Неплатежи в северо-кавказском ЖКХ достигли пиковой нагрузки

Ситуация с неплатежами за услуги ЖКХ на Северном Кавказе в последнее время в очередной раз резко обострилась: объем задолженности за электроэнергию и газ в регионе не просто измеряется десятками миллиардов рублей — он продолжает расти вопреки всем попыткам государства и энергокомпаний хотя бы остановить накопление долгов. Не срабатывают ни системные меры наподобие принятых в прошлом году поправок в федеральное законодательство, ужесточающих санкции для неплательщиков, ни «ручное управление» — бывший полпред президента в СКФО Сергей Меликов не раз грозил нарушителям платежной дисциплины суровыми карами, но качественного изменения ситуации не последовало. Острота проблемы неплатежей на Северном Кавказе усугубляется тем, что связь региона с «большой землей» критически зависит от состояния энергетической инфраструктуры, которую крайне сложно поддерживать в рабочем состоянии без должного уровня оплаты за свет и газ.

Пучина энергодолгов

Энергетика на Северном Кавказе — профессия почетная, если не героическая. Чтобы эти слова не звучали абстрактно, достаточно подняться на третью очередь новой канатной дороги на Эльбрусе — лучше всего в начале лета, когда на нижней станции толпятся экскурсанты в шортах и футболках, а на верхней, на высоте 3780 метров, бушует настоящая метель. Раньше за такое сразу бы дали героя соцтруда — такова первая мысль при виде вырастающих из снега опор линий электропередач, которые питают канатку. То же самое сразу приходит на ум и в Дагестане, на плотине Чиркейской ГЭС высотой более 230 метров — строительство этого уникального объекта в свое время принесло дагестанским энергетикам всемирную славу.

Возвращение на землю с высот инженерной мысли происходит ровно в тот момент, когда вы погружаетесь в каждодневную новостную ленту Северного Кавказа, регулярно встречая в ней сообщения о неплатежах за энергоресурсы. Заголовки новостей нередко отдают абсурдом: «За полгода в Баксанском районе Кабардино-Балкарии украли электроэнергии в 17 раз больше, чем в Эльбрусском и Майском», «Со злостными неплательщиками за газ будут работать индивидуально», «Предприятия ЖКХ Дагестана любят „бесплатное“ электричество» и т. д. Но, пожалуй, верхом абсурда является то, что о критическом уровне неплатежей за газ и электричество на Северном Кавказе говорится на всех уровнях уже много лет подряд, а ситуация в этой сфере не только не становится лучше, а с каждым годом только усугубляется.

Точкой отсчета в нынешней кампании по борьбе с неплатежами, которая сейчас в бесчисленный раз вошла в ожесточенную стадию, можно считать заседание правительственной комиссии по вопросам развития СКФО в декабре 2013 года, когда из уст премьер-министра РФ Дмитрия Медведева прозвучала однозначная оценка ситуации: «Это безобразие, конечно». На тот момент размер долгов региональных энергосбытовых компаний (гарантирующих поставщиков) перед производителями электроэнергии на Северном Кавказе достиг 24 млрд рублей, а просроченная задолженность за газ — порядка 50 млрд рублей.

Прошло два с небольшим года — и на аналогичном заседании комиссии по СКФО Медведев констатировал, что «ситуация не самая лёгкая в этой сфере — она если и меняется, то медленно, а в целом ряде позиций наблюдается не прогресс, а регресс». За прошлый год долги СКФО за газ выросли более чем на 7 млрд рублей, причём на Кавказ приходилась почти половина газовых долгов по стране. А в электроэнергетике долги региональных сбытовых компаний перед оптовым рынком за год выросли почти на 15%, до 32 млрд рублей, и продолжали увеличиваться.

Неплатежи с акцентом и без

Причины такого столь плачевного положения дел отнюдь не сводятся к пресловутым «особенностям кавказского менталитета» или «отсутствию культуры платежной дисциплины», как это видится с точки зрения стереотипных представлений о Северном Кавказе. «Проблемы неплатежей, низких тарифов (или раздутых затрат) и воровства — общие для России. Специфика Кавказа тут только в том, что в этом регионе мало промышленных потребителей — в итоге мы и видим убытки и рост задолженности», — считает, например, независимый эксперт-экономист Александр Полыгалов.

В подтверждение его слов можно вспомнить, что основные проблемы в энергетике и газовой отрасли Северного Кавказа создают три наименее промышленно развитые республики — Дагестан, Ингушетия и Чечня (в последней еще и добавляется фактор недавней войны, когда энергоресурсы потреблялись фактически безучетно). В Северной Осетии, Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкесии ситуация в сфере ЖКХ непростая, но не критичная. Например, местные гарантирующие поставщики электроэнергии в последние годы даже время от времени получали чистую прибыль, тогда как в Чечне, Ингушетии и Дагестане энергосбытовые компании хронически убыточны. А Ставропольский край с его достаточно мощной промышленностью и вовсе не входит в число наиболее проблемных регионов с точки зрения платежной дисциплины.

Но отсутствие в кавказских республиках крупной промышленности — это лишь часть проблемы. Сами энергокомпании в качестве основной причины разрастания долгов называют недостаточное тарифное регулирование, в значительной мере ставшее результатом политических решений. Предполагалось, что благодаря заниженным энерготарифам ситуация с платежной дисциплиной в небогатом регионе улучшится, а заодно и появится стимул для развития промышленности; кроме того, ряду республик, например, Дагестану в свое время удалось пролоббировать низкие тарифы под тем предлогом, что у них имеется «колоссальный потенциал» для развития гидроэнергетики. В результате, по оценке генерального директора Агентства региональных энергетических проектов Рустама Егожева, по состоянию на конец прошлого года потребители СКФО сэкономили на тарифах в общей сложности порядка 43 млрд рублей. Однако укрепления платежной дисциплины в кавказских республиках не произошло — равно как и крупных промышленных успехов.

Для осознания того, насколько низки энерготарифы на Северном Кавказе, можно вспомнить прошлогодние события в Армении, когда жители этой страны массово вышли на улицы после повышения энерготарифов до примерно 5,6 рубля за киловатт-час. Для сравнения, в Дагестане, где электроэнергия для населения самая дешевая в России, а уровень жизни сопоставим с Арменией, киловатт-час год назад стоил примерно 2,2 рублей. Но при этом в Армении не платить за электроэнергию просто невозможно — отключение последует незамедлительно, а на Кавказе многие граждане, в том числе из числа «уважаемых людей», могут не платить за счет годами без каких-либо серьезных последствий.

Именно здесь и начинается тот самый кавказский колорит — специфическая «культура платежной дисциплины» и тесно связанное с ним энерговоровство. Как сообщил на мартовском заседании правительственной комиссии по СКФО первый заместитель министра энергетики РФ Алексей Текслер, главная причина формирования задолженности за электроэнергию — это значительные потери в электросетях, которые, по сути, представляют собой незаконные подключения или попросту хищения электроэнергии. Для ряда республик извращенной нормой жизни давно стало рассогласование между показателями счетчиков на входе в сеть и на выходе из нее на уровне 40%.

Основной причиной такого положения дел считаются обширные клановые связи. Имея сеть влиятельных родственников и знакомых, недобросовестные работники сферы кавказского ЖКХ могут легко осуществлять такие откровенно криминальные махинации, как торговля «налево» электричеством и газом, которые затем списываются на потери, а потребители получают счета с «нарисованными» суммами. «Будучи контролером или мастером группы, вы едва ли сможете отказать в просьбе о дружеской услуге своим друзьям, родственникам или людям, которых вы уважаете, сохранив при этом их уважение», — говорит энергоэксперт Александр Виханский, несколько лет наблюдавший кавказскую энергетику «живьем». Именно поэтому, полагает он, пока электросети и энергосбыт на Кавказе находятся «в одной обойме», между ними невозможен продуктивный конфликт интересов, который наблюдается в других регионах: рассогласование в подсчетах может быть инструментом внутреннего перекрестного субсидирования одними родственными компаниями других.

Технологии «левого» сбыта чаще всего не отличаются изобретательностью: это либо «набросы» на линии электропередач, либо незаконные врезки в газопроводы, от которых питаются не только частные дома, но и небольшие кустарные предприятия. В случае с газом проблема несанкционированного потребления особенно остро стоит в Дагестане, где, в отличие от других регионов СКФО, основная часть долгов за «голубое топливо» приходится не на предприятия и организации, а на население. Но есть и обратная сторона проблемы — от воровства газа страдают и добросовестные потребители, которых на Кавказе не меньше, чем в других регионах страны. Несколько лет назад на необоснованность общих сумм газовой задолженности в Дагестане регулярно обращал внимание вице-премьер регионального правительства Магомедгусен Насрутдинов (кстати, его отец Насрутдин Насрутдинов считается «отцом» газификации Дагестана в советские годы), но в результате сам оказался на скамье подсудимых и получил пять лет колонии за продажу газовых сетей по заниженной стоимости. Однако эта история не отбила у обычных дагестанцев желания добиваться правды — местное антимонопольное управление нередко штрафует газовиков на основании жалоб граждан на необоснованные счета.

Впрочем, нередко схемы формирования безнадежных энергодолгов на Северном Кавказе вообще ничем не отличаются от тех, что реализуются в других регионах. Например, когда предприятия ЖКХ (прежде всего водоканалы), пользуясь статусом неотключаемых потребителей, умышленно накапливают задолженность за электроэнергию, затем банкротятся, их имущество переводится на другое юридическое лицо, после чего все повторяется снова. Кавказская специфика в данном случае проявляется разве что в том, что власти регионов и правоохранительные органы — опять же, в силу клановых связей — либо закрывают на это глаза, либо же виновники отделываются легким испугом.

Бесплодные усилия законодателя

В конечном итоге, разрастание долгов за газ и электричество напрямую связано с энергобезопасностью, которая в таком регионе, как Северный Кавказ, имеет особое значение — горы предъявляют повышенные требования к надежности энергоснабжения. Однако объем вложений в инфраструктуру напрямую зависит от финансовых результатов компаний-поставщиков энергоресурсов, которые далеко не блестящие. Например, крупнейшая электросетевая компания СКФО ПАО «МРСК Северного Кавказа» закончила прошлый год с чистым убытком в 3 млрд рублей (в 2016 году он составлял 1,6 млрд), а ООО «Газпром межрегионгаз Пятигорск», поставщик природного газа в пять республик Северного Кавказа, кроме Чечни, — 16,4 млрд рублей.

Такие громадные убытки сокращают возможности компаний не только по реализации инвестпрограмм, но и по текущему ремонту объектов инфраструктуры. «У нас ремонтная программа — 1 миллиард 200 миллионов рублей на год по всем республикам, — рассказывал на одном из многочисленных круглых столов по проблеме неплатежей главный инженер МРСК Северного Кавказа Борис Мисиров. — Небольшая программа, но мы ее не можем начинать — идут задержки в поставке материалов, в поставке оборудования. Мы прилагаем все усилия — понижаем время простоя, время устранения повреждения, улучшаем эти показатели. Без электроэнергии, конечно, не останемся, но какими силами это дается…»

Разумеется, Северный Кавказ — не единственный регион страны, где ситуация с неплатежами в ЖКХ приобрела опасный размах: опять же, ошибочно думать, что на Кавказе живут какие-то поголовные злоумышленники. В январе на межрегиональном форуме Общероссийского народного фронта президент Владимир Путин сообщил, что общий по стране объем задолженности в этой сфере составляет 937 млрд рублей. Остановить ее рост предполагалось при помощи законодательных мер — в конце прошлого года Госдума в рамках новопринятого ФЗ-307 утвердила пакет поправок, направленных на укрепление дисциплины в ЖКХ. В частности, были увеличены штрафы за самовольное подключение и безучетное использование энергоресурсов, повышены пени для должников, а ряд потребителей, таких как предприятия ЖКХ, обязали предоставлять финансовые гарантии по оплате энергоресурсов во избежание мошеннических схем. Еще несколько месяцев назад эти нововведения воспринимались чуть ли не как панацея от дальнейшего ухудшения ситуации, но на деле все вышло наоборот.

«За семь месяцев прошлого года основными „локомотивами“ увеличения дебиторской задолженности перед гарантирующими поставщиками электроэнергии на Севером Кавказе выступили население, бюджетные предприятия, предприятия ЖКХ и сетевые компании — знакомая картина. За это время они прирастили задолженности примерно на 3 миллиарда рублей. А за те же семь месяцев текущего года, когда уже вступили в силу все меры по укреплению платежной дисциплины, эти группы потребителей прирастили уже более 3,5 миллиарда рублей» — подсчитал Рустам Егожев. Это говорит о том, что введенные меры не работают должным образом, констатирует эксперт — более того, платежная дисциплина населения, бюджетных предприятий и сетевых компаний перед гарантирующими поставщиками заметно ухудшилась.

По мнению Егожева, введение института обеспечения исполнения обязательств было в принципе правильной мерой и даже чуть ли не единственным действенным механизмом пресечения роста задолженности — в отличие от штрафов и пеней, которые только раздувают объем неликвидного долга. Однако поправки в закон об электроэнергетике, предполагающие введение финансовых гарантий, оказались фактически неисполнимыми из-за отсутствия четких и прозрачных механизмов их реализации, а также отсутствия перечня конкретных субъектов в банковской сфере, обязанных выдавать гарантии. При этом необходимость предоставлять гарантии не была распространена на органы госвласти и местного самоуправления, различные госучреждения, собственников жилья, УК и ТСЖ.

Об этом же чуть ли не в один голос говорят и энергетики, и газовики на многочисленных мероприятиях на тему кавказских неплатежей. Например, первый заместитель гендиректора МРСК Северного Кавказа Иветта Тхакахова некоторое время назад утверждала, что воспользоваться новыми санкциями в отношении неплательщиков нельзя, поскольку государством до сих пор не установлены критерии, при соответствии которым та или иная организация должна предоставить гарантии по оплате электроэнергии. Без этого отключить злостного неплательщика от сети попросту невозможно. «307-й закон не будет работать, пока не будут утверждены соответствующие реестры, разработаны критерии; кроме того, нужен список банков, которые будут гарантировать платежи», — подтверждает это мнение Игорь Бердяев, начальник правового управления ООО «Газпром межрегионгаз Пятигорск».

Не прожить без начальства

Еще одно общее место в рассуждениях энергетиков и газовиков — убежденность в том, что ситуацию с платежной дисциплиной за энергоресурсы способна улучшить более активная позиция местных властей. В качестве примера, подтверждающего правоту этой гипотезы, с некоторых пор приводится Чечня.

В декабре 2015 года глава этой республики Рамзан Кадыров в ультимативной форме потребовал от населения погасить задолженность за электричество, газ и воду в течение месяца, и уже через непродолжительное время энергетики отчитались о чуть ли не стопроцентной собираемости платежей. По утверждению жителей Чечни, для сбора недоимок власти предприняли все возможные методы — например, судебные приставы останавливали на дорогах машины, проверяли водителей по базе и при наличии долгов по ЖКХ убеждали оплатить их в добровольно-принудительном порядке. Правда, руководство Чечни действовало не только кнутом, но и пряником: населению было сказано, что в случае полного погашения текущей задолженности республике полностью простят 24 млрд долгов, накопившихся во время двух войн и после них.

«Чтобы вопрос с неплатежами сдвинулся с места, нужна личная заинтересованность главы региона. Там, где глава озаботился этой проблемой, есть положительные изменения — например, Чеченская Республика за прошлый год увеличила уровень реализации электроэнергии на 9 процентов», — отмечает Иветта Тхакахова. По ее словам, сейчас на федеральном уровне рассматривается возможность введения в число критериев оценки деятельности глав субъектов федерации такого показателя, как уровень оплаты за энергоресурсы, и это было бы большим подспорьем для их поставщиков.

Ориентиром для энергетиков в республиках Северного Кавказа, безусловно, выступает Ставропольский край, где ситуация с платежной дисциплиной в ЖКХ не является критической. В частности, по данным первого заместителя регионального министра ЖКХ Ольги Селюковой, уровень оплаты населения за электроэнергию на начало июня составлял 96% от потребления. В числе основных факторов этой «истории успеха» Селюкова тоже называет участие властей: «Могу посоветовать коллегам из других регионов, где проблема неплатежей стоит более остро, очень жестко держать эту ситуацию под контролем. Сам собой этот вопрос никогда не решится».

Два года назад к оперативному решению проблем с неплатежами подключилось и полпредство президента в СКФО. Его недавно ушедший в отставку руководитель Сергей Меликов неоднократно обещал неплательщикам ужесточение санкций, и работа в этом направлении действительно ведется: энергетики и газовики регулярно отчитываются о десятках уголовных дел против неплательщиков, об отключении наиболее злостных должников и т. д. Кроме того, в период, когда Сергей Меликов был представителем президента на Северном Кавказе, поменялось руководство в МРСК Северного Кавказа и «Газпром межрегионгазе Пятигорск» — но остановить разрастание задолженности за энергоресурсы не удалось даже в режиме «ручного управления».

Очередную попытку переломить ситуацию предпринял глава «Россетей» Олег Бударгин, устроивший в конце мая «показательную порку» в Дагестане — после его визита в Махачкалу лишились должностей полтора десятка руководителей районных электросетей, допустивших наибольшие потери электроэнергии. Одновременно впервые за за много лет Дагестанскую энергосбытовую компанию возглавил не дагестанец, а столичный топ-менеджер — очевидно, никакого доверия местным элитам, ведущим постоянную борьбу за право порулить «планово-убыточной» энергетикой, в руководстве «Россетей» больше нет. В работу по борьбе с неплатежами, скорее всего, включится и новый полпред президента в СКФО Олег Белавенцев, но в условиях экономического кризиса и с учетом общей запущенности ситуации едва ли стоит рассчитывать на то, что она принесет быстрый успех.

Николай Проценко