Россия — Турция: что заставило Эрдогана «глубоко сожалеть»?

Форсированный разворот турецких властей на российском направлении оказался для многих неожиданным. Каких-нибудь несколько недель назад политическое руководство Турции недоумевало по поводу того, что «от него ждут в России» после инцидента со сбитым в ноябре 2015 года бомбардировщиком Су-24. «Прозрение» настигло президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана внезапно. До последнего времени отвергавший даже саму возможность выражения сожаления, не говоря о принесении официальных извинений, турецкий лидер заторопился отправить в Кремль письмо. Его смысл сводится к тому, что Анкара признаёт свою долю вины и вытекающей из неё ответственности за произошедшее 24 ноября.

Можно долго спорить о том, было ли в тексте послания недвусмысленное «извините» или Эрдоган предпочёл витиеватые формулировки выражения «глубокого сожаления». Впрочем, это уже не так важно. Определяющим является принятие Москвой послания Анкары о восстановлении отношений. Иначе не было бы телефонного общения двух президентов 29 июня и последовавшей затем отдачи Владимиром Путиным распоряжения правительству приступить к реанимации торгово-экономических связей с южным соседом.

Извинения приняты, обмен сигналами о взаимной готовности растопить лёд в двусторонних отношениях произошёл. Достигнута и предварительная договорённость о проведении личной встречи глав государств на полях сентябрьского саммита «Большой двадцатки» в Китае. Вместе с тем, важно понять причинно-следственные связи, побудившие турецкий режим к столь резкой смене декораций в отношениях с Россией. Помимо прочего, это необходимо для составления прогнозов относительно возможного возврата Анкары и Москвы к былому «многоплановому партнёрству».

Следует понимать вынужденность шага Эрдогана. Семь прошедших месяцев он изыскивал шансы конвертировать конфронтацию с Москвой в некие внешнеполитические дивиденды. Они были необходимы ему для удержания ситуации внутри Турции, на её южных рубежах и в пошатнувшихся отношениях с Западом. Последний не оценил порыв турецких властей. Напротив, США и другие ведущие представители евроатлантического клуба стали выискивать собственные опции для низведения турецкого правительства до максимально ослабленного состояния.

Американцам и европейцам нужна послушная, а не амбициозная Турция во главе с утратившим кредит доверия президентом. Данный посыл Запад стал доводить до возомнившего о себе «султана» крайне доходчиво, зачастую даже неполиткорректно. Эрдоган стал не просто нерукопожатным в Вашингтоне и Брюсселе. Он превратился в изгоя, хотя планировал отыграть ситуацию в отношениях с Западом назад, в том числе и с расчётом найти себе особую нишу в сложных отношениях США и ЕС с Россией.

Эрдоган даже нащупал одну из самых «болевых точек» России, принявшись отстаивать необходимость усиления НАТО в Чёрном море, предпринимал шаги по военно-политическому сближению с киевским режимом и ускорял процесс вступления Грузии в Североатлантический альянс. Делал он это впритык к саммиту НАТО в Варшаве 8−9 июля, всем своим видом демонстрируя Москве решимость «идти до конца».

В апреле Эрдоган открыто поддержал эскалацию ситуации в зоне карабахского конфликта, намекая России на наличие у Турции особого инструментария воздействия на процессы в регионе. И, конечно, в Сирии турецкое правительство ни на шаг не отступило от практики оказания всемерной помощи боевикам-исламистам многочисленных группировок, воюющих с поддерживаемыми Россией правительственными войсками арабской республики.

Увы, ожидания и усилия Эрдогана оказались тщетными. Ни на одном из указанных направлений услужливой по отношению к Западу политики он не добился к себе его расположения. Варшавский саммит НАТО становился всё ближе и ближе, а Анкара так и не дождалась конкретных предложений США и других союзников по блоку. Во многом это обусловлено постигшими евроатлантистов внутренними проблемами. Избирательная кампания по ту сторону океана, британский конфуз с Brexit, французские и немецкие мотивированные опасения относительно неминуемости крупных терактов на улицах своих городов выбили Турцию далеко за пределы круга приоритетных вопросов. И всё же главный фактор — принципиальное нежелание Запада иметь общие дела с Эрдоганом. Шантажисту Европы нет места в узком кругу евроатлантического общения. Единственное, что продолжает сдерживать США и Европу от кардинальных мер в сторону политической персоны Эрдогана — членство Турции в НАТО.

Свою лепту в примирительный тон турецких властей, безусловно, внёс и внутриполитический фактор, во многом производный от системного кризиса в отношениях Турции с Западом. США и их ближайшие европейские партнёры стали подыскивать Эрдогану замену. Ставка сделана на главную оппозиционную силу Турции в лице светской Республиканской народной партии (РНП). На будущих выборах должна взойти её звезда. Если потребуется, то Эрдогана оттеснят от власти и в куда более жёсткой манере. Например, через серию спровоцированных бунтов в армейских частях. Военный переворот — крайняя и в настоящее время нецелесообразная мера в стране-члене НАТО. Но, в случае острой необходимости, дойдёт и до этого.

Эрдоган обнажил Турцию перед ставшей перманентной террористической угрозой. Террористы-смертники «Исламского государства»* пришли в турецкие города, взяли под прицел стратегически важные объекты и транспортные узлы страны. Курдские повстанцы и не думают капитулировать при всех бравурных речах политиков в Анкаре о победном завершении «контртеррористической операции» на юго-востоке страны. В армии, жандармерии (аналог внутренних войск), полиции и разведке Турции нарастает критическая масса внутреннего недовольства.

Турецкая бюрократия и бизнес также стали роптать на «султана», слишком далеко зашедшего со своими османскими амбициями. Электорат РНП в западных и юго-западных провинциях страны стал прирастать теми прослойками турецкого общества, которые до последнего времени считались главной социальной базой правящей Партии справедливости и развития (ПСР). Средний и малый бизнес, сельская глубинка начали разворачиваться от ПСР к РНП. Турецкого избирателя постигла всеобщая усталость от приближающегося к 15-летнему юбилею правления ПСР, чем Запад норовит воспользоваться в своих интересах.

Как результат, Эрдоган заметался, и уже ищёт точки опоры не в конфронтации с Россией, а в восстановлении с ней отношений. Симптоматичен порыв Турции навести мосты примирения не только с Россией, но и с Израилем, Египтом, Ираном, со всеми соседями, как на днях заявили в турецкой администрации, «вокруг Чёрного и Средиземного морей».

Думается, и на этой стезе усилия Турции Эрдогана окажутся тщетными. Анкара слишком глубоко увязла в военно-политические и дипломатические авантюры, прежде всего, в Ближневосточном регионе, чтобы надеяться на быструю и безболезненную перезагрузку отношений с соседями. Ей надо свернуть поддержку экстремистских элементов всех мастей на севере Сирии, отказаться от «идеи-фикс» в виде недопущения курдского самоуправления на своих южных рубежах. Война с курдами может иметь только тотальный характер, что отбросит турецкую государственность на сто лет назад, когда она геноцидальной политикой пыталась решать национальные вопросы. Наконец, Турции предстоит глубокая ревизия всей архитектуры отношений с Западом на годы вперёд. И, конечно, потребуется решительный отказ от пантюркистских амбиций.

По всей видимости, эти и другие принципиальные шаги станут программой для новых турецких властей. После «удара в спину» говорили, что Турция «одними помидорами не отделается». Теперь она не отделается ни одними извинениями, ни судорожными попытками найти баланс в отношениях с мировыми центрами силы. В новой Турции без Эрдогана в равной мере заинтересованы и на Западе, и в России, и по всему периметру границ этой страны.

Ближневосточная редакция EADaily

*Террористическая организация, запрещена на территории РФ