Четыре президента и Нагорный Карабах: внутриармянский узел стянулся

На днях пресс-служба президента Армении Сержа Саргсяна сообщила, что глава государства посетил первого президента республики Левона Тер-Петросяна в его резиденции. Указывается, что инициатором встречи был Тер-Петросян. Бывший и нынешний руководители страны беседовали около часа, причем «обсуждались исключительно последние события на карабахско-азербайджанской линии соприкосновения, вероятные подвижки в переговорном процессе, а также необходимость общенационального единения в связи с этим вызовом».

Сам по себе факт появления этой информации выглядит несколько странно. Вопреки достаточно распространенному мнению, контакты между Сержем Саргсяном и Левоном Тер-Петросяном сохранялись даже в самые напряженные моменты внутриполитического противостояния, связанного с президентскимми выборами 2008 года. Поэтому еще одна беседа двух лидеров ничего сенсационного и даже необычного собой не представляет. Другой вопрос, о чем именно беседовали первый и третий президенты.

Для ответа на него следует вспомнить о событиях более чем 20-летней давности. Тогда, вскоре после победной для армянской стороны войны в Нагорном Карабахе, президент Левон Тер-Петросян выступил с показавшейся неожиданной инициативой. В своей обширной статье «Мир или война? Пора призадуматься», он выдвинул идею заключения всеобъемлющего мирного договора между Нагорно-Карабахской республикой (НКР) и Азербайджаном, причем на условиях, при которых НКР должна была формально остаться частью Азербайджана. Тогдашний замминистра иностранных дел Вардан Осканян (ныне — активный оппозиционер) даже придумал для этого формулу: «Де-юре — в составе (Азербайджана), де-факто — независимость». Предполагалось, что НКР должна получить максимально возможную степень самоуправления, включавшую сохранение всех институтов и символов государственности, в том числе — сохранить армию, которая стала бы называться Национальной гвардией, и органы правопорядка. В паспортах жителей НКР имелась бы специальная страница, гласящая, что они являются гражданами самоуправляющейся территории. Ни одно решение Баку, так или иначе имеющее отношение к любому аспекту жизни НКР, не могло бы быть реализовано без согласия на то президента и парламента Нагорного Карабаха. Предполагалось также, что самоуправляющаяся республика получит право открывать за рубежом свои торговые и культурные представительства. Кроме того, карабахцы имели бы своих представителей в азербайджанском парламенте, а их республика — твердую квоту на доходы от торговли нефтью. Гарантами соблюдения всех этих условий были бы международные посредники и Армения.

Левон Тер-Петросян считал этот план тем самым компромиссным вариантом, к которому посредники подталкивали конфликтующие стороны. Он полагал, что это стало бы достойным и мудрым для армянской стороны выходом из победоносной войны и позволило бы открыть новую страницу в отношениях «с нашим самым естественным и наиболее близким торгово-экономическим партнером — Азербайджаном».

Однако многие соратники первого президента придерживались иного мнения, считая такой план сдачей завоеванных позиций. Против резко выступили тогдашний премьер-министр Роберт Кочарян, могущественный министр обороны Вазген Саркисян (был убит в 1999 году при теракте в парламенте Армении), некоторые другие видные деятели того периода. Молва гласит, что Левон Тер-Петросян ожидал действенной поддержки со стороны Москвы, в том числе — непосредственно от президента Бориса Ельцина. Но по причинам, о которых можно лишь догадываться, так её и не дождался. Осведомленные источники того времени утверждали, что якобы реализации этих намерений воспротивились «ястребы» в окружении российского лидера, убедившие Ельцина, что в таком случае Россия может лишиться важных рычагов воздействия на ситуацию в Закавказье.

В результате Левон Тер-Петросян в начале 1998 года подал в отставку, новым президентом стал Роберт Кочарян. И вот тут-то возникло весьма любопытное обстоятельство. Почти сразу же с весьма схожим (а по существу — практически таким же) планом примирения сторон выступил глава российского МИД Евгений Примаков. Его план, получивший название «Общего государства» и одобренный Минской группой ОБСЕ, можно сказать, ничем не отличался от «пораженческого» плана Левона Тер-Петросяна. Однако армянская сторона в лице Роберта Кочаряна дала согласие положить этот документ в основу мирных переговоров. Тогда же от миротворческого процесса был отстранен собственно Нагорный Карабах, который до этого, по соглашению от 1994 г., был равноправной стороной переговоров.

Данный экскурс в историю необходим для того, чтобы представить, какие именно новые моменты переговоров в рамках Минской группы ОБСЕ могли обсуждать Серж Саргсян и Левон Тер-Петросян. Дело в том, что на последней пресс-конференции в Ереване российский сопредседатель Минской группы ОБСЕ Игорь Попов заявил, что «никакого нового документа на столе переговоров нет», то есть речь идет всё о тех же хорошо известных Мадридских принципах, которые основаны на «трех основных принципах и шести элементах». Принципы эти — неприменение силы, право народов на самоопределение и территориальная целостность. А говоря о шести элементах, Попов указал, что «двумя главными из них являются возвращение территорий и решение статуса Нагорного Карабаха, или наоборот — решение статуса Нагорного Карабаха и возвращение территорий. Это единое целое». Под термином «территории» имеются в виду районы «зоны безопасности» вокруг НКР в её границах 1988 года. Предусмотрено и проведение миротворческой операции, но уже «после подписания мирного договора».

Однако несколько ранее глава российского МИД Сергей Лавров говорил о неких новых аспектах, представленных на рассмотрение сторон. Не исключено, что эти «новые» элементы могут представлять собой элементы плана «Общего государства», поскольку позволяют в той или иной степени сочетать реализацию права карабахцев на самоопределение с формальным сохранением территориальной целостности Азербайджана. Тем более, что о новых аспектах Лавров говорил во время своего недавнего визита в Баку, где президент Ильхам Алиев совершенно четко указал, что «не допустит создания второго армянского государства на территории своей страны».

Обо всем этом и мог советоваться Серж Саргсян с Левоном Тер-Петросяном, поскольку последний владеет всеми нюансами именно такого варианта урегулирования. Но это не отвечает на вопрос о том, какой смысл имело предавать гласности сам факт такой беседы. Вероятно, сделано это для демонстрации «общенационального единения».

Все сколько-нибудь видные акторы нынешней внутриполитической жизни Армении либо были непосредственными участниками сложных событий 20-летней давности, либо хорошо о них знают и понимают, к чему все это может привести. Как известно, упомянутые Мадридские принципы не пользуются популярностью в Армении (хотя Ереван и дал на них свое согласие), и уж тем более — в Карабахе, поскольку предусматривают такой тяжелый момент, как освобождение ряда районов и отход армянских сил с хорошо укрепленных линий обороны, которые, заметим, азербайджанская армия так и не смогла прорвать в ходе «четырехдневной войны» 2−5 апреля сего года. Вполне вероятно, что, в случае если давление посредников заставит армянскую сторону начать реализацию такого плана, это встретит сильную оппозицию со стороны общества, ряда политических сил и, что главное, — силовиков, как-то уже однажды случилось. И, конечно же, найдется лидер, который попытается возглавить это протестное движение. Таким лидером вновь может стать Роберт Кочарян. И его реакция на вопрос, не собирается ли и он обсудить с действующим президентом текущие события в НКР, данное допущение лишь подтверждает.

Не секрет, что даже гипотетическая до настоящего момента вероятность возвращения Кочаряна во власть в Армении всегда была причиной тревоги на политическом Олимпе республики. Тем более обоснованными такие опасения могут стать теперь, когда, как признается на самом высоком уровне, страна «оказалась перед вызовом», а в глазах многих именно Кочарян является тем деятелем, который не боится вызов принять.

Другое дело, насколько способен уже пожилой и больной (недавно перенес нелегкую операцию) Левон Тер-Петросян, контролирующий лишь немногочисленную фракцию Армянского национального конгерсса в парламенте, реально способствовать демонстрации «общенационального единения». Далеко не факт. Но как авторитетный переговорщик, такой как, например, второй президент Украины Леонид Кучма в случае с Донбассом, Тер-Петросян вполне может сгодиться.

Игра между тремя президентами Армении — первым, экс-президентом, и действующим — крутится вокруг карабахской проблемы. А она — определяет внутриполитическую ситуацию в Армении. Но при этом есть и четвертый президент — самого Нагорного Карабаха. От действий Бако Саакяна сейчас многое зависит, в том числе и в Ереване. Внутриармянский узел стянулся, а это чревато опасными сюрпризами.

С другой стороны, «четырехдневная война» в Карабахе запустила механизм активизации миротворческих усилий, нацеленных, как единогласно утверждают посредники, на изменение статус-кво, сохранение которого, говоря словами Сергея Лаврова, сегодня никому не нужно. Ведь Москва, как опять же не стал скрывать Лавров, очень хотела бы видеть Азербайджан в составе Евразийского экономического союза (ЕАЭС) и ОДКБ. Понятно, что в существующих условиях эти желания неисполнимы, и поэтому условия должны измениться. Поэтому весьма вероятно, что уже в ближайшем будущем Армению и НКР ожидают весьма серьезные коллизии — не только внешнеполитического характера, но и в сфере внутренней жизни.

Что касается Азербайджана, то его президент Ильхам Алиев получил в тяжелой социально-экономической ситуации самое драгоценное — время. Кому он этим обязан, покажут дальнейшие события… в Армении.

Ануш Левонян, политический обозреватель EADaily (Ереван)