Почему Франция игнорирует мусульманский антисемитизм: Израиль в фокусе

Портал 7DAYS опубликовал аналитическую статью израильского переводчика и журналиста Элеоноры Шифрин под заголовком «Исламский антисемитизм под французской крышей».

Знакомо ли вам имя Сара Халими? Скорее всего, нет. Вряд ли американские СМИ удостоили вниманием эту французскую ортодоксальную еврейку-врача, убитую недавно в Париже только за то, что она была еврейкой. Как в Холокосте — тогда тоже евреев убивали только за это. Но и тогда, когда евреев в Европе убивали сотнями тысяч, американские СМИ не считали эту тему достойной внимания. Что уж говорить об одной еврейке…

Вот и французские власти не сочли ее жизнь достаточно важной, чтобы ради ее защиты ущемить права мусульманского беженца из Африки, Кобили Троаре. Ему была предоставлена квартира в том же доме, в пригороде Бельвилле, где жила 66-летняя вдова. Соседка ему не нравилась — она была еврейкой. Своих чувств Троаре не скрывал, выкрикивая антисемитские оскорбления — ведь это в ненависти к мусульманам нельзя признаваться вслух: за это можно попасть под суд за исламофобию. За ненависть к евреям попасть под суд невозможно. Др. Халими и ее родственники подавали жалобы в полицию с просьбой вмешаться. Но всякий раз полиция отвечала, что Троаре ничего уголовного не совершил, и полиция не хочет получить обвинение в предвзятости к мусульманам. Действительно, выкрикнуть еврею в лицо антисемитское оскорбление — это не уголовщина, на это имеет право любой француз, почему же наказывать за это защищаемых законом мусульманских беженцев?

4 апреля 2017 г., в 4 часа утра Троаре вломился в квартиру Сары Халими и начал жестоко избивать и пытать ее. Она кричала, и соседи вызвали полицию. На этот раз полиция все же отреагировала и послала наряд. Из-за двери Сары Халими услышали крики «Аллах акбар». Стало ясно, что речь идет о преступлении на религиозной почве, а это уже высокая политика, статистика террора и прочие высокие мотивы… И четверо вооруженных полицейских трусливо сбежали, не желая брать на себя тяжесть противостояния преступнику в суде. Они вызвали подкрепление и до его прибытия слушали крики истязаемой женщины. Подкрепление прибыло лишь через час — в 5:30. К этому времени Саре Халими помощь уже не требовалась — Троаре выбросил ее из окна третьего этажа за несколько минут до прибытия полиции. Труп лежал на тротуаре, лишая полицейских возможности уклониться от ареста преступника. Но арестованный заявил, что это Коран приказал ему убить еврейку. Поэтому в тюрьму Троаре не посадили, а послали на психиатрическую экспертизу. Он и по сей день находится в психбольнице. СМИ стараются не упоминать неприятный «инцидент», а власти, похоже, ждут, пока публика о нем забудет. Тогда можно будет спустить дело на тормозах и представить убийство пожилой еврейки 27-летним мусульманином как случай временной невменяемости.

Французские евреи протестуют. Как еще живущие в стране, так и те, что уехали, поняв, что во Франции жизни им уже не будет. Член парламента Фредерик Лефевр, представляющий французских граждан, живущих в Северной Америке, близкий соратник нового президента Франции Эмануэля Макрона, даже заявил прессе, что отношение властей к убийству Сары Халими показывает, что «во Франции, как и в США, мы отказываемся называть вещи своими именами». Было бы удивительно, если бы накануне выборов он высказал иное мнение. Время покажет, как он будет действовать после выборов, и как скажется его дружба с президентом Макроном на развитии этого дела.

Пока что следствие фокусируется на психическом здоровье преступника, и евреи опасаются, что убийцу будут судить не за убийство на почве ненависти, а за действия под влиянием временного помешательства. Равнодушие СМИ к этому убийству настолько тотальное, что возмутился даже левый философ Мишель Онфрай, написавший, что Др. Халими была «убита дважды».

Немногие журналисты, все же нарушившие заговор молчания, написали, что это «случайное преступление», совершенное «сумасшедшим». Никто не упомянул, что жертва убийства — еврейка, а убийца — мусульманин, заявивший, что убил во имя Аллаха.

Три дня спустя на митинг протеста на месте убийства пришли одни лишь евреи. Их встретили теми же оскорблениями и ругательствами, что убийца швырял в лицо Сары Халими. Из окружающих домов в демонстрантов полетели бутылки и металлические предметы. Полиция не вмешивалась.

Родственники Халими потребовали от властей объяснений, потребовали показать им результаты психиатрической экспертизы после ареста Троаре. Им даже не ответили. Адвокатскую группу, представляющую семью Халими, возглавляет известнейший адвокат Жиль-Вильям Гольднадель, написавший в статье в газете «Фигаро», что «убийца является классическим типажом исламского преступника», у которого нет никакой истории психических отклонений. Иначе говоря, вполне нормальный для мусульманского общества ненавистник евреев, пользуясь полной безнаказанностью и попустительством властей, убил еврейку — гражданку принявшей его страны, где она всю жизнь лечила людей. Гольднадель также отметил, что убийство произошло незадолго до президентских выборов, и упоминание об исламском антисемитизме едва ли было в интересах Эмануэля Макрона, которого поддерживало «Мусульманское братство» во Франции.
Мишель Гурфинкель, ведущий французский политический аналитик и президент парижского Института Жан-Жака Руссо, разделяет мнение адвоката: «Эта история пошла бы на пользу правым и Национальному фронту, — сказал он. — Все убеждены, что именно поэтому вокруг этой истории создан такой заговор молчания».

Несколько дней спустя после убийства лидер крайне правой и анти-иммигрантской партии «Национальный фронт» Марин Ле Пен написала в своем Твиттере, что судьба д-ра Халими пробудила в ней желание «говорить о исламском антисемитизме». Но 7 мая, месяц спустя после убийства, Ле Пен проиграла второй тур выборов центристу Эмануэлю Макрону.

«В избирательной кампании еврейская община очень старалась, чтобы ее не заподозрили в поддержке Марин Ле Пен», — пишет Гурфинкель, добавляя, что еврейские организации «очень не хотят поднимать определенные вопросы».

Члены адвокатской группы, представляющей семью Халими, Жан-Алекс Бухингер и Давид Камински, совершенно недвусмысленно сказали в интервью газете Le Parisien, что Сара Халими была «избрана на роль жертвы, подвергнута пыткам и убита только потому, что была еврейкой». Это было бы достаточно ужасно, даже если бы это было первое антисемитское убийство, совершенное мусульманами во Франции за последние годы. Но оно далеко не первое.

В 2006 г. в Париже группа мусульманских иммигрантов заманила в ловушку, похитила и после трехнедельных зверских пыток убила 23-летнего еврея Илана Халими. Возглавлял «Банду варваров» (так они сами себя называли) Юсуф Фофана, иммигрант из Берега Слоновой Кости.

В марте 2012 г. Мохаммед Мера, французский джихадист, прошедший обучение и тренировки в Афгантстане, расстрелял Рабби Джонатана Сандлера, его двоих сыновей (3 и 6 лет) и 8-летнюю Мирьям Монсонего во дворе еврейской школы в Тулузе.

В январе 2015 г. в кошерном супермаркете в Париже Амеди Кулибали, присягнувший на верность Исламскому государству (ИГИЛ*), расстрелял четверых евреев, пришедших накануне шаббата за покупками.

Во всех упомянутых случаях (а это лишь малая часть общей статистики) антисемитский и ярко выраженный исламский характер убийств был почти полностью вымаран из текста всех статей об этих терактах во французской прессе. Банду убийц Илана Халими СМИ называли «заблудшими подростками». Мохаммеда Мера поначалу изображали как молодого человека, расстроенного тем, что его не взяли во французскую армию. Амеди Кулибали представляли мелким преступником, который вдруг и совершенно неожиданно «радикализировался».

Власти Франции заявляют, что безжалостно борются с антисемитизмом. Но на деле их борьба выглядит как борьба только с тем антисемитизмом, который исходит с правого фланга политического спектра. Когда же речь идет об антисемитизме мусульманском, его стараются не замечать. Марин Ле Пен, безусловно, небезупречна. И, тем не менее, она единственная из всех президентских кандидатов открыто заявила, что антисемитизм среди французских мусульман быстро растет и приводит к убийствам.

Статистика показывает, что правый антисемитизм во Франции сходит на нет. Документы Национального Бюро по борьбе с антисемитизмом показывают, что все антисемитские нападения, совершенные во Франции за последние более чем два десятилетия, были совершены мусульманами и исламистами. Французские власти знают об этом, но предпочитают замалчивать эти данные. (7days.us)

Газета «Еврейский Мир» опубликовала аналитическую статью израильского публициста Александра Непомнящего, под заголовком «Мсье Шуля».

В 44 года её приговорили к смертной казни за шпионаж, связь с преступным сообществом, контрабанду людьми и попытку государственного переворота. Но Шуля Коэн прожила ещё более полувека, пройдя через пытки и навсегда заслужив лавры еврейской Маты Хари.

Она родилась в Аргентине в тот самый судьбоносный 1917 год, когда в России к власти пришли большевики, а в Земле Израиля британский фельдмаршал Эдмунд Алленби отбил у турок Иерусалим. Её родители были сионистами, как сказали бы теперь — религиозными сионистами. Поэтому вскоре после рождения дочери семья переехала в подмандатную Палестину, осев в только отстроенном и на тот момент одном из самых престижных иерусалимских кварталов Макор-Барух. Шуля была отправлена в передовую школу, названную в честь Эвелины де Ротшильд — представительницы британской ветви знаменитой семьи еврейских банкиров и филантропов. В этой школе религиозные еврейские девочки получали вполне себе светское и современное образование, а преподавание в соответствии с сионистским подходом велось на иврите.

Шуля Кишик выросла в доме, где отец и старший брат хранили оружие еврейских подпольщиков, пряча пистолеты от британских полицейских в мешочках для хранения молитвенных принадлежностей. И, окончив школу, она тоже представляла свою будущую жизнь в борьбе за возрождение еврейской государственности. Но всё сложилось совершенно иначе.

Ей было всего 16, когда к отцу из Бейрута приехали сваты. Жених был молод, красив и весьма состоятелен. Стороны быстро договорились, а Шуля, понимая, как рушатся все её жизненные планы, заперлась в комнате и прорыдала всю ночь.

Покинув ставший ей родным Иерусалим, она вместе с мужем, Жозефом Коэном, поселилась в еврейском квартале контролируемого французами Бейрута. Состояние успешно занимавшегося коммерцией, заботливого и любящего мужа вполне могло обеспечить ей спокойное и размеренное положение ни в чем не нуждавшейся домохозяйки, но скучная жизнь была Шуле не по сердцу. Молодая, красивая и заводная, она быстро стала заметной фигурой в богатой и влиятельной еврейской общине города. Вскоре она завела серьёзные знакомства и за пределами еврейской общины — в «высшем свете» Бейрута.
Шли годы, семья Шули и Жозефа росла, как, впрочем, и их благосостояние. Бейрут, ставший к этому времени столицей независимого Ливана, после окончания Второй мировой войны превратился в «маленький Париж». В наше время, когда Ливан раздираем на части экстремистскими исламистскими группировками, трудно представить, что полвека назад Бейрут был крупнейшим ближневосточный центром развлечений, где жизнь не прекращала своего весёлого течения ни днём, ни ночью.

Став регулярной гостьей на вечеринках и застольях бейрутской элиты, Шуля всегда была в курсе всех последних ближневосточных новостей, включая и те, что случайно соскакивали с заплетавшихся языков уже не вполне трезвых военных и политических руководителей молодой арабской страны. В конце 1940-х годов ей, видимо, именно таким образом стало известно о совместных ливанско-сирийских планах вторжения на территорию подмандатной Палестины, как только британцы покинут Ближний Восток, а евреи попытаются провозгласить своё государство. И тогда Шуля осознала, что именно ради этого она и прожила в чужой стране всё это время.

В 1947 году она вышла на представителей группы «Шай», бывшей прообразом созданных впоследствии служб безопасности будущего еврейского государства, и предложила им добровольную помощь. Она передала известные ей планы вторжения ливанской и сирийской армий на территорию Земли Израиля и на 14 лет стала для израильской разведки главным агентом в Ливане.

Миссии Шули особенно способствовала невероятных масштабов коррупция, ставшая едва ли не единственным способом решения всех вопросов в Ливане. То, что не удавалось выспросить в светских беседах у захмелевших генералов и правительственных чиновников, можно было узнать благодаря взятке нужному человеку. Средства на решение подобных вопросов в семье были: Жозеф полностью разделял сионистские убеждения жены, а она не только не скрывала от него своей деятельности, но и неизменно советовалась в сложных ситуациях.

Частые встречи Шули с главами ливанских силовых структур и высшими чиновниками, происходившие отнюдь не в рабочее время, а по вечерам в стильных и дорогих столичных ресторанах, неизменно вызывали пересуды и сплетни в еврейской общине, но супруги Коэн внимания на это не обращали, перед ними стояла куда более серьезная задача — «контрабанда людьми». Необходимо было организовать нелегальную переброску в Израиль через ливанскую границу евреев из окрестных ближневосточных стран. Легальную репатриацию евреев в Израиль власти арабских государств запретили сразу же после провозглашения еврейского государства. В результате евреи в арабских странах превратились в своего рода заложников, лишённых части прав и подвергаемых гонениям.

Шуле удалось наладить разветвлённую сеть маршрутов, позволявших одиночкам, семьям и целым группам еврейских беженцев из Ливана, Сирии, Ирака и даже Ирана попадать в Израиль. Одних контрабандисты перевозили в лодках по морю. Вторые пересекали границу в точно назначенное время, пока подкупленные офицеры ливанской погранслужбы отсылали солдат на другой участок зоны наблюдения. Третьи и вовсе проезжали по подделанным и купленным документам. Счёт сумевших благодаря Шуле добраться до Израиля идёт на тысячи. И большинство, конечно, не знали, кто их тайная благодетельница.

В одной из первых партий, ещё в 1949 году, Шуля отправила к родственникам в Израиль двух своих старших сыновей — там было спокойнее. И главное — это стало примером для многих семей бейрутских евреев, поспешивших, преодолев опасения и страхи, отправить детей в еврейскую страну. Всё это Шуля проворачивала почти в одиночку. Симпатичная и приветливая светская дама в одно мгновение превращалась в хладнокровного, решительного и волевого разведчика, умевшего, при необходимости, навести ужас даже на самых грозных и суровых противников. Бесстрашная и уверенная в себе, зачастую проявлявшая решимости и мужества больше, чем иной мужчина, она пользовалась таким уважением среди израильских силовиков и арабских контрабандистов, что к ней скоро приклеилось прозвище «мсье Шуля». А при необходимости она умела договариваться даже с самыми опасными людьми.

Подчас этой светской даме приходилось оказываться в совершенно неожиданных и опасных ситуациях. Например, когда во время гражданских беспорядков в Бейруте в 1958 году суннитская группировка захватила несколько еврейских подростков, Шуля без колебаний сама отправилась вглубь суннитского квартала Басту, оплот боевиков, и вернулась оттуда живой и невредимой с освобождёнными подростками.

Её собственные дети, а их у разведчицы было семеро, ни о чём не догадывались. «В детстве я зачитывался книгами о суперменах и разведчиках, но мне и в голову не приходило, что таким героем была и моя мама», — вспоминал потом один из её сыновей. А дочь в фильме, снятом по мотивам жизни Шули уже в 90-е годы, рассказала, как она сама, не зная того, принимала участие в агентурной работе мамы: «По выходным я отправлялась в соседний магазин за сладостями, и так как в доме у нас телефона еще не было, то мама просила меня позвонить из магазина по конкретному номеру и передать сообщение. Там всегда были какие-то цифры: 10, 15, 20. Мне было тогда лет восемь, и я не задумывалась о том, что они значат. Только теперь я понимаю, что это было количество евреев в очередной партии, переправляемой мамой в Израиль».

Тем временем количество людей, знавших о тайных аспектах жизни бейрутской светской львицы, продолжало расти, приближая трагическую развязку. В 1961 году Шуля Кишик-Коэн по доносу была арестована в своём доме в Бейруте. Брать её отправили целую моторизованную роту солдат, а бронетранспортёры и автоматчики перекрыли окрестные улицы. Видимо, ливанские службы безопасности хотели как можно сильнее раздуть дело или действительно так боялись безобидной домохозяйки, видя её в своих фантазиях легендарной Матой Хари.

Изнурительные допросы и пытки продолжались в течение двух лет. Пытали её с особой жестокостью — даже не столько из желания узнать секреты «Моссада», сколько из мести, из ярости от того, что «какая-то женщина» сумела их всех провести. Её подвешивали за руки и за ноги, били кнутами, вырывали ногти, но так и не смогли получить от неё ни одного признательного показания. В итоге обвинительное заключение, расписанное на 350 страницах, помимо шпионажа, контрабанды людьми и связей с преступными структурами, включало в себя и совсем безумное обвинение в попытке осуществления переворота в Ливане. На суде, который состоялся только в 1963 году, Шуля отказалась признать себя виновной по всем пунктам, но всё равно была признана таковой и приговорена к смертной казни.

Позже приговор был смягчен и заменен на семилетний срок заключения. Однако такое помилование стало, вероятно, не следствием недостаточности улик, а объяснялось страхами многих ливанских руководителей, что перед казнью Шуля может многое рассказать — как, например, годами давала им взятки, благодаря которым они закрывали глаза и на контрабанду, и на шпионаж, и на связи с преступными структурами.

Дальше было ещё четыре тяжёлых года в женской тюрьме, но и здесь единственная еврейка на две тысячи заключённых, сумела добиться уважения к себе со стороны матёрых уголовниц. Наконец наступил 1967 год, принесший Израилю сокрушительную победу над арабскими соседями в Шестидневной войне. Спустя несколько месяцев в рамках сделки по обмену пленными Шуля с мужем, также сидевшим в тюрьме за соучастие, была передана израильтянам на пограничном переходе в Рош ха-Никра. Их детей тайно вывезли через Кипр.

Последующие полвека Шуля Кишик-Коэн вместе с мужем и, наконец, с собравшимися вместе детьми мирно жила в Иерусалиме. Она вроде бы отошла от прежних занятий, ограничившись чтением лекций солдатам и школьникам. Но кто знает, как часто её обширные знания и связи об изнанке ливанской жизни использовались израильской разведкой.

21 мая 2017 года, в канун юбилея Шестидневной войны, принесшей ей спасение, столетняя «мсье Шуля», награждённая многочисленными наградами, окружённая любящими детьми, внуками и правнуками и сохранившая до последнего дня жизни ясный ум и память, скончалась в своём иерусалимском доме, пережив на полвека свой смертный приговор. Пусть же будет благословенна память о ней. (jewish.ru)

*Террористическая организация, запрещена на территории РФ