Абхазские кедровые орешки

В полузаброшенном бывшем шахтерском городе Ткуарчал власти вырубили аллею кедров. Для того, чтобы иметь возможность отремонтировать коммуникации распложенных здесь же жилых домов и облагородить саму улицу. Сложный вопрос, можно ли было обойтись без вырубки кедров, возможно, если иметь много денег и технологии, то да. Но корневые системы больших деревьев, реально создавали угрозу безопасности людей, они проросли в фундаменты, падали во время нередких здесь штормов. Журналисты, излазившие подвалы этих домов, собрали фото- и видео-материалы, исчерпывающе демонстрирующие состояние самих построек и коммуникаций. Кроме того, кедру вообще не место на городских улицах с плотной жилой застройкой, изначально делать эту аллею там было неправильно.

В общем, обычная локальная история, в ней, с одной стороны, местные власти, которые за вырубку аллеи, с другой, экологи и примкнувшая к ним общественность, которые против. Но история стала не локальной, а общенациональным скандалом, в обсуждении судьбы кедров, которые, кстати, посажены были во второй половине прошлого века и не являлись памятниками природы, приняли участие политики, журналисты и всезнающие пользователи соцсетей, их в Абхазии называют иногда «зегьыздырки» (зегьы здыруа), с абхазского можно перевести как «всезнайки».

Почти все эти люди не имеют никакого отношения к опустевшему Ткуарчалу, в котором очень трудно жить. Многоэтажные дома разваливаются, поддерживать инфраструктуру не на что, да и в общем-то не зачем, в городе нет и не предвидится работы. Здесь самые высокие в стране цены, и в целом, жизнь остановилась где-то году в 1998, послевоенное время тут, видимо, не закончится до тех пор, пока городок полностью не опустеет.
На первый взгляд, прекрасный пример функционирования здорового гражданского общества, бдительное око которого обнаружило пример варварского уничтожения аллеи кедров и набросилось на власть, которая допустила беспредел.

Но на самом деле, общенациональный протест по поводу кедров открывает нам процессы, которые обобщенно можно назвать «капитуляцией государства».

Вырубка нескольких десятков кедров на улице со старыми домами, в каждом подъезде которых, дай бог, живет хоть одна семья, действительно, самая последняя проблема в физически разваливающейся в условиях инфраструктурного коллапса стране. Почему в таком случае эта тема так заинтересовала такую массу людей, причем не живущих и не планирующих жить в Ткуарчале?

Потому что был найден повод сбросить накопившуюся протестную энергию. Протестовать есть против чего — высоких цен, катастрофической закредитованности, отсутствия элементарных бытовых удобств, вообще, против жизни в неразвивающейся стране.

Кто стал громоотводом? Глава местной районной администрации. То есть власть. Или шире — государство. Это очень важно. Во-первых, это канализация протеста — он неизбежно будет обращен в адрес государства, это нормально. Но глубже зарыта, собственно, вся драма современной Абхазии.

Государство — это самый «низкий забор» в стране. Его представитель, в данном конкретном случае женщина, глава района Аида Чачхалия, вполне может быть безопасным объектом для нападок общественности. Все другие «заборы» для общественности высоки, а перепрыгивать их опасно для жизни.

Дело в том, что в Абхазии в силу масштабов нет обезличенных «систем» и «структур», не важно какого статуса. В Абхазии любой процесс, любое явление персонифицированы. А значит, если тот или иной негатив отражается в зеркале общественного внимания, то следом идет столкновение с конкретными людьми, представляющими проблему. И пропитанное протестом, но слабое гражданское общество, никогда не вступит в борьбу с вполне весомыми, как правило, людьми.

Два примера. В Абхазии катастрофическая проблема с наркоманией. Сотни барыг в наглую таскают наркотики, и даже если они оказываются за решеткой, общественному мнению, погрязшему в лицемерии, и зависимому от того, кто, чей родственник — «стоит ли с ними связываться», не хватает сил даже для того, чтобы вывести эту узкую группу людей за рамки «рукопожатности». Эти барыги сидят за столами, пьют за Абхазию, с ними здороваются и целуются, при этом, разумеется, в маленькой стране все знают, чем они занимаются, что они убивают молодежь. Но социум болен настолько, что это в общем-то тоже в норме. Никакого протеста за столько лет по этому поводу не вызрело.

Второй пример, более конкретный, и кстати, показывающий, что даже если в государственную иерархию вписаны «серьезные» люди, гражданское общества пасует. В начале августа Сухум утонул в мутных водах очередного потопа. Люди понесли убытки — вода в домах, утонувшие машины. Город до сих пор в грязи. Причина на поверхности, за коммуникациями не осуществляется должный уход. Общая проблема шире — город не является с точки зрения современных требований единым хозяйственным комплексом, есть некоторое количество грамотных городских чиновников, но нет управленческой стратегии.

Но несмотря ни на убытки, ни на очень неприглядный вид улиц в разгар туристического сезона, у стен мэрии не собралось возмущенное гражданское общество. Нет дискуссии о состоянии города в СМИ, политики не выступают с гневными речами. Почему? Потому что мэр, Адгур Харазия, авторитетный в разных смыслах этого слова человек. С которым лучше не связываться. Общественные активисты отлично знают правила игры и сложившуюся в обществе иерархию, перелезать через высокие заборы они не будут.

С этой позиции в Абхазии просто нет гражданского общества. Это некая имитация активной общественной жизни. Это имитация демократии. Гражданское общество, которое «на поводке», причем на поводке, который оно само на себя надело, признавая убогие правила игры, которые делают невыносимой жизнь.

Вообще, общество подходит вплотную к основной проблеме, которую как-то должен, чтобы выжить, преодолеть государственный проект в Абхазии. Это «ловушка масштабов». Не возникают в обществе взаимоотношения «систем», а не «персон». А основанное на состоящих в различных отношениях друг с другом персон государство, время это показало однозначно, нежизнеспособно. Это неуправляемый хаос одной большой разборки, в которую превратилась жизнь в стране. Все остальное имитация. Сплошные кедровые орешки.

Антон Кривенюк, специально для EADaily