«Мы слишком долго и слишком многое позволяли белорусскому руководству»

В отношениях между Россией и Белоруссией в последнее время стали проявляться определенные противоречия и напряженность. Своё мнение о том, насколько критична эта ситуация, и чем она может быть чревата в условиях крайне сложной современной политической обстановки высказал в интервью EADaily заместитель директора Национального института развития современной идеологии Игорь Шатров.

До последнего времени казалось, что антироссийская идеология в Белоруссии никогда не будет популярна. Считалось, что белорусское змагарство есть удел фриков, подобно тому, как в России существуют ингерманландские сепаратисты, сторонники независимой Сибири или «Казакии». А антироссийские настроения в Белоруссии ассоциировались прежде всего с оппозиционными силами. Однако, в свете таких событий, как аресты журналистов, симпатизирующих России, непризнание Крыма российским, эксперименты по созданию альтернативной символики ко Дню Победы и недавние заявления Лукашенко о некоей внешней угрозе, невольно закрадывается мысль, что и белорусская власть сегодня не вполне лояльна России. Можно ли сказать, что антироссийские настроения в Белоруссии неким образом легализуются и развиваются уже на государственном уровне?

Антироссийский дискурс всегда поддерживался в Белоруссии властью. Да, на межгосударственном уровне он не был столь явным, и проявлялся, как правило, только во время обострения экономических отношений. При этом в такие периоды официальная пресса в своих оценках России не скупилась на выражения, отличить ее от оппозиционных сайтов было практически невозможно. Но это только то, что лежит на поверхности. Проблема гораздо серьезнее.

Внутри страны антироссийская риторика из уст белорусских чиновников звучит регулярно. Любимым «призывом» Лукашенко к России является «не надо нас наклонять». В Белоруссии принято ссылаться на козни жадной Москвы, разинувшей рот на белорусские богатства. Так чиновники объясняют своему народу трудности. И это очень опасная игра.

Я всегда уважал и продолжаю уважать Лукашенко как человека, после распада СССР удержавшего свою страну от крови и масштабных социальных потрясений. Одного этого достаточно, чтобы считать его видным политическим деятелем нашего времени. Он однозначно войдет в историю как автор современной белорусской государственности. Другой вопрос, каким образом сохранялась эта видимость белорусского благополучия, на чем она держалась.

Три кита нынешнего белорусского государства — это фактическая консервация советской социально-экономической модели, паразитирование на братских отношениях между русскими и белорусами и использование выгодного транзитного положения страны. Идея Союзного государства стала той приманкой, на которую в свое время клюнула Москва. И все постсоветские годы российская экономика как на прицепе тянула за собой экономику Белоруссии. И тянет до сих пор. При этом со школьной скамьи в головы подрастающего поколения насаждалось особое толкование роли и места белорусов в историческом процессе. Например, историю Белоруссии принято вести от Великого княжества Литовского, а белорусский язык относить к гипотетической группе балто-славянских языков.

Ровно 10 лет назад, к 15-летию распада СССР, мои коллеги проводили исследование украинских и белорусских учебников истории. Об Украине разговор особый. Если бы уже тогда Россия более пристальное внимание обратила на то, как украинским школьникам преподносят историю отношений русских и украинцев, майдан не стал бы ни для кого откровением. Так вот в белорусской школе в то время ситуация, как нам показалось, была получше. Однако сегодняшние события говорят о том, что мы многое упустили и в отношениях с Белоруссией. Ведь даже в общем для русских и белорусов отношении к событиям Великой Отечественной войны мы сейчас потихоньку начинаем расходиться. БССР в описаниях историков выглядит уже не как часть единого Советского Союза, а почти как независимая страна, защищавшая от фашистской агрессии Россию. Скорее всего, современные белорусские школьники ее таковой и воспринимают. И символы Великой Победы у нас уже разные: в России — георгиевская лента, в Белоруссии — ленточка красно-зеленая, декорированная цветком яблони.

Приведу пример, на мой взгляд, очень показательный. В разговоре с тридцатилетним врачом-белорусом я использовал слово «Белоруссия». В ответ мне пришлось выслушать тираду, мол, не стоит называть его родину словом, придуманным в Советском Союзе. И я не смог объяснить этому образованному человеку, что, по правилам русского языка, это слово является литературной нормой. Точнее, он даже не захотел меня слушать. Тут же вспомнилось, что подобным болезненным образом некоторые украинцы воспринимают использование предлога «на» рядом с названием их страны. Это тревожный сигнал. Сначала — отказ от символов и терминов из советского прошлого, затем — от совместного прошлого вообще.

Кстати, что касается русского языка. Не стоит обольщаться по поводу белорусского двуязычия, точнее, даже преобладания в Белоруссии русского языка. Белоруссия — небольшая страна, многие из белорусов работают в России. Белорусскому руководству в отличие от украинского в данном случае хватило ума и прагматичного подхода, чтобы сохранить русский язык как дополнительное подспорье для своих граждан. Но это, скорее, приятное исключение, чем правило современной белорусской жизни.

Отмена виз для множества государств со стороны Белоруссии. Какие цели преследует такое решение и к чему на самом деле может привести? Какие последствия мы можем получить в итоге?

Руководство Белоруссии заявляет о том, что такая мера окажет поддержку развитию туристической отрасли, но мне лично этот посыл кажется сомнительным. Белоруссия мне нравится, но, честно говоря, она не является туристическим Клондайком для остальной Европы. В Белоруссии нет ничего такого, что могло бы заинтересовать европейцев, что сильно выделяло бы эту страну в ряду других восточноевропейских государств. Здесь даже нет того холодного Балтийского моря, на берегах которого расположены соседние Литва, Латвия и Эстония. Белоруссия для европейского, а тем более для американского туриста довольно скучна и уныла. Это страна со слабо развитой инфраструктурой современных развлечений. Она поражает, пожалуй, только россиян — своей европейской ухоженностью и дисциплинированностью граждан. В этом смысле, конечно, и Украина, и Россия сильно проигрывают Белоруссии. Для россиян в возрасте это еще и своеобразный «парк советского периода», место, где можно поностальгировать о прошлом. Но не более того. Наверное, «советскость» и относительная дешевизна могут заинтересовать иностранцев. Но не думаю, что это является определяющим мотивом при выборе страны для путешествия, и что это существенно отразится на доходах белорусского туристического бизнеса. И уж точно минусов от такого не согласованного с Россией шага Белоруссия получит гораздо больше.

Реакции со стороны России не пришлось долго ждать. И она отвечает масштабу проблемы, которую будто бы невзначай создала нам Белоруссия. Впервые с 1995 года на всем протяжении российско-белорусской границы ФСБ ввела режим пограничной зоны. Это вынужденная мера. Мы должны обезопасить нашу территорию от граждан третьих стран, которые, пользуясь отсутствием пограничного контроля на российско-белорусской границе, могут проникнуть на территорию нашего государства. Ограничения не коснутся российских и белорусских граждан, которые по-прежнему могут пересекать госграницу без визы и по внутренним паспортам. Но, думаю, появление КПП на границе позволит не только установить контроль за перемещениями граждан третьих стран. Введение режима госграницы даст возможность также прервать поток контрабанды санкционных товаров, которые через территорию Белоруссии попадают в Россию. И это, на мой взгляд, менее всего понравится белорусским властям. Что ж, Россия теперь другая не только в отношениях с недругами, но и от друзей требует честных отношений.

Что может в сложившейся ситуации предпринять российская власть, чтобы сохранить единство между нашими государствами и не допустить возрастания в Белоруссии западного влияния?

С созданием ЕАЭС Белоруссия потеряла то привилегированное положение, которое ей давало существование Союзного государства. Аналогичный формат отношений у России постепенно складывается со всеми странами — членами ЕАЭС. Например, безвизовый въезд по внутренним паспортам существует не только в отношении Белоруссии. Точно так же россияне могут приехать в Казахстан, Киргизию и с недавних пор в Армению. Граждане этих стран тоже свободно перемещаются в границах Евразийского союза. И другие достижения российско-белорусской интеграции, отработанные на модели Союзного государства, постепенно внедряются в государствах — членах ЕАЭС. Мы объединяем наши экономики и даем гражданам равные социальные права на территории всех государств Союза. Со временем отношения внутри ЕАЭС не будут отличаться от российско-белорусских. И это настораживает официальный Минск. Ведь все годы до этого Белоруссия фактически «продавала» России эту свою эксклюзивность. Лукашенко даже пошел на открытый бунт, не приехав в Санкт-Петербург на подписание Таможенного кодекса ЕАЭС. Белоруссия требует особого отношения к себе.

Считаю, что России следует сохранять последовательность. Нельзя позволять шантажировать себя даже союзникам. Преодолев кризис, мы должны усилить интеграционные процессы и вместе найти компромисс между интересами России и Белоруссии. Такой компромисс, который позволит простым белорусам почувствовать преимущества российско-белорусской интеграции. Тогда опасаться недружественного влияния со стороны Запада не придется.

Мы слишком долго и слишком многое позволяли белорусскому руководству. Похоже, затянувшийся «конфетно-букетный период» в отношениях Москвы и Минска заканчивается. По крайней мере, адекватная реакция ФСБ на демарш Белоруссии дает на это надежду. Так сложилось, что конфеты и букеты все это время дарила Москва Минску, а не наоборот. Надеюсь, «девушка» (я о Белоруссии) наконец-то повзрослела и на международной арене будет более предсказуемой.

Ваш прогноз относительно того, как будет развиваться ситуация в Белоруссии в ближайшее время. Можем ли мы рассчитывать на Белоруссию как на союзника в случае эскалации напряженности в Восточной Европе и даже в случае открытого вооруженного конфликта с Украиной?

Белоруссия не способна сохранить суверенитет без союза с Россией. И только к России, в случае возникновения внутренних проблем, Белоруссия может обратиться, будучи уверенной в стопроцентной поддержке. Кризис в Евросоюзе остудит многие горячие головы, и наши отношения только укрепятся. При этом будущее — за более тесным союзом России и Белоруссии и единой валютой, скажу больше — за конфедерацией. Но для этого политический класс Белоруссии должен в своем развитии пройти определенные этапы, набить шишки и сделать выводы. Политика, особенно международная — сложная наука, ею не так просто овладеть.

На своей пресс-конференции от 3 февраля Александр Григорьевич был верен себе, утверждая, что Россия едва ли не шантажирует Белоруссию, покушаясь на её суверенитет. Что такое суверенитет Белоруссии для Лукашенко? Что стоит за этой риторикой? Простое желание пользоваться бесконечными скидками и не платить по счетам, или нечто более опасное, а именно стремление примкнуть к западному центру силы, как это пытается сделать Украина?

Суверенитет — это, пожалуй, одно из немногих богатств, которым обладает Белоруссия. И Лукашенко не готов делиться даже его частью. Именно поэтому процесс создания Союзного государства фактически остановился. Дальше не хочет двигаться именно Лукашенко. Политику Белоруссии в дальнейшем он рассчитывает строить на транзитном, в его версии, центральном положении страны на евразийском пространстве. Процитирую: «Мы, находясь сегодня в эпицентре (даже не в центре Европы) этого евразийского континента, не имеем другого пути, как развивать многовекторную политику». И это грамотный прагматичный подход, если речь идет об экономике. Но в политическом плане такое недопустимо. Когда мы говорим о союзнических отношениях, более того — о Союзном государстве, устраивать перед всем миром публичный торг по таким вопросам, как размещение авиабазы или визовая политика, неприемлемо. Лукашенко прекрасно понимает это. Как понимает и то, что Запад не примет его лично как бессменного президента и обязательно станет вмешиваться во внутреннюю политику. Поэтому, конечно, переметнуться в западный лагерь Лукашенко просто не имеет возможности, даже если бы и хотел. Однако его «многовекторность» может ненароком раскачать лодку и спровоцировать внутренние волнения. Определенная опасность такого развития ситуации существует.

Касательно несостоявшейся российской авиабазы в Бобруйске. Лукашенко предложил в качестве альтернативы просто передать самолёты Белоруссии. Создается впечатление, что Россия воспринимается им в качестве эдакого буйного родственника, агрессию которого он пытается сдержать, не позволяя пользоваться военными средствами на своей территории. Не хочет ли Лукашенко в данном случае представить Белоруссию в качестве своеобразного «намордника» для России и тем самым выторговать себе определенные политические дивиденды на Западе?

Да, торг присутствует не только в отношениях Белоруссии с Россией, но и в отношениях с Европой. И степень интеграции с Россией и ЕАЭС — это как раз предмет торга с Европой. Но речь идет о получении, конечно, не политических, а экономических дивидендов. Экономическая модель, существующая в Белоруссии, не позволяет властям исполнять существующие перед гражданами социальные обязательства. Вот и мечется Лукашенко в поисках средств для того, чтобы залатать дыры в бюджете, между Россией и Европой, с надеждой поглядывая на Китай.

Беседовал Павел Шульженок, специально для EADaily