Голландское судилище: нелепая версия стала истиной в последней инстанции

Вердикт «расследования» по авиакатастрофе рейса МН-17 в небе над Донбассом был вполне ожидаем, а надежды на то, что «Украину сольют» или на то, что результаты окажутся нейтральными, были изначально фантастичны.

Во-первых, не стоит забывать, что Голландия — один из ближайших традиционных союзников США. Во-вторых, стремление максимально оградить ход расследования от России уже позволяло сделать однозначные выводы. В-третьих, ставки слишком высоки вне украинского контекста. Напомним, что основная «масса» санкций против России была введена не «после Крыма» (тогда они были, по сути, символическими), а именно после катастрофы и Иловайска, когда стало ясно, что подавить восстание на Донбассе собственными силами киевскому режиму не удастся, а три сотни жертв стали в глазах правильно обработанного общественного мнения достаточным «казус белли» для начала экономической войны против РФ.

При этом войны весьма дорогостоящей — так, только в первый год и без учёта российских контрсанкций потери европейской экономики составили более $ 60 млрд. Иными словами, даже нейтральные выводы комиссии означали ряд крайне неприятных вопросов практически для всей нынешней системной элиты ЕС (в том числе голландской — отношение местного населения к украинскому вопросу наглядно продемонстрировал референдум об ассоциации Украины с ЕС) и почти автоматический развал «санкционного фронта». В то же время обвинения в адрес РФ позволят удерживать его ещё достаточно долго — так, санкции против Ливии по поводу дела Локкерби продолжались почти 12 лет, в том числе четыре после выдачи обвиняемых, на что Россия очевидно не пойдёт; как нетрудно догадаться, последнее позволяет продлить режим санкций и после возможного затухания конфликта на Донбассе.

Сюрпризом в этом смысле стал сценарий, полностью повторяющий творение украинской пропаганды образца 2014-го года, — несостоятельность доказательной базы и наглость, с которой Вашингтон и Брюссель ее продвигают (от ссылок на непредъявляемые «секретные доказательства» до вызова посла в ответ на возражения).

Итак, сценарий, «написанный» по итогам предварительного расследования, выглядит следующим образом.
Стадия 1. Кровавый кремлёвский режим очень хочет сбить именно рейсовый авиалайнер (авиалайнер, потому что транспортные Ан-24, штурмовики и вертолёты ополчение благополучно сбивало имевшимися у него средствами).
Стадия 2. Для выполнения этого преступного замысла на Донбасс отправляется российская пусковая установка (без средств обеспечения, что делает её почти бесполезной для заявленной цели).
Стадия 3. Используется новая версия комплекса (вероятно, для сокрытия улик используется именно российская версия, с новыми российскими ракетами).
Стадия 4. Установку видят на Донбассе случайные свидетели (чтобы запутать следы, ПЗРК средь бела дня путешествует по Донбассу по причудливому маршруту, через Енакиево).
Стадия 5. Плохо подготовленные российские военные (других в России нет, а вся армия страдает алкоголизмом) сбивают самолёт (идущий на высоте, почти в полтора раза большей, чем предельная для Ан-24 с почти вдвое большей скоростью).
Стадия 6. Сбив самолёт над контролируемой ополчением территорией, авторы кровавого плана пытаются запутать следствие (имея все возможности, чтобы скрыть любые компрометирующие улики от очень неторопливо едущей в район катастрофы комиссии, авторы кровавого плана до сих пор пытаются помочь расследованию, передавая материалы и вещдоки).

Иными словами, на минимально непредвзятый взгляд, сценарий выглядит фарсом настолько, что сомнения возникли даже у безупречно рукопожатых господ — например, у г-на Коха, который, обратив внимание на некоторые несуразности, обвинил Кремль в намерении сбить лайнер в целях провокации. При этом г-н Кох не стал обращать внимания на такие мелочи, как упомянутое им же сугубо российское происхождение ракеты.

«Улики», которыми подкрепляется сюрреалистическая версия следствия, не менее впечатляют. Естественно, среди них традиционно фигурируют непредъявляемые совершенно секретные доказательства «за подписью» США, — надёжные, как и прежние, по Ираку, содержавшиеся в пресловутой пробирке с белым порошком Колина Пауэлла; неопровержимые фотосвидетельства старта ракеты в районе Снежного, на которых изображено что угодно, но не след старта зенитной ракеты; в качестве ультимативного опровержения российской версии о пуске украинской ракеты из района Никишино фигурирует перехваченный СБУ телефонный разговор двух неназываемых сепаратистов, один из которых заявляет, что в Никишино «укропы не заходили». При этом вне поля зрения комиссии остались железные доказательства вины России и ополчения в катастрофе, предъявленные СБУ ранее — запись, неопровержимо свидетельствующая о том, что «Боинг» сбили казаки на чернухинском блокпосту и схваченный «корректировщик „Бука“ с российским паспортом», который, несомненно, во всём признался. Между тем, в последнем случае СБУ сказало новое слово в области ПВО, добавив к традиционным ржавым танкам ржавые «Буки».

Естественно, девять комплексов «Бук», развернутых в регионе Украиной на фоне нагнетавшейся истерии по поводу «вторжений в украинское воздушное пространство» и «сбитых российскими истребителями» самолётов, даже не рассматриваются в качестве потенциально виновной стороны.

Иными словами, масштаб и цинизм плясок на костях жертв МН-17, предъявленный «следователями», поражает самое богатое воображение — до тех пор, пока неизвестна богатая предыстория провокаций и фальсификации доказательств, которыми отличился Запад в прошлом.

Так, сбитый в 1983-м над Сахалином «Боинг» (на борту которого находились в числе прочих 62 гражданина США, включая конгрессмена) был ВТОРЫМ южнокорейским самолётом, направленным в насыщенный военными объектами район. Первый был подбит в 1978-м и совершил аварийную посадку в Карелии, при этом пилоты признали, что сознательно не подчинились требованиям советских истребителей изменить маршрут. Во втором случае перед катастрофой имело место сближение (до слияния на радаре) лайнера с американским самолётом радиоразведки, за который в конечном итоге и приняли пассажирский самолёт. Иными словами, администрация Рональда Рейгана вполне сознательно подвергла десятки собственных граждан как минимум смертельному риску. Как показывают недавние события, с тех пор «хладнокровие» Вашингтона и западных союзников лишь возросло в геометрической прогрессии.

Равным образом, дело Локкерби завершилось освобождением главного фигуранта «по гуманитарным соображениям» в значительной мере из-за того, что в нулевых всплыли вольное обращение с вещественными доказательствами и тщательная работа со свидетелями, обеспечившие «достоверность» полуфантастическому сценарию (сын одного из близких сподвижников Муаммара Каддафи засвечивается в мальтийском магазине одежды, покупая этот «наполнитель» для чемодана с бомбой).

Иными словами, коллективному Западу «не впервой», и он работает по весьма знакомому сценарию. При этом, во-первых, речь идёт о политике дальнего прицела (как уже говорилось, безнаказанный «успех» нидерландского фейка позволит продлевать режим санкций до бесконечности), во вторых, в этом же случае эта практика рискует стать вечной — новые голословные обвинения и новые санкционные угрозы уже озвучены в сирийском контексте.

При этом поведение Москвы, как и в ходе всего украинского кризиса, прочно стоит на трёх китах рефлекторной веры в блаженный Запад и хотя бы минимальную добросовестность «партнёров», заторможенной реакции и неспособности внятно изложить свою позицию. Так, будучи обвинённым во всех смертных грехах в первые же часы после катастрофы, Кремль явно надеялся на объективное расследование, при этом практически игнорируя фактическое отстранение от расследования, хотя, например, перенос его на голландскую «площадку» просто незаконен (в теории расследованием должны были заниматься Малайзия и Украина).

В целом, несколько версий, выдвинутых российской стороной (что стало поводом для насмешек свидомой общественности), демонстрируют, что российские власти не знают, что именно произошло, что было бы невозможно, если бы пуск ракеты был действительно произведён, и уверены в собственной невиновности. Проблема в том, что виновность и ответственность в рамках логики западных партнёров — принципиально разные вещи.

Тем временем, для западного обывателя и СМИ запуганные успехом своего кровавого плана российские власти одну за другой выдвигают несколько версий, пытаясь избежать законной кары. Очевидно, обезумев от количества выпитой vodka, они не могут договориться сами с собой по поводу единственного варианта.

По сути, мы видим на порядок более зловещий вариант WADA-сценария, когда организация, массово выдававшая западным спортсменам (порядка четверти олимпийских чемпионов Великобритании и США) разрешения на применение сильнодействующего допинга — на порядок более сильнодействущего, чем запрещённый только с 1 января 2016-го мельдоний (используется в медицине с 1984-го), доказало наличие «государственной системы грязного спорта» на основе показаний персонажа, уволенного именно за махинации с допингом.

Ответом Москвы стал призыв не искать в действиях WADA теорий заговора; ранее российская делегация проголосовала за запрет мельдония. Факт сводится к тому, что за пафосным фасадом российской внешней политики скрывается слишком много прозападных настроений, десятилетиями цветущих в кузницах соответствующих кадров, и хронически бродит призрак отставного г-на Зурабова, благодаря которому, например, в тексте «Минска-1» появилось упоминание об отводе РСЗО «Торнадо» и другого сугубо российского вооружения.

Иными словами, вероятность столкнуться с очередным сомнительным достижением и превращением очевидно нелепой версии в истину в последней инстанции весьма велика.

Евгений Пожидаев