«Победили суннитский халифат? Будет шиитский!»: Израиль в фокусе

Портал 9tv.co.il опубликовал аналитическую статью израильского журналиста Владимира Бейдера, под заголовком «Новая иранская сделка»

Мой знакомый, не так давно занимавший весьма важный пост в Моссад однажды объяснил мне главный принцип работы его бывшего ведомства с прессой: «Вы всегда будете знать о нашей деятельности только то, что нам понадобится, чтобы вы рассказали».

Я и раньше сливы «из разведывательных источников», как и официальную информацию от них, не был склонен воспринимать буквально, но после того компетентного и емкого объяснения стараюсь понять прежде всего не что сообщается, а зачем.

Этим случайно доставшимся мне секретом самой знаменитой израильской секретной службы открыто делюсь сегодня, чтобы легче нам всем было разобраться в обсуждаемой последние дни теме: о серьезных разногласиях Израиля с уже новым руководством США и Россией по поводу будущего урегулирования в Сирии.

Секретный доклад на публику

В начале недели глава Моссада Йоси Коэн выступил на заседании правительства. Для умеющих читать официальную информацию в самом этом сообщении содержится сигнал повышенного внимания.

У тех, кто принимает решения в области безопасности и внешней политики — прежде всего премьер-министра, министра обороны, министра иностранных дел (если он есть — в нынешнем правительстве этот пост оставил за собой премьер), начальника Генштаба — есть возможности получать доклады, сведения и рекомендации от начальника внешней разведки без каких-то специальных совещаний и без того, чтобы публика знала об их встречах. Это часть их ежедневной работы.

Кроме того, существует особый форум — узкий кабинет по вопросам безопасности, — в который входят отдельные министры и без согласования с которым первые лица формально не вправе принимать важнейшие решения.

Заседания узкого кабинета проходят регулярно (кроме тех, что созываются в экстренном порядке), но о них, в отличие от заседаний правительства, сообщается далеко не всегда и уж тем более не разглашается весь круг вопросов, который там рассматривается.

Само собой, на них присутствуют руководители спецслужб, включая Моссад, и армии или их представители. Сообщать об этом нет нужды — рутина.

А на еженедельных заседания правительства, где в полном составе присутствует больше двух десятков министров с разной степенью умения держать язык за зубами, их помощники, эксперты, обслуга, носитель самых деликатных секретов государства — начальник Моссада — доклады делает не часто. Сам факт его выступления в этой непрофильной для него аудитории — событие неординарное.

А широкое освещение этого факта — свидетельство возникновения особых, если не чрезвычайных обстоятельств. И того, что израильское руководство намерено о них громко заявлять. Моссадом не шутят. Это оружие неординарного калибра.

Спрятал, но не перестал

Содержание доклада, естественно, не обнародовано. Но о чем там шла речь, известно. Если коротко — об иранской угрозе.

Раньше, говоря о ней, в Израиле имели в виду прежде всего приближающуюся перспективу обретения Ираном ядерного оружия. Эта опасность никуда не делась. Моссад располагает данными, что Иран не отказался от своих ядерных амбиций, не лишился возможностей их воплощения, не прекратил разработки боеголовок и далеко продвинулся в средствах доставки. Сделка мировых держав с Ираном лишь позволила им отвернуться от проблемы, а ему — втихаря продолжать начатое.

Все, как в анекдоте из моего детства про пьяного, справлявшего малую нужду на площади, которому милиционер велел: «Спрячьте и перестаньте!», а он спрятал, но не перестал. Надул-таки мента!

Однако Израиль так яростно, хотя и безуспешно, противился заключению этой сделки не только потому, что она не могла привести к заявленной благой цели в будущем, но и потому, что развязывала Ирану руки и набивала мошну уже в настоящем.

Финансовые трудности, вызванные санкциями, — главное, что сдерживало иранскую экспансию в регионе. С отменой санкций в результате сделки с «шестеркой» эта препона пала. Ирану теперь хватает средств для содержания послушных ему шиитских военных формирований в Сирии, Ливане, Ираке, Йеменеи создания новых, где бы то ни было, — деньги есть.

Война в Сирии долгое время отвлекала внимание от менее масштабных горячих точек — Йемена, например, где шиитские повстанцы — хуситы, вооружаемые, снабжаемые и тренируемые Ираном, — не только контролируют значительную часть страны, но и будоражат шиитские провинции соседней Саудовской Аравии.

Вне зоны повышенного внимания и Ливан. «Хезболла» сейчас занята сирийской войной, но как только эта эпопея завершится, — вернется к своей главной задаче, ради которой была создана и для которой ее щедро вооружает и снабжает Иран — войне с «сионистским образованием».

Этот момент уже близок, и он определяет нынешнюю ситуацию. Пазл начинает складываться в достаточно ясную и весьма тревожную картину. Глава Моссада в своем докладе на заседании правительства отметил, что главный процесс, протекающий сегодня на Ближнем Востоке, — массированная экспансия Ирана в регионе. Речь идет не только о политическом и финансовомвлиянии, а о прямом военном присутствии — собственно подразделений КСИР, местных вооруженных группировок, баз, логистической и производственной инфраструктуры.

Презентация конфронтации

Это непосредственно связано со сдачей позиций «Исламским государством» в Сирии. Как выразился в тот же день Биньямин Нетаниягу, умеющий давать афористичные формулировки (впрочем, тоже сославшись на Йоси Коэна): «Откуда уйдет ИГ* — туда придет Иран». Схема именно такая.

Глава Моссада вряд ли открыл глаза членам правительства и уж точно — не премьер-министру. Сам факт доклада понадобился, очевидно, для того, чтобы перевести в публичную сферу суть резкого неприятия израильским руководством соглашенияпо принципам урегулирования в Сирии, достигнутого между Трампом и Путиным на их первой встрече в рамках совещания «большой двадцатки» в Гамбурге 8 июля.

О том, что эта договоренность будет, Нетаниягу знал. Он принимал премьер-министра Индии НарендруМоди как раз в канун чужого им обоим саммита. После посещения опреснительной станции оба премьера босиком, по щиколотку в воде (наш, в отличие от непосредственного индуса, даже не решился подвернуть штанины), гуляли по средиземноморскому бережку, расслаблялись.

Тут позвонил Путин. Нетаниягу пришлось на время покинуть дорогого гостя. Он, как был — с мокрыми штанами и без штиблет, — уединился в будке на пляже, чтобы поговорить. Было это 6 июля. Путин собирался в Гамбург. И дернул Биби срочным звонком явно не за тем, чтобы узнать, как водичка.

То есть о том, что в Гамбурге Путин с Трампом будут договариваться по будущему раскладу в Сирии, в Иерусалиме знали и имели возможность высказать свои позиции на этот счет — не только Москве, но и Вашингтону.

Когда же получили текст соглашения, составленного по результатам договоренности американского и российского президента, выяснилось, что эти фактически требования фактически проигнорированы.

Какие-то детали стали известны только сейчас, а тогда, по свежим следам, Нетаниягу в ходе своего визита в Париж 16 июля просто заявил, что Израиль не приемлет американо-российской договоренности в такой редакции — без подробностей. Но был услышан.

Уже на следующий день глава российского МИДа Сергей Лавров заверил: «Могу гарантировать, что мы сделали все, и американская сторона сделала все, чтобы интересы безопасности Израиля в рамках этой конструкции были полностью учтены». Вряд ли это прозвучало для израильтян успокоительно. Сколько существует их страна, столько им пытаются со стороны объяснять, что будет лучше для их безопасности, и если бы они хоть раз положились на эти заверения, ее давно бы уже не было.

Через два дня Нетаниягу, выступая на саммите восточноевропейских государств в Будапеште, вновь подтвердил свое отрицательное отношение к соглашению Трампа-Путина по Сирии. После этого почти на месяц замолчал, дав время тайным переговорам. Их состоялось несколько, в разных столицах, с участием израильтян и без, однако приемлемого для Израиля варианта так и не родилось.

Вот когда и понадобилось выдвинуть на авансцену главу Моссада. Это не политик, у которого могут быть свои амбиции, фобии и трюки. Это — профессионал, именно в той, области, о которой речь, — безопасности, а картину происходящего он знает, если не лучше всех, то многих, кто думает, что знает. Моссад!

Появление Йоси Коэна на заседании правительства было лишь презентацией вывода проблемы на высший уровень. В конце недели мощная израильская делегация во главе с ним же вылетает в Вашингтон.

Видимо, потом ее маршрут пойдет в Москву.

Смена халифатов. Были ягодки…

Меньше всего в интересах Израиля входить в конфронтацию с США и Россией. Если он на нее все же идет (а он идет), значит, действительно, выхода нет.

А чего он, собственно, хочет?

Проще сказать — чего не хочет. Не хочет он укоренения после хрупкого урегулирования в Сирии военных формирований Ирана и его сателлитов.

Речь идет не только о «Хезболле». КСИР собирает по всему шиитскому миру, готовит, вооружает и приводит в Сирию десятки тысяч боевиков -индивидуально, собранных в организации со звучными названиямиили безымянными группами. Позиции разгромленных или отступивших войск ИГ* занимают они.

И это не просто на место одних головорезов приходят другие — чума на оба ваших дома. На место суннитов, составляющих большинство сирийского населения, приходят шииты, составлявшие прежде подавляющее меньшинство и жаждущие реванша.

С самого начала гражданской войны в Сирии там образовались сотни, если не тысячи вооруженных группировок, часто воюющих друг с другом. Как они появились? Деревня или несколько деревень, город или городской район, а то и квартал создавали свое ополчение, чтобы защитить свои дома от банд и армии, а дальше втягивались. То есть — по территориальному, но прежде всего — по конфессиональному признаку.

То, что происходит сейчас — в период разгрома ИГ* (а еще раньше — меньших группировок): места дислокации суннитских вооруженных формирований занимают шиитские. Это не поля, окопы, траншеи и бункеры. Это деревни и города. С людьми. Они остаются беззащитными. Между суннитами и шиитами многовековая, непримиримая, свирепая вражда. Что предвещает в жестокой гражданской войне победа одной стороны над другой, оказавшейся беззащитной? Тотальную этническую чистку!

Пусть на конфессиональной основе, но разве от этого легче? Ужасались этническим чисткам в европейской Югославии? Вы еще не видели азиатской исламской. Победили суннитский халифат? Будет шиитский!

При участии, в том числе военном, и под эгидой 80-миллионного исламистского государства, богатого нефтью и газом, с огромными финансовыми ресурсами, благодаря отмене санкций, развитой промышленностью вооружений, находящегося в двух шагах от собственного ядерного оружия, такому халифату не будет удержу. Это вам не опереточное «Исламское государство»* с краденными из захваченного банка деньгами, продажей левой нефти и садистскими казнями под видеозапись с накладным звуком.

Вот почему Израиль не хочет и заявляет, что не допустит, чтобы место ИГ* в Сирии занял Иран со своими «стражами исламской революции» и «партизанами». Он настаивает, чтобы это условие было однозначно вписано в соглашение великих держав по урегулированию в Сирии.

Чужая беда и свои резоны

Но если это так очевидно, почему всезнающим израильтянам приходится добиваться внесения табу на иранский протекторат Сирии ценой конфронтации, а его державные партнеры отказываются идти на уступки?

Потому что у каждого свои интересы.

Для России Иран — стратегический торговый партнер, «Хезболла», как, впрочем, и КСИР, — военные союзники. Препятствовать их притязаниям в регионе Москве не с руки — не по-товарищески, да и невыгодно. Своих целей в Сирии она уже достигла: ее присутствие здесь — навсегда, военные базы — есть, и узаконены, придет время — и нефтяные месторождения будут (даже отчасти уже есть, но из-за войны не приносят должного дохода).

И даже такая мелочь как сохранение режима Асада — в активе: пацан сказал — пацан сделал. А при грядущем изменении этно-конфессионального состава можно будет и выборов не остерегаться. При суннитском большинстве за алавита Асада по-честному не проголосовали бы, а при шиитском — вполне. Словом, свое взяли — надо дать и другим.

У США — иные резоны, но тоже веские.

При нынешней конфронтации с Россией удалось достичь хоть одного соглашения на высшем уровне — хоть какое-то потепление. И теперь его отменять из-за еврейского упрямства? Израиль, конечно, друг, но у США свои интересы, своя большая международная политика.

А что касается аргументации доводов, то тут ничего нового. Все уже было — когда готовилась и заключалась ядерная сделка мировых державс тем же Ираном. Они хотели закрыть назревшую и надоевшую всем проблему — и потому стремились прийти к соглашению практически любой ценой. Израиль видел в этом угрозу существованию — и потому противился сделке, ведущей к усилению Ирана.

Здесь точно то же принципиальное расхождение подходов. России и США надо решить проблему с урегулированием в Сирии — и забыть ней. А Израилю с последствиями этой сделки жить — под угрозой смерти. Или — идти на войну. Но разве впервой?

Каждому свое. При этом, конечно, никак не вспомнить, что нынешняя сирийская проблема, неожиданно оборачивающаяся иранской, — прямое следствие той самой сделки с Ираном 2015 года.

Но ведь эта проблема чужая — израильская! Я еще помню, как чисто израильской проблемой считался исламский террор. (9tv.co.il)

Портал mignews.com опубликовал аналитическую статью публициста Иры Коган под заголовком «Аббас попал в переплет».

Совсем недавно, в мае этого года, Махмуд Аббас объявил Газу мятежной провинцией и готов был оставить ее без электричества и воды, чтобы ликвидировать власть ХАМАСа и взять сектор под свой контроль. Но теперь он ищет пути примирения с хамасовским руководством, обращаясь за помощью к турецкому президенту Эрдогану и к представителям ХАМАСа в Иудее и Самарии. 1 августа больной вопрос палестинского объединения вновь обсуждался в Рамалле с делегацией из Газы.

В обмен на восстановление энергоснабжения сектора Аббас требует ликвидировать так называемый «теневой кабинет» — группу из 27 активистов ХАМАСа, представляющий собой истинное правительство Газы, и расторгнуть договор с Мухаммедом Дахланом. Речь о смене власти уже не идет — по крайне мере, вслух.

Почему же Абу Мазен пошел на попятный? Связано ли это с очередным визитом в Рамаллу Джареда Кушнера? Аббас, конечно, старается выглядеть белым и пушистым в глазах Вашингтона, но у него хватает опыта, чтобы еще долго морочить голову американцам. Не случайно его представители жалуются на некомпетентность и произраильский настрой делегации США и даже ставят ей условие — добиться уступок от Израиля за 45 дней. Палестинские источники пишут о том, что перспективы урегулирования крайне сомнительны на фоне расследований против Нетанияху и кадровой чехарды в администрации Трампа.

На фоне этого пессимизма глава палестинской администрации вдруг поддался на уговоры арабских лидеров и заявил, что отказывается от дипломатической войны против Израиля в ООН и других международных инстанциях. Таким образом он демонстрирует свою добрую волю и открытость мирным инициативам.

Эти странные метания в поведении Абу Мазена на первый взгляд кажутся необъяснимыми. Но на деле в них прослеживается очевидная логика.

Прежде всего, Аббас всерьез испугался усиления в Газе своего злейшего врага Мухаммеда Дахлана. Испугался до такой степени, что готов даже примириться с ХАМАСом, если Дахлан будет лишен своих постов и привилегий. Недавно Дахлан фактически возглавил теневое правительство Газы, подписав с хамасовским руководством соглашение о разделении власти: ХАМАС сохраняет за собой сферу безопасности, Дахлан берет на себя финансы и международные контакты.

В этом молодом и энергичном политике Газа видит своего спасителя от экономического кризиса, арабский мир — возможного объединителя палестинского народа, а Запад — потенциального партнера на мирных переговорах. Старая лиса Абу Мазен с его постоянными уловками и ухищрениями смертельно надоел даже своим арабским спонсорам. Именно на нынешнего главу автономии многие возлагают ответственность за застой в мирном процессе, который сегодня нужен суннитским монархиям и Египту для создания полноценной антииранской коалиции при поддержке Израиля.

У Дахлана сильные связи с египетской верхушкой, и это поможет ему не только разрушить блокаду Газы с юга, но и способствовать сближению между ХАМАСом и Каиром. Сам он не член ХАМАСа, и несмотря на его участие в интифаде Аль-Акса, Израиль сможет сесть с ним за стол переговоров. Еврейскому государству даже выгодно иметь дело с условно независимым анклавом Газа, отделенным от Палестинской автономии, поскольку на него не распространяются предыдущие договоренности, включая соглашения Осло. Еще более удобный для нас вариант — переход к Египту ответственности за экономику Газы и контроля над террористической деятельностью. До сих пор Каир противился этому, но возможно, у Дахлана получится изменить ситуацию.

В принципе, если Дахлан сможет осуществить хотя бы часть из задуманного: вывести Газу из кризиса, сблизить ХАМАС и Каир, начать с чистого листа переговоры с Израилем — в нем увидят уже не посредника, а нового палестинского лидера. Это будет приговор Аббасу. Именно поэтому он снова рвется дружить с ХАМАСом, демонстрирует свое миролюбие Трампу и даже готов не вредить Израилю на дипломатическом фронте. Дахлан для председателя автономии намного опаснее, чем Израиль и даже ХАМАС.

В целом, Абу Мазен попал в переплет из-за того, что в хамасовском руководстве слишком многие его ненавидят. Там, правда, и Дахлана не особенно любят, так что вопрос, на кого будут делать ставку в правительстве Газы, остается открытым. Кроме того, Аббас приперт к стене требованием перестать платить пособия семьям террористам и осужденным за терроризм в израильских тюрьмах. Это главное условие, которое ставят ему и Израиль, и Вашингтон, но выполнения которого никогда не простит ему палестинская улица. Поэтому одна из задач главы ПНА — отвлечь внимание от этого требования и, по возможности, убедить партнеров от него отказаться.

Казалось бы, напрасные надежды. Но Аббасу уже столько раз необъяснимо шли навстречу — в том числе и Израиль. Возможно, и сейчас ему повезет. (mignews.com)

*Террористическая организация, запрещена на территории РФ