Кто будет скомпрометирован агрессией: сценарии развития корейского кризиса

Кризис в отношениях США и Северной Кореи (КНДР), который совсем недавно сотрясал СМИ, сообщавших об обмене взаимными военными угрозами президента Трампа и председателя Кима, казалось, сейчас отошел на второй план. Однако проблема остается, и в США продолжают напряженно обдумывать сложившуюся ситуацию, перебирая возможные варианты действий.

В июле 2017 года Северная Корея, по-видимому, успешно испытала свою первую межконтинентальную баллистическую ракету (МБР). Согласно некоторым оценкам, Северная Корея уже в 2018 году получит возможность угрожать территории США своим ядерным оружием. Эти события, по-видимому, коренным образом изменили представления США об угрозе, которую режим Ким Чен Ына представляет для них. Подобная оценка ядерных возможностей КНДР означает, что сроки проведения военных операций против Пхеньяна без риска получить в ответ термоядерный удар по территории США сужаются. Северная Корея добилась значительных успехов в достижении стратегических ядерных возможностей. В КНДР провели шесть испытаний ядерных устройств: по одному в 2006, 2009, 2013 годах, двух в 2016 и одного в 2017 году. Последнее стало испытанием термоядерного устройства. По самым крайним оценкам в США, Северная Корея может уже обладать 60 ядерными боезарядами.

На сегодняшний день Северная Корея с апреля 1984 года провела 116 испытательных пусков баллистических ракет, причем примерно три четверти — после прихода к власти Ким Чен Ына в декабре 2011 года. Правда, без достаточных испытаний надежность и эффективность северокорейских МБР остается неизвестной. Но за последние 20 лет Северная Корея предприняла шесть попыток запусков искусственных спутников Земли с использованием достаточно мощных ракетоносителей. Первые четыре запуска завершились неудачей, но последние два (в 2012 и 2016 годах) разместили спутники на орбите. Надо заметить, что технологии запуска спутников аналогичны тем, что используются в пусках межконтинентальных баллистических ракет с боевой начинкой. Кроме того, в 2016 году Пхеньян испытал ракету средней дальности (около 3000 км) «Мусудан» и баллистическую ракету морского базирования с запуском с борта подводной лодки.

Все северокорейские ракетные испытания специально запрещены резолюциями Совета Безопасности ООН. Поэтому США могли бы вполне законно сбивать тестируемые корейские баллистические ракеты. Но тогда они бы продемонстрировали миру возможности своей ПРО, которая сама могла бы оказаться не вполне надежной. Это подорвало бы способность сдерживания в развивающемся кризисе, выходящем за пределы региона.

Ситуация в ключевом аспекте — готовности США начать превентивную войну против КНДР напоминает недавнее прошлое. Согласно заявлениям бывших сотрудников администрации президента Клинтона, в 1994 году по мере развития тогдашнего кризиса серьезно рассматривался вопрос об упреждающем военном ударе по ядерным объектам Северной Кореи.

В отличие от того случая, сейчас должностные лица администрации Трампа публично и открыто утверждают, что «все варианты находятся на столе», включая использование военной силы, для борьбы с угрозой, которую Северная Корея может представлять для Соединенных Штатов и их союзников.

В соответствии с политикой предыдущих администраций официальные лица администрации Трампа также заявили, что целью их действий в отношении Северной Кореи является «денуклеаризация» этого государства. «Денуклеаризация», т. е. лишение КНДР «военного атома» — вот самый часто встречающийся термин в рассуждениях американских политиков и экспертов о целях американской политики на Корейском полуострове. В конечном итоге, администрация Трампа сделала приоритетом внешней политики безопасности США ликвидацию ядерной и ракетной программ Северной Кореи.

Сейчас по публикациям в СМИ просматривается шесть возможных вариантов действий США по отношению к Северной Корее:

— поддержание нынешнего военного статус-кво,

— усиление политики сдерживания через усиление военного присутствия и санкции;

— добровольный отказ КНДР от создания систем доставки, способных угрожать Соединенным Штатам;

— превентивный удар США и их союзников по ядерным и ракетным объектам Северной Кореи;

— крупная военная операция с использованием наземных сил для свержения режима Кима в КНДР и военной оккупации страны, за которой последует объединение двух Корей;

— вывод войск США из Республики Корея (РК) в обмен на соглашение о «денуклеризации» КНДР.

Однако по большому счету очевидно, что против Северной Кореи США могут использовать лишь две стратегии: либо сдерживания, либо сокрушения. Выбор сводится к двум альтернативам: либо начинать военные действия для «денуклеаризации» Корейского полуострова", либо продолжать политику того, что в США определяют, как «сдерживание» Северной Кореи. Последнее означает, что де-факто США придется смириться с ядерным статусом КНДР.

В теории «сдерживание» означает политику, имеющую целью предотвращение конкретных действий со стороны противного государства. Можно констатировать, что до сего дня Соединенные Штаты проводили против Северной Кореи политику сдерживания. Правда, с ее помощью они так и не смогли заставить Пхеньян отказаться от программ развития ОМП. Несмотря на все давление и санкции, КНДР вряд ли добровольно откажется от ядерного оружия. Поэтому Соединенным Штатам, если они не снимут проблему военным путем, остается только молчаливо признать, что Северная Корея становится членом мирового «ядерного клуба», и далее преследовать совсем другие стратегические цели

Недавно, в августе 2017 года государственный секретарь США Рекс Тиллерсон и министр обороны Джеймс Маттис изложили цели и содержание политики США для Корейского полуострова. Целью, по их словам, является его «денуклеаризация». При этом США якобы не заинтересованы в смене режима в Пхеньяне или ускоренном воссоединении Кореи. Однако анализ экспертных публикаций свидетельствует и о том, что в США размышляют и на эту тему, взвешивая все «за» и «против» кардинального решения проблемы Кима.

В США хорошо понимают, что стратегическая цель Северной Кореи — это создание собственного надежного ядерного сдерживания США для обеспечения национальной безопасности. Ким рассматривает ядерное оружие как залог выживания режима и противостояния внешним угрозам.

С 2009 по 2016 год Сеул и Вашингтон тесно координировали свою политику по отношению к КНДР в рамках т. н. «стратегического терпения», что означало давление на режим в Пхеньяне с целью заставить его вернуться за стол переговоров о «денуклеаризации». Политика осуществлялась посредством расширения многосторонних и односторонних санкций, а также через убеждение Китая оказать большее давление на Пхеньян. Даже сохранение т. н. «военного статус-кво» означало бы де-факто продолжение американской политики растущего одностороннего и многонационального давления на КНДР посредством экономических и дипломатических средств. На практике же сдерживание сопровождалось сломом статус-кво и расширением американского военного присутствия на Корейском полуострове. В итоге «военное статус-кво» не соблюдается, что и побуждает северных корейцев работать в пользу главного фактора своей безопасности. Конкретный пример — размещение противоракетной системы США в Южной Корее. В рамках политики сдерживания возможен и вариант развертывания дополнительных американских наземных войск в Южной Корее. По замыслу американских политиков, расширение противоракетной обороны, совершенствование киберзащиты, совместные военные учения США и РК, а также отслеживание и запрет перевозок в Северную Корею — все это в достаточной мере будет сдерживать КНДР до тех пор, пока она не пойдет на «денуклеаризацию». Но политика «стратегического терпения» не заставила КНДР отказаться от своих стратегических военных программ. Многие аналитики опасаются, что Япония и Южная Корея из-за неэффективности усилий США начнут развивать собственные ядерные и ракетные программы, что откроет гонку вооружений в Азии и повысит риски инцидентов или просчетов в регионе.

Летом 2017 года администрация Трампа, продолжая действия в рамках предшествующей стратегии президента Обамы, а до него Буша, подняла на новый уровень приоритетов северокорейскую угрозу. Официальные лица из администрации Трампа стали открыто обсуждать возможность превентивного военного удара по Северной Корее. Поскольку политика сдерживания до сих пор не дала результата в отношение «денуклеаризации», то ее альтернативой для достижения внешнеполитических целей США становится война, мотивированная миру и себе в качестве превентивного действия.

По теории превентивная война запускается в ответ на потенциальные угрозы. Она обычно мотивирована соображением начать сражение раньше, чем позднее из-за ожидаемого сдвига в военном балансе или приобретения противником новых возможностей. В «международном праве» заметна тенденция считать упреждающее нападение приемлемым применением силы, равно как и действия, которые носят ответный характер.

Тем не менее, в США открыто признают, что военная атака США на Северную Корею или непреднамеренное возобновление военных действий в любой форме — это действия, которые связаны с военным и политическим риском. Сам конфликт, если он произойдет, скорее всего, будет значительно более сложным и опасным, чем любое другое военное вмешательство, предпринятое Соединенными Штатами после окончания холодной войны, в том числе в Ираке, Ливии и на Балканах. Однако некоторые американские аналитики по-прежнему утверждают, что риск обладания режимом Ким Чен Ына ядерным оружием, способным посредством МБР достигать территории США, перевешивает все риски, связанные с региональной войной против КНДР. Сторонники военного решения полагают, что силы США и Республики Корея, вероятно, будут безраздельно преобладать в любом военном конфликте с КНДР, который продлится не дольше нескольких недель. Большинство экспертов в США уверены, что ни Китай, ни Россия не будут прямо участвовать в военном конфликте на стороне Северной Кореи своими военными силами. Но при этом признаются, что, если Китай или Россия вмешаются в конфликт, пусть непрямо, это сделает его значительно более сложным, дорогостоящим и продолжительным. В зависимости от характера конфликта и выдвигаемых стратегических целей военные потери американской армии могут оказаться весьма значительными.

В США обсуждаются два возможных варианта военных действий против КНДР. Первый — это превентивный удар по ядерным и ракетным объектам Северной Кореи на подобие тех, что осуществлял Израиль против атомных объектов в Ираке и Сирии. Т. е. речь идет об ограниченном ударе, при котором Соединенные Штаты могут использовать для атак на цели в КНДР ограниченные средства — свою авиацию и крылатые ракеты. Возможно также, что силы специальных операций США и Республики Корея примут участие в подобных атаках на объекты КНДР. Но последние операции считаются высоко рискованными, поскольку могут принести значительные военные потери по сравнению с воздушными атаками. Возможные цели в сценарии с ограниченным ударом включают инфраструктуру ядерного производства, ядерные устройства, ракетные боеголовки и связанные с ними средства доставки. Производственная инфраструктура включает в себя реакторные комплексы, урановые рудники и обогатительные сооружения, установки по извлечению плутония, соответствующие научно-исследовательские и опытно-конструкторские сооружения и испытательные установки, наконец, заводы, на которых строят ракеты. Ограниченный удар, который не приведет к эскалации конфликта, окажется относительно не дорогостоящим для Соединенных Штатов. Это является заметным плюсом. Все остальное уходит в минус. «Хирургический удар» «Томагавками» может стать наихудшим способом военной борьбы против КНДР, главным образом, из-за национальных особенностей противника американцев. Вот основные доводы против сценария «ограниченной превентивной атаки» на КНДР:

1. Только ограниченная атака на объекты может привести либо к дальнейшей эскалации конфликта, либо к побуждению КНДР и дальше работать над своими стратегическими военными программами;
2. Учитывая недостаточную разведку и широкое использование северокорейцами подземных сооружений, удары США не уничтожат программы, но в лучшем случае вернут их на несколько лет в прошлое, т. е. задержат их развитие на некоторое время. Можно предположить, что у американской разведки недостаточно информации о количестве, типах и местонахождении ядерных боеголовок и расщепляющихся материалов КНДР;
3. Авиационные удары и удары крылатыми ракетами по ядерным объектам КНДР могут привести к распространению радиоактивного заражения в случае их повреждения или разрушения.

Поэтому вместо ограниченного нападения часть американского экспертного сообщества предлагают полноценную войну против КНДР. Военная операция более высокого уровня будет нацелена на военное поражение КНДР и смену режима. Военные удары придется наносить не только по ядерной и ракетной инфраструктуре, но и по пунктам командования, ключевым политическим и военным лидерам, артиллерийским и ракетным установкам, объектам химического и биологического оружия, аэродромам, портам и другим целям. Эта операция была бы равнозначна проведению полномасштабной войны на Корейском полуострове с риском расширения конфликта в регионе.

В США полагают, что источник проблемы безопасности на Корейском полуострове — это сам режим Ким Чен Ына. Его устранение будет содействовать региональной и глобальной безопасности США. Однако устранение режима Кима связано с высокой степенью военного и политического риска. Подготовка к такой крупномасштабной операции может быть легко обнаружена, что может привести к упреждающим ударам КНДР против военных и гражданских целей в Южной Корее, Японии и других местах.

Операция потребует значительного участия сухопутных войск, для чего необходимо наращивание сил США на Корейском полуострове. Сухопутные войска США понадобятся и для послевоенных операций по стабилизации нового режима, которые могли бы длиться годами. Однако еще одна оккупация — Корейский театр в дополнение к Ираку, Сирии и Афганистану мог бы иметь значительные последствия для наличия и боеготовности наземных сил США при внезапной необходимости их использования в других регионах планеты, например, в Восточной Европе.

Против широкомасштабной войны на Корейском полуострове американские эксперты выдвигают доводы, как технического и гуманитарного, так и политического характера.

Из-за сложности ситуации и различных возможностей сторон, военные действия могут разворачиваться на Корейском полуострове непредсказуемо и действие может оказаться сравнимо с «очень сложной игрой в трехмерные шахматы». Несмотря на очевидные недостатки в общей структуре обычных сил и дефиците современных обычных вооружений, многие наблюдатели ожидают, что КНДР будет использовать с самого начала военного конфликта свою обычную артиллерию по целям в Южной Корее и в особенности по густонаселенным районам Сеула, что может привести к значительному ущербу столице РК и массовым жертвам. По самому пессимистическому расчету, в первые дни боевых действий от огня северокорейской артиллерия могут погибнуть и получить ранения до 300 тыс человек. Для повышения живучести своих батарей КНДР повысила мобильность ракетных установок и, по крайней мере, некоторых своих артиллерийских дивизионов. Война может сопровождаться и ударами баллистическими ракетами среднего радиуса действия по густонаселенной Японии. Такое нападение могло бы быть оправдано для корейцев их вековой исторической враждебностью по отношению к Японии.

КНДР может использовать и свой высококвалифицированный и массовый спецназ для атаки по целям к югу от демилитаризованной зоны (ДМЗ), а также может использовать оружие массового уничтожения, в том числе — химическое и биологическое. Существует также вероятность того, что конфликт с КНДР может перерасти в ядерную войну, результатом которой может стать радиоактивное загрязнение в регионе и соседних странах — Китае, Японии и российском Приморье.

Северная Корея может ударить своими баллистическими ракетами средней дальности по военным базам США в Японии, возможно, с применением ядерных боеголовок. Кроме того, некоторые наблюдатели утверждают, что Северная Корея, возможно, уже имеет возможность начать ядерное нападение на континентальную территорию Соединенных Штатов, возможно, используя диверсионные приемы со скрытной доставкой ядерных боезарядов в контейнерах на гражданских судах. Северная Корея также угрожала использовать свое ядерное оружие для нанесения ущерба США посредством наводимого ядерным взрывом электромагнитного импульса.

Северная Корея также может начать кибератаку против Соединенных Штатов, Южной Кореи или других целей. Эскалация военного конфликта на полуострове сразу же может затронуть более 25 миллионов человек по обе стороны демаркационной линии на Корейском полуострове, включая по меньшей мере 100 тыс граждан США, проживающих и работающих в РК. Американцам придется заниматься эвакуацией американских некомбатантов, в том числе семей американских военнослужащих, дислоцированных в РК. Для сравнения, в июле 2006 года американцам пришлось эвакуировать 15 тыс своих граждан из Ливана, что стало крупнейшей операцией такого рода после Второй мировой войны. Проведение подобной операции на Корейском полуострове станет гораздо более тяжелой задачей.

Экономические последствия от полномасштабной войны на Корейском полуострове, вероятно, будут существенными. Согласно одной приблизительной оценке из исследования RAND в 2010 году, затраты на обычную войну могут составить 60% - 70% годового ВВП Южной Кореи, который в 2016 году составил $ 1,4 трлн. Согласно одному исследованию, если Северная Корея взорвет ядерный боеприпас в 10 килотонн над Сеулом, то финансовые затраты на ликвидацию последствий такой атаки могут составить более 10% ВВП Южной Кореи в последующие десять лет.

Кроме того, развертывание сил и оборудования из континентальной части Соединенных Штатов приведет к большим расходам на такую операцию из-за материально-технических проблем в перемещении войск и материальных средств через Тихий океан.

Применительно к возможной послевоенной ситуации на Корейском полуострове военным силам Соединенных Штатов, возможно, придется реагировать на ряд проблем как в Северной, так и в Южной Корее. Американские оккупационные силы для выполнения операций по стабилизации и реконструкции также потребуют расходования значительных ресурсов США. Оценки затрат на воссоединения корейцев в рамках единого государства после сокрушения режима Кима на Севере значительно варьируются: от консервативных оценок в $ 500 млрд до более пессимистических оценок в более, чем $ 2,5 трлн.

Теперь о доводах «против» большой войны на Корейском полуострове политического характера. Военные планы на большой конфликт американцев должны рассматривать и возможность прямого военного столкновением с Китаем, как это произошло во время войны 1950−1953 годов в Корее. Если Соединенные Штаты вынуждены будут предпринять ограниченные превентивные удары по Северной Корее, то это может привести к серьезному ухудшению в их отношениях с Китаем. Китай заявил, что «решительно выступает против войны и беспорядков на полуострове» и «привержен к безъядерному, мирному и стабильному Корейскому полуострову, и решению соответствующих вопросов посредством диалога и консультаций».

Официальное китайское издание People’s Daily в одной широко обсуждаемой редакционной статье заявило, что если Северная Корея нанесет ракетный удар, а США ответят, то Китай останется нейтральным. Но подобного рода формула может означать и то, что Китай как-то поддержит Северную Корею в случае первого удара по ней американцев.

Многие, если не большинство аналитиков, считают, что стабильность на Корейском полуострове, а не «денуклеаризация», является первостепенным приоритетом китайских лидеров в отношении полуострова. Война на полуострове может привести к массовому потоку корейских беженцев в северо-восточный Китай, где проживает большое количество этнических корейцев. Во время или после возможной военной кампании корейско-китайская граница могла стать геополитически чувствительной областью, что потребовало бы дополнительных сил безопасности с обеих сторон. В течение многих лет Соединенные Штаты и Южная Корея пытались провести переговоры с Китаем о различных непредвиденных обстоятельствах, связанных с военным конфликтом и/или нестабильностью в Северной Корее, отчасти для сокращения возможности прямого военного столкновения между Китаем и США. Китайские официальные лица, как правило, сопротивлялись участию в подобных обсуждениях. Некоторые наблюдатели считают, что это может быть связано с нежеланием китайцев даже косвенно поддерживать военную акцию США по «денуклеаризации» полуострова. Разумеется, КНДР с ее 90% внешним товарооборотом с Китаем очень сильно зависит от него. Поэтому именно от КНР зависит успех санкционной политики США против Северной Корее. Но для того, чтобы Китай стал по-настоящему сотрудничать с США в деле экономического удушения режима Кима, американцы должны взамен предложить нечто существенное Пекину. Это «существенное» заранее известно — это Тайвань и острова в Южно-Китайском море. Но пойти на такие «существенные» уступки Китаю Вашингтон совсем не готов.

Использование военной силы США на Корейском полуострове, вероятно, будет иметь далеко идущие последствия для альянсов и партнерств США в регионе, для политики сотрудничества и соперничества в Азиатско-Тихоокеанском регионе и, возможно, шире. Вспышка войны на полуострове может потенциально подорвать два основных приоритета США в Восточной Азии: сохранение интересов США и поддержание стабильности в регионе.

Последствия превентивного или упреждающего удара по КНДР или большая война против нее без мандата Совета Безопасности ООН могли бы быть негативными для США. Если Пекин останется официально «нейтральным» в конфликте на Корейском полуострове, то Китай мог бы попытаться установить свое лидерство при изменении восточноазиатского порядка. США оказались бы скомпрометированы «агрессией» против суверенного азиатского государства.

И Китай, и Россия разделяют общее желание предотвратить сдвиг в региональном балансе сил, который мог бы последовать после военного объединения двух Корей под эгидой США. Будущая роль России в регионе видится американским экспертам неопределенной, тем более в случае военного вмешательства США на Корейском полуострове. Россия по-прежнему продолжает военное строительство на Дальнем Востоке, что осложняет возможную военную операцию США против КНДР. Кроме того, в США опасаются, что Кремль проявляет большой интерес к утверждению своей роли в любом возникающем геополитическом конфликте. Москва может попытаться воспользоваться потрясением еще в одном регионе мира в своих интересах.

Теперь собственно о военном потенциале двух сторон так, как он видится из США.

Американские эксперты видят четыре сильных козыря у военных Северной Кореи.

Первый. Это оружие массового поражения, прежде всего атомное с возможностью использования посредством баллистических ракет. КНДР располагает ракетами, способными достичь главной военной базы США в восточной части Тихого океана — Гуама, других баз США и территорий ближайших американских союзников, включая Японию. Кроме того, подтверждено наличие у Северной Кореи химического и биологического оружия. Некоторые военные эксперты полагают, что эти классы ОМП будут немедленно задействованы режимом КНДР в случае военного конфликта.

Второй. При строительстве своих вооруженных сил КНДР выделила значительные ресурсы для развития асимметричных возможностей, таких, например, как силы специального назначения. Спецназ КНА, по сообщениям американской разведки, насчитывает до 200 тыс солдат, включая 140 тыс в легкой пехоте и 60 тыс в 11-м штурмовом корпусе. 11-й штурмовой корпус является основной частью спецназа КНДР, чьей задачей является ведение специальных военных операций, в том числе, на территории Южной Кореи.

Третий. КНДР укрепила многие из своих ключевых объектов обширной сетью подземных тоннелей, что представляет еще одну проблему для выявления военных возможностей северокорейских войск. При этом приблизительно 70% наземных сил и 50% воздушных и военно-морских сил КНДР дислоцированы в пределах 100 километров от ДМЗ, т. е. в случае войны они могут сразу же атаковать Южную Корею.

Четвертый. Некоторые аналитики считают Северную Корею главной угрозой кибербезопасности США. Но из-за неопределенного состояния с оценкой кибер-потенциала КНДР описания порой разнятся на прямо противоположные. Тем не менее, утверждается, что, начиная с 2009 года, Северная Корея провела многочисленные кибератаки против южнокорейских финансовых учреждений и средств массовой информации. Министерство внутренней безопасности США в июне 2017 года выпустило бюллетень, в котором утверждалось, что Северная Корея нацелена на медиа, аэрокосмическую, финансовую и критическую инфраструктуры в Соединенных Штатах.

Что касается основного военного союзника США в возможной войне против КНДР на Корейском полуострове, то военные силы Республики Корея по численности составляют примерно половину от вооруженных сил КНДР, что заставляет некоторых военных аналитиков на Западе думать, что Южная Корея, возможно, не имеет достаточно сил, чтобы встретить прямой атакующий удар с Севера. Поэтому двумя ключевыми компонентами политики США на Корейском полуострове остаются Договор о взаимной обороне между США и Республики Корея от 1 октября 1953 года, а также постоянное присутствие в Южной Корее около 28,5 тыс американских войск. США имеют девять основных военных баз на территории Южной Кореи.

Американские войска выступают как фактор сдерживания и в качестве гаранта американского вмешательства в случае военных действий КНДР к югу от ДМЗ. Вооруженные силы США тесно взаимодействуют в своей подготовке с вооруженными силами РК. Соединенные Штаты предоставляют РК услуги разведки, включая и военную разведку. В текущих совместных операционных планах США и Республики Корея не скрывается, что Соединенные Штаты будут развертывать новые подразделения для укрепления РК в случае военных действий.

Начиная с 2004 года ВВС США увеличили свое присутствие в РК через регулярную ротацию самолетов расширенных ударных возможностей. Эти самолеты часто остаются в Южной Корее в течение нескольких недель, а иногда и месяцев для обучения под предлогом участия в совместных маневрах. В 2016 году Южная Корея согласилась разместить у себя американскую батарею ПРО системы THAAD. Эта батарея — восемь пусковых установок и 48 перехватчиков были развернуты в начале этого года. THAAD предназначен для перехвата баллистических ракет среднего и малого радиуса действия. Но система до сих пор не использовалась в военных конфликтах, поэтому ее эффективность во время войны не известна. А пока система ПВО Patriot PAC-2 продемонстрировала ограниченные военные возможности для противодействия баллистическим ракетам противника. Между тем, соглашение о перемирии 1953 года требовало, чтобы стороны конфликта воздерживались от введения нового оружия на Корейский полуостров. Но с того времени этот пункт нарушался обеими сторонами много раз. Северная Корея неоднократно заявляла о том, что соглашение о перемирии уже недействительно, и что она в который уже раз выходит из него.

За военный театр на Корейском полуострове отвечает Тихоокеанское командование США — USPACOM. USPACOM был создан 1 января 1947 года. В настоящее время численность военной группировки USPACOM составляет 375 тыс военнослужащих. Силы USPACOM выглядят следующим образом:

— Тихоокеанский флот США (Третий и Седьмой флоты) состоит из примерно 200 кораблей, включая пять ударных групп авианосцев, около 1100 самолетов и более 130 тыс моряков и гражданских служащих;

— Из состава Корпуса морской пехоты выделено две морские экспедиционные группы — всего около 86 тыс человек и 640 самолетов;

— Военно-воздушные силы Тихого океана составляют примерно 46 тыс военнослужащих, гражданских служащих и более 420 самолетов;

— Сухопутные силы Тихого океана состоят примерно из 106 тыс человек в составе одного корпуса и двух дивизий, а также более 300 самолетов. Этот контингент включает в себя 1200 бойцов специальных операций.

В случае войны на Корейском полуострове именно силы Тихоокеанского командования США станут главным ресурсом усиления американского присутствия на корейском военном театре. В случае войны и в зависимости от разных обстоятельств, по сведениям официальных источников РК, там будет развернуто до 690 тыс дополнительных сил США, а также 160 военно-морских судов и около 2 тыс самолетов.

Эти подразделения и предполагаемая дата их прибытия на театр военных действий на Корейском полуострове перечислены в специальном плане TPFDL. Военные планы для кризисной ситуации разрабатываются американцами и южными корейцами в двух разных вариантах: гибкого сдерживания — FDO и развертывания по плану TPFDL. FDO вводится в действие на начальных этапах конфликта, когда уровень кризиса на Корейском полуострове растет, чтобы предотвратить войну и смягчить кризисную ситуацию, развернув назначенные силы. Второй вариант предусмотрен для развертывания в случае большой войны.

Для совместного командования собственно в Республике Корея 7 ноября 1978 года было создано Командование объединенными силами (CFC) американских войск и южнокорейской армии со своей отдельной штаб-квартирой. CFC осуществляет командование над более чем 600 тыс американских и южнокорейских военнослужащих, развернутых в мирное время в Республике Корея. В военное время эти силы могли получить дополнительно около 3,5 млн резервистов Республики Корея, а также дополнительные контингенты США. CFC командует четырехзвездный генерал США с аналогичным по рангу генералом армии РК в качестве своего заместителя. В случае войны южнокорейская армия будут находиться под непосредственным оперативным командованием американцев.

Ну, и в заключение о совсем необычном решении северокорейской «нуклеарной проблемы», которое предлагают некоторые американские эксперты. Они подметили, что неоднократные заявления КНДР свидетельствуют о том, что военное присутствие США на Корейском полуострове крайне неприятно для Пхеньяна. На этом основании эти эксперты утверждают, что единственная причина, по которой КНДР рассматривает Соединенные Штаты в качестве угрозы своей безопасности — это постоянное американское военное присутствие в Южной Корее и Японии. Поэтому они предлагают обменять в специальном соглашении с КНДР вывод американских войск на «денуклеаризацию» Северной Кореи. Подобное решение устранило бы возможность северокорейских военных операций против Соединенных Штатов, а также могло бы создать основу для внутриполитических реформ в КНДР и налаживанию отношений с американцами, в том числе, в области экономики. Этот вариант уже давно рассматривается в рамках дискуссии по политике безопасности США на Корейском полуострове. Поскольку ничто другое не срабатывает, а большая война вызывает опасения, то вывод американских войск стал бы коренным и полезным изменением в региональной стратегии. Такова кардинальная альтернатива войне или повышению напряженности на Корейском полуострове. Вывод вооруженных сил США с Корейского полуострова не является основанием для прекращении военного союза США и РК. Силы США, расположенные в других частях Азиатско-Тихоокеанского региона, могут укрепить Южную Корею в случае возможного военного кризиса на полуострове.

Критики этого варианта указывают, что опыт отношений с северокорейским режимом, который и раньше не соблюдал полностью соглашения, означает, что Пхеньян не будет следовать этой сделке в долгосрочной перспективе. А любое ухудшение отношений безопасности США с Южной Кореей может подорвать важность американского военного присутствия в качестве инструмента внешней политики США в других странах. Отсутствие военного присутствия США в Южной Корее могло бы также побудить КНДР возобновить боевые действия для того, чтобы объединить Корейский полуостров под властью Пхеньяна.

В конечном итоге, последнее крайнее предложение — сыграть в поддавки с Пхеньяном ради «денуклеаризации» — выдает всю сложность сложившейся ситуации для Вашингтона. Давление на КНДР посредством сдерживания и санкций не ведет к успеху, главным образом, из-за позиции КНР. Сам по себе ограниченный удар авиацией и крылатыми ракетами не может ликвидировать потенциал атомной и ракетной программ КНДР. Более того, он чреват эскалацией большой войны. Сама большая война против КНДР, особенно после опыта Ирака и Афганистана, страшит своей неопределенностью и высокими расходами. Не трудно заметить, что против «большой войны» американскими экспертами приводится слишком много аргументов против. Поэтому американцам остается разве что плыть по течению политики сдерживания, наблюдая, как временная ниша для возможного начала войны против КНДР до середины 2018 года день за днем уменьшается. Похоже, что единственный принятый инерционный вариант — текущая политика сдерживания в отношение КНДР будет в дальнейшем неуклонно перетекать в знакомую по другим протагонистам США политику ядерного сдерживания. По-видимому, Соединенным Штатам придется расширить свой сдерживающий фактор в Южной Корее, включив в него и фактор ядерного оружия. Возможное развертывание американского тактического ядерного оружия нежелательно как для КНР, так и России.

Аналитическая редакция EADaily