Новый срок Роухани: проблемы и шансы на успех

Новый президентский срок Хасана Роухани ставит перед этим политиком целый ряд задач, многие из которых будут отличны от тех, с которыми он в целом справился в первый период своего руководства иранским правительством. Если ранее в деятельности президента превалировали внешнеполитические вопросы, в частности, отмена санкций, то сейчас иранскому политическому руководству придется серьезно поработать над улучшением экономических показателей страны, разрешением социальных проблем, искоренением коррупции.

Сам Роухани это прекрасно понимал еще в ходе своей предвыборной кампании, говоря о сосредоточении на социальных и экономических проблемах. Впрочем, экономика вновь переплелась с политикой после того, как США продолжили свою антииранскую политику введением новых санкций, жесткой воинственной риторикой и угрозами срыва ядерной сделки. Одно посещение Дональдом Трампом Саудовской Аравии и его жесткие заявления оттуда всерьез актуализировали вопросы безопасности Исламской Республики и укрепили позиции местных «ястребов» — тех, которых Роухани не без труда удалось одолеть на выборах. Таким образом, по-видимому, президенту придется основывать свою политику на двух векторах. От того, как это у него получится, во многом зависит благополучие Исламской Республики Иран.

Надо признать, что, несмотря на то, что основной акцент первого президентского срока Хасана Роухани делался на внешней политике, в социально-экономической плоскости ему также удалось немало. Инфляция была снижена с 40 до 8 процентов, отрицательные темпы роста в начале президентства Роухани сменились на неплохие 4% на данный момент, а МВФ прогнозирует и более высокие показатели. Однако избиратели президента, уставшие от последствий санкционной блокады, все-таки ожидали большего — массового притока инвестиций, ликвидацию или значительное снижение безработицы, уничтожение инфляции. Логично, что, не дождавшись всего этого в первый срок Роухани, иранцы, выбравшие его во второй раз, будут следить за воплощением своих чаяний.

И здесь уже намечены и даже проведены первые мероприятия. Во-первых, подписан ряд соглашений по иранской нефти. В частности, иранская сторона договорилась с французской компанией Total и китайской CNPC о разработке газового месторождения Южный Парс. Сумма контракта составила $ 4,8 млрд, что не может не впечатлять. Согласно подписанному соглашению, Total будет принадлежать 50,1% акций нового консорциума, CNPC — 30%, а иранской «Петропарс» — 19,9%. Этот и другие договоры подобного рода подписываются в контексте острой необходимости инвестиций для иранской нефтегазовой инфраструктуры. Согласно данным иранского нефтяного ведомства, для модернизации соответствующих мощностей Исламской Республики требуется $ 200 млрд, которых в стране попросту нет. Соответственно, единственный путь получения указанных средств — инвестиции. Неудивительно, вся экономическая политика иранского правительства на новом сроке Хасана Роухани будет завязана именно на обеспечении притока инвестиций.

В том же контексте следует рассматривать и недавний договор о совместной разработке иранских нефтяных и газовых месторождений между ИРИ, РФ и Турцией. Речь идет о соглашении российской «Зарубежнефть», иранской Gadir Petrol и турецкой Unit International Enerji. Договор также предполагает обширные инвестиции в иранскую нефтегазовую отрасль.

Впрочем, иранское правительство уделяет внимание и другим отраслям экономики своей страны. К примеру, одной из основных проблем Исламской Республики является трудность вывода иранских товаров на европейские рынки. Помимо уже действующей железной дороги до Казахстана, Иран долгое время пытался прорубить «окно в Европу» через республики Южного Кавказа с последующим выводом товаров в Черное море или в Россию. И если железнодорожный путь через Армению, стоимостью $ 3,2 млрд на данный момент — фантастика, то ветка через Азербайджан (Рашт -Астара), согласно официальным заявлениям, будет введена в строй уже через полгода.

Конфликтные отношения с Западом, и, особенно, с США, в свою очередь, диктуют новые векторы иранской экономической политики. Так, несмотря на то, что в ИРИ имеет место дефицит бюджета, расходы на ракетную программу значительно увеличиваются. Она получит дополнительно $ 520 млн. Примечательно, что на данный момент именно иранские ракеты являются основной причиной введения против Тегерана новых санкций. Высокие требования к обеспечению национальной безопасности и высокие расходы на оборону — непременное следствие изоляции Ирана. Впрочем, надо признать, что к таким реалиям Исламская Республика, находящаяся в перманентном конфликте с США с самого своего основания, привыкла.

В чем же причина проблем иранского бюджета? Помимо уже указанного недостатка инвестиций, действия некоторых новых санкций, здесь имеет место и неверный расчет стоимости нефти. Изначально предполагалось, что иранская нефть будет стоить 50 долларов за баррель, и, исходя из этого, планировался годовой бюджет. Однако она оказалась дешевле, и покупается лишь по 47 долларов.

В целом экономические проблемы Ирана выгодны Соединенным Штатам и их союзникам, государствам Персидского залива, а угроза разрыва ядерного соглашения, уже озвученная президентом Хасаном Роухани и другими политиками, в экономическом плане не актуальна. Наоборот, монархии залива рассматривают выходящий на мировые рынки Иран как конкурента, а Вашингтону иранские энергоносители попросту не нужны. Совсем по-другому дела обстоят с Европой — особенно в сфере политических, и, как следствие, нефтегазовых, проблем с Россией. Антииранские санкции угрожают европейским компаниям, банкам и другим структурам. Не случайно на инаугурацию президента Роухани прибыла глава европейской дипломатии Федерика Могерини. Она обсудила с главой иранского правительства именно экономические вопросы, волнующие ЕС. Последний выступает за сохранение ядерного соглашения, обеспечивающего европейским компаниям возможности сотрудничества с иранской стороной.

Не стоит сбрасывать со счетов и Китай, имеющий интересы, касающиеся иранских энергоносителей, и готовый инвестировать в нефтегазовую сферу ИРИ. Сделка с участием Total и CNPC — иллюстрация этих слов делом. КНР рассматривает Иран не только как важного экономического партнера, но и как партнера политического, государство, на которое можно опереться в противостоянии с Соединенными Штатами и их союзниками. Учитывая последнее обострение вокруг еще одного партнера Китая, КНДР, и включение Трампом Пхеньяна и Тегерана в один ряд террористических государств, можно предположить, что им между собой, а также с Пекином договориться по тем или иным вопросам станет проще. В этом отношении позиция Китая по отношению к Ирану напоминает российскую, хотя и опирается на куда более солидную экономическую базу и мощный товарооборот.

Новый срок Хасана Роухани будет изобиловать сложными задачами и проблемами, непременно требующими разрешения. Однако именно для этого этот президент и пришел, именно так он себя позиционировал — как спаситель страны. От экономических проблем, внешнеполитической изоляции, социальной напряженности. На первом сроке значительная часть этих проблем, их основа — ядерный узел, была решена. Это дало основание иранским избирателям, несмотря ни на что, верить Роухани и ожидать от него побед и в других сферах. И хорошие шансы на успех у президента есть и в этот раз.

Антон Евстратов