Турция между путчем и референдумом: Эрдоган становится неудержим

Политическое руководство Турции выводит страну на финальную стадию транзита от парламентской к президентской республике. Заветная цель главы государства Реджепа Тайипа Эрдогана — концентрация всей полноты власти в своих руках — близка как никогда. Однако успешный результат предстоящего референдума по одобрению предложенных правящей Партией справедливости и развития (ПСР) поправок к конституции далеко не гарантирован нынешнему правительству.

Случись «непоправимое», как перед Эрдоганом встанет вопрос фактического объявления ему избирателем «вотума недоверия». Имя действующего президента Турции самым тесным образом связано с конституционной реформой. Возможное «нет» станет для него сильнейшим ударом за все 14 с лишним лет пребывания у руля государства. Поэтому на доведение начатого годами ранее проекта властями брошены все силы. Эрдоган ожидает не просто одобрения большинством граждан с правом голоса своей идеи, а уверенное «да» на уровне существенно выше 50-процентной отметки.

Напомним, референдум по поправкам к турецкой конституции, пройдет 16 апреля. Одно из главных изменений — упразднение должности премьер-министра, сопряженное с расширением исполнительных полномочий президента. Главе государства предоставляется право формировать кабинет министров. Вводится институт вице-президентов, которых у главы Турецкой Республики может быть несколько. Некоторые, правда весьма дозированные, новшества ожидают и высший орган законодательной власти страны. Число депутатов Великого национального собрания (парламента) Турции c 550 увеличивается до 600. Отменятся практика перевыборов, вводится система «запасных» депутатов. Решение о проведении повторных выборов смогут принимать как парламент, так и президент.

Агитационная кампания перед всенародным плебисцитом стартовала 25 февраля. Её возглавил премьер-министр Турции, председатель ПСР Бинали Йылдырым. Примечательно, что действующий премьер ратует за конституционную реформу, один из ключевых пунктов которой отмена должности главы правительства. По всей видимости, Йылдырыму обещан пост первого вице-президента, на котором он останется «правой рукой» Эрдогана. Конечно, если оправдает возложенное на него в эти дни высокое доверие турецкого лидера.

В первый день начала агиткомпании перед сторонниками правящей партии Йылдырым заявил, что предлагаемые властями конституционные поправки сделают Турцию более устойчивой к внешним вызовам, а экономику страны — «более крепкой». Таким образом, ПСР делает акцент на необходимости централизации власти в переживаемые страной сложные времена. Турция идёт по пути, который широко представлен на пространстве Большого Ближнего Востока и в соседних регионах. Подначивание конституции под цели воспроизводства правящей элиты, формирование всей вертикали исполнительной власти из одного центра принятия политических решений, «увековечивание» лидера нации — эти тенденции легко прослеживаются на Ближнем Востоке, в Центральной Азии и Южном Кавказе.

Интересно отметить, что есть определённый элемент «копирования» нынешней системы госуправления и распределения полномочий между ветвями власти в Иране. Хотя к Исламской Республике сейчас многие её соседи относятся с возросшей настороженностью, и Турция в этом отношении не исключение, а скорее подтверждение правила, тем не менее налицо преимущества тамошней практики госуправления. Иран показал внутреннюю устойчивость, консолидацию политических сил перед лицом самых серьёзных вызовов, которые постигли Тегеран в последние годы. Выдержать «калечащие санкции» Запада, остаться абсолютно незатронутым «арабской весной» и её последствиями, не допустить ни одного серьёзного террористического нападения на своей территории и к тому же проецировать мощь далеко за пределами собственных границ — таков сегодняшний Иран. Турецкие власти, особенно под ракурсом явно не складывающейся у них упреждающей борьбы с террористической угрозой на своей территории, могут только позавидовать внутриполитической устойчивости шиитского соседа.

В этом восприятии реалий Турция, кстати, не одинока, и ещё один сосед Ирана последовательно перенимает опыт его государственного строительства. Совмещение должностей президента и премьер-министра, введение института вице-президентства перенимается и Азербайджаном. Делается это, конечно, со своей отличительной спецификой, но проявления указанной выше общей тенденции неоспоримы.

Возвращаясь к Турции, следует вновь отметить, что транзит к президентской республике, заточенной под лидера нации, не гарантирует власти от неожиданностей. Казалось бы, после триумфа в июле прошлого года, когда за считанные часы была пресечена на корню попытка военного переворота, у Эрдогана и выстроенной им системы правления более не может быть серьёзных проблем. Однако внутригосударственные путчи никогда не случаются на пустом месте и сама их материализация, пусть и задушенная в зародыше, говорит о многом. Прежде всего, о накопившейся изнутри критической массе недовольства властями, даже если это недовольство меньшинства.

Фактически борьба с путчем продожается Эрдоганом до сих пор. Она идёт с опорой на репрессивный аппарат государства, отличается просто колоссальными цифрами привлекаемых к суду и следствию «неблагонадёжных элементов». Счёт идёт на тысячи и даже десятки тысяч граждан страны, попавших под жернова искоренения Эрдоганом любой серьёзной оппозиции себе.

Многое сейчас в Турции напоминает вторую половину 1930- годов в СССР. К примеру сталинские фобии по части заговора военных. Или коллективные судилища, когда фигурантами одного судебного процесса становятся десятки, а то и сотни лиц (1).

Любой намёк на недовольство властями в турецкой армии карается самым жёстким образом. Настолько жёстко, что это лишний раз подтверждает сохраняющиеся у Эрдогана и его команды опасения по поводу лояльности генералитета. Так, на днях за один лишь заголовок «Волнение в военных штабах» на страницах газеты Hurriyet был вынужден подать в отставку главный редактор издания Седат Эргин. В статье турецкой журналистки Ханде Фырат, которая привела взгляды высшего армейского командования (Генштаба ВС Турции) на последние развития вокруг вооружённых сил страны, политическое руководство усмотрело крамолу. Одним из 7 вызывающих недовольство военных пунктов в статье упоминалось решение властей позволить военнослужащим-женщинам ношение мусульманских хиджабов. «Невоспитанность. Они дорого заплатят за это», — отреагировал в своей эмоциональной манере Эрдоган, обвинив Hurriyet в попытке создать напряжённость в отношениях между правительством и армией.

«1937-й год» давно настал в Турции, к примеру, для местных курдов и их политических лидеров. Бунт в курдонаселённых восточных и юго-восточных провинциях страны в целом подавлен, но его переход в новую активную фазу не исключён. Курдские СМИ закрываются (2), курдские активисты и депутаты преследуются за «пропаганду терроризма». Из некогда третьей по численности фракции прокурдской Партии демократии народов (ПДН) в парламенте страны (59 депутатов) лишены свободы 29 человек. Среди них и два сопредседателя ПДН Селахаттин Демирташ и Фиген Юксекдаг (3).

ПДН выступила жёстко против затеянной Эрдоганом конституционной реформы, за что «расплачивается» до сих пор. Против высказалась и главная оппозиционная сила в парламенте ­Республиканская народная партия. Её лидер Кемаль Кылычдароглу прямо заявил, что «они (власти) пытаются превратить демократический парламентский режим в тоталитарный режим». Однако с курдами у Эрдогана особые счёты. К примеру, за неудачу на июньских выборах-2015 в парламент, по итогам которых ПСР впервые за 13 лет не смогла самостоятельно сформировать правительство и была вынуждена пойти на повторные парламентские выборы.

Теперь политические силы турецких курдов оказались не только одной из главных мишеней властей, если не самой главной, но и само курдское население страны пребывает в состоянии перманентной тревоги. При любом исходе апрельского референдума курдов Турции не ждёт ничего обнадёживающего. Успех Эрдогана чреват усилением давления на общественно-политические институты второго по численности этноса страны. Наступление властей на курдскую самобытность окончательно примет вид борьбы с «сепаратизмом и терроризмом», последние инструменты курдов по хоть какому-то сдерживанию президента Эрдогана потеряют актуальность. Фракция ПДН в парламенте, лишенная веса в общей политической системе Турецкой Республики, мало что обещает курдам. Она и так растопчена арестами половины своего состава, обезглавлена заключением под стражу её лидеров.

Противоположная перспектива — ещё более пугающая для турецких курдов. «Провал» референдума будет воспринят Эрдоганом крайне болезненно, и одной из главных «пострадавших» сторон, которая ожидаемо первой примет на себя «удар возмездия», станет ПДН и остатки её влияния среди курдов.

Важно отметить наличие двойственных чувств от того или иного исхода референдума далеко не только в курдских общественно-политических кругах. Внутри самой ПСР существует группа сомневающихся в правильности выбранного правящей партией пути на тотальное внутриполитическое доминирование. Эти люди смотрят на несколько шагов вперёд и хорошо помнят все этапы укрепления позиций Эрдогана на турецком олимпе. Как и положено амбициозному лидеру с авторитарными замашками, первое с осени 2002 года лицо государства после каждого такого усиления резко меняло милость на гнев в отношении своих ближайших соратников. Истории с попаданием в опалу бывшего президента Абдуллы Гюля и экс-премьера Ахмета Давутоглу — перед глазами колеблющихся внутри ПСР.

С указанными политическими деятелями Турции уходили целые команды, причём с ощущением проявленной к ним несправедливости. Эрдоган после референдума с общим итогом «да», тем более в случае получения внушительного большинства голосов, будет просто неудержим — и для друзей, и для врагов. Нечто подобное уже имело место вслед за августом 2014 года, когда турецкий лидер получил общенародный мандат на впервые проведённых прямых президентских выборах. После 16 апреля история «неудержимого» Эрдогана может принять куда более бескомпромиссные формы для всех.

(1) Крупнейший судебный процесс над обвиняемыми в причастности к попытке госпереворота в ночь с 15 на 16 июля прошлого года начался 28 февраля поблизости от турецкой столицы. Перед судом в районе Синджан предстали около 330 (!) человек. Большей части из них грозят длительные сроки заключения. Многие из подсудимых — бывшие кадеты ракетно-артиллерийского училища Polatli в Анкаре. Им вменяются различные обвинения — от убийств и покушений на убийство до участия в попытке свержения законного правительства.

(2) Остался только один телеканал, вещающий на курдском языке, да и то под полным контролем надзирающих органов государства. Закрыты курдские радиостанции, новостные агентства и электронные издания. Медийное поле Турции с курдским голосом подверглось тотальной зачистке (Jonathan Steele, 'If Erdogan wins it will be worse for us': Turkey’s Kurds fear stronger presidency // Middle East Eye, February 27, 2017).

(3) 21 февраля Демирташ приговорен к пяти месяцам тюремного заключения за «унижение турецкой нации». Второй сопредседатель ПДН Юксекдаг лишена депутатского статуса, на нее заведено уголовное дело и выдвинуты обвинения в «пропаганде терроризма». Она также под арестом.

Ближневосточная редакция EADaily