Пока Алиев не превратится в Саакашвили, Россия не будет ломать статус-кво в Карабахе: эксперт

13 мая на дискуссионной площадке клуба «Валдай» состоялась презентация аналитической записки эксперта клуба, доцента кафедры зарубежного регионоведения и внешней политики РГГУ Сергея Маркедонова «Российско-турецкие отношения и проблемы безопасности Кавказского региона».

Как показали апрельские события в Закавказье, ухудшение российско-турецких отношений оказало негативное воздействие и на нагорно-карабахский конфликт. Неслучайно, Турция оказалась единственной страной из числа мировых и региональных держав, связанных со сторонами конфликта, которая открыто поддержала эскалацию напряженности, публично высказав на высшем уровне одобрение агрессивных действий Баку.

Экономика против геополитики

Программный директор Фонда развития и поддержки Международного дискуссионного клуба «Валдай», руководитель агентства «Внешняя политика», доцент МГИМО МИД России Андрей Сушенцов, предваряя выступление основного спикера, отметил, что за последний год произошло расшатывание каркаса кавказской безопасности, который во многом строился на не устоявшемся, но позитивно развивающемся российско-турецком сотрудничестве.

Он напомнил, что последние 15 лет формировалась совершенно новая эпоха российско-турецкого сотрудничества, в частности в стратегических отраслях экономики, и Россия помогала Турции развивать атомную энергетику, превратиться в ключевой ближневосточный энергетический хаб.

«Этот каркас, который сложился за неполные два десятилетия, он конечно не проходит испытания кризисом, который мы наблюдали в конце прошлого года. С российской точки зрения это был в полной мере стратегический сюрприз. Никто в Москве, начиная от специалистов по Турции, не ожидал, что Анкара применит силу против России, чтобы обозначить свои политические интересы», — сказал Сушенцов.

В этой связи он напомнил, что через неделю после инцидента со сбитым российским Су-24, президент России Владимир Путин во время выступления в Минобороны РФ дал указание пересмотреть план обороны России до 2020-го года, принятый за две недели до инцидента. «В плане обороны указаны все возможные, вероятные военные конфликты, в которых Россия может принимать участие. И, судя по всему, в том плане даже теоретически какого-либо рода военного столкновения с Турцией не предполагалось, и Минобороны дали указание пересмотреть этот план», — сказал эксперт.

Сушенцов добавил, что обострение российско-турецких отношений мультиплицировало уровень неопределённости, который и так существует и накапливается на Кавказе, в заметной степени из-за евроатлантических амбиций Грузии и ситуации вокруг Нагорного Карабаха.

В свою очередь модератор мерориятия, старший преподаватель кафедры восточных языков Дипломатической академии МИД Владимир Аватков заметил, что проблемой российско-турецких отношений было то, что «мы завязались на одну тему — они базировались на экономическом взаимодействии».

Три сценария для Кавказа

Согласно аналитической записке Сергея Маркедонова, говорить о разделении кавказского региона из-за конфронтации России и Турции, имеющей четкую ближневосточную доминанту, пока не приходится, хотя опасность для реализации такого сценария имеется. И существующие неразрешенные этнополитические проблемы на фоне отсутствия прорыва в российско-турецких отношениях создают потенциальные риски.

По мнению эксперта, в этой ситуации возможными представляются три сценария. Первый — это борьба за сохранение нынешнего статус-кво. Россия, не разрешив для себя проблемы Сирии и Украины, вряд ли захочет ломать нынешний порядок вещей на Кавказе. Особенно тогда, когда Запад, в отличие от украинского направления в этом регионе, фактически смирился с уходом Абхазии и Южной Осетии в российскую сферу влияния взамен на укрепление собственных позиций в Грузии.

«Более того, для Москвы полный слом хрупкого статус-кво в Нагорном Карабахе может иметь крайне негативные последствия. Развитие ситуации по негативному сценарию поставит под вопрос перспективы евразийских интеграционных проектов (ОДКБ и ЕАЭС), учитывая отсутствие консенсуса среди их участников по поводу военно-политической поддержки Армении, а также резко противопоставить интересы Москвы и Баку, к чему сегодня не готовы обе стороны (даже в условиях российско-турецкой конфронтации)», — заявил он.

При этом эксперт заметил, что сценарий сохранения статус-кво не означает полной заморозки ситуации. Не исключены варианты «тестирования» положения противоборствующих сторон и позиций стратегических союзников, стоящих за ними (России и Турции). А рост числа инцидентов на линии соприкосновения и вдоль армяно-азербайджанской границы за пределами собственно Нагорного Карабаха создает дополнительное напряжение.

Второй сценарий — негативный. Он предполагает активизацию военных действий и возможное перерастание инцидентов в полномасштабное противостояние с вовлечением третьих сторон, прежде всего, России и Турции. Развитие событий по этому алгоритму возможно в случае утраты (полной или значительной) контроля над ситуацией на линиях соприкосновения противоборствующих сторон.

По мнению эксперта, вряд ли Анкара и Москва будут сами подталкивать к реализации этого варианта, но они могут стать его заложниками в случае, если эскалация уже произойдет. «Издержки от „сдачи“ стратегического союзника могут оказаться слишком высокими. Таким образом, наибольший риск видится именно в том, что Россия и Турция могут оказаться не в состоянии предотвратить слом кавказского статус-кво, что опасно для них самих. В случае реализации негативного сценария, велик риск того, что и Москва, и Анкара будут вынуждены действовать фактически в одностороннем порядке. Их ближайшие союзники по ОДКБ и ЕАЭС, с одной стороны, и по НАТО — с другой, не имеют прямого интереса ни к вмешательству в противостояние в Нагорном Карабахе, ни к участию в его урегулировании в стадии новой эскалации», — сказал Маркедонов.

Он добавил, что от реализации негативного сценария удерживает имеющаяся и в Армении, и в Азербайджане вертикаль власти. И в случае внутриполитической дестабилизации в обеих странах (причины здесь вторичны) положение дел может измениться не в лучшую сторону.

Третий сценарий — нахождение некого modus vivendi и улучшение отношений — представляется в краткосрочной перспективе маловероятным. «Более того, поскольку сегодняшняя конфронтация актуализирована ближневосточными событиями, то именно из этого региона должен начаться процесс нормализации. Возможно, успех перемирия и мирного процесса в Сирии сделает позиции Москвы и Анкары ближе (или создаст некие предпосылки для сглаживания противоречий). В этом случае возможно и снижение рисков в других регионах, где интересы двух стран пересекаются», — заметил в этой связи эксперт.

Россия не будет сама себе создавать проблемы

Что касается переговорного процесса по Карабаху, то, отвечая на вопросы журналистов Маркедонов подчеркнул, что у России нет какого-либо отдельного плана. «Нет „плана Лаврова“. Лавров — министр. Политику в этой стране определяет не министр иностранных дел. Плюс предложения, которые являются базовыми принципами, это результат консенсуса с двумя другими сопредседателями. Если бы Лавров привез что-то там такое от себя, то уже Washington Post, New York Times, все ведущие издания писали бы о российском ревизионизме. Однако же не пишут», — заметил эксперт.

Он подчеркнул, что на переговорный процесс оказывает влияние обстановка в Армении и Азербайджане, общества которых пока не готовы к компромиссам, и власти этих стран вынуждены считаться с этим. «С моей точки зрения, любое решение по Карабаху тогда будет для России выгодно, когда Армения и Азербайджан после того, и на протяжении долгих лет, будут благодарить Россию за это решение. Как происходит с Израилем и Египтом за Кэмп-Дэвид по отношению к США», — заметил Маркедонов.

При этом Маркедонов добавил, что сейчас Россия будет пытаться сохранить статус-кво. «Россия не будет ломать статус-кво до тех пор, пока ее не припрут к стенке. Это показывает ситуация августа 2008-го года, 2014-го. До тех пор, пока Ильхам Алиев не превратится в Саакашвили окончательно, Россия не будет играть на одной стороне. Если мы дождемся этого процесса, то мы увидим реакцию России, и довольно жесткую. Но своими руками забегать вперед и создавать проблемы Россия не будет. Будут проблемы — будет реакция», — подчеркнул он.