Увидят ли иранский флот в Южной Атлантике?

Решение США ещё раз продлить антииранские санкции в конце 2016 года породило целую череду открытых и завуалированных шагов и решений Ирана, результаты которых, безусловно, придётся расхлёбывать уже администрации избранного американского президента Дональда Трампа. Впрочем, учитывая его предвыборные высказывания о Венском документе по «иранскому атому» и характеристики, выдававшиеся «людям, которые подписали документ с Ираном», то есть нынешнему госсекретарю США Джону Керри и его окружению — например: мол, при заключении ядерной сделки с Ираном США представляли «очень глупые люди», — во время правления Трампа следует ожидать ещё большего обострения ирано-американских отношений. И не зря сейчас практически со всей Европы — как из Евросоюза, так и покидающей его Великобритании — а также из секретариата ООН, звучат призывы к США при любых обстоятельствах придерживаться «ядерного соглашения» с Тегераном.

Но на Западе, да и в странах СНГ, непрофессионально мало времени и информационного пространства уделяется актуальным сведениям из Ирана или касающимся Ирана и его политики. В итоге, большинство оказывается неинформированным, и зря. Казалось бы, заявление министра обороны ИРИ бригадного генерала Хоссейна Дехгана от 26 ноября о том, что Тегеран всерьёз рассматривает возможность предоставления России военно-воздушной базы «Шахид Ноже» в Хамадане в том случае, если ситуация в Сирии потребует повторного военного вмешательства, главным образом связано с тем, что вновь могут обостриться отношения Турции с Россией и Сирией из-за недавнего уничтожения турецкой группировки под сирийским городом Аль-Баб. Всем памятны двусмысленные события августа 2016-го, когда Россия приостановила использование авиабазы под Хамаданом. Объяснения тогдашней позиции Тегерана были разные, но ирано-российское военное сотрудничество после августа только расширялось и углублялось. А, например, глава Генштаба Вооружённых сил Ирана генерал Мохаммад Хоссейн Бакери сообщил о возможности создания иранских военно-морских баз в Сирии и Йемене. По его мнению, создание баз, расположенных вдалеке от иранских границ, «имеет эффект сдерживания, подобно атомной бомбе, но гораздо более мощный».

На деле возвращение бригадного генерала Дехгана к возможности предоставления (выходит, что официального) российским Военно-космическим силам (ВКС) базы «Шахид Ноже» связано с кардинальным изменением иранской политики в отношении США, Турции и Саудовской Аравии. О том, как в штурме иракского Мосула иранцы сработались с пешмерга Курдской рабочей партии (PKK) Турции и ввели их в подчинение шиитскому ополчению «Хашид аш-Шааби», мы уже писали. Известно, что именно иранские военспецы «консультируют» эту шиитскую силу, так что протесты Турции в адрес Ирана в этом плане следует признать обоснованными. 24 ноября командующий КСИР генерал-майор Мохаммад Али Джафари официально признал, что «поддержка Тегераном Багдада ограничивается консультативной помощью». А ещё раньше Верховный лидер аятолла Сейед Али Хаменеи (а именно он является Верховным главкомом всех вооружённых сил ИРИ) назначил двух новых иранских военных командиров на высокие должности. Бригадный генерал Ахмад Реза Пурдастан стал замначальника штаба Вооружённых сил Ирана. Пурдастан, до назначения на новую должность, с 2008 года служил командующим Сухопутными войсками Ирана, известен своей жёсткой антиамериканской и антитеррористической позицией. Аятолла Хаменеи также назначил бригадного генерала Киумарса Хейдари на должность командующего Сухопутными войсками иранской армии. Ранее этот генерал был замечен в связи с успешными испытаниями иранских ракет класса «земля-земля». Именно с этого момента стало ясно, что Тегеран готовится к ужесточению противостояния с США. И «опека» над курдами PKK это не просто антитурецкий, но и антиамериканский шаг.

Противостояние с США в Тегеране видят уже не только на Ближнем Востоке, но и в других регионах мира. Сразу после назначений аятоллы Хаменеи стало известно, что 44-я флотилия Ирана (эсминцы «Альванд» и «Бушехр») обогнули Африку и вышли с юга в Атлантический океан. Командующий ВМС Ирана контр-адмирал Хабиболла Сайяри объявил о планах страны по расширению военно-морского присутствия в международных водах, отметив, что развёртывание военно-морских групп Ирана в Атлантике станет постоянным. Отмечая, что развёртывание 44-й флотилии военных кораблей в международных водах указывает на силу и мощь иранского военно-морского флота, Сайяри заявил: «В дополнение к этому, 5 флотилий военных кораблей были также направлены в другие страны, на данный момент, с посланием мира и дружба». Иранский ВМФ, конечно же, не впервые оперирует в стратегически важных международных водах — с ноября 2008 года иранские военные моряки проводят антипиратские патрули в Аденском заливе и Индийском океане. Но сейчас всё качественно иначе — базирование в Дурбан-Харбор (ЮАР) и Южная Атлантика выглядят как недвусмысленний месседж именно США, как, впрочем, и всему НАТО. Итак, Тегеран сдержал слово — ещё в 2014 году Сайяри в кулуарах встречи с иностранными военными атташе в Тегеране, заявлял журналистам: «Иранский флот, безусловно, будет присутствовать в Атлантическом океане в ближайшее время». Реализация данного намерения уже в 2016 году показывает — Иран, несмотря на продолжавшиеся переговоры с Западом вокруг своего «атомного досье», тем не менее, знал о неизбежности новых витков осложнения отношений с США и готовился к военному присутствию в Южной Атлантике. Реализовав свой военно-морской план, Иран, образно говоря, перебросил «мяч на американскую половину поля».

22 ноября в иранском парламенте говорили о необходимости усиленного военного сотрудничества с Россией и Китаем. Участившиеся контакты между иранскими и китайскими официальными лицами в сфере обороны являются признаком заинтересованности Тегерана и Пекина в развитии мощного военного сотрудничества, которое будет содействовать обеспечению стабильности и спокойствия в регионе, — заявил член Комиссии по внешней политике и национальной безопасности парламента Ирана Масуд Гударзи. До этого министр обороны Китая Чан Вань Цюань находился в Тегеране с трёхдневным визитом. Гударзи назвал китайские вооружённые силы мощной глобальной силой и сказал, что улучшение отношений с Китаем может значительно усилить иранскую обороноспособность: «Проведение совместных военных учений может помочь улучшить навыки и готовность наших сил». Ранее, 14 ноября, иранский и китайский министры обороны подписали соглашение, которое включает в себя обмен опытом военных, особенно в отношении подготовки и координации серьёзных усилий по борьбе с терроризмом и факторами, создающими угрозу безопасности в регионе. Стороны также договорились о проведении совместных антитеррористических военных учений в ближайшем будущем. А впервые иранские и китайские Военно-морские силы провели совместные военно-морские учения в водах Персидского залива ещё в 2014 г. Здесь стоит напомнить, что в апреле 2015 года, во время 4-й Московской международной конференции по вопросам безопасности руководство министерства обороны Ирана предложило четырёхстороннее военное сотрудничество (Иран, Россия, Китай, Индия).

Другой иранский парламентарий Мохаммад Ибрагим Резайи заявил, что более тесная увязка между Тегераном и Пекином, которые имеют много общих интересов в турбулентной Западной Азии, и показывает, что мир меняется. «Китай понял, какую серьёзную угрозу представляют для него США и Запад, и китайцы должны более тесно сотрудничать с влиятельными странами, такими, как Иран, чтобы защитить себя», — сказал он. Резайи отметил, что США приняла враждебную позицию по отношению к Ирану, России и Китаю в последние годы, и эти страны знают, что они должны быть объединены для достижения своих общих интересов.

Далее глава иранского Национального космического центра Манучехр Мантеки, выступая на специализированной авиационной конференции на острове Киш, подчеркнул, что Тегеран и Москва могут способствовать дальнейшему росту их сотрудничества в аэрокосмической сфере: «Иран и Россия имеют хорошие возможности для расширения аэрокосмического сотрудничества, и обе страны должны использовать эту возможность». Он подчеркнул, что Иран имеет много возможностей в области авиационной промышленности, рабочую силу, оборудование для аэропортов и авиаремонтное и техническое обслуживание.

24 ноября выше уже упомянутый генерал Пурдастан заявил, что истребители ВВС Ирана «были капитально отремонтированы, готовы защищать страну и противостоять любым угрозам». Генерал также добавил, что Исламская Республика производит новую военную технику пропорционально потенциальным угрозам, стоящим перед страной. Но при этом Пурдастан подчеркнул, что планирует приобрести у России новые истребители, чтобы повысить возможности противовоздушной обороны страны. Однако он не предоставил подробностей относительно того, какого именно типа самолёты будут приобретены. По заявлениям представителей минобороны Ирана, РФ и ИРИ находятся на заключительной стадии переговоров по заключению контракта на приобретение истребителей Су-30, при этом предусматривается организация производства самолётов в Иране. По данным СМИ, иранская сторона заинтересована также в получении учебно-боевых самолётов Як-130, вертолётов семейства Ми-8 и Ми-17, береговых мобильных ракетных комплексов «Бастион», подводных лодок и кораблей класса фрегат. На переговорах речь шла даже о ЗРК ПВО С-400, и т. д. Известно также, что корпорация «Уралвагонзавод» заявила о готовности развивать сотрудничество с Ираном по лицензионному производству танков Т-90С, модернизации Т-72С и мощностей по их производству.

Венцом ноябрьских заявлений из Ирана стали высказывания аятоллы Хаменеи. Вначале он во время встречи с президентом Словении Борутом Пахором 21 ноября подчеркнул, что кампания США против так называемого «Исламского государства»* (ИГ*, ИГИЛ*, ДАИШ — запрещённая в РФ террористическая организация) оказалась неудачной: «Согласно первому мнению, американцы не имеют никакого плана истребить ИГ*… и намерены действовать таким образом против ИГ*, чтобы эта проблема оставалась нерешённой в Ираке и Сирии. На основе второго сценария, США пытаются избавиться от ИГ*, но ситуация не позволяет им достичь цели». Поэтому Тегеран «осуждает военное присутствие США на Ближнем Востоке». В любом случае, действия США и Запада безуспешны, и необходимы «многоплановые усилия со стороны всех независимых правительств». Понятно, что речь не о марионетках США — и мы видим, что Иран с восточной неторопливостью принялся именно за «балканский участок» Запада как слабейшее звено, предлагая странам региона выйти из-под внешнего управления со стороны США.

24 ноября аятолла Хаменеи по случаю Недели ополчения «Басидж» принял группу командиров и членов народного ополчения со всех концов Ирана и заявил: «Что касается ядерной сделки, то нынешняя администрация США нарушила соглашение несколько раз, и самым последним было продление санкций на 10 лет, что в случае одобрения, безусловно, будет нарушением JCPOA. Они (США) должны знать, что Исламская Республика будет обязательно реагировать на это».

Статья не будет полной, если не обратить внимание на заявление заместителя посла Ирана в ООН Голямхоссейна Дехгани от 24 ноября на сессии под названием «ООН и Шанхайская организация сотрудничества. Совместное противодействие вызовам и угрозам». В своей речи иранский дипломат отметил: «Вызовы и угрозы в нашем современном мире гораздо более многогранны, взаимосвязаны и сложны, чем в любое время в прошлом, и, таким образом, они требуют гораздо более полного и коллективного реагирования на национальном, региональном и международном уровнях. С этой целью, более тесное сотрудничество между ООН и региональными и субрегиональными организациями в настоящее время гораздо более необходимо, чем в любое время в прошлом… Региональные организации лучше подготовлены, чтобы более реалистично понять суть поставленных вопросов и обеспечить лучшее понимание фактов на местах. Во многих случаях они также оснащены превентивными механизмами, адаптированными к местным реалиям и требованиям». В конце своего выступления иранский дипломат заявил о необходимости более плотного взаимодействия ООН с ШОС по вопросам предотвращения и урегулирования конфликтов, борьбы с терроризмом, нераспространением оружия массового уничтожения, борьбы с транснациональной преступностью и незаконным оборотом наркотиков, обеспечения международной информационной безопасности. Дехгани подчеркнул, что ШОС активно поддерживает усилия международного сообщества и учреждений ООН по восстановлению мира в Афганистане и последовательно выступает за сохранение центральной координирующей роли ООН в процессе афганского урегулирования. Сотрудничество между ООН и ШОС может способствовать повышению безопасности, развитию и стабильности в регионе. Он напомнил, что Иран находится в течение более 10 лет в статусе наблюдателя в ШОС, следит за деятельностью этой организации, принимает активное участие в его заседаниях и имеет прочные связи с ШОС и всеми его членами: «Мы рассматриваем терроризм, насильственный экстремизм, особенно ИГ*, наряду с его идеологией такфиризма, как одну из самых опасных угроз нашего времени, и считаем, что сотрудничество между ООН и ШОС могло бы быть повышено, чтобы противостоять этой угрозе».

Итак, на фоне антиамериканских приготовлений Тегеран выстроил перед всеми членами ООН дилемму — либо ООН присоединяется к действиям и решениям ведущих стран ШОС (Россия, Китай, Индия и, в перспективе, Иран), либо ШОС вполне может заменить ООН на международной арене. Выбор — за странами и народами мира. И ставка Тегерана, как сказал аятолла Хаменеи — на все действительно «независимые правительства», причём независимые, конечно же, от США.

Сергей Шакарянц, специально для EADaily

*Террористическая организация, запрещена на территории РФ