Как в Абхазии взращивали церковный раскол: интервью со свидетелем событий

В мае в Абхазии обострился давний вопрос о принадлежности монастыря Новый Афон. На эту православную святыню Западного Кавказа много лет претендуют сразу две существующие в республике религиозные структуры: Абхазская православная церковь (АПЦ) (временный управляющий — священник Виссарион Аплиаа) и так называемая Священная митрополия Абхазии (СМА) (предстоятель — Дорофей Дбар). АПЦ ориентирована на принятие Абхазии под омофор Русской православной церкви. СМА же, ориентированная на патриарха Константинопольского Варфоломея, добивается создания в Абхазии автокефальной поместной православной церкви, по примеру Украины.

Резиденция предстоятеля «Священной митрополии Абхазии» с 2011 года располагается в монастыре Новый Афон. Большая часть абхазских православных (как и руководство Абхазии) считает, что последователи Дорофея Дбара завладели монастырем незаконно. Более того, идея создания в Абхазии автокефального церковного института, которая вынашивается Дбаром около 20 лет, не встречает в местном православном обществе сколь-либо значимой поддержки. Против проконстантинопольской ориентации абхазского православия выступает и правящая в стране партия «Единая Абхазия». В повороте православной ойкумены «Страны души» (неофициальное название Республики Абхазия) к престолу патриарха Варфоломея власти Абхазии видят целенаправленный церковный раскол, который, в свою очередь, негативно отражается на состоянии абхазского общества.

В том, что в 2011 году последователи Дбара завладели Новым Афоном, власти республики резонно видят стремление закрепить статус СМА как единственного представителя абхазского православия. Эти действия руководства СМА в Сухуме считают политикой целенаправленного раздробления сообщества республики. «События, которые произошли пять лет назад (захват СМА Нового Афона), привели к расколу нашего общества и церкви, что, разумеется, никак не может способствовать нормальной ситуации в стране», — заявил 13 мая председатель партии «Единая Абхазия» Сергей Шамба.

Шамба, как и большинство православных абхазцев, считает, что стремление людей Дорофея Дбара дать абхазскому православию независимость в реальности означает подчинение Сухума патриарху Варфоломею. «Всякие заявления о том, что нашу автокефалию может поддержать Константинополь, другие поместные церкви, вводят людей в заблуждение. Существуют каноны, которые нужно знать. И в первую очередь тем, кто делает подобные заявления», — сказал лидер «Единой Абхазии» 13 мая на заседании руководства партии.

В заявлениях священнослужителей Абхазской православной церкви часто можно встретить суждения, что автокефалисты из окружения Дорофея Дбара не отвечают чаяниям и надеждам абхазских верующих, а насаждают в Абхазии автокефалию, пользуясь удобной конъюнктурой. Дело в том, что Абхазская православная церковь, несмотря на то, что считает патриарха Московского своим верховным архиереем, Москвой до сих пор не признана. В Московской патриархии, как и в советские времена, считают абхазские православные приходы частью Грузинской православной церкви. Эту установку Московской патриархии использует в своих интересах окружение Дорофея Дбара, заявляющее, что Московская патриархия якобы намерена отдать Грузии сначала души православных абхазцев, а затем и всю Абхазию. Надо признать, что эти сентенции находят отклик у многих жителей республики. Учитывая, что Абхазия претерпела от грузинских карателей в начале 1990 годов, позитивное отношение абхазцев к риторике Дбара вполне объяснимо и даже понятно.

Беседуя в разное время с гражданами Абхазии, корреспондент EADaily узнал некоторые интересные детали. Например, то, что лидеры автокефалистского движения, которые умело играют на теме грузинской агрессии, в не столь давнем прошлом окормлялись у грузинских священнослужителей. По словам свидетелей, церковный раскол в Абхазии начался не в 2011 году, а имеет более чем двадцатилетнюю историю, начавшуюся практически одновременно с грузинско-абхазской войной 1991−1993 годов

Историю зарождения и развития раскола Абхазии по церковному сценарию все эти годы наблюдал и анализировал сухумский политолог и журналист Алексей Ващенко — ветеран абхазского национального движения, участник боевых действий в 1991—1993 годах, впоследствии работавший постоянным представителем абхазских СМИ при Федеральном Собрании РФ. Ващенко скончался в январе 2013 года от хронического онкологического заболевания. Примерно за полгода до скоропостижной кончины абхазского журналиста, корреспондент EADaily много беседовал с ним на тему ситуации в Абхазии. Данный материал — прижизненное интервью Алексея Ващенко, посвященное долгой и сложной истории церковного раскола в Абхазии.

«Священная митрополия Абхазии» сегодня на слуху практически у всех. Руководители этой структуры — Дорофей Дбар, Андрей Ампар и Давид Сарсания. Насколько знаю, вы их знаете очень давно, с начала девяностых?

Да, весной 1992 года отец Виссарион Аплиаа прислал в Верховный Совет России двух молодых абхазов — Дмитрия Дбара и Адгура Ампара, с просьбой оказать им помощь в приеме документов и поступлении в семинарию Троице-Сергеевой Лавры. Ситуация была сложная. Ведь тогда еще действовали законы советского времени. А по ним документы Дмитрия и Андрея были должны пройти следующий путь: сначала из Сухума в Тбилиси, в канцелярию Илии II, и только после благословения грузинского католикоса — в Троице-Сергиеву Лавру. В советское время это было невыполнимо, а из-за войны в Абхазии подобное было просто невозможно. Депутат ВС РФ Сергей Бабурин, у которого я в том момент был помощником, через помощь парламентского комитета, который курировал вопросы церкви, добился, чтобы документы были приняты Лаврой напрямую, минуя Тбилиси, аргументируя тем, что сложившийся порядок нельзя было соблюсти из-за войны в Абхазии. Просьба была удовлетворена, Дбара и Ампара допустили к экзаменам, они поступили в семинарию. Курирующий их комитет Верховного Совета как мог оказывал им помощь во время экзаменов. Я постоянно навещал их в течение всей их учебы в Сергиевом Посаде. Когда в московской абхазской общине проходили какие-то вечера, я постоянно просил ректорат семинарии, чтобы Дбара и Ампара отпускали на эти вечера, и они не теряли связей с соотечественниками в Москве. Вместе с Дмитрием и Андреем на эти вечера ездил южноосетинский священник отец Савва, студент семинарии. Дбара и Ампара навещал в семинарии президент всех абхазов мира Тарас Шамба, который встретился с ректоратом семинарии. Я участвовал в этих встречах. Когда они выпускались из семинарии, я присутствовал на их выпуске и поздравлял с окончанием семинарии. Дело осталось за малым: пристройством новоиспеченных абхазских священнослужителей.

В Сергиевом Посаде их рукоположить в священники не могли. Грузинская церковь предупредила, что в таком случае пойдет на конфликт с РПЦ. Более того, когда ребята учились на втором курсе семинарии, Грузинская церковь узнала о месте их пребывания и потребовала, чтобы студентов-абхазов отчислили. Канцелярии Илии Второго очень не нравилось, что абхазы учатся в русской семинарии, а не в грузинской. Но руководство семинарии отклонило требование грузин. Между Тбилиси и руководством Лавры и РПЦ назрел серьезный конфликт, который мог закончиться очень плохо. Слава Богу, Лавре удалось выйти из конфликта. При выпуске получилось, что Дмитрий Дбар окончил семинарию, а Ампар — иконописную мастерскую при семинарии.

Позже Лавра приняла еще одного абхаза-студента Давида Сарсания. Этот молодой человек сразу попал в поле зрения московской абхазской общины как подозрительная личность. Мы стали замечать, что он активно посещает подворье Грузинской православной церкви на метро «Белорусская». Конечно, это было его личное дело, но нас это насторожило. Ведь у абхаза Сарсания погибло немало близких родственников во время войны. Кроме того, Давида отобрал на учебу в Сергиевом Посаде отец Виссарион, у которого с грузинами в ту пору были натянутые отношения. Впрочем, вскоре нам стало не до Сарсания: надо было заниматься Дбаром и Ампаром. Нам повезло: их рукоположили в Адыгее, в Майкопе, а потом правящий архиерей Адыгеи архиепископ Александр (Тимофеев) отправил Дмитрия и Андрея в Сухум, в помощь отцу Виссариону Аплиаа. Когда с устройством новых абхазских священников все утряслось, у нас появилась возможность снова приглядеться к Давиду Сарсания; у него как раз подходил к концу срок учебы. Мы поняли, что наши первоначальные опасения были не напрасны.

Вы имеете в виду его визиты на подворье Грузинской православной церкви в Москве? В чем выражалась опасность посещения Сарсания этого подворья?

Вы абсолютно правы. Что касается последствий визитов Давида на подворье, то они говорили сами за себя. После окончания Троице-Сергиевской семинарии Давид Сарсания перешел в юрисдикцию Грузинского патриархата. Абхаз, у которого почти все родственники погибли от рук грузинских карателей, стал грузинским священником. Для нас, абхазских православных, это было равнозначным тому, чтобы православный серб в годы Второй мировой войны стал католическим священником у хорватских нацистов — усташей. У грузин он сразу же получил хороший приход, а потом Илия Второй отправил его учиться в Западную Европу. Несколько позже в центральных газетах России стали появляться статьи отца Давида, где он всячески оскорблял Абхазскую церковь и лично отца Виссариона Аплиаа. Сарсания обвинял отца Виссариона в том, что тот отторгнул от Грузинской церкви ее каноническую территорию — Абхазию, вверг православную Грузию в раскол, и так далее. Грузинский священник Давид Сарсания, конечно, умолчал, что вменяемый им отцу Виссариону поступок был не расколом, а следованием церковным правилам.

Что это за правила? И как в случае с Абхазией они могли оправдать поступок отца Виссариона?

Суть того, что сделал отец Виссарион: по Апостольским правилам, если в течение трех месяцев по поводу церковной жизни в Абхазии не было абсолютно никаких распоряжений Тбилиси, даже писем, то через три месяца Абхазия считается автоматически вышедшей из-под юрисдикции католикоса Илии II. Во время войны так оно и было. Отец Виссарион публично заявлял с амвона и в прессе: Илия II бросил свою абхазскую паству в тяжелое для нее военное время, следовательно, Абхазия вправе воспользоваться древним церковным правилом и порвать все отношения с грузинским католикосом и Грузинской церковью, так как она стала независимой по вине самой же грузинской церкви. Абхазская епархия в конце концов так и сделала, воспользовавшись, в частности, правилами Халкидонского собора 451 года.

Отец Виссарион, сделав это, совершил настоящий подвиг. После того как он заявил, что Абхазская епархия больше не подчиняется католикосу Грузии, к нему стали приходить непонятные люди с неким «письмом от Илии II». Отец Виссарион отказывался с ними общаться и брать какие-либо бумаги в руки. На отца Виссариона давили, ему угрожали, но он не сдавался. Грузинские церковники называли отца Виссариона предателем, поскольку он — священник грузинского поставления, и должен целиком подчиняться воле Тбилиси и грузинских властей. В этом, в частности, его упрекают сейчас Дбар и Ампар. Абхаз Виссарион Аплиаа действительно был вынужден в свое время принять постриг в Тбилиси. В советское время иначе было нельзя поступить: абхаз или осетин мог стать священником или монахом только в Грузии. Более того, такая обвинительная логика абсурдна. По ней можно упрекать Сергея Багапша, Александра Анкваба и других абхазов, кто работал в свое время в Тбилиси, в сотрудничестве с грузинскими властями. Но суть такова: подвиг по выделению Абхазской церкви из Грузинской принадлежит священнику Грузинской церкви. Этот подвиг — сродни военному подвигу. Я считаю, что во многом Абхазия обязана своей независимостью, в том числе и церковной, именно отцу Виссариону. Автокефалисты Дбар и Ампар в деле отстаивания независимости абхазского православия рядом с ним не имеют права и стоять рядом.

Отец Виссарион проявил себя как герой и в деле отстаивания Абхазией своего права на существование как государства. Во время войны он выезжал на передовую, где были обстрелы, помогал чем мог. После войны отец Виссарион всеми своими силами способствовал прорыву блокады Абхазии. Как священник, он активно содействовал российским миротворцам. Он лично выходил на российский МИД, Минобороны и другие структуры. Он делал все, чтобы облегчить жизнь Абхазии в военные и послевоенные годы и укрепить дружбу Абхазии и России. Я считаю, что его заслуга на этом поприще до сих пор недооценена. К сожалению, далеко не все абхазы разделяли его надежды на Россию. Ему говорили: «Что ты делаешь? Москва нас блокировала и предала. Лучше давай налаживать связи с Турцией, ЕС, США». А отец Виссарион говорил: «Нет. Будем дружить с Россией. Нас блокировала не Россия, а ее враги». На Абхазскую епархию по поводу отца Виссариона давили и Ватикан, и вселенский патриарх Варфоломей, и разные раскольники вроде Филарета Денисенко. В 2008 году и усилия отца Виссариона увенчались успехом: Москва признала Абхазию как независимое государство. В Абхазской церкви наметились положительные моменты: появились монахи — пустынники, увеличилось число паломников к святым местам Абхазии. В основном эти паломники — россияне. Сотрудничество с РПЦ начало выходить на новый уровень, который в перспективе мог привести к международному признанию абхазской церковной самостоятельности.

Как священники РПЦ Дмитрий Дбар и Андрей Ампар, обязанные России всем, вдруг стали действовать против Московской патриархии в Абхазии? Кто и как им внушил идею действовать против Русской церкви?

В 2001 году Дмитрий Дбар был пострижен в Майкопе в монахи с именем Дорофей и рукоположен в иеромонахи. В том же году он отправился в Абхазию. Сначала он недолго поруководил Команским монастырем, потом его перевели в Сухум. Адгур Ампар в 1998 году был также пострижен в монахи в Майкопе, с имянаречением Андрей. Местом служения Андрея Ампара стал монастырь Симона Кананита на Новом Афоне, где он в 1999 году смог стать настоятелем. В Абхазии у отцов сразу начались трения со священноначалием. Они принялись самовольничать и конфликтовать. Начали с того, что без благословения отца Виссариона учредили и принялись издавать свою газету, на страницах которой выставляли церковные дела в Абхазии в наихудшем свете. Потом они открыто заняли сторону Ватикана в конфликте римской курии и Московской патриархии насчет католической экспансии на постсоветском пространстве. В 2005 году Дбар и Ампар встречались в Сухуме с папским нунцием в Грузии и Армении Клаудио Гуджеротти, который приехал тогда в Абхазию из Тбилиси. Естественно, что их на это никто не благословлял, они сами решили так поступить. Это грубое нарушение честными отцами церковной субординации было растиражировано Ватиканом как заслуга Рима. В Ватикане на этот счет заявили примерно так: высшее руководство РПЦ категорически не приемлет добрую волю Римского Папы, а простые священники РПЦ волю курии понимают и приветствуют. Как знак этого, в Ватикане демонстрировали встречу папского нунция Гуджеротти в Абхазии с православными священниками, то есть с Дбаром и Ампаром.

Теперь вспомните, что в 2005 году Ватикан предпринял решающее наступление на православные позиции в ряде бывших советских республик. Особенно яростно католики дрались за Украину и Белоруссию. Как в Москве отреагировали на победные реляции Ватикана из Абхазии? Естественно, что разгорелся скандал, который дошел до патриарха Алексия II. Потом Дбар и Ампар «отметились» еще в нескольких «подвигах», вроде конфликтов с некоторыми абхазскими священниками, которым они напрямую угрожали. Апогеем стал созыв ими в 2011 году в Новом Афоне «Церковно-народного собрания» — самозванного собора, который и учредил «Священную митрополию Абхазии». 26 мая 2011 года епископ Майкопский Тихон (Лобковский) осудил учреждение СМА — как раскольнические действия, запретил обоих отцов временно во служении. Впоследствии священноначалие продляло Дбару и Ампару запрет несколько раз (Ампару в последний раз запретили служить 12 июня 2015 года, запрет действует до сих пор. Дбар с 2012 года официально считается порвавшим каноническое общение с Московской патриархией — прим. EADaily).

Официально Дмитрий Дбар именует себя архимандритом. Это верно, но за исключением кое-чего. Архимандритом его, иеромонаха РПЦ, рукоположил Константинопольский патриархат, в 2011 году, так что он является греческим архимандритом, а не абхазским. Дружба с греками у Дмитрия-Дорофея окрепла, когда он сначала с 2007 по 2008 годы изучал иностранные языки в Салониках, а потом, в 2009 году, защитил в Аристотелевском университете Салоник докторскую диссертацию на тему «Место кончины святого Иоанна, архиепископа Константинопольского Златоуста». Спустя полтора года после этой защиты, в апреле 2011 года греческий митрополит Димитрий (Бекярис), ставленник патриарха Варфоломея, и возвел иеромонаха РПЦ Дорофея (Дбара) в достоинство архимандрита. В этом монашеском чине Дорофей (Дбар) в мае 2011 года принимал участие в созыве на Новом Афоне раскольничьего собрания, учредившего «Священную митрополию».

По существу, и Андрей Ампар давно не является каноническим архимандритом монастыря на Новом Афоне. Еще в 2006 году церковным властям надоели действия Ампара, и они его отстранили от управления монастырем. До мая 2011 года обителью управлял игумен Ефрем (Виноградов) — валаамский монах, один из почитаемых российских подвижников. Отец Ефрем родился и вырос в Грузинской ССР, его предки по матери — абхазы. В советское время, из-за того, что он наполовину русский, у него были проблемы с церковным начальством в Тбилиси. Его не хотели рукополагать. В конце концов рукоположили, сказав, чтобы он никогда больше не приезжал ни в Грузию, ни в родную ему Абхазию. И это — в советское время! Отец Ефрем уехал на Валаам, где много лет провел в монашеских послушаниях, а потом стал игуменом. У этого подвижника, настоящего патриота Абхазии, были все шансы стать достойным игуменом для новоафонской братии. В обители его очень уважали и почитали. Поначалу ему даже не мешал и Андрей Ампар — бывший настоятель обители. Но это до поры до времени. В апреле 2011 года в Ново-Афонском монастыре состоялся сбор людей под предводительством Дбара и Ампара. Сначала они там отслужили раскольничью «литургию». После литургии в соборе был проведен раскольничий «церковно-народный сход». На этом сходе было решено созвать 15 мая 2011 года «Церковно-народное собрание», которое бы окончательно решило будущее Абхазской церкви. На этом собрании, кроме священников, монахов и церковного причта, должны были присутствовать представители властей Абхазии, общественности. Руководить собранием позвали находившихся тогда за пределами Абхазии Дорофея (Дбара) и Давида (Сарсания). Дбар тогда пребывал в Греции, Сарсания — в Грузии. Также на этом сходе Ампар обвинил отца Виссариона Аплиаа в том, что тот «вступил в преступный сговор с Московской патриархией» и пригласил настоятелем монастыря монаха из России — игумена Ефрема, посредством чего отец Виссарион якобы вознамерился «единолично решать судьбы храмов и монастырей Абхазии». Одним словом, раскольники обвинили Виссариона Аплиаа в расколе, рейдерском захвате, узурпации власти и, по факту, в государственной измене Абхазии в пользу России. Героя Абхазии обвинили в измене Абхазии, да еще в пользу той страны, которая от нас в 2008 году отвела руку агрессора и признала нашу независимость. Намеченное на 15 мая 2011 года «Церковно-народное собрание» состоялось. Мне в память запали некоторые детали, которые во многом раскрыли суть этого сборища.

Какие именно детали?

Вначале раскольники от имени «инициативной группы абхазских прихожан» составили письмо патриарху Московскому и всея Руси Кириллу, где попросили отозвать игумена Ефрема (Виноградова) из Нового Афона. Патриарху писали, что из-за отца Ефрема в Абхазской епархии сложилась «конфликтная ситуация», которая «перенеслась на всю Абхазию», а в будущем «приведет к осложнению российско-абхазских отношений». Таким языком, как в этом прошении, обычно составляют ноты протеста недружественным странам. 15 мая 2011 года состоялось само собрание. Меня поразило, что устроители внутри и снаружи главного храма Воскресения Христова и на стенах монастыря развесили государственные флаги Абхазии. Я сам сражался за абхазский флаг с оружием в руках и уважаю этот символ. Эти флаги должны быть на государственных зданиях и учреждениях, в домах людей. Но превращать монастырь в казенное учреждение или место партийного съезда, как это делалось в годы «безбожных пятилеток», да еще с монахами, — это уже, мягко говоря, чересчур. Вы можете представить в Троице-Сергиевой лавре, возле мощей святых граждан с российскими флагами? Исключение составляют похороны, когда гроб покрыт флагом.

И еще меня покоробило, что в президиуме сидел представитель Грузинской церкви, представлявший Илию II. Это был Давид Сарсания, иеродиакон. Он к тому времени с помощью Тбилиси выучился на Западе, стал важным сановником в Грузинской церкви. Представьте себе: грузинский церковный иерарх — представитель Илии II на заседании абхазских верующих под руководством заштатных священников РПЦ. Место проведения собрания — Новоафонский монастырь, принадлежность которого весьма спорна, через который можно выйти на международное признание через РПЦ. Франц Кафка просто отдыхает… Возникает вопрос: как отец Давид, после того, что он наговорил в печати в адрес Абхазии и абхазского православия, вообще попал на Новый Афон? И как Саакашвили — в то время президент Грузии, его пустил на «территорию, оккупированную Россией», и потом не судили за то, что он был Абхазии? Еще вопрос: а проверяли ли абхазские пограничники его на наличие грузинского паспорта? После того, как грузины в 1992 году оставили Сухум, они туда ни ногой, а после августовской войны 2008 года — и подавно. Пребывание на оккупированной Россией территории по грузинским законам — это преступление, да и человек с грузинским паспортом в Абхазии персона нон грата. В общем, Сарсания был на собрании раскольников, после чего Илия II сказал: на сходе абхазских верующих был представитель Грузинской церкви, и это можно трактовать как шаг к победе Грузинской церкви в Абхазии. По факту с мая 2011 года Новым Афоном управляет ГПЦ через раскольников.

9 января 2012 года Дбар, Ампар и Сарсания поехали в Турцию, к патриарху Варфоломею. Варфоломей принял их достаточно тепло и хорошо. Весьма интересна сама личность патриарха Варфоломея. В свое время он, этнический грек, отслужил в спецчастях турецкой армии, он турецкий офицер в отставке. Неоднократно в печати проходили сведения, что Вселенский Патриарх Варфоломей тесно связан с международными масонскими кругами и по этой линии работает против России и Русской Церкви. Вселенский патриархат серьезно задействован по антироссийскому направлению на международном уровне. То, что такой человек принял как дорогих гостей, — это уже показатель того, что Дбар и Ампар попали в орбиту западных спецслужб. Не менее интересно, что Грузинская церковь тесно контактирует с Ватиканом и Константинополем и тем самым помогает в работе на кавказском направлении западным спецслужбам и турецкой разведке. Спустя полгода после раскольничьего собрания в мае 2011 года Илия II ездил в Стамбул к Варфоломею. Вернувшись в Грузию, патриарх Грузинский сказал, что «Вселенский патриарх предложил, чтобы все храмы, которые не входят в ту или иную каноническую Церковь, принадлежали Вселенскому патриархату», а окончательное будущее этих храмов должен решить «Великий Всеправославный Собор», который будет созывать опять же Вселенский патриарх. А спустя три месяца после этого заявления, в январе 2012 года, Дбар, Ампар и Сарсания отбывают в Стамбул к Варфоломею. Вряд ли эти факты, идущие в такой логической последовательности, являются простыми совпадениями…

Теперь обратите внимание, как интерпретировали этот визит Дбара, Ампара и Сарсания к Варфоломею в Грузии. Грузинская патриархия распространила заявление, в котором подчеркивалось, что эта встреча была неофициальной. По словам пресс-службы Илии Второго, абхазской делегации, после многих просьб об аудиенции, как любому желающему христианину, была дана возможность встретиться с патриархом Варфоломеем. Только и всего. Но в заявлении также отмечалось, что это разъяснение было получено Грузинской церковью в официальном порядке, по специальному запросу к Вселенскому патриарху. Ответ пришел в Тбилиси из Стамбула в дипломатическом формате. Его составлял глава канцелярии патриарха Варфоломея архимандрит Варфоломей (Самарас). «Архимандрит Варфоломей категорически опроверг то, что делегация прибыла по приглашению патриарха, и сказал, что неправильным будет называть этот визит официальным или официальной встречей, — было сказано в заявлении пресс-службы Грузинской церкви. — Он также заявил, что в Константинополе было четко заявлено: Абхазия является неотъемлемой частью Грузии, и Абхазская Церковь входит в юрисдикцию Грузинской Церкви». Круг замкнулся.

Спустя полгода после своего визита к Варфоломею, 22 июня 2012 года, Дбар и Ампар совершили страшный поступок для Абхазии. К ним в Новый Афон прибыла группа священников, чтобы вручить им грамоты епископа Адыгейского Тихона об очередном запрещении во служении. Дбар и Ампар на глазах у представителя епископа Майкопского порвали указы об их запрещении во служении и заявили о своем окончательном разрыве с Русской православной церковью. Дорофей Дбар в интервью «Независимой газете» сказал: патриарх Московский в Абхазии ничего решать не имеет права, и только Варфоломей «как первоиерарх всей Православной Церкви может решить абхазский церковный вопрос». Нет Греческой, Грузинской, Русской, Сербской или какой-либо другой Церкви, принадлежащей какому-либо христианскому народу или стране, заявил тогда Дбар, есть Вселенская церковь, которой управляет патриарх Варфоломей. Дбар еще сказал: если бы Папа Римский был православным, то так называемая «Священная митрополия Абхазии» должна была бы обратиться к нему за решением вопросов по своим делам.

А почему Вы считаете, что поступок с публичными разрывами грамот от епископа Майкопского был страшным поступком для Абхазии? Разорвали ведь бумаги, а не живых людей. Что касается заявлений, то расстрига Филарет Денисенко после своего анафематствования еще не то потом наговорил…

Я верующий человек. Можете мне не верить, но за каждым поступком, который совершается кем-то на территории священного Нового Афона, происходит какое-либо последствие, отражающееся на Абхазии и на всем регионе. Новоафонский монастырь, и находящаяся там могила апостола Симеона Кананита — священное достояние православных всего мира. Осквернение или потеря этого достояния обойдется православию огромными бедами. Когда турки в конце 19 века сожгли ряд построек на территории монастыря, они были потом наголову разгромлены русскими войсками. Спустя некоторое время в Турции произошла младотурецкая революция 1908 года, которая свергла султанов, осуществила геноцид армян и разрушила в итоге некогда могущественную Османскую империю. В 1924 году большевики закрыли монастырь. Монахи ушли в район Псху. Но большую часть большевики арестовали, вернули под конвоем и потом учинили над монахами жестокие расправы. Часть монахов из Нового Афона была расстреляна в Новороссийске, другую часть усадили на баржи и утопили в море неподалеку от монастыря. После этой трагедии Абхазию присоединили к Грузинской ССР, и Абхазия на десятилетия вверглась в притеснения со стороны грузинских властей. Те монахи, которых большевики утопили в море, до сих пор покоятся там.

Я помню, как в 1993 году грузины обстреляли монастырь из артиллерии. Вскоре после этого вооруженное до зубов грузинское воинство капитулировало перед куда более менее оснащенной и малой по численности народной армией молодой Республики Абхазия. Еще одно событие: вскоре после захвата власти раскольниками в Новом Афоне, 29 мая 2011 года, скоропостижно умирает президент Абхазии Сергей Васильевич Багапш. Вот о чем я говорю. То, что Дбар и Ампар в июне 2012 года на глазах у священников порвали грамоты от епископа Майкопского и заявили, что патриарх Московский им не указ, может стать предвестьем большой беды. Неизвестно, что произойдет и когда, но может произойти, это точно. Подобное уже было.

К сожалению, часть населения Абхазии совсем не разбирается в данной ситуации и ничего не знает о канонах Церкви и нюансах конфликта. Есть еще и финансовый аспект. Монастырь, построенный во времена Российской империи на русские деньги, — это лакомый кусок. Вопрос хозяйствующего субъекта открыт до сих пор. А монастырь, даже в таком состоянии, в каком он находится сейчас, дает до одного миллиона долларов чистой прибыли в год за счет верующих и туристов.

Самое страшное, собственно, уже началось. Новый Афон, сердце православия на черноморском побережье Западного Кавказа, сейчас хотят сделать форпостом международной войны против России и Абхазии. Новоафонский монастырь — последний монастырь, построенный Россией перед первой мировой войной в Российской империи, в Закавказье. Его построили перед началом Первой мировой войны. Интересна история этого монастыря. В середине и конце XIX века русских монахов на греческом Афоне начали притеснять, они были вынуждены покидать Святую Гору. В Абхазии началось строительство новой обители, названной Новым Афоном. Первыми насельниками монастыря были иноки, которых монахи прислали для строительства монастыря со Старого Афона, которые не могли больше жить на Святой Горе из-за притеснений. Монастырь строили всей Россией. Во время Первой мировой войны часть монахов отправилась на русско-турецкий фронт. Они были полковыми батюшками, помогали в медсанбатах, выносили раненых с поля боя, за что потом удостоились боевых наград. Новоафонская обитель задумывалась как форпост православия на всем Черноморье — от Балкан до Кавказа. Там жили монахи из Румынии, Болгарии, Турции, Сербии. Игуменом монастыря мог быть только русский. Устав монастыря гласил, что настоятелем должен быть русский и утверждаться на Старом Афоне, который никто за всю историю не мог нарушить ни на йоту. Ситуация начала меняться после распада СССР и грузинско-абхазской войны.

К сожалению, конфликт за Новый Афон зашел слишком далеко. Опасаюсь, примирения между сторонами не будет. Причина: для примирения нужны уступки, компромисс, а Дбар и Ампар на это не пойдут. В них очень много вложено сил и средств, чтобы они так просто уступили. Но оставлять ситуацию в таком виде, как она есть, тоже нельзя. Нельзя превращать Абхазию в зону межправославного конфликта, который потом перерастет в противостояние между Россией и Абхазией. Осевшие в Грузии западные спецслужбы этого только и ждут.

Беседовал Артур Приймак