднего профессионального и высшего образования на русском языке, т. е. лишал в то время 33,4% (около 640 000 человек) права на получение полноценного образования на родном языке. Закон также определял, что с 1 сентября 2004 г., начиная с 10-го класса, обучение в средней школе проводится только на госязыке; экзамены за курс средней школы и в ПТУ с 2007 г. сдаются тоже только на латышском; курсы повышения квалификации для учителей также только на великом и могучем латышском языке.

Таким образом уже в этом законе были заложены основы полной ликвидации русского образования в Латвии. Лингвистический геноцид перешёл в этнический. В основной школе МОН ЛР предложил выбор четырех моделей программ образования, но, по сути, все они были призваны обеспечить постепенную ликвидацию в Латвии и основного образования на русском языке. Школьная псевдореформа-2004 привела к расколу в обществе, ухудшению качества знаний и здоровья у наших детей и внуков; уменьшению их возможностей развивать свои склонности и способности в кружках и спортивных секциях, снижению конкуренции при поступлении на бюджетные места в госвузы ЛР", — отмечает специалист.

Эксперт пишет, что предвидя вышеназванные и другие негативные послелствия, русская община Латвии под руководством Штаба защиты русских школ и ЗаПЧЕЛ (ныне «Русский союз Латвии» — РСЛ) организовала беспрецедентные акции протеста, в которых приняли участие десятки тысяч человек: старшеклассники, студенты, родители, бабушки и дедушки. «В итоге власти пошли на попятную и приняли вместо „только на госязыке“ никого не устраивающую процентовку 60%: 40%. Но это было лучше чем „только“, а министру образования Карлису Шадурскису пришлось с позором уйти в отставку. Далее, тихой сапой наши горе-министры стали отрубать „хвост по кусочкам“. Увеличивали „латышскость“ в основной школе; в 2012 г. уравняли требования к экзаменам по госязыку для русских и латышских абитуриентов — всё это вводилось втихаря Правилами Кабмина ЛР, как и то, что в 2018 г. все выпускники средних школ должны сдавать госэкзамены только на латышском. В 2014 году правящие партии внесли в коалиционный договор запись о переводе всего меньшинского образования на латышский язык обучения, хотя все годы начиная с 2004-го восхваляли билингвальную систему образования. Получается — опять-таки лгали. Последовали семь акций протеста русской общины — запись в договоре осталась только записью, а премьер Лаймдота Страуюма в одном из телеинтервью пожаловалась, что эти протестующие не дают спокойно работать», — вспоминает педагог.

Наступил предвыборный 2018 год — и 8 февраля Сейм передал поправки к законам, предусматривающие фактически полную ликвидацию образования на русском языке в стране, на рассмотрение в свои комиссии. «Народ под руководством Штаба защиты русских школ и „Русского союза Латвии“ ответил пятью акциями протеста; обращениями в ряд международных организаций, а также к парламентам многих стран. Инициирован также референдум о принятии аналогичного с 1919 г. закона об автономии школ нацменьшинств. То непотребство, что планируют продавить депутаты Сейма ЛР, противоречит политике Евросоюза, последней резолюции ПАСЕ, другим международным документам. Депутаты с националистическим душком брызжут словесным поносом о пользе новой „реформы“ и самим нацменьшинствам, и латвийскому государству — лгут. Убеждён, что акции протеста будут продолжаться, родители и прародители не дадут властям уничтожить будущее своих детей и внуков, вырастить их иванами, не помнящими родства, опустить их на самый низ социальной лестницы. Я утверждаю, что новая „реформа“ образования не принесёт пользу Латвийской Республике и её народу только вред. Задумаемся!», — призывает Яков Плинер.

Он добавляет: «Нередко политиканы Сейма ЛР и некоторые псевдоучёные доказывают необходимость „реформы“ образования нацменьшинств в Латвии угрозой исчезновения латышского языка. Опять лгут. Последние исследования ЮНЕСКО доказывают, что существованию и функционированию латышского языка, слава Богу, ничего не угрожает. Угроза исчезновения нависла над языками латгальским, идиш и ливским, но это никого не волнует». Напомним, что 22 февраля Сейм Латвии концептуально одобрил постепенный перевод на обучение в общеобразовательных учебных заведениях нацменьшинств только на латышском языке начиная с 1 сентября 2019 года. Перевод на обучение на латышском языке должен быть завершен в 2021/2022 учебном году.