Этот день в истории: 2 августа 216 г. до н.э. произошла битва при Каннах

2 августа 216 г. до н.э. в ходе второй Пунической войны между Римом и Карфагеном произошло сражение при Каннах. В этот день карфагенский военачальник Ганнибал Барка к изумлению всего тогдашнего цивилизованного мира, почти полностью истребил римскую армию, которая численно почти вдвое превосходила карфагенян, а боевой выучкой, как минимум, не уступала. Сражение стало наглядным примером того, насколько гибельным может стать полное окружение даже для сильного войска. Победа была достигнута благодаря революционной тактике Ганнибала — центр своего построения он вопреки всем неписаным правилам войны, не усилил, а, наоборот, намеренно ослабил.

В ходе Второй Пунической войны (римляне называли карфагенян «пунами») Ганнибал оказался в самом сердце вражеской территории после марш-броска через Альпы и знаменитых побед при Треббии и у Тразименского озера. По сути, Канны были последним шансом Рима переломить ход военных действий в Италии в свою пользу. И римляне не пожалели для этого сил: почти все оставшиеся у них боеспособные части оказались на поле боя. Правда, после двух крупных поражений от Ганнибала в римских войсках было немало новобранцев, что отчасти сыграло в сражении роковую роль. Тем не менее, силы римлян были для того времени громадны: около 85−87 тысяч воинов. Единственная слабость этого войска заключалась в нехватке кавалерии — всего 5−6 тысяч конников.

Ганнибал располагал гораздо меньшими силами. В его распоряжении находилось около 40 тысяч пеших воинов, многие из них по своему вооружению уступали тяжелой пехоте римлян. В первую очередь это касается его союзников-галлов, которые отличались храбростью, но отнюдь не дисциплиной, и довольно презрительно относились к доспехам. Зато весьма боеспособной была искусная в пешем бою иберийская (т. е. испанская) пехота. Кстати, именно у испанцев римские легионы когда-то позаимствовали форму знаменитого короткого меча-гладиуса. Самой мощной силой была фаланга ливийских ветеранов-наемников. Но в целом перевес в пехоте был однозначно на стороне римлян. Зато карфагеняне располагали тяжелой конницей тех же галлов, плюс очень подвижной легкой нумидийской кавалерией. Всего конница Ганнибала насчитывала порядка 8 тысяч воинов.

Командующий римской армией консул Варрон совершил поистине фатальную ошибку, не придав вражеской кавалерии большого значения. Лишняя пара тысяч всадников противника показалась ему несущественной на фоне общего подавляющего преимущества. Которое Варрон, намеревался в полной мере использовать, до максимума уплотнив построение пехоты. Глубина строя в римских манипулах доходила до 16 рядов, а расстояния между манипулами были сведены к минимуму, что должно было обеспечить мощнейший таранный удар. Кавалерии Варрон поручил прикрывать фланги и тыл.

Ганнибал полностью разгадал планы противника, и поэтому сделал ставку на разгром конных флангов римлян. Большую часть своей кавалерии Ганнибал разместил на левом фланге — ему нужен был гарантированный прорыв вражеского строя хотя бы в одном месте. Пехотное построение карфагенян переворачивало все тогдашние представления о тактике боя. Вместо того, чтобы отправить наименее надежные отряды галлов в резерв, Ганнибал поставил их в первые ряды, прямо под таранный удар римлян. Сзади галлов прикрывали иберы, но все равно центр позиции карфагенян казался невероятно слабым. А вот ливийские наемники, которые подходили для отражения удара римского «тарана», разместились, наоборот, на флангах строя пехоты.

План Ганнибала предусматривал, что под ударами римских манипул галлы неизбежно должны начать отступление. Чтобы оно не превратилось в паническое бегство и весь замысел сражения не пошел прахом, Ганнибал как раз и решил отправить в поддержку галлам иберийские отряды. Ливийцы же должны были вступить в бой, когда центр карфагенского построения прогнется под ударами римской пехоты. Проверенная в боях фаланга африканцев будет работать своеобразными «клещами», которые сдавят римлян с двух сторон. А с тыла в этот момент должна была подоспеть конница.

Битва при Каннах стала редчайшим примером того, как предварительный план командования был осуществлен на поле боя на все 100% до мельчайших деталей. Сражение прошло полностью по сценарию Ганнибала.

Пока римские легионы сминали галльскую пехоту, конница с левого фланга Ганнибала быстро опрокинула слабую кавалерию противника и обойдя его с тыла, поспешила на помощь конникам правого крыла. В результате вся конница римлян оказалась разбита и рассеяна. А затем наступил переломный момент сражения: на помощь истекающему кровью центру карфагенян с флангов пришли ливийские фалангисты, а развернувшаяся кавалерия ударила по римским легионам с тыла. За короткое время вся огромная масса пехотинцев Варрона оказалась в кольце.

Вот в этот критический момент сказалось наличие в войсках Рима большого числа новобранцев. Вместо того, чтобы нанести решительный удар в одном направлении и попробовать вырваться из «мешка», молодые легионеры растерялись и начали довольно беспорядочно отбиваться от наседавших со всех сторон врагов. Масла в огонь подлила гибель второго консула — Луция Эмилия. Паника в рядах римлян быстро нарастала, битва всё больше напоминала избиение. Истребление длилось 12 часов (!) и итог этой бойни был ужасен: по оценкам римских историков, на поле боя полегли от 50 до 70 тысяч легионеров, то есть, по сути, вся армия. Прорваться из окружения и спастись удалось немногим, в их числе оказался тот самый консул Варрон, допустивший фатальную ошибку при построении своего войска.

Казалось, такое поражение станет концом молодой Римской республики, защищать которую теперь было практически некому. Но теперь уже Ганнибал допустил стратегическую ошибку и не стал захватывать Рим. Что в итоге привело к гибели Карфагена и самого Ганнибала.