Безвизовый режим между Россией и Ираном: предпосылки и значение

После резонансных шагов администрации Дональда Трампа по ограничению миграции в США уроженцев ряда мусульманских государств, Иран пошел на ответные меры. Исламская Республика, во-первых, заявила о планах по скорейшей отмене виз для граждан 36 стран, а, во-вторых, пообещала запретить въезд на свою территорию американцам. В числе стран, включенных иранцами в заветный список, вошла и Российская Федерация. Соответствующая информация была официально оглашена вице-президентом ИРИ, отвечающим за вопросы туризма и культурного наследия, Захрой Ахмадипур.

Само заявление об отмене виз для граждан такого количества стран не может не быть резонансным, однако вся логика развития ирано-российских отношений после снятия санкций по ядерной программе ИРИ в 2015 году, подсказывала безвизовый режим как один из важных этапов сближения стран. Летом 2013 года срок действия иранских туристических виз для россиян был увеличен с 1 до 3 месяцев, а кратковременные срочные визы стали вновь, как несколькими годами ранее (до санкций) ставить в аэропортах таких городов, как Тегеран, Исфахан, Шираз, Мешхед, Табриз, Кешм, Киш, Бандар-Аббас. Что касается более долгих сроков пребывания в стране, то визы для них делаются в Москве, в консульском отделе иранского посольства — не более, чем за 10 дней. Это дало значительный прогресс туристической отрасли — за последний год ИРИ посетило около 15 тысяч граждан РФ. К примеру, в 2014 году таковых было лишь 8,5 тысяч. Между тем, годом раньше, в 2013-м Иран посетили 19 тысяч российских туристов. Связь между визовым режимом, и увеличением турпотока из РФ в ИРИ, таким образом, очевидная и прямая. Можно представить, что, отмени Тегеран визы, стоящие 35 евро, этот поток еще более увеличится. И это — несмотря на то, что в Иране недоступны многие непременные черты нормального для россиян отдыха — от совместных пляжей до потребления алкоголя. Не стоит забывать и о том, что количество иранских туристов, приезжающих в Россию, больше числа россиян, посещающих Иран. Ежегодно посмотреть российские достопримечательности прибывает до 40 тысяч иранцев. Уже известно о скором введении чартерных рейсов из Тегерана в Москву, Сочи, Казань и Санкт-Петербург.

Что касается ограничений на въезд в Иран гражданам Соединенных Штатов Америки, то они уже начали реализовываться на практике. Так, американская сборная по вольной борьбе не попадет в город Керманшах, где 16−17 февраля пройдет Кубок мира по данному виду спорта. По словам пресс-секретаря министерства иностранных дел ИРИ Бахрама Гасеми, дело американских спортсменов рассмотрел специальный комитет в Тегеране, который и пришел к неутешительному выводу. «Визовая политика новой американской администрации не дает нам никакого иного выбора, кроме запрета въезда борцам», — отметил Гасеми.

Невозможность приезда американских участников вызвала и отмену запланированной на 9−13 марта 2017 года крупной международной ирановедческой конференции в городе Ширазе. Значительную часть гостей данного научного форума составляли американцы. Заплаченные взносы и готовые визы ряда ученых не стали основанием для реализации какого-либо альтернативного сценария.

Решения и заявления Дональда Трампа вызвали протест и у иранской творческой интеллигенции. Так, церемонию вручения «Оскара» в США бойкотируют сразу две главных звезды иранского кино — актриса Таране Алидусти и режиссер Асгар Фархади. Оба они работали над созданием представленного на указанную награду фильма «Коммивояжер», однако недавно отказались от участия в торжественной церемонии.

Очевидно, что отношения Исламской Республики с США, и без того непростые, после указа, уже названного рядом иранских политиков и представителей общественности «расистским», ухудшаются во всех сферах. Интересно, что, несмотря на то, что Иран в целом не заинтересован в отъезде своих граждан, тем более в Соединенные Штаты, в данном случае он грамотно выступает в роли защитника прав мусульман. Ведь, помимо иранцев, согласно данным Reuters, въезд в США запрещен также йеменцам, сирийцам, сомалийцам, суданцам, ливийцам и иракцам.

Парадоксом является то, что, работая над заключением ядерного соглашения и снятием санкций, правительство Хасана Роухани изначально пыталось наладить отношения, прежде всего с Западными странами, в том числе, и США. Именно в этом в Тегеране видели залог исправления тяжелого экономического положения и вывода страны из международной изоляции. Однако систематические недружественные акции Соединенных Штатов, имевшие место при администрации Обамы и продолженные преемником последнего, Дональдом Трампом, оставляют все меньше надежд на сближение двух стран. Американский президент имеет право собственным указом вводить ограничения в отношении Исламской Республики, а в свете негативной реакции политической элиты США на недавние ракетные испытания ИРИ и ответных заявлений иранских политиков, новые ограничения никого не удивят.

И здесь Тегеран, не видя возможностей выстроить адекватное взаимодействие с Вашингтоном и его союзниками, ищет альтернативу. Таковая и ранее многими иранскими политическими деятелями виделась в России, все более позиционирующей себя как второй мощнейший мировой центр, а сейчас предстающей в этом амплуа в еще большей степени. Таким образом, не сбывается опасение ряда российских экспертов, касаемо вытеснения российского влияния из Ирана западным после снятия со страны санкций — Запад сам не хочет видеть ИРИ равноправным партнером, и в Иране это прекрасно видят. Очевидно, что адекватное, честное и конструктивное экономическое и политическое взаимодействие невозможно построить в контексте постоянных угроз санкциями или применением военной силы, враждебной риторики и безосновательных обвинений. Особенно странным все это выглядит при абсолютной чистоплотности Тегерана в выполнении взятых на себя обязательств — как по ядерному соглашению (до сих пор, впрочем, не было найдено никаких доказательств военного характера иранской ядерной программы и в прошлом), так и по развитию экономики, вооруженных сил или в политических отношениях на Ближнем Востоке. Вместе с тем, Россия никогда не претендовала в своих отношениях с Ираном на подобный диктат, что не оставалось незамеченным.

Естественно, что туризмом сближение ИРИ и РФ ограничиваться не может. Отмена виз станет значимым событием в отношениях двух стран, отношениях, основанных на взаимном доверии, партнерстве двух государств и дружбе двух народов. Более того, безвизовый режим, фактически, приравняет Иран во многих аспектах к странам СНГ, что станет серьезной заявкой на вступление Исламской Республики в такие интеграционные структуры, как ЕАЭС и ОДКБ. В свете некоторых вопросов, возникших к прочности данных организаций в последнее время, Иран мог бы снять множество сомнений в их состоятельности. Учитывая успешное окончание эпопеи с поставками в Иран российских С-300, сотрудничество двух стран в Сирии, сейчас — более, чем благоприятный момент для нового шага в движении Тегерана и Москвы навстречу друг другу, и безвизовый режим, несомненно, способен стать таким шагом.

Антон Евстратов, специально для EADaily