Клинтон или Трамп: Ближний Восток определяется

Президентские выборы в США выходят на финишную прямую. Америка замерла в предвкушении первых теледебатов между выдвиженцем Демократической партии Хиллари Клинтон и её республиканским визави Дональдом Трампом. Они пройдут 26 сентября в Университете Хофстра (Хемпстед, штат Нью-Йорк). Дискуссии в прямом эфире обещают быть максимально захватывающими, учитывая предыдущий опыт заочного общения двух кандидатов, которые ни разу не упускали случая уязвить своего конкурента как можно острее.

Эксцентричный Трамп и энергичная Клинтон — находка для американских политических шоуменов. Другой вопрос, как оба политика покажут себя в случае избрания на пост главы государства, остающегося военной сверхдержавой с неискоренимым чувством собственной исключительности. Это больше всего беспокоит внешних партнёров США, как можно понять, в особенности среди их представителей на Ближнем Востоке. Здесь ныне бьётся один из самых тревожных пульсов развития геополитических процессов в планетарном масштабе, и от того, кто станет хозяином Белого дома на следующие четыре года, зависит очень и очень многое.

На внешнеполитическом треке своей борьбы с экс-госсекретарём Клинтон политик-миллиардер Трамп основной ставкой сделал демонстрацию провального курса демократической администрации в Ближневосточном регионе. Клинтон до начала 2013 года была напрямую сопричастна выработке курса США на пространстве от Синайского полуострова до Персидского залива, и поэтому несёт такую же прямую ответственность за все провалы. Об этом говорит Трамп, в этом его всецело поддерживают однопартийцы в Конгрессе. Так, за считанные дни до первых теледебатов, 22 сентября, влиятельный сенатор-республиканец от штата Аризона, некогда соперник Барака Обамы на главных американских выборах Джон Маккейн обрушил потоки критики на президента. Конечно, по касательной, нанося удары и по предыдущему шефу Госдепартамента, во время пребывания которой у руля американской дипломатии и стали дуть ветра «арабской весны» на Ближнем Востоке.

По словам Маккейна, «окончательный приговор» ближневосточной политике нынешней администрации США «вынесут в будущем историки». «Но, по моему мнению, это был полный провал», — определил он действия покидающего свой пост в январе 2017 года Обамы. Республиканец обвинил президента в «стремлении отвернуться» от проблем «одного из наиболее стратегически важных регионов мира». «В течение последних восьми лет эта администрация осуществляла контроль над крахом порядка», установившегося на Ближнем Востоке. Хаос достиг такого градуса, продолжил сенатор, что в регионе не осталось стран, которые не «представляли бы собой поле битвы, либо участников этой битвы».

Суть претензий Трампа и его соратников сводится к следующему: Обама и Клинтон стояли у истоков появления на Ближнем Востоке «вакуума», который был заполнен (и до сих пор заполняется!) врагами Америки. Ближневосточный провал администрации президента-лауреата Нобелевской премии мира заключается в том, что у США за эти 8 лет в регионе их традиционных стратегических интересов появилось на порядок больше врагов. А кто был друзьями, принялись пересматривать свои отношения с США, которые для этого предоставили избыточно много причин.

Это достаточно упрощённое существо «ближневосточных претензий» республиканцев к демократам, но, что очень важно для предвыборной специфики Америки, оказывает практически безошибочное влияние на умы и настроения тамошнего избирателя. По всем последним опросам, американцы всё чаще ставят на первые позиции источников угроз их безопасности террористическую группировку ДАИШ, основные базы которой находятся в Сирии и Ираке, за многие тысячи километров от территории США. Но ДАИШ пришёл в американские города, засел в сознание его местных адептов, и те уже «отличились» серией террористических нападений на граждан военной сверхдержавы.

Трамп так и говорит: «Обама и Клинтон — фактические родители ДАИШ». Так как своими провалами на Ближнем Востоке обеспечили дорогу мало кому известной до 2008 года группировке «Исламское государство Ирак» (с 2013 года — «Исламское государство Ирака и Леванта»*, ИГИЛ*) к вершине мирового «абсолютного зла» в его террористическом воплощении.

На ближневосточном направлении программные установки Трампа отличаются рациональностью. Дабы побороть оставленное Обамой и Клинтон в регионе наследие в виде «насилия, разрушений, терроризма и слабости» (дословно по Трампу), необходимо сосредоточиться на трёх задачах. «Мы должны иметь лучшие средства для сбора разведданных. Мы должны отказаться от провальной политики по смене режимов, которую Клинтон проводила в Ираке, Ливии, Египте и Сирии. Мы должны сотрудничать со всеми союзниками, разделяющими наши цели — уничтожение ДАИШ и подавление исламского терроризма, причём прямо сейчас и быстро», — заявил Трамп.

Таким образом, своё перспективное «сейчас и быстро» кандидат-республиканец выгодно противопоставил тянущемуся с 2008 года «потом и медленно» демократической администрации.

С Трампом во многом (если не во всём!) готовы согласиться многие главы государств и правительств, представители монарших семей на Ближнем Востоке. Именно их сейчас больше всего, конечно, за вычетом внутренних проблем и непосредственных региональных угроз, заботит персона будущего хозяина Белого дома. Америка не оставила им особого выбора — приходится ожидать появления на президентском посту или воспринимаемого непредсказуемым, но «говорящего правильные вещи» мистера Трампа, или в целом предсказуемую, однако, «провальную» на Ближнем Востоке миссис Клинтон. Заметим, что от такого «выбора» не в восторге и в бюрократической системе самих США, в особенности в её силовом блоке. Но с этим «придётся жить», а кому-то и уживаться, все предстоящие четыре года…

Предпочтения ведущих ближневосточных государств в вопросе «Трамп или Клинтон» варьируются весьма существенно. Голоса разделились в зависимости от двух главных факторов: опыт предыдущего «сожительства» с демократической администрацией и ожидания перспектив для себя. Не претендуя на завершённость, попробуем в общих чертах представить выбор главных ближневосточных центров силы следующим образом.

Саудовская Аравия за женщину-президента во главе США. Нельзя сказать, что семью Аль-Сауд всё устраивает в Клинтон. Взять хотя бы «религиозные издержки», с которыми саудовские власти столкнутся при любом контакте с ней на высшем уровне. Госпожа Клинтон покрывать голову платком явно не будет, как не будет соблюдать и другие правила общения с представителями королевской семьи. Но это всё «пустяки» по сравнению с тем, что может ожидать Эр-Рияд, взойди Трамп на политический олимп.

Клинтон для саудовцев очень предсказуемый политик, чего решительно не скажешь про её конкурента. Будучи госсекретарём, она не подала крупнейшей арабской монархии ни одного повода засомневаться в своей благонадёжности. Всплывшие недавно факты о спонсировании саудовцами избирательного фонда Клинтон — одно из наглядных тому свидетельств.

Прохлада в отношениях Вашингтона и Эр-Рияда стала реальностью примерно с осени 2013 года, когда американская администрация отвергла домогательства аравийского союзника по поводу военный интервенции в Сирии. К тому времени Клинтон уже как несколько месяцев не было на посту госсекретаря (она встала у штурвала Госдепа в январе 2009 года и покинула его в феврале 2013-го). А значит, у саудовцев есть все основания полагать, что при Клинтоне-президенте произойдёт возвращение к былым временам солидарного отношения США и Саудовской Аравии ко многим ближневосточным проблемам.

Немалую роль для семьи Аль-Сауд играет и абсолютная приверженность Клинтон к учёту интересов «союзника № 1» в Персидском заливе. Обама наложил вето на принятый 9 сентября, заметим, с редким для демократов и республиканцев единодушием в Конгрессе, закон, позволяющий родственникам жертв терактов 11 сентября подавать в суд на Саудовскую Аравию. Теперь у Эр-Рияда есть все основания надеяться на то, что Клинтон продолжит линию своего предшественника в Белом доме. Конечно, если ей, в том числе и с помощью финансового участия саудовских фондов в избирательной гонке, удастся опередить Трампа.

Помимо прочего, Клинтон всегда отличалась ярой приверженностью к расширению военно-технического сотрудничества с аравийцами. А это мощный фактор в руках Королевства, которое десятилетиями «замыкало» на себе экспортное благополучие оборонно-промышленного комплекса США.

И в части отношения «слабой половины» четы Клинтонов к ядерной сделке мировых держав с Ираном для саудовцев всё то же близко к идеалу. Хотя Трамп ранее высказывался весьма жёстко по поводу проявленной Обамой «уступчивости» перед иранцами, даже называл ядерное соглашение с Тегераном «позором США», к нынешнему этапу его риторика значительно смягчилась. Что касается Клинтон, то она как говорила, что в целом поддерживает ядерную сделку, но будет крайне тщательно отслеживать любой симптом отклонения Тегерана от своих обязательств, так и продолжает делать это до сих пор. «Клинтоновская формула» по принципу «не доверяй и проверяй» устраивает Эр-Рияд больше, чем ни к чему не обязывающие реплики Трампа в вопросе сдерживания ядерной программы Ирана.

Зеркальным отражением предпочтений саудовцев в отношении персоны госпожи Клинтон может стать позиция высшего руководства Ирана. Здесь напрашивается подход «что плохо для Эр-Рияда, хорошо для Тегерана». Впрочем, не всё так однозначно.

Клинтон для иранцев, также как и для их геополитических соперников в Заливе, представляет интерес в виду своей предсказуемости. От Трампа же можно ожидать чего угодно: от запуска маховика военной конфронтации с Ираном, что называется, «по полной», до ещё более откровенного тяготения к миру с шиитской державой, чем это было выражено у Обамы. И всё же для определённых слоёв иранских властей фигура Трампа представляет интерес. Магнат на посту президента США может многим на Ближнем Востоке смешать карты. Прежде всего, традиционным союзникам американцев в лице саудовцев и их ближайших партнёров в Заливе.

У Ирана впереди свои президентские выборы (19 мая 2017 года), и тамошним консерваторам, представителям всесильного силового блока, победа Трампа дала бы большую внутриполитическую фору перед иранскими реформистами и умеренными консерваторами во главе с действующим президентом Хасаном Роухани.

По большому счёту, для Тегерана не представляет критической важности та или иная персоналия в Белом доме. При любом раскладе ожидать качественного прорыва в американо-иранских отношениях не приходится. Да его и не желают в Исламской Республике. Клинтон станет продолжателем политики Обамы на иранском направлении, пусть и с заметным креном в сторону большей настороженности к Тегерану. А Трампу, при всём его возможном желании, люди в Пентагоне, ЦРУ и других соответствующих американских ведомствах просто не позволят переквалифицироваться из врага в партнёры Ирана.

Египет занял прагматичную позицию. О ней лично поведал президент страны Абдель Фаттах ас-Сиси во время своего рабочего визита в Нью-Йорк, где ждут первых теледебатов Клинтон и Трампа, а также принимают гостей 71-сессии Генассамблеи ООН. Египетский лидер встретился с обоими кандидатами, а после поделился своими мыслями в беседе с телеканалом CNN.

Президент крупнейшей арабской республики заявил, что «не сомневается в том, что Дональд Трамп будет сильным лидером для своей страны». Ас-Сиси стал первым из глав мусульманских стран, встретившихся с Трампом. Последний известен рядом противоречивых и жёстких инициатив в отношении мусульман (в частности, по запрету въезда в США мигрантов, исповедующих ислам). Несмотря на это, президент Египта выразил уверенность, что Трамп, будучи избранным, пересмотрит свои обещания «в соответствии с реальностями, а не избирательными настроениями».

При этом собеседник CNN не преминул возможностью отметиться «политическим комплиментом» и в адрес Клинтон. По его словам, она вполне подходит на роль президента. Как заметили в связи с этим западные СМИ, учитывая послужной список Клинтон на египетском направлении, бывшая госсекретарь явно не в фаворе египетских властей. Достаточно вспомнить, что в 2015 году она назвала действующего президента АРЕ «военным диктатором».

В Каире этого не забыли, но и зацикливаться на громких заявлениях кандидата от демократов не намерены. Следующий американский лидер должен искать расположения египетского руководства, а не наоборот. От преемницы Обамы в Египте, успешно противостоящем терроризму в Северной Африке, можно ожидать претензий правозащитного толка. Но на реальную политику это будет оказывать минимальное влияние. США при любом раскладе остаются заинтересованы в ровных отношениях с Египтом. Данную мысль президент Абдель Фаттах ас-Сиси 22 сентября донёс до американской аудитории предельно чётко.

Выбор Израиля очевиден. Обама для кабинета премьер-министра Биньямина Нетаньяху олицетворяется с одним из «самых неудачных» для еврейского государства президентов США. Это негативное отношение, корни которого берут своё начало от продавливаемой обамовской администрацией все последние 8 лет формулы палестино-израильского урегулирования («два государства для двух народов»), проецируется и на Клинтон. К экс-госсекретарю США у действующего премьера Израиля отношение, мягко говоря, не самое благосклонное. Помимо палестинской темы, свой отпечаток на отношение к Клинтон в Тель-Авиве отложило и самое деятельное её участие на заре подготовки ядерной сделки с Ираном.

Политическая интуиция подсказала Трампу использовать представившийся шанс в виде известного отношения в Израиле к демократам в Белом доме, и он попытался «выжить» из этого по максимуму. В своей номинационной речи 21 июля Дональд Трамп назвал Израиль «величайшим союзником» США на Ближнем Востоке.

В Израиле многие действительно склонны считать, что он будет именно таким другом еврейского государства. Как писала в те июльские дни израильская пресса, Трамп не раз говорил о своих симпатиях к Израилю, одновременно упрекая администрацию Обамы в пренебрежении интересами главного союзника США в Ближневосточном регионе. Израильтянам особо импонирует, что потенциальный президент США считает их жертвой в конфликте с палестинцами и с арабами в целом. Советники Трампа уже успели заверить Тель-Авив в том, что их шеф, став президентом, пересмотрит обязательства Вашингтона в отношении создания палестинского государства.

Как всё сложится для интересов Израиля в реальности, став его «лучший друг» президентом, сложно сказать с уверенностью. Одно не поддаётся сомнению — нахождение общего языка с Трампом израильским властям будет даваться на порядок легче, чем в случае с Клинтон.

Позиция Турции стоит особняком. У Анкары нет серьёзных причин считать Клинтон или Трампа своим «другом» или иначе. Турецкий лидер Реджеп Тайип Эрдоган не снял все сомнения в отношении возможной роли США в неудавшейся попытке военного переворота минувшим летом. Безотносительно к тому, кто в январе переедет в Белый дом, власти Турции не перестанут относиться к своему американскому союзнику по НАТО с большой настороженностью.

Тем не менее, Клинтон в Анкаре более «просчитываемое» лицо, принимающее политические решения. У неё с турецким руководством своя история отношений, на определённом этапе (в бытность главой МИД Турции Ахмета Давутоглу), принявшая достаточно доверительный характер. Такой «истории» у Трампа с турками нет, поэтому их, как и саудовцев, беспокоит перспектива формирования связей с политиком-магнатом и его командой с «чистого листа».

К тому же, республиканцы США всегда отличались повышенной военной активностью на Ближнем Востоке, без каких-либо оглядок на Анкару выстраивали доверительные отношения, например, с курдами региона. И это дополнительный повод для амбициозного Эрдогана, ведущего борьбу с курдами на территории Турции и на её границах, с опаской относиться к перспективе появления в Белом доме Трампа. Помимо геополитики, есть и сугубо «человеческий фактор»: эмоциональному Эрдогану будет сложно вести дела с не менее импульсивным американским коллегой.

Исламского проповедника Фетхуллаха Гюлена, обвинённого турецким правительством в организации военного путча, экстрадировать из США, по всей видимости, не будут ни при Клинтон, ни при Трампе. Упускать из рук такой рычаг давления на Анкару, терять выстроенную годами инфраструктуру влияния пусть и после провального переворота, принявшего во многом символический характер, ни одна американская администрация не станет. Поэтому туркам надеяться на резкое изменение вашингтонского политического климата в свою пользу не приходится. В обоих случаях их ждёт продолжение сложного сожительства с интересами США на Ближнем Востоке, временами принимающее остро проблематичный вид.

Ближневосточная редакция EADaily

*Террористическая организация, запрещена на территории РФ