Тегеранские теракты как предвестник краха ИГИЛ

7 июня Исламская Республика Иран неожиданно пострадала от действий террористов. Параллельно было совершено два кровавых теракта — в здании Меджлиса и в Мавзолее имама Хомейни. Несмотря на то, что все нападавшие были ликвидированы силами иранского спецназа, их акции унесли жизни 12 человек, что для традиционно спокойного и безопасного Ирана — нонсенс. Информация о том, что по всей стране готовилось несколько десятков терактов, которые в результате были предотвращены правоохранительными органами ИРИ, с одной стороны дало возможность иранцам гордиться своими спецслужбами, но с другой — добавили тревоги. До того Исламская Республика не подвергалась столь массированному террористическому наступлению, автором которого сразу же объявила себя запрещенная в России террористическая группировка «Исламское государство»* (ИГ*).

Не менее примечательным фактом является то, что теракты в Иране произошли на фоне обвинений последнего в поддержке терроризма, озвученных еще в мае текущего года в столице Саудовской Аравии Эр-Рияде. Кровавые акции в Иране не только в очередной раз доказали бессмысленность и откровенную лживость подобного рода заявлений, но и обнажили ряд других, куда более интересных подробностей.

Как выяснилось в ходе следствия, террористы оказались родом из области Авраман, расположенной в остане (провинции) Курдистан. Большинство населения там — принадлежащие к суфийскому тарикату Кадирийа сунниты. Примечательно, что эта среда, изначально не радикальная, дала, тем не менее, множество исламистов с «мировыми именами». Неоднократно Курдистан беспокоил и правительство Исламской Республики, в том числе и в последнее время. Так, 28 мая бойцы Корпуса стражей Исламской революции (КСИР) имели дело с уроженцами провинции в соседнем остане Западный Азербайджан — правда, тогда это были члены «Партии свободной жизни Курдистана», PJAK, которые, однако, смогли уничтожить семерых иранских военных. Впрочем, группа была разгромлена. Еще одно такое столкновение имело место в начале июня — тогда погиб один из лидеров PJAK. Вне сомнения, все это свидетельствует о наличии в иранском Курдистане протестного потенциала и сепаратистских устремлений. Последние могут разгораться, а затем переходить в скрытую форму, не исчезая, однако, совсем. Иранское правительство, понимая ситуацию, старается вести сбалансированную и осторожную политику в этой и других провинциях с похожими проблемами — открываются школы с обучением на местных языках, местные депутаты обязательно делегируются в Меджлис, в регионах решаются назревшие социальные проблемы. К примеру, именно с Курдистана началась президентская программа «села без безработицы». Однако сепаратизм — лишь часть проблемы, нашедшей выражение в кровавых терактах, так как подобные настроения стали благоприятной почвой для проникновения на рассматриваемую территорию салафитской идеологии. В последнее время у убитых боевиков на территории провинции находилась соответствующая символика.

Впрочем, Курдистан — не единственная проблемная провинция Ирана, привлекательная для религиозных экстремистов. За последние годы были ликвидированы более 100 террористических ячеек в основном в останах Хормозган, Западный Азербайджан, Систан и Белуджистан. Уже 12 июня в ходе перестрелки с полицейскими на территории провинции Хормозган пали четыре боевика, при которых, помимо символики «Исламского государства»*, оказались боеприпасы и взрывные устройства. В Хормозгане недовольство и религиозный экстремизм так же, как и в Курдистане, усугубляется этническим фактором, т.к. значительная часть населения провинции — этнические арабы. И здесь они — не только привлекательная среда для ИГ*, но и потенциальный инструмент для осуществления агрессивных устремлений арабских государств Персидского залива.

Не менее опасный регион — провинция Систан и Белуджистан, расположенная на юго-западе Исламской Республики. По данным следствия, именно через этот остан виновники тегеранских терактов получили оружие. Здесь также имеются сепаратистские настроения белуджского населения, которое проживает и по другую сторону границы — в соседнем Пакистане. Последнее столкновение террористов с пограничниками здесь произошло 15 июня, когда группа боевиков была разгромлена в горной местности близ города Каср-е-Канд. В тот же день, кстати, два террориста были ликвидированы в порту Чабахар на юго-западе ИРИ. Еще несколько их сообщников попали в руки стражей порядка.

Впрочем, несмотря на 100%-но иранское происхождение виновников тегеранских терактов и их менее удачливых «коллег», драматизировать ситуацию, мягко говоря, не стоит. Даже среди иранских суннитов, религиозные экстремисты — маргиналы, число которых мизерно, а значение и влияние на настроения масс — невелико. И здесь основной целью адептов ИГ* и других радикальных террористических группировок является дискредитация образа иранских суннитов в глазах властей, разделение страны и создание предпосылок для мощного межконфессионального конфликта на ее территории. Если помножить это все на национальные и культурные противоречия, можно признать, что планы экстремистов — поистине наполеоновские. Такая тактика — не нова. Еще до появления ИГ* ее использовали другие движения — «Джундалла», «Аль-Каида»*, «Ансар аль-Фуркан». Их деятельность до сих пор вполне успешно предотвращалась, что свидетельствует о высоком профессионализме и позитивном опыте иранских спецслужб.

Не просто так советник президента Исламской Республики по вопросам религии Али Юнеси заявил о том, что Иран — наиболее успешная в деле борьбы с терроризмом страна мира. Причинами данного достижения Юнеси назвал итоги Исламской Революции, опыт ирано-иракской войны 1980−1988 гг., а также множества локальных конфликтов. По словам советника, ИРИ успешно ликвидировала большую часть террористических группировок на своей территории. Более того, в бытность пребывания Юнеси в должности министра разведки, к нему за помощью обращались многие иностранные коллеги, которые признавали мощь его ведомства. Так, когда бывший президент Ирана Мохаммад Хатами направился в Германию и Францию, спецслужбы этих государств обратились за содействием в обеспечении его безопасности к иранской стороне.

После терактов 11 сентября в США иранские спецслужбы начали более плотно работать по «Аль-Каиде»*. Как следствие, в течение одной ночи были ликвидированы десятки группировок, связанных с этим движением, а их члены — арестованы. Как отмечают в среде иранской политической элиты — еще в начале 2000-х то, что США так и не смогли добиться ценой огромных финансовых затрат и людских потерь, Иран осуществил практически «бесплатно».

Что же касается «Исламского государства»*, то, терпя поражение в Сирии и Ираке, группировка тегеранскими терактами попыталась поднять боевой дух своих членов. Тот же Али Юнеси считает, что упомянутыми акциями активность террористов может не ограничиться, переключившись на другие страны. Однако это вряд ли может означать переход деятельности ИГ* в какую-то новую фазу а, скорее, свидетельствует о ее постепенном крахе.

Антон Евстратов, специально для EADaily

*Террористическая организация, запрещена на территории РФ