Что стоит за активизацией башкирских националистов в Уфе: мнение

Прошедший 16 сентября несанкционированный митинг башкирских националистов в Уфе стал заметным событием общественно-политической жизни республики. Собрав, по разным оценкам, от нескольких сотен до тысячи человек, митинг стал концентрацией недовольства «башкирской элиты» по отношению к действующему главе Башкирии Рустэму Хамитову, семь лет возглавляющему регион.

Пришедший на смену президенту Муртазе Рахимову Хамитов, хоть и не был «варягом» для Башкирии (уроженец республики, работал главой МЧС), однако не являлся «человеком Рахимова». Это привело к расколу региональной элиты, часть которой продолжала ориентироваться на Рахимова, хотя на фоне своего предшественника Хамитов выглядел более адекватно. Он не поддерживал этнократический курс, не создавал кланово-семейную систему распределения ресурсов, негативно относился к националистам и исламистам.

По данным соцопросов, 2/3 населения республики считают, что при Рахимове башкирским национализмом была пропитана вся внутренняя политика. Причем в дискриминируемом положении находились как русское население, так и татарское. Наконец, Хамитов не пытался создавать региональную фронду, как это продолжают делать в соседнем Татарстане. Хамитов всегда был последовательным сторонником генерального курса Москвы, что, естественно, не нравилось прежнему руководству Башкирии и всем, «встроенным в систему».

Не нравилось это и башкирским националистам, которые потеряли покровителей со стороны местного руководства. Более того, начался процесс смены политического курса: теперь Башкирия — не очаг регионального сепаратизма, а часть России, где соблюдаются федеральные законы. Своего рода лакмусовой бумажкой стало отношение к федеральному закону о переименовывании должности президента республики. Должность Хамитова именуется «глава Республики Башкортостан» (в Татарстане по-прежнему игнорируют федеральный закон, сохраняя за Рустамом Миннихановым право именоваться президентом — прим. EADaily ).

Другой лакмусовой бумажкой стало отношение к этнолингвистическому конфликту, который тянется в Башкирии и Татарстане еще с 1990-х годов. Многолетнее противостояние родителей школьников, которых заставляют изучать национальные языки в ущерб преподаванию русского, заметили на федеральном уровне. Президент России Владимир Путин дважды обращал на это внимание на заседаниях Совета по межнациональным отношениям в 2015 и 2017 годах, поставив задачу решить проблему. Второй раз ему пришлось сделать это жёстче, дав поручение Генпрокуратуре, поскольку с первого раза в Казани «не поняли» (если судить по заявлениям главы Минобрнауки Татарстана Энгеля Фаттахова, не поняли и со второго — прим. EADaily ). В Уфе подвижки начались за месяц до выступления Путина в Йошкар-Оле: прокуратура Башкирии вынесла представление Рустэму Хамитова как главе исполнительной власти республики, указав на многочисленные факты нарушения федерального законодательства об образовании, в частности, невозможности русскоязычным детям изучать русский язык в полном объеме. Пусть не сразу, но Хамитов все же взял курс на разрешение этнолингвистического конфликта.

Это вызвало крайнее раздражение у башкирских националистов, которые поняли, что их ждет очевидное политическое банкротство: ведь не только русские родители начнут отказываться от «принудиловки» по башкирскому языку — уже есть случаи, когда за это выступают и городские башкиры.

Созванный 28 апреля Конгресс башкирского народа (председатель — главврач Республиканского клинического госпиталя ветеранов войн Халил Мустафин) сразу заявил об оппозиции к Хамитову. К нему присоединились незарегистрированная общественная организация «Башкорт» (председатель — Фаиль Алсынов), созданная в 2014 году и состоящая преимущественно из молодежи, которая сумела потеснить другую молодежную националистическую организацию «Кук буре» (председатель — Азат Сальманов, создана в 2007 году). Впрочем, все эти организации действуют в данном случае вместе — против Хамитова. И то, что они делают это весьма дерзко, свидетельствует, что за их спинами стоит влиятельный покровитель. Многие понимают, что этот покровитель — Рахимов. Тот, кого в Башкирии всегда звали Бабай («дед»), и тот, кого отправили в отставку вопреки его желанию. Все это время у Муртазы Рахимова и его команды росло стремление к политическому реваншу, а ситуация вокруг этнолингвистического конфликта — прекрасная возможность «раскачать» обстановку.

Правда, остается неясным, чего добьются башкирские националисты своими протестами (на вечер 21 сентября запланирован очередной митинг «За отставку Хамитова» в Уфе)? С одной стороны, они недовольны, что Москва дала установку на добровольное изучение башкирского, с другой — требуют отставки Рустэма Хамитова, который и проводит политику центра. Налицо — отсутствие всякой логики (хотя когда она была у националистов).

Если даже предположить, что федеральный центр услышит башкирских националистов и пойдет на снятие Хамитова, то поставит не того, кого хочет Рахимов (попытка бывшего премьер-министра Башкирии Раиля Сарбаева, которого многие воспринимали как протеже Рахимова, принять участие в выборах главы республики в 2014 году, закончилась провалом). Новый глава будет продолжать федеральную политику в республике, только будет делать это еще более решительно. Значит, цель всех этих акций и протестов другая — дестабилизация обстановки, и в этом случае за спиной Рахимова вырисовываются уже совсем другие кукловоды.

В Татарстане пока наблюдают за происходящим. Татарские националисты не устраивают протестных акций. Хотя интернет бурлит, а в рупорах этнократии (вроде «Реального времени» и «Бизнес Online») публикуются статьи, авторы которых всячески стараются убедить, что принудительное обучение татарскому — это «залог межнационального согласия». Вполне вероятно, что ближайшая акция состоится в середине октября, когда татарские националисты отмечают так называемый «День памяти и скорби» (12 октября 1552 года войска Ивана Грозного взяли Казань — прим. EADaily). К этому мероприятию, в последние годы собирающему от силы 150 человек, могут присоединиться и Всемирный форум татарской молодежи, и националисты из соседних республик.

Следует отметить, что в Татарстане, в отличие от Башкирии, «элита» не расколота — этнократия плотно занимает ключевые посты и действует в согласии с руководством республики. Отставка Минтимера Шаймиева в 2010 году не привела к его уходу из публичной политики (под него была тут же создана новая пожизненная должность «Государственный советник РТ» — прим. EADaily), а нынешний президент Татарстана Рустам Минниханов всегда был человеком из шаймиевской команды.

Сейчас власти Татарстана рассчитывают, что Москва утратит интерес к языковой теме, а проверка Генпрокуратуры ничего не даст: в лучшем случае могут быть изменения в расчасовке на русский и татарский языки, но отменять принудительное изучение татарского не станут.

Очевидно, что этнолингвистический конфликт в Башкирии наложился на внутрирегиональное противостояние элит, когда команда прежнего главы республики пытается свергнуть команду действующего. Опыт показывает, что все подобные попытки не дают результата: Москва не станет менять «своего» человека, который проводит ее генеральную линию только потому, что это не нравится местной националистической фронде.

Тем не менее, подобные старания «раскачать лодку» могут быть использованы для осложнения ситуации в России в целом — создать еще один очаг напряженности внутри страны в рамках общего геополитического курса, руководствуясь стратегией «управляемого хаоса». Полагаю, что со стороны федерального центра этой тактике должен быть дан жесткий и результативный ответ.

Руслан Обоев, политолог